Лыжи, омуль, Байкал...
/выношу из собственных комментариев топика Омуль и восточно-сибирские станции уважаемого 
periskop/
Один из любимейших лыжно-весенних маршрутов икрутян начинается на малоприметной станции электрички Переезд, что расположена примерно в трех часах езды от Иркутска. Вагоны здесь стремительно пустеют, заброшенная платформа вдруг скрывается под лесом лыж и разноцветных лыжных шапочек, наполняется гулом и... вскоре опять пустеет. Бывалые стремятся встать на тропу, идущую вниз к Байкалу по распадку ручья, не мешкая ни минуты. Или наоброт, не спешат и пропускают основную массу лыжников-любителей вперед - они их потом легко обгонят. Совсем скоро две-три сотни апологетов активного отдыха выстраиваются в цепочку и начинают спуск. Места там дивные: согнутые суровыми ветрами в дугу березы со снеговыми шапками на них, желто-зеленые наледи, образованные выходами подземных вод, бриллиантовые склоны Прибайкальского хребта и над всем этим - хруст лыжных палок, облако пара, да глубокое мартовское небо...
Лыжня петляет, порой становясь очень крутой и перескакивая с одного берега ручья на другой. В таких местах зевать нельзя, т.к. на обнаженном бугристом льду можно легко соскочить с лыжни и напороться на камни. А это чревато поломкой лыж, а то и чего похуже. Примерно через пару часов узкая падь внезапно распахивается и открывает вид на стройную каменную арку царской железной дороги ("Круго-Байкалка"), а сквозь нее - на ослепительный лед озера с бирюзовыми прибрежными торосами и на горизонте за ним - заснеженные вершины Хамардабана ("Худой Баран", как упростил это имя для себя когда-то мой друг). Многие здесь-же устраивают привал, пьют чай, разводят костерки, а то и шашлычком балуются. Но основная часть "упертых" лыжников пролетает под аркой без остановки, выскакивает на лед и поворачивает почти строго на запад, курсом на Слюдянку. Понять их можно - впереди еще долгих 4-6 часов (в зависимости от физподготовки) ходу.
Этот участок трассы - самый живописный. Только представьте: видимость - миллион на миллион (если, конечно, в снежный буран не попадете), стелящийся на много километров вокруг и покрытый плотным настом лед, окаймляющие Байкал заснеженные горные цепи на синем, ярчайшее солнце и невидимая пока-что (и оттого кажущаяся недостижимой) цель - труба Слюдянки. Пикантность этой картине придает осознание того, что под тобой глубины в 1,000-1,300 метров и, время от времени, в воздухе разносится протяжный вздох - это метровый слой льда вдруг ухает низким, утробным звуком (сбрасывает накопившиеся напряжения) и нет-нет являет себя во всей красе в виде черных зеркал. В таких местах ветер слизивает наст и полирует прозрачнейший, черный (от глубины) лед Байкала до блеска. Бросишь палки, ляжешь на него ничком, ладонями солнечный свет вокруг лица прикроешь и смотришь вниз, в бесконечность. А там - пузырьки воздуха, густая вода и... темнота. А потом опять - У-у-хх! - и ты всем телом ощущаешь подвижку ледяного поля, а воображение как-то особенно живо рисует пробежавшую где-то новую трещину...
Идти по озеру не просто - склонов нет и приходится постоянно работать руками и ногами. Кто-то сворачивает на Ангасолку, но самые-самые идут до конца, до Слюдянки. В хороший весенний день (конец февраля-начало марта) ее труба служит прекрасным ориентиром. От постоянной работы на лыжах становится жарко и многие уже на льду раздеваются до плавок, с наслаждением впитывая солнечные лучи (если нет ветра) после долгой и суровой сибирской зимы. Самое интересное на этом участке - это люди вокруг: здесь можно встретить и подростков, и семейные пары с малышами в рюкзаках и на привязи (тоже на лыжах), и даже пожилых людей. Помню меня поразила одна женщина лет шестидесяти, которая на финише, переполняемая восторгом от ощушения единения с природой ("Дошла!") из последних сил декламировала на ходу стихи...
