Как я преподавала в РГГУ и еще одном высшем учебном заведении
В России большая проблема с преподавателями иностранных языков. Очень сложно найти учителя, который знает что-то за пределами хорошо выученной грамматики и обязательной школьной лексики. Работа годами с одними и теми же учебниками помогает, но все же не дает той свободы 'почти носителя' языка, который ориентируется в разных слоях лексики, стилях, региональных отличиях. И английский язык в этом смысле почему-то страдает куда больше, чем испанский.
Смотрю на британские учебники начального уровня и вспоминаю, что, живя в Москве, не знала довольно большую часть обычных разговорных выражений, не говоря уже о произношении и интонации. Вероятно, меня может извинить то, что в университете английский не был моим основным языком. Однако именно английский я учила в спецшколе, сдавала каждый семестр заочно и более-менее практиковала.
В целом, мой английский был довольно приличный. Я преподавала его абитуриентам РГГУ (где как раз была нужна грамматика) и студентам РГГУ (не филологам). Объяснять грамматику я могла без проблем (хотя, опять же, больше догадывалась, чем понимала, учебник Мерфи знала наизусть, делала выводы из ключей к заданиям). А вот со студентами было сложнее. Памятуя, что единственный британский учебник, который использовался в школе, был Эккерсли (1950е годы, шиллинги и фартинги, я еще удивлялась, зачем они так неудобно считают, и была поражена, прибыв в Англию и обнаружив, что у них давно уже фунты и пенсы один к ста) - так вот, да-да, занималась со студентами по Эккерсли. Тексты там интересные - Оксфорд, Уэльс и т.д. Язык живой (но старый). Студенты (их было двое, третий присоединился позже, узнав, что на уроках интересно), в целом, одобряли. И, как ни странно, чему-то даже научились. Кстати, студенты были будущие управленцы и интересовались каким-нибудь бизнес-английским. Единственное, что мы все себе могли позволить купить, была товарищ Бонк (или ее коллеги). Она была неплохо. Но мне приходилось долго готовиться к урокам, а потом мимоходом спрашивать у студентов, что значит то или иное выражение по-русски (гуглом тогда еще не пользовались).
Позднее, на другой кафедре, мне вручили Cutting Edge. Что за бред, подумала я. Зачем детям, которые двух слов связать не могут, знать, чем отличается австралийский от индийского? На этой кафедре я долго не протянула.
Кстати, о том, как набирают учителей на кафедру. На первой кафедре увидели мой диплом с пятью языками, потерли ручки и сказали: "Ага, у вас немецкий" (вообще-то я хотела преподавать испанский (основной) или хотя бы английский (все-таки довольно неплохой). "А у нас преподаватель немецкого уезжает в комндировку на год. Мы дадим вам второй и четвертый курс." Сопротивляться было бесполезно. Я побежала срочно брать уроки немецкого у репетитора. Перед уроками зубрила род существительных и склонения. Дети были ужасно невежественны в грамматике, и это меня спасало. Но зато они знали очень много слов. Я продержалась год. Дополнительные группы немецкого (платные) распались. Дети с тоской листали свои Themen Neu. Потом вернулась их преподавательница, и я радостно забыла немецкий.
Испанский я тоже преподавала в РГГУ. Тогда еще мой испанский жил в пассиве. Мне досталась замечательная группа из двух человек. Мальчик не знал вообще ничего, а девочка жила на Кубе и болтала с прекрасным кубинским акцентом. Девочку я отпустила на волю (после того, как она поправила меня несколько раз), а с мальчиком мы радостно учили спряжения.
Еще были факультативные студенты испанского. За них мне платили отдельно. Они появились после того, как я владела испанским уже свободно - после опыта работы с испаноязычными туристами по 24 часа в сутки. Желающих учить испанский было много, но мой напор (я взялась за них серьезно) выдержали не все. Те, которые выдержали, могли без проблем объясниться на испанском и хорошо знали грамматику (в отличие, опять же, от студентов немецкого, которые объясниться могли, а грамматику не знали в принципе: я считаю, что все хорошо в меру). Особенно помогло то, что на второй год обучения к нам в группу прибился чех, плохо понимавший по-русски. И потому уроки велись только на испанском, включая объяснения грамматики. Непонятливым объясняла после уроков по-русски. Чех был жутко мил. Узнав, что я интересуюсь чешским, притащил мне стопку чешских книг (и откуда он знал, что я люблю именно "Колю" и "Как делается театр" Чапека?).
Второй опыт преподавания - странное учебное заведение из новых. Тут все было серьезно. Завкафедрой на всякий случай попросил перевести несколько фраз на английский (Conditional, Past Perfect etc). Переводом удовлетворился и зауважал (видно, не все кандидаты были в состоянии сделать перевод без ошибок). Студенты претендовали на то, что они юристы. Юридические учебники были тоскливы. Мне не нравились, студентам тем более. Так мы и жили.
