Циничная правда о СМИ - продолжение. Дискуссионный клуб в ресторане Дача на Покровке. Часть 3.
Н. ПЕТУХОВ: Вы правы, когда дело касается маленьких СМИ, и когда дело касается федерального телевидения, «Известий», РБК и «Коммерсанта», и если решения принимаются, то такая афера не прокатит. С каким-то условным «Профилем» можно делать что угодно, но с «Известиями» такую штуку не провернёшь. К чему я рассказал эти истории? Чтобы вы не представляли, что это некий монолит, что реально есть какой-то товарищ майор, полковник, что очень много бардака.
С. САВРИКОВ: Вы очень правильно заметили, что сами звонят. Это как раз, наверное, гораздо важнее, что не администрация звонит сделать замечание, а звонят те, и спрашивают, как можно. Да?
Голос из зала: Я просто реально знаю человека, который случайно застаёт Путина. Вот Путин идёт в народ, и он попал в кадр, поздоровался - он себе сделал карьеру и много денег на этом, что смог убедить всех окружающих в том, что он чуть ли не родственник Путина, особо доверенное лицо императора и прочее. И люди настолько стремятся прикоснуться к великому…
Н. ПЕТУХОВ: У федерального СМИ есть прямой канал связи, ну, не с Путиным, а с теми, кто принимает решения.
Голос из зала: Скажите, а как у буржуев?
Н. ПЕТУХОВ: По-разному. Я не могу говорить про всех буржуев, поэтому скажу про тех, которых знаю. Значит, мантра некоторых наших товарищей последние два года о том, что буржуи делают то, что им говорит проклятый капитал или вашингтонский обком, частично верна, просто там работают немного другие механизмы.
Если говорить про большой американский круг, то истории про патриотизм там тоже есть, даже больше чем у нас. И когда возникает какая-то ситуация со спонтанным насилием, жертвами среди мирного населения в военных конфликтах или какие-то разборки внутри штата, то есть если ситуация действительно проблемная, то кто-то из Белого дома, кто-то из помощников, может позвонить владельцу, главному редактору или конкретному журналисту, который работает по теме и сказать, какие-то слова. Он говорит: «Парень, ты же видишь, что происходит?».
Голос из зала: У них тоже такие стоп-листы?
Н. ПЕТУХОВ: Нет. Штука в том, что и в штатах, и почти во всей Европе рынок всё-таки регулируется читателями. Если левый журнал Der Spiegel начнёт стоять на правой позиции, он останется без читателя и разорится.
Голос зала: И у них нет такой дыры в бюджете?
Н. ПЕТУХОВ: Нет. Они экспериментировали, как они теряют читателей. Они перешли в короткие форматы. Немцы подумали: «О, все говорят про клиповое мышление - давайте будем делать короткие форматы. Это у Der Spiegel полосные тексты, которые надо читать полдня». Они стали делать много коротких тестов с кучей фотографий, и не пошло - народ стал отваливаться. Вернулись к старому формату, улучшили его, и аудитория выросла на несколько сот тысяч. То есть там рынок диктует. То же самое с Испанией, со Скандинавией. Ничего не могу сказать про Францию.
Голос из зала: А какой-то условный Мёрдок, скажем, не может напрячься по поводу того, что что-то не так, как тот же самый Прохоров?
Н. ПЕТУХОВ: А кто Мёрдоку позвонит? Условная королева Англии или премьер-министр?
Голос из зала: Да, премьер-министр.
Н. ПЕТУХОВ: Это завязано на подписке, понимаете? Условный Мёрдок гораздо больше получает от людей, которые любят смотреть футбольную премьер-лигу, чем от доходов своего таблоида и ныне закрытого News of the world. То есть он купил права на показ английской премьер-лиги и телеканал Sky, ему ничего не страшно. Ему никто не будет звонить, а если кто-то позвонит, он может послать его далеко и надолго.
Пример - маленький город в Швеции Норрчёпинг, там было три местных газеты, они жёстко конкурировали друг с другом, 2008 год. Представьте себе, что у вас в районе Гольяново есть три СМИ, которые жёстко конкурируют за аудиторию, прямо вот из штанов выпрыгивают, делают разные сложные штуки, смс-рассылки про пробки на дорогах и т.д.
И одна газета проиграла на том, что случился большой скандал. В Швеции есть система алкогольных магазинов Systembolaget, и если у вас в городе такой магазин закрылся, то в место, где где он работает в другом городе, будет ходить автобус. И вот этот автобус не ходил в Норрчёпинг. И вот две газеты об этом гневно написали два больших расследования, как так произошло, а третья не стала писать. Все, аудитории она неинтересна, потому что она не заняла никакую позицию, и решила не освещать. Это нормально.