Большинство финиширует на окраине Слюдянки (это самая западная оконечность Байкала) лишь только часам к пяти-шести вечера, когда солнце уже низко и почти не греет. Позади утомительные 9-10 часов пребывания на свежем воздухе и примерно 40 км пути, отмаханных лыжными палками: спина гудит, руки ноют, ноги - почти не слушаются, солнцезащитные очки - сползают, а из носа - течет. Здесь важно быстро переодется в сухое и главное - это сменная обувь. Иначе на обратном пути до Иркутска (больше трех часов в электричке) замерзнешь в доску. Никто не стесняется и все происходит ту-же, на льду. Вот почему почти у всех за плечами - рюкзаки. Поезд отправляется что-то около семи и как раз есть время выйти на перрон того самого вокзала (см. фотографии уважаемого Перископа выше) и со смаком выбрать пару хвостиков копченого омулька да бутылку-другую пива.
Впрочем, местные зачастую предпочитает омулю совсем другую рыбу - хариус. В народе его ласково кличут "харюзА": он более крупен, жирен и не так сух в отличие от омуля. Но и стоит дороже... Первую бутылочку можно раздавить прямо на платформе, присмотрев пустую скамеечку неподалеку от ж/д путей и скармливая золотистые харюзовые шкурки местным дворнягам, подобстрастно виляющим хвостами неподалеку. Кстати, хариус и омуль "правильного" копчения непременно должен быть приготовлен на кедровых шишках! Иначе - дух не тот. Очередь второго пива приходит уже после погрузки, когда лыжи пристроены, рюкзак - на полке, а в руках - томик любимой фантастики. Позади напряженный день со всеми его тревогами (а ведь запросто на спуске могло сломаться крепление или сама лыжа, ботинок натереть ногу, а то и вовсе можно просто опоздать на единственную электричку), ты полон осознания "Я снова сделал это!" и лишь только ноги стонут, но и это вскоре пройдет...
А пока можно расслабиться и даже покемарить малость - ведь все равно дальше Иркутска на электричке не уедишь!
Иркутск- ст. Переезд - Байкал- Слюдянка - Иркутск
март 1999 г.
periskop/
Один из любимейших лыжно-весенних маршрутов икрутян начинается на малоприметной станции электрички Переезд, что расположена примерно в трех часах езды от Иркутска. Вагоны здесь стремительно пустеют, заброшенная платформа вдруг скрывается под лесом лыж и разноцветных лыжных шапочек, наполняется гулом и... вскоре опять пустеет. Бывалые стремятся встать на тропу, идущую вниз к Байкалу по распадку ручья, не мешкая ни минуты. Или наоброт, не спешат и пропускают основную массу лыжников-любителей вперед - они их потом легко обгонят. Совсем скоро две-три сотни апологетов активного отдыха выстраиваются в цепочку и начинают спуск. Места там дивные: согнутые суровыми ветрами в дугу березы со снеговыми шапками на них, желто-зеленые наледи, образованные выходами подземных вод, бриллиантовые склоны Прибайкальского хребта и над всем этим - хруст лыжных палок, облако пара, да глубокое мартовское небо...
Лыжня петляет, порой становясь очень крутой и перескакивая с одного берега ручья на другой. В таких местах зевать нельзя, т.к. на обнаженном бугристом льду можно легко соскочить с лыжни и напороться на камни. А это чревато поломкой лыж, а то и чего похуже. Примерно через пару часов узкая падь внезапно распахивается и открывает вид на стройную каменную арку царской железной дороги ("Круго-Байкалка"), а сквозь нее - на ослепительный лед озера с бирюзовыми прибрежными торосами и на горизонте за ним - заснеженные вершины Хамардабана ("Худой Баран", как упростил это имя для себя когда-то мой друг). Многие здесь-же устраивают привал, пьют чай, разводят костерки, а то и шашлычком балуются. Но основная часть "упертых" лыжников пролетает под аркой без остановки, выскакивает на лед и поворачивает почти строго на запад, курсом на Слюдянку. Понять их можно - впереди еще долгих 4-6 часов (в зависимости от физподготовки) ходу.
