Forces
Вчера я была на выставке, раскиданной по разным зданиям и этажам музеев KODE, выставка двух керамистов и одной художницы по текстилю, ткачихи гобеленов.
Но напишу в основном не об этом, не потому что мне, скажем так, "понравилось-не понравилось", я все больше воспринимаю искусство как данность, не обязанную кому-то там нравиться, а если уж все-таки оперировать понятиями, более уместными при дегустации мороженого, то мне скорее "очень понравилось", даже тот художник, один из керамистов, работы которого мне "понравились" меньше всего. Не потому что они плохие, а потому что они абсолютно не антропоцетричны, а я все-таки человек. Всех трех художников, кстати, объединяет то, что их работы не про людей, а про другое. Но у Турбьорна Квасбё они еще и не для людей, рядом с ними, если честно, страшновато находиться, они не расчитаны на встроенную в человеческое сознание эстетику.
Другие две художницы меня околдовали, покажу в конце несколько работ.
А речь сейчас о том, что случилось во втором зале выставки.
Зал лежит в буквальном смысле под куполом здания, это крупный зал с высоким потолком и возвышающейся в центре зала цилиндром-башней с окнами, которая образует что-то похожее на церковный купол, когда находишься внутри. Снаружи это - низкая круглая башенка на крыше.
Двери зала - раздвижные автоматические, реагируют на приближение человека и раздвигаются не очень громко, но слышно. Когда я подошла к двери, увидела через нее, что в зале находится человек, для меня это выглядело так, что он смотрел на центральный объект в этом зале - гигантский гобелен, сбегающий каскадом от потолка и до середины зала по выстроенному видимо специально для него наклонному руслу-панели.
Оказалось, что стоя перед этим гобеленом, ровно под "куполом", человек пел и хлопал в ладоши, выбивая ритм и слушая эхо, снаружи этого не было слышно. Подаваться назад было поздно, он услышал двери, резко прекратил петь и начал извиняться, и, несмотря на мои заверения, что все круто, быстро ретировался.
Вот это мне дико не нравится в нашем секторе земли. Не знаю, как это еще обозначить, потому что это, конечно же, не чисто норвежское, русское, или там, скажим, британское (он говорил по-английски). Наверное это можно обозвать западным явлением, хотя оно и простирается до самой Чукотки: стыд спонтанного творческого проявления. Стыд.
Если бы я знала, что он там поет, я бы туда никогда не поперлась, потому что в меня точно так же вшит этот стыд, в данном случае, стыд помешать спонтанному творческому выражению, как и в него,вероятно, считающего, что такие вещи должны на публике всегда держаться при себе и происходить только в уединении. Что только категория людей, называемая "художники", в широком понимании этого слова, имеют право выходить с этим на люди, да и то как-то это обозначать, создавая условную реальность: территориально, в строго отведенном для этого месте, прагматически, когда музыканты играют или художники рисуют на улице за деньги, или вербально, заявляя явление как перфомас с последующей "отчетностью".
Спонтанное творческое выражение для западного человека табу. В других культурах не так. Араб идет по улице и поет, когда хочется петь - и никто не смотрит на него как на сумасшедшего, это норма. Не для публики поет, а просто душа у него поет.
В детстве, когда еще в тебя не вбили стыд, это тоже нормально воспринимается, помню, я как совершенно обычное дело смотрела фильмы, где ребенок идет по улице и поет, это казалось так же нормально, как самой идти по улице и танцевать, или рассказывать себе и всем, кто случайно рядом окажется, сказку. Потом конечно началось: "Тихо, ты тут не одна, на улице так себя не ведут, перестань петь, ты мешаешь окружающим". И так было конечно же с каждым.
Мне очень жаль, что стыд того человека оказался для него сильнее всего, и он, вероятно, даже не понял, как я восхитилась тем, что такое вообще возможно, что этого чужого, почти мгновенно навсегда исчезнувшего из моей жизни человека я отныне считаю своим другом, потому что разделила с ним прекрасный творческий момент.
Мне кажется, расколдовывание так называемого запада начинается именно так - с растабуирования спонтанных творческих проявлений, отказа от относящегося к ним стыда. Пора уже появляться работам вроде "Спонтанное творчество как норма поведения". А я сама в следующий раз постараюсь не тормозить и включаться в диалог: хотя бы для начала отбивать ритм синкопой.
Выставка, на которой я была, называется Forces, тут есть видео с художниками и по нескольку работ каждого:
http://kodebergen.no/en/exhibitions/forces
Мои фотографии оказались в основном очень плохими, покажу только гобелены Кари Дюрдаль, хотя очень жаль, что гигантские керамические "блюда" Марит Тинглеф на фотографиях не получились, это очень круто, каждое из них - планета, на которой то лес, пробивающийся из разломов планетарной коры, то темнота, вот прямо здесь и сейчас, в эту самую вечность, заволакивающая мир, свет, море.
