Прощание
Вот бабушку и похоронили... Во вторник, 7 числа.
К 90-летним людям на похороны обычно (если, конечно, это не какие-то очень известные люди) приходят только дети, внуки, правнуки. Друзей-подруг уже, как правило, либо вовсе нет на свете, либо они уже дойти не могут.
А тут... У нас во дворе в Бронницах собралась, кажется, вся улица... Соседи, соседки, многие из них ощутимо моложе бабушки... Племянница привезла (издалека - аж из соседнего переулка) бабушкину старшую сестру, которая плакала, кажется, больше всех. Весь день звонили из села, где бабушка работала учительницей. Она уехала оттуда около 40 лет назад, а помнят ее там до сих пор.
Бабушка лежала непривычно строгая, в том наряде, который давным-давно еще, лет 10 назад, подготовила себе - "смертный узелок" хранился в неприкосновенности в шкафу.
Хорошо, что обошлось без каких-то нелепых речей, и тем более без оркестров (чур, чур!)...
Не было и церковного отпевания - бабушка сама незадолго до смерти так распорядилась, не захотела, хотя и крещеная. Сказала: "Крестик на меня наденьте - и всё". Наверное, ей виднее.
На кладбище дул резкий ветер, а в небе без конца носились самолеты. Как привет от дедушки, наверное, - он-то был летчиком... Ну вот, дождался он через 30 лет свою любимую Машу.
Когда деловитые азиатские рабочие начали заколачивать крышку гроба, закапал редкий дождичек из внезапно набежавшей тучки. Все зашептались: "Добрый знак, хорошо..." Не знаю, что в этом хорошего, но как только стихли удары молотка, дождик прекратился.
Самое жуткое в похоронах - это стук первых комьев земли о крышку... Все остальное даже не так страшно, а это... Мороз по коже.
Все те же рабочие сформировали аккуратный холмик из глины, сверху черенком лопаты выдавили в земле крест. Установили черный металлический крест с табличкой.
Холмик засыпали цветами - в основном ее любимыми хризантемами.
Вот и всё.
Больше у меня никого из старшего, "бабушкиного" поколения нет.
И это до сих пор как-то не укладывается в голове.
К 90-летним людям на похороны обычно (если, конечно, это не какие-то очень известные люди) приходят только дети, внуки, правнуки. Друзей-подруг уже, как правило, либо вовсе нет на свете, либо они уже дойти не могут.
А тут... У нас во дворе в Бронницах собралась, кажется, вся улица... Соседи, соседки, многие из них ощутимо моложе бабушки... Племянница привезла (издалека - аж из соседнего переулка) бабушкину старшую сестру, которая плакала, кажется, больше всех. Весь день звонили из села, где бабушка работала учительницей. Она уехала оттуда около 40 лет назад, а помнят ее там до сих пор.
Бабушка лежала непривычно строгая, в том наряде, который давным-давно еще, лет 10 назад, подготовила себе - "смертный узелок" хранился в неприкосновенности в шкафу.
Хорошо, что обошлось без каких-то нелепых речей, и тем более без оркестров (чур, чур!)...
Не было и церковного отпевания - бабушка сама незадолго до смерти так распорядилась, не захотела, хотя и крещеная. Сказала: "Крестик на меня наденьте - и всё". Наверное, ей виднее.
На кладбище дул резкий ветер, а в небе без конца носились самолеты. Как привет от дедушки, наверное, - он-то был летчиком... Ну вот, дождался он через 30 лет свою любимую Машу.
Когда деловитые азиатские рабочие начали заколачивать крышку гроба, закапал редкий дождичек из внезапно набежавшей тучки. Все зашептались: "Добрый знак, хорошо..." Не знаю, что в этом хорошего, но как только стихли удары молотка, дождик прекратился.
Самое жуткое в похоронах - это стук первых комьев земли о крышку... Все остальное даже не так страшно, а это... Мороз по коже.
Все те же рабочие сформировали аккуратный холмик из глины, сверху черенком лопаты выдавили в земле крест. Установили черный металлический крест с табличкой.
Холмик засыпали цветами - в основном ее любимыми хризантемами.
Вот и всё.
Больше у меня никого из старшего, "бабушкиного" поколения нет.
И это до сих пор как-то не укладывается в голове.