Голос из зала: А подписка «Би-би-си» даёт какую-то независимость? Потому что они декларируют себя как нейтральное СМИ в этом плане.
Н. ПЕТУХОВ: Не знаю. Повторюсь, я не сильно много знаю о телевидении.
Голос из зала: Журнал Charlie Hebdo - это частное издание?
Н. ПЕТУХОВ: Да, и его роль сильно преувеличена. Для вашего понимая, во Франции, до того как редакцию расстреляли про этот журнал знало порядка 40 тысяч французов. Когда у нас все после взрыва самолёта ругались, плевались и говорили о проклятых чуваках из Charlie Hebdo, которым на все наплевать, их надо убить, написали что это чуть ли не позиция французских СМИ, это передергивание просто даже…
С. САВРИКОВ: Притом, что там тираж был несколько десятков тысяч, очень мало. Это локальное издание, про них узнавали через Twitter, ещё и поддельные обложки потом публиковали от лица Charlie Hebdo. Это вообще, по-моему, инфоповод, который был создан просто самой Россией. Сначала Charlie был, потом второй раз кто-то следил, заметил: «Ах, они такие-сякие». А вы саму карикатуру видели?
Она сзади чёрно-белая, падают какие-то обломки, череп что-то говорит на французском языке. То есть это не что-то такое унизительно-обидное, как это было преподнесено. Но потом уже была обложка с ракетой, летящей в анус самолёта, но это уже ответ на российскую реакцию, критику.
Н. ПЕТУХОВ: В России про Charlie Hebdo знают гораздо больше людей, чем во Франции. Charlie никогда не был прибыльным журналом.
Голос из зала: А сейчас он прибыльный?
Н. ПЕТУХОВ: Нет. Они заработали очень много денег на истории с продажей тиража того номера, который был перед расстрелом, но эти деньги, как я понял, они пустили на личные нужды.
Голос из зала: Помощь семьям погибших.
Н. ПЕТУХОВ: Да. Поэтому он как был не прибыльным, таким и остался.
П. ШКУМАТОВ: Мы уже вышли за все рамки приличия, два часа ведём дискуссию. Я хочу подвести небольшой итог, а потом дать возможность высказаться вам, чтобы узнать, что вы думаете.
Маленькое резюме. СМИ никогда не являлось и никогда не будет являться источником правды и истины просто потому что, правда и истина - это вещи абсолютно субъективные. Точнее истина непостижима, а правда - субъективна. Любой журналист, особенно заряженный идеей, он - человек. Понятно, что это человек со своими убеждениями, тараканами, мыслительными конструкциями. И он несознательно или сознательно будет транслировать своё видение мира другим людям.
Поэтому на самом деле это пара - журналист и человек. Эта пара взаимодействует, и взаимодействие получается как в квантовой механике - там получается совсем другой эффект, когда средство измерения сопоставимо с объектом измерения по масштабу, то есть измерить вы ничего не можете. Суть всего того, что говорили ребята в том, что наше общество не готово финансировать свои интересы. Это касается не только СМИ, но и общественных организаций, каких-то общественно полезных действий ещё чего-то - мы не умеем скидываться. Основная проблема нашего общества в том, что оно не умеет финансировать свои интересы.
Недавно был круглый стол в Госдуме, когда взрослые дядьки, миллионеры, производители дополнительного оборудования для автомобилей - какая-то фирма произвела 500 тысяч ГБО, у них миллионные обороты в долларах - они там сидели и рефлексировали: «Как же так, нас кинули, плохие, фу-фу-фу», и это производило ужасное впечатление. А о том, чтобы объединиться между собой и объединённой силой давить на регулирующие органы, они почему-то не подумали. И более того, даже после этого, даже после этого круглого стола никто не догадался объединяться даже хотя бы визитками.
Голос из зала: И в результате остаётся один главный вопрос, как это сделать?
П. ШКУМАТОВ: Как донести до людей эту историю. Я просто хотел бы подвести черту. Тут звучало: а как люди будут получать зарплату? А действительно ведь люди, которые потребляют этот контент, вообще не задумываются об этом.
Они не задумываются о том, кто сделал это ролик, сколько было денег потрачено, сколько стоила камера, оштрафовали ли за парковку водителя служебного автомобиля, который привёз это все, сколько стоит монтаж и т. д. Никто не задумывается, вообще никто. Все потребляют и рефлексируют, говоря: «Нет, мне не понравилось» или «Мне понравилось». Но вы сами понимаете, что такая рефлексия является причиной пассивности и отсутствия хоть какого-то нормального активного выбора.
