История моих ошибок. Продолжение
Предыдущая глава: https://junetiger.livejournal.com/767556.html#comments
6. Как жаль, что человек верит только в то, во что хочет верить
Алексей ждал меня дома без особой тревоги: во-первых, он был уверен, что врач из-за профессиональной этики не сообщит мне чудовищную ложь, которой он пытался прикрыть не только свое половое бессилие, но и полную духовную импотенцию, а во-вторых, он же не знал, что рассказал правду под гипнозом - он просто не мог этого помнить. Выводить его на чистую воду и устраивать скандал не было никакого смысла - да и я в своей семейной жизни ни разу до этого не опустилась: слишком сильное отвращение к бесконечным родительским разборкам не позволяло мне этого делать. Так что мы спокойно поужинали и я передала Алексею рекомендацию профессора разъехаться на некоторое время.
Видно было, что эта идея ему не понравилась, но, выслушав приведенные аргументы, он согласился и уже на следующий день отбыл с вещами на историческую родину - вернулся в лоно «сволочной семейки». А я облегченно вздохнула: в мой дом опять потянулись друзья - ко мне особенно любили приезжать летом: лес, речка, пляж давали столичным жителям возможность бесплатно отдохнуть на природе - оздоровиться и загореть. Алексею не нравилось царившее вокруг меня веселье, но он не мог быть постоянным участником наших развлечений: он продолжал все выходные вкалывать на строительстве гаражного кооператива: три года он проводил на барщине с вечера пятницы по вечер воскресенья и целиком летние отпуска: кирпичный гараж с подвалом для хранения продуктов, смотровой ямой и антресолями для складирования барахла был дорогим
удовольствием, но обошелся папаше-солдафону бесплатно: сын отработал всю сумму, которую владельцы других боксов оплатили наличными. Я ни разу не попрекнула Алексея тем, что сижу все выходные дома одна - считала, что он должен помогать родителям, хотя, конечно, меня раздражала бесцеремонность, с которой его отец распоряжается жизнью сына а значит, и моей.
На работе у меня появился поклонник - молодой вдовец, предприимчивый и амбициозный хлопчик, выходец из Донецких степей, прибывший покорять столицу после окончания школы. Естественно, поступив в МГУ, он сразу же озаботился поисками супруги с московской пропиской и к окончанию вуза женился на очень больной девушке, родители которой готовы были поселить под своим кровом провинциального зятя - хотели подарить дочери кусочек счастья в ее короткой жизни. А окольцованный получил возможность поступить в аспирантуру, защитить кандидатскую и устроиться на работу в наш академический институт., в котором трудился преимущественно женский коллектив - ему же предстояло снова заключить брак с москвичкой. На всякий случай этот носитель малороссийского практичного менталитета кокетничал со всеми женщинами, подходящими по возрасту на роль будущей супруги - и я оказалась в их числе. Он только не знал, что я на дух не выношу мужиков, карабкающихся по карьерной лестнице, стартуя с плеч жены: даже Кирилл, к которому я испытывала очень теплые чувства, оттолкнул меня этим. Но общаться и развлекаться в одной компании с подобными товарищами моя принципиальность не мешала - вне работы все комсомольские вожаки одинаково циничны и порочны.
Вскоре супруга любимца женского коллектива института скончалась, и безутешный вдовец погрузился в океан сочувствия, не забывая подбирать себе в серебристых косяках потенциальных невест золотую рыбку, способную решить его квартирную проблему.. Как-то и я пригласила его провести выходные с нами - мы собирались сходить в лес по грибы. Поход оказался удачным - набрали даров леса и на большую сковороду, чтобы полакомиться самим, и передали большой пакет ароматных грибов тестю и теще парубка, у которых он продолжал жить. Они обрадовались нашему подарку и благословили Вадима все следующие выходные проводить с нами - возможно, они просто хотели отдохнуть своей семьей от в общем-то чужого человека в своем доме.
Мне же было с ним веселей - к тому же я видела, как меня ревнует Алексей, а это было очень полезно для его выздоровления. Я искренне жалела Вадима, старалась его поддержать в трудный момент, но замуж за него выходить не собиралась, помня о том, как чуть не лишилась своей квартиры - прописывать на свою жилплощадь я никого не планировала. К Новому году меня уже стала тяготить навязчивость вдовца: он и на работе заходил проведать меня по несколько раз в день, засыпал комплиментами и признаниями в любви. :Не верила я в его искренность и однажды, прижатая им к стеллажу в библиотечном хранилище, выпалила ему в лицо: «Вадик, но я-то тебя НЕ люблю!» И комсомольский вожак института разрыдался, как пятилетний ребенок - чем не на шутку меня напугал. Я решила сворачивать дружеские отношения, хотя это было непросто: зам.директора института забрал меня из библиотеки к себе в лабораторию: ему позарез был нужен переводчик, потому что он часто ездил по международные конференции с докладами и публиковал статьи в иностранных журналах. Таким образом мы с Вадимом оказались в одном подразделении, но общались только по работе. Когда через полгода он узнал, что мы с Алексеем женимся, очень переживал - «почернел лицом и похудел» - как сказала одна наша сотрудница. Может, и правда, любил - кто знает. Пока я была в отпуске по уходу за новорожденным сыном, он женился на молоденькой лаборантке - видимо, брак оказался удачным: у него есть сын и дочь.