Подводя итоги, хочу сказать, что теперь, пожив в Англии, я могу преподавать английский вполне профессионально. Испанский мой по-прежнему очень хорош благодаря регулярной практике. Немецкий возрождается из пепла, надеюсь скоро начать преподавать и его.
Смотрю на британские учебники начального уровня и вспоминаю, что, живя в Москве, не знала довольно большую часть обычных разговорных выражений, не говоря уже о произношении и интонации. Вероятно, меня может извинить то, что в университете английский не был моим основным языком. Однако именно английский я учила в спецшколе, сдавала каждый семестр заочно и более-менее практиковала.
В целом, мой английский был довольно приличный. Я преподавала его абитуриентам РГГУ (где как раз была нужна грамматика) и студентам РГГУ (не филологам). Объяснять грамматику я могла без проблем (хотя, опять же, больше догадывалась, чем понимала, учебник Мерфи знала наизусть, делала выводы из ключей к заданиям). А вот со студентами было сложнее. Памятуя, что единственный британский учебник, который использовался в школе, был Эккерсли (1950е годы, шиллинги и фартинги, я еще удивлялась, зачем они так неудобно считают, и была поражена, прибыв в Англию и обнаружив, что у них давно уже фунты и пенсы один к ста) - так вот, да-да, занималась со студентами по Эккерсли. Тексты там интересные - Оксфорд, Уэльс и т.д. Язык живой (но старый). Студенты (их было двое, третий присоединился позже, узнав, что на уроках интересно), в целом, одобряли. И, как ни странно, чему-то даже научились. Кстати, студенты были будущие управленцы и интересовались каким-нибудь бизнес-английским. Единственное, что мы все себе могли позволить купить, была товарищ Бонк (или ее коллеги). Она была неплохо. Но мне приходилось долго готовиться к урокам, а потом мимоходом спрашивать у студентов, что значит то или иное выражение по-русски (гуглом тогда еще не пользовались).
Позднее, на другой кафедре, мне вручили Cutting Edge. Что за бред, подумала я. Зачем детям, которые двух слов связать не могут, знать, чем отличается австралийский от индийского? На этой кафедре я долго не протянула.
Кстати, о том, как набирают учителей на кафедру. На первой кафедре увидели мой диплом с пятью языками, потерли ручки и сказали: "Ага, у вас немецкий" (вообще-то я хотела преподавать испанский (основной) или хотя бы английский (все-таки довольно неплохой). "А у нас преподаватель немецкого уезжает в комндировку на год. Мы дадим вам второй и четвертый курс." Сопротивляться было бесполезно. Я побежала срочно брать уроки немецкого у репетитора. Перед уроками зубрила род существительных и склонения. Дети были ужасно невежественны в грамматике, и это меня спасало. Но зато они знали очень много слов. Я продержалась год. Дополнительные группы немецкого (платные) распались. Дети с тоской листали свои Themen Neu. Потом вернулась их преподавательница, и я радостно забыла немецкий.
Испанский я тоже преподавала в РГГУ. Тогда еще мой испанский жил в пассиве. Мне досталась замечательная группа из двух человек. Мальчик не знал вообще ничего, а девочка жила на Кубе и болтала с прекрасным кубинским акцентом. Девочку я отпустила на волю (после того, как она поправила меня несколько раз), а с мальчиком мы радостно учили спряжения.
Еще были факультативные студенты испанского. За них мне платили отдельно. Они появились после того, как я владела испанским уже свободно - после опыта работы с испаноязычными туристами по 24 часа в сутки. Желающих учить испанский было много, но мой напор (я взялась за них серьезно) выдержали не все. Те, которые выдержали, могли без проблем объясниться на испанском и хорошо знали грамматику (в отличие, опять же, от студентов немецкого, которые объясниться могли, а грамматику не знали в принципе: я считаю, что все хорошо в меру). Особенно помогло то, что на второй год обучения к нам в группу прибился чех, плохо понимавший по-русски. И потому уроки велись только на испанском, включая объяснения грамматики. Непонятливым объясняла после уроков по-русски. Чех был жутко мил. Узнав, что я интересуюсь чешским, притащил мне стопку чешских книг (и откуда он знал, что я люблю именно "Колю" и "Как делается театр" Чапека?).
Второй опыт преподавания - странное учебное заведение из новых. Тут все было серьезно. Завкафедрой на всякий случай попросил перевести несколько фраз на английский (Conditional, Past Perfect etc). Переводом удовлетворился и зауважал (видно, не все кандидаты были в состоянии сделать перевод без ошибок). Студенты претендовали на то, что они юристы. Юридические учебники были тоскливы. Мне не нравились, студентам тем более. Так мы и жили.
Подводя итоги, хочу сказать, что теперь, пожив в Англии, я могу преподавать английский вполне профессионально. Испанский мой по-прежнему очень хорош благодаря регулярной практике. Немецкий возрождается из пепла, надеюсь скоро начать преподавать и его.