Но, подводя итог и передавая слово вам, я хочу напомнить то, что было у нас в самом нас
начале. Не бывает плохих монстров-главных редакторов, кого-то ещё.
С. САВРИКОВ: Почему?
П. ШКУМАТОВ: Ну, может быть, бывают, я просто говорю о том, что вы сказали. Но это не журналисты, мы сегодня не обсуждаем этих людей. Есть такая профессия - смешивать с говном, но это не журналисты. Это просто люди, умеющие обращаться с камерой и держать микрофон или умеющие написать текст.
Голос из зала: Так, а что они тогда там делают?
П. ШКУМАТОВ: Зарабатывают деньги. Это то же самое как с эвакуатором. Буквально несколько дней назад я подошёл к эвакуаторщику, который тащил машину, у которой задняя часть багажника выступала за рамки разрешённой зоны - там нарушало 40 сантиметров машины. Но, тем не менее, они начинали грузить машину. Когда инспектор уехал, я говорю водителю: «Что ты делаешь?», а он: «Слушай, не спрашивай. Я зарабатываю деньги. Я приехал из Ивановской области и мне нужно зарабатывать деньги. Тут я зарабатываю 60 тысяч рублей, там я таких денег никогда не заработаю», и отправил меня куда подальше.
Соответственно, у нас очень много таких людей: «я зарабатываю деньги, всего лишь выполняя приказ». Поэтому не надо думать о том, что у нас все высокоморальные. Более того, могу сказать - такие люди единичны.
С. САВРИКОВ: Можно даже ещё привести более общий пример. Если помните, прошлые выборы 2012 года выделились огромным количеством каруселей, а кто такие те люди, которые за 500-700 готовы продать шесть лет своего будущего?
Голос из зала: Они этого не понимают, потому что ты продаёшь душу дьяволу: сейчас ты получаешь деньги, а кто знает, когда дьявол начнёт владеть твоей душой.
Голос из зала: А история с Майданом, когда они ходили туда за деньги.
П. ШКУМАТОВ: Я передаю слово вам и прошу придерживаться тематики про СМИ. И представляйтесь.
Виктория Ляпина: Добрый вечер, я Виктория Ляпина. Я в своё время два года жила в Америке, у меня была семья - муж, ребёнок - и, соответственно, неважно было, что идёт по телевизору. Это были 90-е годы, и американское телевидение находилось в таком виде: включаешь, и там идёт бешеная реклама, и это только 90-е годы - ощущение, что тебе к голове приставили пистолет. И когда я только приехала в Америку, я рассказывала родственникам своего мужа, как мы жили в Сибири - не было стиральной машинки, и это было нормально для советского времени.
В итоге они включили телевизор, и я просто застряла в эту рекламу. На меня мама мужа посмотрела и говорит: «А телевизора у вас в Сибири тоже не было?» Я сказала: «Нет, вы знаете, телевизор был, но не такой». У нас же в советское время были тихие, спокойные каналы.
Так вот что мне понравилось. Я не помню, какой это был канал, но он был сродни каналу «Культура», он очень нравился моему американскому ребёнку, ведь до этого он приезжал в Россию и смотрел наши каналы, очень любил «Спокойной ночи, малыши». И вот в Америке был один такой канал на нашем телевизоре, и что меня поражало - не было вообще никаких реклам. После чего мне объяснили, что они занимаются рекламами раз в год, то есть раз в год они вдруг начинают несколько раз в месяц собирать деньги, показывают рекламу - машины, а не прокладки, как у нас.
И там очень интересно: они собирают, собирают эти деньги, и они рассказывают, показывают, какой-то школьник прислал 5 долларов, какая-то бабушка - 100 долларов, дядя из какого-то штата - 5 тысяч долларов. И так они несколько раз собирают деньги. В итоге потом этот канал существует год. То есть они делают из этого такое шоу: год это канал существует, и через год они снова собирают деньги. Вот есть такая система.
У меня была своя долгая история со СМИ. Мы занимались школой, в школе была коррупция, бардак, ужасное отношение к детям и родителям, все проблемы решались фразой: «Вам что-то не нравится? Так идите в другую школу». Я упёрлась рогами и сказала: «Раз так, я буду наводить здесь порядок». Как наводится порядок? Я начала собирать компромат, слухи, факты, все это собрала в кучку, позвонили в «Москва 24», и они сняли сюжет - это своя политика.
Мне уже не важно, честное СМИ или нет - я теперь прошла большую школу, директор нашей школы научил меня это борьбе. Кстати, я уволила практически всех, и даже сейчас уходят остатки тех, кто участвовал в травле. Школа практически новая, мы в новой школе.
