Немного воспоминаний из детства...
Я уже говорила, что жизнь моя всегда была полна впечатлений и переездов. И, хотя родилась я в России, так случилось, что детские годы мои пришлись на жизнь нашей семьи в казахской глубинке. Примерно в годовалом возрасте я была привезена родителями в живописнейшее местечко под названием Баянаул. И последующие пять с лишним лет своей жизни (если помните, пять лет - это мой персональный рекорд проживания в одном и том же населённом пункте) я провела в этом посёлке городского типа (читай, деревне). Но и после переезда нашей семьи в столицу края - Павлодар, я продолжала проводить все летние каникулы у бабушки в деревне. Первые четыре лета после переезда - всё в том же Баянауле (милая-милая страна моего детства!) и потом еще два лета в посёлке со странным названием Новое Ямышево (в том числе и последнее лето перед переездом в Алма-Ату).
Привожу здесь эти запутанные факты моей биографии лишь для справки. А написать мне хочется вовсе не об этом. Написать мне хочется о нашей деревенской кухне, о том, как мы питались, живя на лоне природы или вблизи её, когда основу нашего рациона составляло то, что было выращено усилиями и стараниями моей семьи и даже частично моими собственными детскими стараниями (лет до десяти я очень любила помогать старшим и в огороде, и "по хозяйству").
В те годы смена блюд на нашем столе была связана тесными узами причинно-следственной связи со сменой времён года и, соответственно, сезонов сельскохозяйственной деятельности.
Самым любимым сезоном у меня было лето. Пора свежих овощей и ягод, молочных продуктов, яиц и куриного мяса.
Когда я думаю о наших летних трапезах, я всегда вспоминаю тот год, когда мама была беременна моим младшим братом, и в деревенском бабушкином доме гостили почти все бабушкины дети и внуки. Именно благодаря тому лету во мне навсегда поселилось непередаваемое чувство принадлежности к своему роду. Удивительное осознание себя неотъемлемой частью чего-то большего и более значимого, чем ты сам.
Каждое утро начиналось с завтрака. Но это я рассказываю про нас, детей. У взрослых, особенно женщин, по утрам было огромное количество дел. Для меня же в то время утро начиналось с уже накрытого стола. На столе нас всегда ждала ароматная, ещё дымящаяся, молочная каша, манная или рисовая, реже пшённая, обязательно с ложечкой тающего сливочного масла и сахаром. Есть её нужно было аккуратно, маленькой ложечкой и обязательно с краю тарелки, чтобы не обжечься. Иногда вместо каши был пышный омлет или яичница-глазунья, реже - варёные восмятку яйца (с жидким желтком). Неотъемлемой частью всех завтраков был домашний творог (самый нежный и тающий во рту делала мама), со сметаной, сахаром или вареньем. И, конечно же, бабушкины коронные пышки на кефире со смешным названием "остроносики". Даже не мечтайте найти рецепт в интернете, каждый раз это была бабушкина импровизация под девизом: "добавь в тесто всё, что найдёшь в холодильнике, да побольше". Но какими же они казались вкусными! Всё это, впрочем, как и любая еда в моём родном доме, запивалось чёрным чаем с молоком. И обязательно из казахских кесюшек (маленькие пиалы, наподобие тех, что подают в японских ресторанах с мисо-супом). Кесюшки не признавал, по-моему, только дед, у него была отдельная кружка.
Через час после завтрака начинали готовить обед, на который тоже обычно собирались всей семьёй. Обеденных блюд было всего несколько, но они непрерывно сменяли друг друга изо дня в день, поэтому казалось, что питаемся мы весьма разнообразно. Традиционно это были молочный суп-лапша (мелкая лапша сваренная в молоке с сахором), овощное рагу - моё первое самостоятельно приготовленное блюдо (морковь, репчатый лук, картошка, баклажаны, болгарский перец и чеснок, всё порезанное кубиками, тушёное со сметаной и приправленное петрушкой и укропом), отварной молодой картофель с малосольными огурцами или овощным салатом, заправленным подсолнечным маслом или сметаной, куриный суп с домашней яичной лапшой или галушками, окрошка (готовили её без мяса и колбасы), гречневая каша с молоком, вареники с картошкой и сметаной или же яичница с помидорами (в обжаренные помидоры вбивались яйца и тщательно перемешивались), реже - жареная рыба. После обеда, конечно, снова пили чай. На десерт обычно подавали манник или творожники с заварным кремом, шарлотку или просто варенье.
Полдничали на ходу и каждый когда хочет и чем хочет. Часто перекусывали бабушкиными пирожками с разнообразными начинками: жаренной капустой (мои любимые в то время), картошкой, яйцом и зелёным луком, ягодами или яблоками. Пирожки обычно запивали молоком или кефиром. Или же просто наедались сладкого горошка, крыжовника, смородины, вишни прямо с кустов в огороде. Объедались яблоками со своих и соседских деревьев и, как ни странно, даже не думали что их нужно мыть.