Этот участок трассы - самый живописный. Только представьте: видимость - миллион на миллион (если, конечно, в снежный буран не попадете), стелящийся на много километров вокруг и покрытый плотным настом лед, окаймляющие Байкал заснеженные горные цепи на синем, ярчайшее солнце и невидимая пока-что (и оттого кажущаяся недостижимой) цель - труба Слюдянки. Пикантность этой картине придает осознание того, что под тобой глубины в 1,000-1,300 метров и, время от времени, в воздухе разносится протяжный вздох - это метровый слой льда вдруг ухает низким, утробным звуком (сбрасывает накопившиеся напряжения) и нет-нет являет себя во всей красе в виде черных зеркал. В таких местах ветер слизивает наст и полирует прозрачнейший, черный (от глубины) лед Байкала до блеска. Бросишь палки, ляжешь на него ничком, ладонями солнечный свет вокруг лица прикроешь и смотришь вниз, в бесконечность. А там - пузырьки воздуха, густая вода и... темнота. А потом опять - У-у-хх! - и ты всем телом ощущаешь подвижку ледяного поля, а воображение как-то особенно живо рисует пробежавшую где-то новую трещину...
Идти по озеру не просто - склонов нет и приходится постоянно работать руками и ногами. Кто-то сворачивает на Ангасолку, но самые-самые идут до конца, до Слюдянки. В хороший весенний день (конец февраля-начало марта) ее труба служит прекрасным ориентиром. От постоянной работы на лыжах становится жарко и многие уже на льду раздеваются до плавок, с наслаждением впитывая солнечные лучи (если нет ветра) после долгой и суровой сибирской зимы. Самое интересное на этом участке - это люди вокруг: здесь можно встретить и подростков, и семейные пары с малышами в рюкзаках и на привязи (тоже на лыжах), и даже пожилых людей. Помню меня поразила одна женщина лет шестидесяти, которая на финише, переполняемая восторгом от ощушения единения с природой ("Дошла!") из последних сил декламировала на ходу стихи...
Большинство финиширует на окраине Слюдянки (это самая западная оконечность Байкала) лишь только часам к пяти-шести вечера, когда солнце уже низко и почти не греет. Позади утомительные 9-10 часов пребывания на свежем воздухе и примерно 40 км пути, отмаханных лыжными палками: спина гудит, руки ноют, ноги - почти не слушаются, солнцезащитные очки - сползают, а из носа - течет. Здесь важно быстро переодется в сухое и главное - это сменная обувь. Иначе на обратном пути до Иркутска (больше трех часов в электричке) замерзнешь в доску. Никто не стесняется и все происходит ту-же, на льду. Вот почему почти у всех за плечами - рюкзаки. Поезд отправляется что-то около семи и как раз есть время выйти на перрон того самого вокзала (см. фотографии уважаемого Перископа выше) и со смаком выбрать пару хвостиков копченого омулька да бутылку-другую пива.
Впрочем, местные зачастую предпочитает омулю совсем другую рыбу - хариус. В народе его ласково кличут "харюзА": он более крупен, жирен и не так сух в отличие от омуля. Но и стоит дороже... Первую бутылочку можно раздавить прямо на платформе, присмотрев пустую скамеечку неподалеку от ж/д путей и скармливая золотистые харюзовые шкурки местным дворнягам, подобстрастно виляющим хвостами неподалеку. Кстати, хариус и омуль "правильного" копчения непременно должен быть приготовлен на кедровых шишках! Иначе - дух не тот. Очередь второго пива приходит уже после погрузки, когда лыжи пристроены, рюкзак - на полке, а в руках - томик любимой фантастики. Позади напряженный день со всеми его тревогами (а ведь запросто на спуске могло сломаться крепление или сама лыжа, ботинок натереть ногу, а то и вовсе можно просто опоздать на единственную электричку), ты полон осознания "Я снова сделал это!" и лишь только ноги стонут, но и это вскоре пройдет...
А пока можно расслабиться и даже покемарить малость - ведь все равно дальше Иркутска на электричке не уедишь!
Иркутск- ст. Переезд - Байкал- Слюдянка - Иркутск
март 1999 г.