Меня многому научили, и теперь я понимаю, что даже СМИ можно использовать. Это некая технология сталкинга, если говорить по-русски - это актёрское мастерство. Какое бы ни было СМИ - хорошее или нехорошее - это некий бильярдный шарик, его можно бросить в нужную сторону, он создаст определённую волну, которую можно использовать. Я теперь делаю так хитро.
Н. ПЕТУХОВ: Вы сказали про журналистку НТВ. Рассказываю про жену моего друга, которая работала в «Ведомостях», фамилию называть не буду. Она занималась всякими хардкорными делами с банками и инвестиционными компаниями, и ей за две недели до публикации попал оригинал отчёта о деятельности одного крупного банка. В стране кризис, а там как всегда жирные коты получают огромные, ничем не оправданные компенсации. Отчёт был до правок, то есть народу потом предъявляется другой, а там был настоящий. И она, естественно, собралась его публиковать.
Человека, который работает в узкой сфере, знают все пиарщики, люди из отрасли. Как-то узнали, что у неё есть этот доклад, позвонили и сказали: «Слушай, а давай ты не будешь это делать?», а она: «Нет, буду». Они: «Нет, нет, ты не поняла. Давай мы сейчас уточним сумму, вечером перезвоним, и ты не будешь это делать». Ей предложили полтора миллиона рублей. Для вашего понимания, для российских журналистов это большие деньги, но она отказалась. Опубликовали. То есть не все такие, которые за некую сумму что-то сделают - есть хорошие люди. Это первое.
И второе. Журналистам главное - правильно продать тему. Я всегда говорил своим корреспондентам: «Ребята, когда вы заявляете тему на планёрке, ваша задача - продать её мне, сделать так, чтобы я заинтересовался». Тема может быть полной дрянью, тогда я плохой главный редактор, и вы меня обдурили, но продайте её красиво, заверните в бумажку. Это касается пиарщиков, и, кстати, всех политических дел тоже касается.
Когда звонят знакомые и говорят: «Слушай, тут беда. Тут арестовали активиста, задержали, а он ни в чём не виноват», я говорю: «Расскажите мне про него, что случилось, где это произошло - дайте мне хоть что-нибудь». Они: «Нет, про это надо написать». Ребята, расскажите мне историю про него, но никто не в состоянии.
Если мы даже ориентируемся на аудиторию про котиков или не про котиков, то нам нужна история, чтобы продать её читателю, это важно. Нужно научиться рассказывать эту историю. Расскажите, что у задержанного жена и ребёнок, которые сейчас останутся без еды, без воды и всего остального, дайте что-то важное.
Голос из зала: Это тоже своего рода котики получаются.
Н. ПЕТУХОВ: Конечно, но на самом деле СМИ работают по очень простым критериям. Кто-то их называет 10 штук, 7 штук, а я назову 3: близко, важно, интересно. Это три хитрости, в которых выпускается любая тема любым нормальным хорошим редактором или главным редактором. Что ему близко? Насколько то, что будет написано, снято близко вам лично? Это происходит в вашем городе, в вашем районе?
Голос из зала: То есть конкретно редактору?
Н. ПЕТУХОВ: Нет. Самое трудное в профессии журналиста - это найти тему. Ему в голову вкладывается: «Ты ищешь тему, и когда ты думаешь, что нашел неё, ты прогоняешь её через три фильтра: близко, важно, интересно». Это для аудитории, а не для тебя лично. Поэтому журналист должен чётко знать свою аудиторию. Это тоже задача главного редактора, объяснять это довольно тяжело, но это другая история.
Близко - географически, физически. Важно - понятно, есть темы глобально важные: деньги, безопасность, здоровье и т.д., в зависимости от возрастной группы аудитории. Интересно - захочешь ли ты, дорогой читатель, прочитав и посмотрев, что мы сделали, рассказать об этом друзьям вечером за пивом, и они не разбегутся, потому что им будет скучно. Вот если все три фильтра выполнены, такой материал стоит делать. Если есть только два фильтра, то сойдёт, а один - такой текст делать не надо.
Поэтому задача для тех, кто хочет быть ньюсмейкерами для СМИ, кто хочет привлечь внимание СМИ, сделать так, чтобы эти три фильтра соблюдались уже в вашей заявке. Когда компания Husqvarna присылает мне московские новости, то есть релиз про то, что они выпустили новую пилу, которая спилила 158 деревьев за два часа, что мне с этим делать? Зачем вы присылаете мне в городское СМИ историю про бензопилу?
Голос из зала: А за какую сумму вы опубликовали бы эту информацию?
