Здесь я живу уже полвека...
Роман "История моих ошибок", глава 24 "Подмосковные вечера".
...Я очень люблю природу, поэтому для меня было так важно и радостно очутиться в сказочно красивом месте, окруженном, конечно, уже не девственными, но и еще не загаженными лесами, богатыми земляникой, малиной и даже черемухой. А уж грибов здесь было сколько: и белых, и подберезовиков, и просто вызывающе красивых подосиновиков, не говоря уже о сыроежках, лисичках и прочих опятах! И цветов было огромное изобилие: от медуницы и ландышей весной, через летние незабудки, примулу, герань, ромашки и лютики , до осенних колокольчиков и иван-чая.
Через город протекала довольно широкая, неторопливая река с живописными берегами, поросшими ивняком. Местами деревья склонялись к воде так низко, как будто хотели достать своими плещущимися в потоке ветвями плавающие на поверхности цветы кубышек, кувшинок и ирисов. Построенная еще до войны плотина настолько замедляла течение, что, образовались протоки и островки, которые соединялись переброшенными с одного берега на другой легкими пешеходными мостиками. Когда ранним утром или туманным вечером над водой поднималась белесая пелена, казалось, что они просто висят в воздухе, опираясь своими концами не на земную твердь, а на воздушные потоки, и начинают потихоньку раскачиваться от дуновения ветерка. При доме отдыха работала лодочная станция, и мы иногда брали лодку почти на весь день и плыли вверх по течению, ощущая себя робинзонами, готовыми к самым удивительным встречам и открытиям, поджидающим нас за многочисленными изломами и поворотами незнакомой реки. Мы с удовольствием поджаривались на раскаленных песчаных пляжах (их было два - взрослый и детский, более обустроенный и с пологим дном), время от времени бросаясь в прохладные речные объятия, чтобы не расплавиться окончательно.
Жизнь на пляже кипела: молодежь играла в волейбол и бадминтон, более зрелое поколение перекидывалось в картишки или погружалось в чтение, дети строили песчаные замки, окруженные рвами, которые они безуспешно пытались наполнить принесенной в ведерках речной водой, тут же бесследно исчезающей в рыхлой земле, мамаши сонно наблюдали этот воистину Сизифов труд своих малышей, а папаши, молодые и не очень, занимались более важным делом: они с плохо скрываемым интересом, не отрываясь, разглядывали обольстительные формы загорелых прелестниц. И все получали огромное удовольствие, не подозревая о существовании каких-то далеких кипров, турций и египтов, без которых современному человеку просто не обойтись.
Конечно, такая неописуемая красота, одновременно величественная и трогательная, не могла остаться незамеченной и неоцененной, поэтому вокруг городка располагались пионерские лагеря, дом отдыха и санаторий (то есть мы, практически, поселились на курорте), а также дачные поселки, население которых поголовно было занесено в Большую Советскую Энциклопедию. Поэтому культурная жизнь в городке отличалась насыщенностью и изысканностью: в Доме ученых проходили концерты самых знаменитых и талантливых певцов, и творческие встречи с выдающимися писателями и поэтами, актерами и режиссерами, про гениальных ученых можно даже не говорить, поскольку они работали в местных институтах, а зачастую и обитали здесь же, оставив московские квартиры своим отпрыскам. Строительство первого научного института началось здесь еще до войны, которая, естественно, прервала этот процесс. Однако, сразу после ее окончания умные головы в руководстве страны нашли необходимые средства, чтобы довести его до конца. Потом выросли здания еще одного института, за ним следующего, и к началу семидесятых годов сформировался академический городок со своими известными на весь мир научными школами, нуждающимися в притоке свежей крови в виде талантливой молодежи, которую и направляли вузы по заявкам организаций. Правда, и тех, кто сумел пробраться поближе к столице при помощи полезных связей, то есть по блату, тоже было немало. Тем более, что и они квартиры получали почти без всякой очереди, да и само место было просто сказочным.
Кстати, старожилы нашего городка утверждают, что песню «Подмосковные вечера» Соловьев-Седой сочинил именно о наших местах, проживая по соседству на даче. Я в это верю, потому что зачастую жарким летом, на закате дня возникает ощущение, будто эта мелодия разлита в воздухе и парит невидимым потоком над неторопливой рекой. И слова очень точно описывают природу и тонко передают испытываемые здесь чувства. В общем, волшебное это было место, другого такого не найти, и я полюбила его всем сердцем - сразу и навсегда!