А насчет Алеши профессор оказался прав: раздельное проживание, подкрепленное ревностью, привело к быстрому выздоровлению: друзья подшучивали над испепеляющими взглядами, которые бросал на меня ранее несостоятельный жених: в нем наконец-то проснулся мужчина! Дело дошло до постели - пусть неумело и скромно, но получилось! Конечно, я его хвалила и поддерживала: помог опыт, приобретенный с моим предыдущим раскрепощенным мужем Ильей. Но это еще была не победа, а успех - виктория пришла, когда, изучив спермограмму, доктор вынес вердикт: «Вы больше не бесплодны и можете иметь детей!» Мы подали заявление в ЗАГС и через месяц расписались, уверенные, что нам уготована долгая и счастливая семейная жизнь. А может, только одна я в это верила - прожив с Алексеем почти сорок лет, я так и не узнала, что у него на уме. Свадебное путешествие нам подарил его институт - трехдневные путевки в Таллин, где моего мужа все принимали за иностранца - видимо, немецкая кровь себя выдавала. Став законным супругом, Алексей расслабился и, видимо, решил, что теперь я никуда не денусь, а его родственники гораздо важнее жены и будущего ребенка - иначе как можно объяснить то, что в обеденный перерыв он сначала заезжал на часок к родителям, а уж потом отправлялся перекусить домой: видимо, состояние глубоко беременной жены, не имевшей под рукой телефона, чтобы вызвать «скорую» в случае ухудшения самочувствия, его нисколько не беспокоило. Беременность протекала тяжело - мне даже пришлось полежать на сохранении в местной больнице: врачи пророчили сложные роды, именуя меня старородящей - и это в 33 года! Под влиянием их пугающих прогнозов я совершила главную ошибку в своей жизни: доверившись своему мужу, прописала его в своей квартире - за эту роковую оплошность я расплачиваюсь по сей день.
Продолжение следует
6. Как жаль, что человек верит только в то, во что хочет верить
Алексей ждал меня дома без особой тревоги: во-первых, он был уверен, что врач из-за профессиональной этики не сообщит мне чудовищную ложь, которой он пытался прикрыть не только свое половое бессилие, но и полную духовную импотенцию, а во-вторых, он же не знал, что рассказал правду под гипнозом - он просто не мог этого помнить. Выводить его на чистую воду и устраивать скандал не было никакого смысла - да и я в своей семейной жизни ни разу до этого не опустилась: слишком сильное отвращение к бесконечным родительским разборкам не позволяло мне этого делать. Так что мы спокойно поужинали и я передала Алексею рекомендацию профессора разъехаться на некоторое время.
Видно было, что эта идея ему не понравилась, но, выслушав приведенные аргументы, он согласился и уже на следующий день отбыл с вещами на историческую родину - вернулся в лоно «сволочной семейки». А я облегченно вздохнула: в мой дом опять потянулись друзья - ко мне особенно любили приезжать летом: лес, речка, пляж давали столичным жителям возможность бесплатно отдохнуть на природе - оздоровиться и загореть. Алексею не нравилось царившее вокруг меня веселье, но он не мог быть постоянным участником наших развлечений: он продолжал все выходные вкалывать на строительстве гаражного кооператива: три года он проводил на барщине с вечера пятницы по вечер воскресенья и целиком летние отпуска: кирпичный гараж с подвалом для хранения продуктов, смотровой ямой и антресолями для складирования барахла был дорогим
удовольствием, но обошелся папаше-солдафону бесплатно: сын отработал всю сумму, которую владельцы других боксов оплатили наличными. Я ни разу не попрекнула Алексея тем, что сижу все выходные дома одна - считала, что он должен помогать родителям, хотя, конечно, меня раздражала бесцеремонность, с которой его отец распоряжается жизнью сына а значит, и моей.
