(no subject)
Это своеобразная метафизическая типология поцелуев. Три типа, три пути в потустороннее. Здесь дело не в любви, не во взаимоотношениях, даже, пожалуй, не в вечной оппозиции мужского и женского. Суть в самом мистическом акте, ритуале, меняющем космологию души.
Первый поцелуй - Мунка (1897 год). Полное слияние. Сплав двух миров в единое. Гегельянский синтез, Абсолютная Идея, реализованная здесь и сейчас. Сочетание хаоса и космоса, прекращение их, идущей ещё от гностиков борьбы. Дверь в незнаемое открывается так, будто в точке слияния прогремел большой взрыв, всесокрушающее ядро ударило в несокрушимую стену. Снаружи этого не заметно, всё остаётся таким же сумрачным, и серым, каким было раньше. Но внутри рождена новая вселенная, живущая по закону неразделённости. «Смеётся мир, завеса порвалась, в объятьях брачных с светом тьма слилась», как писал Ницше. Мы не видим этой мировой фантасмагории, ибо разворачивается она исключительно в пространстве внутреннего. И скорбим о своей несопричастности.
Второй поцелуй - скульптура Йожефа Чаки (ок. 1920). Устремлённость к остающейся за кадром светящейся точке. Христианская модель, взаимное стремление к горнему. Треугольник, где мужское и женское в основании максимально приближаются друг к другу, становится вертикалью; взаимное притяжение оборачивается совместным притяжением к Богу. Это счастье душ-путников от грядущего лицезрения лика Господня создаёт вокруг себя силовое поле, которое затягивает посторонние блуждающие души, бросая и на них отблески света. «И больше нет ни времени, ни боли, есть только путь в заоблачной равнине» (Георг Тракль).
Третий поцелуй - «Поцелуй сфинкса» фон Штука - страшен. В нём нет равноправия, есть лишь бесконечное жестокое доминирование хтонического. Но это доминирование чудесно. В нём тоже есть особая, извращённая и изощрённая метафизика. То, что Делёз называл мазохистским саспенсом. Момент остановки времени перед разрушением одного субъекта и тотальным воцарением другого. Стоп-кадр. Но поцелуй сфинкса длится вечно, и поэтому вечна тревога распада, никогда не пересекающая предела, за которым начинается сам этот распад. Именно здесь загорается тёмный и мучительный огонь, переносящий обоих героев в трансцендентное. /Монолог Саломеи, обращённый к отсечённой голове Иоканаана у Уайльда./
Эдвард Мунк, Поцелуй
Йожеф Чаки, Поцелуй
Франц фон Штук, Поцелуй Сфинкса
Первый поцелуй - Мунка (1897 год). Полное слияние. Сплав двух миров в единое. Гегельянский синтез, Абсолютная Идея, реализованная здесь и сейчас. Сочетание хаоса и космоса, прекращение их, идущей ещё от гностиков борьбы. Дверь в незнаемое открывается так, будто в точке слияния прогремел большой взрыв, всесокрушающее ядро ударило в несокрушимую стену. Снаружи этого не заметно, всё остаётся таким же сумрачным, и серым, каким было раньше. Но внутри рождена новая вселенная, живущая по закону неразделённости. «Смеётся мир, завеса порвалась, в объятьях брачных с светом тьма слилась», как писал Ницше. Мы не видим этой мировой фантасмагории, ибо разворачивается она исключительно в пространстве внутреннего. И скорбим о своей несопричастности.
Второй поцелуй - скульптура Йожефа Чаки (ок. 1920). Устремлённость к остающейся за кадром светящейся точке. Христианская модель, взаимное стремление к горнему. Треугольник, где мужское и женское в основании максимально приближаются друг к другу, становится вертикалью; взаимное притяжение оборачивается совместным притяжением к Богу. Это счастье душ-путников от грядущего лицезрения лика Господня создаёт вокруг себя силовое поле, которое затягивает посторонние блуждающие души, бросая и на них отблески света. «И больше нет ни времени, ни боли, есть только путь в заоблачной равнине» (Георг Тракль).
Третий поцелуй - «Поцелуй сфинкса» фон Штука - страшен. В нём нет равноправия, есть лишь бесконечное жестокое доминирование хтонического. Но это доминирование чудесно. В нём тоже есть особая, извращённая и изощрённая метафизика. То, что Делёз называл мазохистским саспенсом. Момент остановки времени перед разрушением одного субъекта и тотальным воцарением другого. Стоп-кадр. Но поцелуй сфинкса длится вечно, и поэтому вечна тревога распада, никогда не пересекающая предела, за которым начинается сам этот распад. Именно здесь загорается тёмный и мучительный огонь, переносящий обоих героев в трансцендентное. /Монолог Саломеи, обращённый к отсечённой голове Иоканаана у Уайльда./
Эдвард Мунк, Поцелуй
Йожеф Чаки, Поцелуй
Франц фон Штук, Поцелуй Сфинкса