...Я очень люблю природу, поэтому для меня было так важно и радостно очутиться в сказочно красивом месте, окруженном, конечно, уже не девственными, но и еще не загаженными лесами, богатыми земляникой, малиной и даже черемухой. А уж грибов здесь было сколько: и белых, и подберезовиков, и просто вызывающе красивых подосиновиков, не говоря уже о сыроежках, лисичках и прочих опятах! И цветов было огромное изобилие: от медуницы и ландышей весной, через летние незабудки, примулу, герань, ромашки и лютики , до осенних колокольчиков и иван-чая.
Через город протекала довольно широкая, неторопливая река с живописными берегами, поросшими ивняком. Местами деревья склонялись к воде так низко, как будто хотели достать своими плещущимися в потоке ветвями плавающие на поверхности цветы кубышек, кувшинок и ирисов. Построенная еще до войны плотина настолько замедляла течение, что, образовались протоки и островки, которые соединялись переброшенными с одного берега на другой легкими пешеходными мостиками. Когда ранним утром или туманным вечером над водой поднималась белесая пелена, казалось, что они просто висят в воздухе, опираясь своими концами не на земную твердь, а на воздушные потоки, и начинают потихоньку раскачиваться от дуновения ветерка. При доме отдыха работала лодочная станция, и мы иногда брали лодку почти на весь день и плыли вверх по течению, ощущая себя робинзонами, готовыми к самым удивительным встречам и открытиям, поджидающим нас за многочисленными изломами и поворотами незнакомой реки. Мы с удовольствием поджаривались на раскаленных песчаных пляжах (их было два - взрослый и детский, более обустроенный и с пологим дном), время от времени бросаясь в прохладные речные объятия, чтобы не расплавиться окончательно.
Жизнь на пляже кипела: молодежь играла в волейбол и бадминтон, более зрелое поколение перекидывалось в картишки или погружалось в чтение, дети строили песчаные замки, окруженные рвами, которые они безуспешно пытались наполнить принесенной в ведерках речной водой, тут же бесследно исчезающей в рыхлой земле, мамаши сонно наблюдали этот воистину Сизифов труд своих малышей, а папаши, молодые и не очень, занимались более важным делом: они с плохо скрываемым интересом, не отрываясь, разглядывали обольстительные формы загорелых прелестниц. И все получали огромное удовольствие, не подозревая о существовании каких-то далеких кипров, турций и египтов, без которых современному человеку просто не обойтись.
Конечно, такая неописуемая красота, одновременно величественная и трогательная, не могла остаться незамеченной и неоцененной, поэтому вокруг городка располагались пионерские лагеря, дом отдыха и санаторий (то есть мы, практически, поселились на курорте), а также дачные поселки, население которых поголовно было занесено в Большую Советскую Энциклопедию. Поэтому культурная жизнь в городке отличалась насыщенностью и изысканностью: в Доме ученых проходили концерты самых знаменитых и талантливых певцов, и творческие встречи с выдающимися писателями и поэтами, актерами и режиссерами, про гениальных ученых можно даже не говорить, поскольку они работали в местных институтах, а зачастую и обитали здесь же, оставив московские квартиры своим отпрыскам. Строительство первого научного института началось здесь еще до войны, которая, естественно, прервала этот процесс. Однако, сразу после ее окончания умные головы в руководстве страны нашли необходимые средства, чтобы довести его до конца. Потом выросли здания еще одного института, за ним следующего, и к началу семидесятых годов сформировался академический городок со своими известными на весь мир научными школами, нуждающимися в притоке свежей крови в виде талантливой молодежи, которую и направляли вузы по заявкам организаций. Правда, и тех, кто сумел пробраться поближе к столице при помощи полезных связей, то есть по блату, тоже было немало. Тем более, что и они квартиры получали почти без всякой очереди, да и само место было просто сказочным.
Кстати, старожилы нашего городка утверждают, что песню «Подмосковные вечера» Соловьев-Седой сочинил именно о наших местах, проживая по соседству на даче. Я в это верю, потому что зачастую жарким летом, на закате дня возникает ощущение, будто эта мелодия разлита в воздухе и парит невидимым потоком над неторопливой рекой. И слова очень точно описывают природу и тонко передают испытываемые здесь чувства. В общем, волшебное это было место, другого такого не найти, и я полюбила его всем сердцем - сразу и навсегда!