И стоило жить, и работать стоило...
Выхожу в пасмурный и ветреный октябрьский день.
Мимо идут люди.
Вот проходит моложавая бабушка с внуком лет десяти. Идут, должно быть, из школы на кружок какой-нибудь. Пятница, вторая половина дня.
Бабушка идет с гордо поднятой головой, прямая спина, темно-синий плащ, темно-синие брюки, темно-синие ботинки. Серо-бурые вьющиеся волосы развеваются по ветру, лицо без косметики.
Мальчик - темно-синяя куртка, темно-синие брюки, темные кроссовки - плетется рядом. Огромный, шире мальчика, темно-синий ранец на спине, в руке два мешка: один, синий, со сменкой, другой с амуницией для кружка, темно-синий с ярким рисунком. Вероятно, в магазине не нашлось темно-синих мешков без рисунка. Ранец явно тяжелый, мальчик согнулся под его тяжестью. Бабушка - молодец, не тащит за внука сумки, стимулирует в ребенке самостоятельность. (Я бы тоже так поступила, только выложила бы половину учебников, чтоб осанка у дитя не портилась.)
Судя по выражению спины, вид у мальчика усталый, унылый и обреченный.
Я плетусь за ними вслед.
Навстречу идет довольный дяденька со связкой воздушных шаров - желтые, зеленые, зеленые, желтые, желтые… Смотрю - в ближайшем торговом центре состоялось открытие глобального кафе, посетителям раздают шары. Дядька, поравнявшись с мальчиком, наклоняется к нему, отделяет желтый шар от связки:
- Держи!
Мальчик растерялся, смотрит на бабушку. Бабушка одобряет, дядька протягивает шар, кричит настойчиво:
- Держи - держи - держи! - суёт в руку.
Мальчик берет шар, смотрит. Дядька уходит. Бабушка с внуком поворачивают за угол, им не надо в глобальное кафе, они идут на кружок.
Я смотрю им вслед - спина мальчика выпрямилась, он больше не плетется - он идет.
По пасмурному осеннему бульвару идет мальчик в темно-синей куртке с желтым воздушным шаром.
Улыбаюсь - вот зачем иногда открываются глобальные кафе.
Мимо идут люди.
Вот проходит моложавая бабушка с внуком лет десяти. Идут, должно быть, из школы на кружок какой-нибудь. Пятница, вторая половина дня.
Бабушка идет с гордо поднятой головой, прямая спина, темно-синий плащ, темно-синие брюки, темно-синие ботинки. Серо-бурые вьющиеся волосы развеваются по ветру, лицо без косметики.
Мальчик - темно-синяя куртка, темно-синие брюки, темные кроссовки - плетется рядом. Огромный, шире мальчика, темно-синий ранец на спине, в руке два мешка: один, синий, со сменкой, другой с амуницией для кружка, темно-синий с ярким рисунком. Вероятно, в магазине не нашлось темно-синих мешков без рисунка. Ранец явно тяжелый, мальчик согнулся под его тяжестью. Бабушка - молодец, не тащит за внука сумки, стимулирует в ребенке самостоятельность. (Я бы тоже так поступила, только выложила бы половину учебников, чтоб осанка у дитя не портилась.)
Судя по выражению спины, вид у мальчика усталый, унылый и обреченный.
Я плетусь за ними вслед.
Навстречу идет довольный дяденька со связкой воздушных шаров - желтые, зеленые, зеленые, желтые, желтые… Смотрю - в ближайшем торговом центре состоялось открытие глобального кафе, посетителям раздают шары. Дядька, поравнявшись с мальчиком, наклоняется к нему, отделяет желтый шар от связки:
- Держи!
Мальчик растерялся, смотрит на бабушку. Бабушка одобряет, дядька протягивает шар, кричит настойчиво:
- Держи - держи - держи! - суёт в руку.
Мальчик берет шар, смотрит. Дядька уходит. Бабушка с внуком поворачивают за угол, им не надо в глобальное кафе, они идут на кружок.
Я смотрю им вслед - спина мальчика выпрямилась, он больше не плетется - он идет.
По пасмурному осеннему бульвару идет мальчик в темно-синей куртке с желтым воздушным шаром.
Улыбаюсь - вот зачем иногда открываются глобальные кафе.