Н. ПЕТУХОВ: Ни за какую.
Голос из зала: Ну, в качестве рекламы…
Н. ПЕТУХОВ: Рекламу - пожалуйста.
Голос из зала: Это как заказная статья.
Н. ПЕТУХОВ: Нет, реклама - это реклама. Если бы сотрудник пиар-подразделения подумал бы своей головой и сделал по-другому, и написал, что: «Мы испробовали нашу пилу, спилили 10 деревьев и собрали из них детскую площадку, которую поставили в Бутово», тогда бы я послал фотографа, чтобы он снял площадку, и, может быть, из этого что-то получилось бы, и была бы история, интересная городскому СМИ. Поэтому хороший пиарщик должен понимать, как работать со СМИ, как привлекать внимание СМИ. Не сообщать: «Мы проводим 185 заседание клуба любителей текста».
С.САВРИКОВ: как я вам уже сказал, самоцензура ведь важнее: сам канал никогда не пустит в эфир то, в чём сомневался. Если они сомневались и отправили это на согласование, и им сказали: «Нет, знаете, мы там будем разбираться», всё равно никто не даст рядовому, частному жулику брать деньги. Разберёмся с ним средствами следственного комитета, а сюжет не надо - чего облагораживать общественность, у нас же и так все хорошо с образованием.
Голос из зала: Внутренняя цензура - это элемент самоцензуры самого издания.
С. САВРИКОВ: Самоцензура начинается с меня самого, когда я сажусь, ищу новую тему и думаю: «Не написать ли мне…? Нет, про него лучше не надо», вот я себе запретил и это и есть самоцензура, а если написать, то до какого предела - плохо, хорошо или критически. Этого хватает, поверьте мне.
Виктория Ляпина: Я могу только предположить, что они связались с департаментом образования, он сказал на эту тему категорическое «нет», поэтому сделали на совершенно другую, проходящую мимо тему.
С. САВРИКОВ: Департамент образования не будет влиять на СМИ, а СМИ не будет связываться с департаментом.
Виктория Ляпина: А вы знаете, департамент образования «Москве 24» как-то запретили публиковать…
С. САВРИКОВ: «Москва 24» - это городской канал, там своя история.
Голос из зала: Предположим такую гипотетическую ситуацию. Мы с Петром пришли к Владимиру Владимировичу и сказали: «Владимир Владимирович, хватит давать деньги СМИ». Государство больше не даёт денег СМИ, вообще. Соответственно, Газпром, РЖД тоже государственные, они тоже не дают денег. То есть денег нет. Как вы будете жить?
Н. ПЕТУХОВ: Нормально, отлично будем жить.
Голос: На что?
Н. ПЕТУХОВ: На заработанные деньги. Вот вы здесь сидите, вы читатель - вы и есть аудитория, есть рынок, если вы готовы платить за контент, который мы производим. Окей, первые пять лет мы будем в убытке, но если у нас есть умение рассказывать истории, и приносить вам удовольствие своим продуктом, то через пять лет мы найдём того, кто даст нам на это деньги - будет частный владелец или сами скинемся - и будем делать для вас контент. Да, мы будем недоедать, да мы будем ходить с голой задницей и в одних и тех же штанах круглый год, но мы будем делать контент, потому что считаем, это правильно, интересно. Через пять лет мы заработаем денег, всё будет прекрасно.
Как только уберётся регулирование сверху, как только уберутся безумные деньги, падающие на корпорацию ни за чем и ни за что, рынок сам себя зарегулирует, он сам будет себя контролировать. Не нужно будет никакого государственного вмешательства, не нужно будет дополнительных сдерживающих противовесов - все сработает само.
С. САВРИКОВ: То есть получается, что в журналистике та же самая проблема, что и во всей стране. Просто надо убрать кремлёвскую башню, и все встанет на место.
Голос из зала: Только финансирование.
С. САВРИКОВ: Я это и имею в виду.
Голос из зала: Вы говорите, что рынка нет, но это не совсем точно - нет платёжеспособного спроса, а рынок существует. Государство выступает игроком на этом рынке, просто это такой игрок, который приходит и говорит: «Я дам денег, вы про этого пишите, а про этого не пишите. Этот продукт я куплю, а этот продукт покупать не буду». У населения нет денег, оно не способно составить конкуренцию государству, прийти и сказать: «Мы дадим больше».
Н. ПЕТУХОВ: Я сразу хочу оговориться. Мы говорим, что у государства есть деньги, а у населения нет - хорошо. Вот если честно, все ездили в отпуска за границу, машины и квартиры покупали.
Голос из зала: Справедливости ради надо сказать, что за границу ездило порядка 20%.