На ужин ели примерно то же, что и на обед. Или же просто пили чай с пирожками, творогом или яичными гренками. Взрослые, закончив к ужину повседневные дела, любили посидеть подольше за чашечкой чая и разговорами. Мы же с двоюродным братом Пашкой норовили поскорее улизнуть на вечерние посиделки на лавочке у соседского двора. Ночью возвращались голодные, прокрадывались на кухню и втихушку и в полутьме сметали остатки ужина со стола.
Такими были наши летние трапезы.
Осенью к летнему изобилию добавлялись тыква, свёкла, картофель в большом количестве (летом его всё-таки реже готовили), капуста и другие "осенние" овощи. Полным ходом шла заготовка солений и варений, так что и они в большом количестве попадали на стол. Чаще готовили птицу (курицу, уток, гусей), и кроме куриного супа с маленьким кусочком мяса (попробуй раздели небольшую курицу на всю семью!) на тарелки к нам попадали зажаренные или тушёные лакомые кусочки домашней птицы. Уже живя в городе, мы объедались виноградом сорта "Дамские пальчики", а поздней осенью ещё и хурмой.
Еще поздней осенью на столах появлялась говядина (свинину мы не особо жаловали). Всё лето скотину откармливали "на убой" и, с наступлением заморозков, закалывали хряка или бычка. Для этих целей всегда приглашался какой-то всем известный сосед, не брезговавший убийством (всё же на своё животное рука мало у кого поднималась), который вонзал нож в перепуганное сердце. Дальше животному отрезали голову, ноги, снимали шкуру, вынимали внутренности и разделывали тушку. Всё это, за исключением самого момента убийства, я видела с самых ранних лет. И это вовсе не было чем-то ужасным ни для меня, ни для взрослых. Скорее, это даже было волнующим моментом, неким праздником изобилия, торжеством над холодной и голодной зимой. Ведь именно это убиенное животное, точнее его мясо, должно было поддерживать жизнь в людях в холодные сибирские морозы на протяжении многих месяцев. Кажется, зря не пропадал ни один грамм ценного мяса, всё шло в пищу. Из голов и ног варили холодцы, из кишок крутили колбасы, из сердца и лёгких делали пирожки с ливером, печень и почки тушили со сметаной, тушу разделывали и замораживали в кладовой впрок.
В день убоя устраивали сытный мясной ужин. С этого ужина на кухне начинался зимний сезон - сезон говядины, корнеплодов и солений. Основными блюдами становились борщ, солянка, картошка тушёная с мясом, картофельно-мясная запеканка, пельмени, капуста с мясом. На десерт ели варенья, рулеты с маком или сушёной земляникой, тёртую морковь с сахаром или гоголь-моголь (яйца взбитые с сахаром до состояния белой пены). Молока хватало лишь на чай и редкие молочные каши (зимой удой становится совсем маленьким, а молоко совсем обезжиренным), никакой тебе сметаны и никакого творога.
С таким однообразным меню нужно было прожить с ноября по июнь, когда коровы телились и снова начинали давать много молока (а как следствие и творога, и сметаны), а в огородах созревали первые плоды.
Исключением было лишь застолье в Новый Год. Готовиться к нему начинали заранее, и ждали его с большим нетерпением. Ещё бы! В этот праздничный вечер и еще несколько дней после него (в соответствии с приметой о том, что "как Новый год встретишь, так его и проведёшь", еды наготавливали много), можно было полакомиться такими деликатесами, как салат "Оливье", "Селёдка под шубой", "Морковь по-корейски", "Шапка Мономаха", бутербродами со шпротами или даже с красной икрой, а также каким-нибудь вкуснейшим маминым тортиком и сочными мандаринами (покупались они тогда исключительно на праздник). Порой мне кажется, что именно однообразие продуктов на столе в обычные дни и делало праздники такими яркими и долгожданными. Сейчас, когда в абсолютно любой день своей жизни я питаюсь лучше и разнообразней, чем в Новогодние вечера моего детства, праздники утратили для меня почти всю свою прелесть, и только вино как-то вытягивает ситуацию!))
Весна, конечно, была самой голодной. Доедались остатки замороженного мяса и проросшей картошки, надоевшая за зиму до чёртиков солонина (так называли соленые огурцы и помидоры) и варенье (последним почему-то всегда оставалось смородиновое). При одной мысли о свежих овощах и зелени, начинали течь голодные слюнки. На ура шёл "салат" из редьки с подсолнечным маслом и солью.
И вот, наконец, в мае на столе появлялся самый вкусный, самый желанный и долгожданный салатик из зелёного лука, укропа и сметаны. Клянусь вам, это было самое вкусное блюдо, которое я когда-либо ела! Чашки вылизывались до чиста, и всегда хотелось ещё!)) Что уж говорить о первой редиске и огурцах в начале июня, они производили настоящий фурор. В первые урожайные недели мы съедали по килограмму огурцов каждый, ели их как яблоки, без каких-либо добавок и приготовлений. Первые помидоры тоже поедались вприкуску, обмакиваясь в сахар. Знаю, звучит это странно, но какая же это была вкуснятина!
В июле ажиотаж по поводу овощей и фруктов постепенно сходил на нет, и снова начинались изобильные почти вегетарианские летние будни с редкими куриными супчиками и жареной рыбой.