всё таке Пратчет гений. О, боже...........
Приглядевшись, Сьюзен увидела кого-то лежащего в сугробе. На самом деле приглядываться пришлось достаточно долго, поскольку фигура была одета в длинный белый балахон. И лежала фигура так, будто, раскинув руки, упала плашмя на спину в глубокий снег, а вот подняться не смогла.
На голове стонущего был венок. Вроде бы из виноградных листьев.
Сьюзен невольно посмотрела вверх. Здесь крыши тоже не было, но чтобы кто-то мог упасть с такой высоты и не разбиться?…
По крайней мере, обычный человек точно не выжил бы.
А стонущий выглядел вполне по-человечески, ну юноша и юноша. Но так могло показаться только на первый взгляд, тогда как взгляд номер два немедленно задерживался на лице юноши. Даже в тусклом, отражающемся от снега свете его лицо воплощало собой всю усталость мира.
- Эй, с тобой все в порядке? - нерешительно окликнула Сьюзен.
Распростертая в снегу фигура открыла глаза и посмотрела строго верх.
- Как жаль, что я не умер… - простонал неизвестный.
Глыба льда размером с дом упала где-то в глубине замка и взорвалась облаком острых осколков.
- Еще немного здесь полежишь - и твоя мечта вполне может осуществиться, - заметила Сьюзен, хватая псевдоюношу под мышки и вытаскивая из сугроба. - Думаю, нам стоит убираться отсюда, и поскорее, а, как считаешь? Скоро тут все обрушится.
- О боже…
Наконец ей удалось закинуть одну его руку себе на плечо.
- Идти сможешь?
- О боже…
- Слушай, буду тебе очень признательна, если ты заткнешься и все-таки попробуешь идти.
- Извини… Такое ощущение… будто у меня выросла куча лишних ног. Ой.
Собравшись с силами, Сьюзен вздернула юношу вверх, забросила на себя, и они, покачиваясь, побрели к выходу.
- Моя голова… - пожаловался юноша. - О боже, моя бедная голова. Как погано. Моя голова… Словно кто-то стучит по ней. Молотком.
Кто-то и вправду стучал. Среди спутанных влажных кудрей сидел маленький зелено-лиловый бесенок, сжимающий в руках довольно большую киянку. Подняв взгляд, он дружелюбно кивнул Сьюзен.
- О боже…
- Ты… ты… - Сьюзен от удивления даже лишилась дара речи. - Ты что такое творишь?!
- Маму свою поучи, - огрызнулся мелкий бес. - Хочешь дам пару раз стукнуть?
- Я? Да ни за что на свете!
- Вот-вот, только говорить и горазды, - фыркнул бесенок. - А как до дела, так в кусты.
- Он. Часть. Соглашения, - объяснил юноша.
- Слышала? - горделиво осведомился бес. - Подержишь молоток, пока я обмажу его язык желтым налетом?
- А ну брысь!
Сьюзен попыталась поймать бесенка, но тот увернулся и, по-прежнему сжимая в лапах киянку, перепрыгнул с головы юноши на ближайшую колонну.
- Я - часть соглашения! - завопил он. - Вот я кто!
Юноша схватился за голову.
- О боже, как мне плохо. У тебя льда нет?
Едва он успел произнести это, как замок обрушился. Некоторые условности посильнее законов физики будут.
Замок Костей рушился неторопливо и впечатляюще. Он все падал и падал. Сначала сломались колонны, потом посыпались ледяные плиты с крыши, затем начали колоться и трескаться ледяные стены. В воздухе повисло огромное облако, состоящее из снежинок и ледяной пыльцы.
Сьюзен наблюдала за происходящим, стоя у деревьев. Юноша, судорожно цепляющийся за ближайший ствол, наконец открыл глаза.
- Поразительно, - едва выговорил он.
- Сначала был снег, потом замок, теперь снова снег. Ты об этом?
- Ну вот, как будто ничего и не было, - подвела итог Сьюзен и повернулась к стонущему юноше. - Ну а ты как тут оказался?
- Не знаю. Открыл. Глаза. И увидел.
- Кто ты вообще такой?
- По… по-моему, меня зовут Перепой. И я… я о боже похмелья.
- А что, существует бог похмелья?
- О боже похмелья, - поправил ее юноша. - Когда я являюсь к людям, они сразу хватаются за голову и стонут: «О боже…» Кстати, сколько вас тут?
- Кого сколько? Вообще-то, я тут одна.
- А, хорошо. Здорово…
- Никогда не слышала о боге похмелья.
- Но ты слышала о Запое, боге вина? Ой.
- Да, конечно.
- Жирный такой, с венком из виноградных листьев на голове и всегда с бокалом в руке… О боже… Ты в курсе, почему он такой веселый? Почему у него такое радостное лицо? Потому что Запой знает: на следующее утро он будет чувствовать себя просто прекрасно. Ведь это я…
- Вместо него страдаешь от похмелья ты? - догадалась Сьюзен.
- А я ведь даже не пью! Ой! Но кто просыпается каждое утро, уткнувшись в сортир? Ай! - Юноша замолчал и опять схватился за голову. - Слушай, голова может быть подбита изнутри собачьей шерстью?
- Вряд ли.
- А. - Перепой закачался. - Знаешь, иногда говорят: «Вчера выпил пятнадцать кружек пива, а проснулся свежий как огурчик»?
- Да, иногда я такое слышала.
- Сволочи! Ведь это я просыпаюсь утром в тарелке с полупереваренным чили. О, как я мечтаю открыть утром глаза и увидеть, что моя голова ни к чему не прилипла! - Он замолчал. - В этом лесу водятся жирафы? - спросил вдруг Перепой.
- Здесь? Нет, по-моему.
Он встревожено смотрел куда-то поверх головы Сьюзен.
- Цвета индиго, растянутые такие и все время мигающие?
- Очень сомневаюсь.
- Ну и хорошо. - Перепой едва стоял на ногах. - Прости, кажется, завтрак просится наружу.
- Но уже поздний вечер!
- Правда? Значит, ужин.
Перепой аккуратно сложился и упал на снег за деревом.