Н. ПЕТУХОВ: Условно говоря, у тех, кто не ездил за границу, а ездил на Чёрное море, тоже были свои интересы.
Голос из зала: Они любят котиков.
Голос из зала: Здесь нет запросов, скорее.
Голос из зала: Вот у этих людей, естественно, есть деньги. Вот 8000 подписчиков - 10 рублей найдётся даже у нищего, а это уже 80 тысяч рублей. А 100 рублей может позволить себе, может быть, не 100% населения, но 80% точно может. Это 800 тысяч рублей.
Н. ПЕТУХОВ: Рынок - это не когда есть один покупатель, а много продавцов. Это как советский выбор, когда один кандидат и большой секрет, кто победит. Рынок - это когда у нас с коллегой для вас или Николая с Петром есть выбор и мы можем выбирать. Мы сели и подумали: «Ага, у Николая с Петром денег, наверное, больше, мы будем для них производить», или: «У вас больше денег, мы для вас будем».
П. ШКУМАТОВ: Вот человек уже очень долго тянет руку. Представляйтесь.
Григорий: Григорий. Я - журналист, пиарщик и т.д. Я бы хотел услышать выступавших коллег. У меня есть три минуты, которые я хочу поделить на три части и услышать ваш прогноз, что будет с российским медиа в 2015 году. Вы уже начали отвечать на этот вопрос - будут финансировать, не будут финансировать, хорошо, чтоб было так, хорошо, чтоб было эдак. А как будет на ваш взгляд? А потом я ещё добавлю пару слов
Н. ПЕТУХОВ: Делю ответ на две части. Первое - хотелось бы, чтобы мы достигли дна, все это разлетелось на части или собралось заново. Скорее всего, к 2025 году так не будет, но что будет происходить, как мне кажется:
Первое - не надо верить в рассказы про то, что бумага умирает. Она, конечно, дорогая, но, те, которым нужно зарабатывать, будут пытаться зарабатывать деньги на монетизации контента. Что делает «Слон» - продаёт свои материалы по подписке, что когда-то хотели сделать мы в «Профиле», но не успели. Хочешь писать комментарии? Заплати деньги, подпишись и комментируй. Ну, не можешь удержать своё мнение - плати нам за это деньги. Все это появится.
Голос из зала: TJ сейчас так уже работает. Успешно ли?
Н. ПЕТУХОВ: Достаточно, да.
Голос из зала: Но там немного подписчиков.
Н. ПЕТУХОВ: Да, но при этом появилось некоторое количество желающих заплатить деньги. Этот сегмент будет нарастать и нарастать. И на самом деле люди пытаются делать СМИ не на государственные деньги, а на деньги собственных инвесторов. Во Владивостоке были ребята, которые делали ресурс Восток-2000 - это отличные парни, которые сделали на свои деньги, а потом он они стали зарабатывать на продаже контента.
П. ШКУМАТОВ: То есть реклама и подписки?
Н. ПЕТУХОВ: Подписки, платный контент, платные комментарии и всяческое изымание денег с пользователя. Я думаю, что всё будет идти к этому.
С. САВРИКОВ: Я, наверное, не возьмусь прогнозировать на 2025 год, но мне хотелось бы того же, чего и коллеге. Я думаю, чтобы перебороть систему, которая на сегодняшний день слажена в крупных СМИ, надо их основания строить с нуля.
Вопрос в том, что вы сказали: «А что, если Путин перестанет давать деньги СМИ», а почему? Это их актив, они его даже не национализировали, а приватизировали через окологосударственные структуры, чрез тот же «Газпром-Медиа», которому принадлежит и НТВ, и ТНТ на сегодня, и «Эхо Москвы», соответственно, и Национальная Медиа Группа, которой принадлежит Первый канал и питерская ТРК, которая мало чем отличается по формату от РЕН-ТВ, и конечно, они их никуда не отдадут. И более того, они будут стараться, чтобы вы никогда не появились в этом информационном поле, если вы не аффилированы.
Мой прогноз на 2025 год будет состоять в том, что если пользователь вообще хочет получать информацию, если он ещё жив, а не просто переключает каналы и считает это единственным информационным источником (таких людей остаётся всё меньше в стране). И, соответственно, мы понимаем, что единственная зона свободы - это интернет. И к 2025 году будут развиваться ресурсы, и профессионализм этих редакций, если они будут умны, будут находить эти источники финансирования. Да, пользователь совершенно не любит платить за контент, подписки, и более того, никогда не будет этого делать. Дело в том, что вы не можете заставить себя читать. У нас сейчас продаётся аудитория в социальных сетях: любой паблик, который хочет стать популярным, платит за эту рекламу и платит в первую очередь самой социальной сети, чтобы хоть кого-то убедить на себя подписаться. Аудитория становится очень ценным ресурсом, и этот трафик становится только дороже с каждым днём, дешевле он никогда не будет. Поэтому, конечно, за интернетом.