Гобелены Кари Дюрдаль:
"Красное море"
"White Waters"
Но напишу в основном не об этом, не потому что мне, скажем так, "понравилось-не понравилось", я все больше воспринимаю искусство как данность, не обязанную кому-то там нравиться, а если уж все-таки оперировать понятиями, более уместными при дегустации мороженого, то мне скорее "очень понравилось", даже тот художник, один из керамистов, работы которого мне "понравились" меньше всего. Не потому что они плохие, а потому что они абсолютно не антропоцетричны, а я все-таки человек. Всех трех художников, кстати, объединяет то, что их работы не про людей, а про другое. Но у Турбьорна Квасбё они еще и не для людей, рядом с ними, если честно, страшновато находиться, они не расчитаны на встроенную в человеческое сознание эстетику.
Другие две художницы меня околдовали, покажу в конце несколько работ.
А речь сейчас о том, что случилось во втором зале выставки.
Зал лежит в буквальном смысле под куполом здания, это крупный зал с высоким потолком и возвышающейся в центре зала цилиндром-башней с окнами, которая образует что-то похожее на церковный купол, когда находишься внутри. Снаружи это - низкая круглая башенка на крыше.
Двери зала - раздвижные автоматические, реагируют на приближение человека и раздвигаются не очень громко, но слышно. Когда я подошла к двери, увидела через нее, что в зале находится человек, для меня это выглядело так, что он смотрел на центральный объект в этом зале - гигантский гобелен, сбегающий каскадом от потолка и до середины зала по выстроенному видимо специально для него наклонному руслу-панели.
Оказалось, что стоя перед этим гобеленом, ровно под "куполом", человек пел и хлопал в ладоши, выбивая ритм и слушая эхо, снаружи этого не было слышно. Подаваться назад было поздно, он услышал двери, резко прекратил петь и начал извиняться, и, несмотря на мои заверения, что все круто, быстро ретировался.
Вот это мне дико не нравится в нашем секторе земли. Не знаю, как это еще обозначить, потому что это, конечно же, не чисто норвежское, русское, или там, скажим, британское (он говорил по-английски). Наверное это можно обозвать западным явлением, хотя оно и простирается до самой Чукотки: стыд спонтанного творческого проявления. Стыд.
Если бы я знала, что он там поет, я бы туда никогда не поперлась, потому что в меня точно так же вшит этот стыд, в данном случае, стыд помешать спонтанному творческому выражению, как и в него,вероятно, считающего, что такие вещи должны на публике всегда держаться при себе и происходить только в уединении. Что только категория людей, называемая "художники", в широком понимании этого слова, имеют право выходить с этим на люди, да и то как-то это обозначать, создавая условную реальность: территориально, в строго отведенном для этого месте, прагматически, когда музыканты играют или художники рисуют на улице за деньги, или вербально, заявляя явление как перфомас с последующей "отчетностью".
Спонтанное творческое выражение для западного человека табу. В других культурах не так. Араб идет по улице и поет, когда хочется петь - и никто не смотрит на него как на сумасшедшего, это норма. Не для публики поет, а просто душа у него поет.
В детстве, когда еще в тебя не вбили стыд, это тоже нормально воспринимается, помню, я как совершенно обычное дело смотрела фильмы, где ребенок идет по улице и поет, это казалось так же нормально, как самой идти по улице и танцевать, или рассказывать себе и всем, кто случайно рядом окажется, сказку. Потом конечно началось: "Тихо, ты тут не одна, на улице так себя не ведут, перестань петь, ты мешаешь окружающим". И так было конечно же с каждым.
Мне очень жаль, что стыд того человека оказался для него сильнее всего, и он, вероятно, даже не понял, как я восхитилась тем, что такое вообще возможно, что этого чужого, почти мгновенно навсегда исчезнувшего из моей жизни человека я отныне считаю своим другом, потому что разделила с ним прекрасный творческий момент.
Мне кажется, расколдовывание так называемого запада начинается именно так - с растабуирования спонтанных творческих проявлений, отказа от относящегося к ним стыда. Пора уже появляться работам вроде "Спонтанное творчество как норма поведения". А я сама в следующий раз постараюсь не тормозить и включаться в диалог: хотя бы для начала отбивать ритм синкопой.
Выставка, на которой я была, называется Forces, тут есть видео с художниками и по нескольку работ каждого:
http://kodebergen.no/en/exhibitions/forces
Мои фотографии оказались в основном очень плохими, покажу только гобелены Кари Дюрдаль, хотя очень жаль, что гигантские керамические "блюда" Марит Тинглеф на фотографиях не получились, это очень круто, каждое из них - планета, на которой то лес, пробивающийся из разломов планетарной коры, то темнота, вот прямо здесь и сейчас, в эту самую вечность, заволакивающая мир, свет, море.
Гобелены Кари Дюрдаль:
"Красное море"
"White Waters"