На работе у меня появился поклонник - молодой вдовец, предприимчивый и амбициозный хлопчик, выходец из Донецких степей, прибывший покорять столицу после окончания школы. Естественно, поступив в МГУ, он сразу же озаботился поисками супруги с московской пропиской и к окончанию вуза женился на очень больной девушке, родители которой готовы были поселить под своим кровом провинциального зятя - хотели подарить дочери кусочек счастья в ее короткой жизни. А окольцованный получил возможность поступить в аспирантуру, защитить кандидатскую и устроиться на работу в наш академический институт., в котором трудился преимущественно женский коллектив - ему же предстояло снова заключить брак с москвичкой. На всякий случай этот носитель малороссийского практичного менталитета кокетничал со всеми женщинами, подходящими по возрасту на роль будущей супруги - и я оказалась в их числе. Он только не знал, что я на дух не выношу мужиков, карабкающихся по карьерной лестнице, стартуя с плеч жены: даже Кирилл, к которому я испытывала очень теплые чувства, оттолкнул меня этим. Но общаться и развлекаться в одной компании с подобными товарищами моя принципиальность не мешала - вне работы все комсомольские вожаки одинаково циничны и порочны.
Вскоре супруга любимца женского коллектива института скончалась, и безутешный вдовец погрузился в океан сочувствия, не забывая подбирать себе в серебристых косяках потенциальных невест золотую рыбку, способную решить его квартирную проблему.. Как-то и я пригласила его провести выходные с нами - мы собирались сходить в лес по грибы. Поход оказался удачным - набрали даров леса и на большую сковороду, чтобы полакомиться самим, и передали большой пакет ароматных грибов тестю и теще парубка, у которых он продолжал жить. Они обрадовались нашему подарку и благословили Вадима все следующие выходные проводить с нами - возможно, они просто хотели отдохнуть своей семьей от в общем-то чужого человека в своем доме.
Мне же было с ним веселей - к тому же я видела, как меня ревнует Алексей, а это было очень полезно для его выздоровления. Я искренне жалела Вадима, старалась его поддержать в трудный момент, но замуж за него выходить не собиралась, помня о том, как чуть не лишилась своей квартиры - прописывать на свою жилплощадь я никого не планировала. К Новому году меня уже стала тяготить навязчивость вдовца: он и на работе заходил проведать меня по несколько раз в день, засыпал комплиментами и признаниями в любви. :Не верила я в его искренность и однажды, прижатая им к стеллажу в библиотечном хранилище, выпалила ему в лицо: «Вадик, но я-то тебя НЕ люблю!» И комсомольский вожак института разрыдался, как пятилетний ребенок - чем не на шутку меня напугал. Я решила сворачивать дружеские отношения, хотя это было непросто: зам.директора института забрал меня из библиотеки к себе в лабораторию: ему позарез был нужен переводчик, потому что он часто ездил по международные конференции с докладами и публиковал статьи в иностранных журналах. Таким образом мы с Вадимом оказались в одном подразделении, но общались только по работе. Когда через полгода он узнал, что мы с Алексеем женимся, очень переживал - «почернел лицом и похудел» - как сказала одна наша сотрудница. Может, и правда, любил - кто знает. Пока я была в отпуске по уходу за новорожденным сыном, он женился на молоденькой лаборантке - видимо, брак оказался удачным: у него есть сын и дочь.
А насчет Алеши профессор оказался прав: раздельное проживание, подкрепленное ревностью, привело к быстрому выздоровлению: друзья подшучивали над испепеляющими взглядами, которые бросал на меня ранее несостоятельный жених: в нем наконец-то проснулся мужчина! Дело дошло до постели - пусть неумело и скромно, но получилось! Конечно, я его хвалила и поддерживала: помог опыт, приобретенный с моим предыдущим раскрепощенным мужем Ильей. Но это еще была не победа, а успех - виктория пришла, когда, изучив спермограмму, доктор вынес вердикт: «Вы больше не бесплодны и можете иметь детей!» Мы подали заявление в ЗАГС и через месяц расписались, уверенные, что нам уготована долгая и счастливая семейная жизнь. А может, только одна я в это верила - прожив с Алексеем почти сорок лет, я так и не узнала, что у него на уме. Свадебное путешествие нам подарил его институт - трехдневные путевки в Таллин, где моего мужа все принимали за иностранца - видимо, немецкая кровь себя выдавала. Став законным супругом, Алексей расслабился и, видимо, решил, что теперь я никуда не денусь, а его родственники гораздо важнее жены и будущего ребенка - иначе как можно объяснить то, что в обеденный перерыв он сначала заезжал на часок к родителям, а уж потом отправлялся перекусить домой: видимо, состояние глубоко беременной жены, не имевшей под рукой телефона, чтобы вызвать «скорую» в случае ухудшения самочувствия, его нисколько не беспокоило. Беременность протекала тяжело - мне даже пришлось полежать на сохранении в местной больнице: врачи пророчили сложные роды, именуя меня старородящей - и это в 33 года! Под влиянием их пугающих прогнозов я совершила главную ошибку в своей жизни: доверившись своему мужу, прописала его в своей квартире - за эту роковую оплошность я расплачиваюсь по сей день.
Продолжение следует