Будет ли глобализация площадок, и все ли будет идти через социальные сети, или у нас всё-таки доделают великий свой золотой брандмауэр и переделают рубильник, позволяющий отчасти казаться платформой того же Facebook, Instagram - через простые маршруты без обходных путей в качестве пользователя? У нас могут запретить все, что угодно, вот сейчас покемонов хотят запретить пользователям.
Голос из зала: Так они тут сами себя запретили.
С. САВРИКОВ: Да. Почему не запретить протестный Facebook, почему не запретить откровенно антироссийски настроенный Twitter с такой же администрацией? Оставим гораздо более сговорчивый ВКонтакте, и все, что принадлежит Mail.ru и там, через администрацию, они тоже получат возможность со временем воздействовать на ресурсы, на эти паблики, на эти миллионные аудитории, но это будет чуть-чуть позже. И сейчас есть несколько лет, когда ещё действительно можно писать все, что угодно, и претендовать на популярность, если то, что вы делаете, чем вы делитесь, близко людям.
Голос из зала: А можно я про будущее короткий комментарий из сети? «Включил телевизор, не понял, где можно оставлять комментарии, выключил телевизор».
С. САВРИКОВ: Да, вы правы, обратная связь важна.
Голос из зала: Я пользуюсь своим статусом одного из самых возрастных участников этой дискуссии. Я хочу вспомнить то, что было в 80-е и вначале 90-х - была качественная журналистика: очень серьёзная, статусная, значимая, и она была и в печатных СМИ, и в электронных. И мне кажется, что эта плеяда очень качественных, статусных и мощных журналистов, которые были избраны в большом количестве в первый состав Верховного Совета СССР, внесли очень серьёзный вклад, чтобы трансформация Советского Союза в Россию произошла хоть и коряво, но без чудовищных потрясений - без голода, холода, гражданской войны и ядерных конфликтов.
Мне кажется, что если у нас каким-то образом в следующем десятилетии, к 2025 году, всё-таки качественная журналистика как-то возродится, тогда и у российских медиа, и у страны в целом будут определённые перспективы. Если этого не произойдёт, это будет плохо для всех.
Я за качественную журналистику, за возрождение традиций на новых технологических платформах, на новом уровне мышления, сознания и осмысления всего этого. Мне кажется, что у нашей страны есть все шансы, я хочу верить в эту перспективу, потому что всё-таки активист.
П. ШКУМАТОВ: А можно я ужасно цинично разобью ваши мечты? Уважаемые друзья, я тоже имею непосредственное отношение к журналистике. На самом деле сейчас мы столкнулись с тем, что каждый сам себе журналист. Любой человек, который ведёт банальный блог, неважно где - это может быть Twitter, Facebook, целое созвездие социальных сетей - на самом деле представляет собой разновидность журналиста. Он выявляет темы, создаёт контент, публикует его и тем самым вещает.
С. САВРИКОВ: И аудитория за него честно голосует, есть обратная связь.
П. ШКУМАТОВ: Да, то есть лайки, комментарии и прочее.
Вот смотрите, сейчас идет покемонизация журналистики - это такой феномен, который очень ярко виден по этой последней истории с покемонами. Просто обратите внимание: есть какие-то проблемы, которые волнуют довольно большое количество людей, и есть покемоны, и вот вы видите, что в течение недели покемоны просто главенствуют в СМИ, это прямо как вирус какой-то. Так вот, что будет происходить?
Будет происходить массовое заражение СМИ этими вирусами, вирусные эпидемии будут учащаться. Качественная журналистика, к сожалению, уйдёт в нишу, потому что клиповость, о которой вы говорили, уже сейчас доведена до какого-то совершенства. Есть статистика Facebook, которую они недавно публиковали - читаемость в зависимости от длины текста. Так вот, «слишком много букв» начинается с двух абзацев текста.
С. САВРИКОВ: Я бы поспорил.
П. ШКУМАТОВ: Можете поспорить, но это цифра Facebook. Они смотрят читаемость, условно говоря, привлечение внимания человека, продолжительность его нахождения на том или ином посте, насколько он быстро проматывает все эти новости.
С. САВРИКОВ: Это лонгриды в социальных сетях, это немного другое.
П. ШКУМАТОВ: Нет, это то же самое. Почему вы, допустим, говорили по поводу того, что Der Spiegel пытался уйти в шортрид - это как раз та самая тенденция. У них не получилось, потому что у них другая аудитория. Но на миллион человек лонгридов приходится 30-40 миллионов человек шортридов.
С. САВРИКОВ: Можно я сделаю небольшую ремарку? В своё время говорили про роман «Унесённые ветром», что для американцев этот роман был пипец какой длинный - там два не очень больших тома. А для них это было что-то невообразимое. В принципе сейчас я даже могу даже судить по себе: я беру, открываю на планшете ту же самую Google Прессу, и максимум на что я способен, и на это у меня уходит не менее получаса - прочитать и пролистать заголовки. Заголовки, как правило, дают достаточно информации.
П. ШКУМАТОВ: Журналистика скатывается, редуцируется до журналистики заголовков.
Н. ПЕТУХОВ: Можно пять копеек вставить? Коллеги, спасибо за прогноз. Я на самом деле думаю, что можно сделать хорошее СМИ в России за деньги аудитории, зарабатывать на этом и сделать из этого бизнес, а не пропаганду.
По поводу длинных текстов. Рассказываю про «Профиль». Когда я туда пришёл, владелец хотел сделать шортрид, но я ему предложил другой вариант. У меня была убеждённость, что пользователь в России образца 2014 года и сейчас тоже недополучает хороших, длинных, классных историй, в которых есть герой и сюжет, и каждый текст как голливудское кино сделан - ты не можешь оторваться с первых строчек, с первой минуты. Если делать такой контент, его будут читать.
Да, помогла Украина, отдала нам кучу сюжетов, да, помог ИГИЛ, который тоже появился и дал нам кучу сюжетов, помогло все остальное, но именно на больших текстах мы превратили 36 тысяч в три миллиона. Если бы у нас был ещё год, мы бы превратили 3 миллиона в 7, и ещё год - 7 в 14, и прекрасно все это монетизировать.
С. САВРИКОВ: Знаете, в чём здесь, наверное, разница? Заголовки я читаю просто для того, чтобы иметь представление, что происходит, потому что прочитать все это в принципе ни у одного человека нет никакой возможности. А когда мне хочется посидеть с чашечкой кофе, то я открываю либо «Дилетант», либо «Коммерсантъ-Власть» и основательно прочитываю статью. Это лично моё, но я не самый типичный представитель.
Н. ПЕТУХОВ : Сейчас ресурс L!FE.ru делает интересную штуку - это эксперимент. Поглядев на наш «Профиль», они решили сделать то же самое - рассказывать большие истории. И они собрали команду неплохих журналистов, которые сейчас на Лайфе делают эти самые большие истории - это отдельный отдел, который, правда, всё равно периодически будет заниматься поливанием штанов активистов, которых пришли задерживать. Точнее, этим занимаются привлечённые люди, а сами журналисты держат их в таком коконе, гладят по голове и разрешают ездить в командировки, дают деньги на все, и они прекрасно живут. Они и правда делают клёвые истории.
Например, они сделали большую историю про то, как детей заразили СПИДом. Они нашли этих детей, которым уже по 30 лет, и поговорили с ними. Это классно читается, это интересно. Потом они сделали шоу из истории, как бабушка съела дедушку, и создали криминальную байку про Сибирь. Они пытаются работать в большом формате, и это на самом деле здорово, потому что они пытаются рассказывать истории.
Да, на языке аудитории L!FE.ru, да, мне там много чего не нравится, но я вижу, что это работает, я вижу, что к этому приходят другие СМИ, тот же «Слон», например. Они периодически публикуют большие тексты. Я один раз чуть не подписался на «Слон»: много раз хотел, но все время как-то не удавалось, а один раз я прямо жалел, что не подписался. «Слона» от моей подписки спасло то, что мне было неудобно подписаться в тот момент. Люди уходят в это.
Никита ПЕТУХОВ - подводит итоги дискуссии:
Качественная журналистика, про которую вы говорите, на самом деле не умрёт. Не надо думать, что у всех клиповое мышление - это неправда, раз в неделю хочется прочитать что-то большое, интересное и красиво сделанное, главное, чтобы там был сюжет и движуха. Поэтому мне кажется, что всё больше и больше журналистов будет уходить в эту историю, а блогеры и люди, которые считают, что социальные сети - это СМИ, будут заниматься не журналистикой, а таким: сфотографировал, написал 155 знаков и запостил. Одно другому не противоречит, просто журналистика именно в формате журналистики, а не пропаганды, будет уходить в рассказовые истории. Надеюсь, это произойдёт.
От организаторов: Спасибо всем, кто пришел сегодня и принял активное участие в дискуссии. До новых встреч!