Тридцать пятый день лета
Похоже, в этом году я вывожу морозоустойчивую клубнику, опять сегодня нашла две крупные, пока еще зеленые ягоды. И цветок один уходит в завязь, но лепесточки все еще есть. Ну а как же, садоводу-энтузиасту, хоть и балконному, постоянно нужны новые вызовы.
В том году меня осчастливил своим присутствием совершенно прекрасный контрабандист - Капуста из рода Кале. Принесло его по весне лихим ветром, под покровом листьев и соцветий фацелий крепла его сила, тихо и незаметно рос он, подпольно переправляя своим курчавеньким листьям предназначенные для медовых цветочков соки земли, пока вдруг однажды не выпрямился во весь рост и уже бесстрашно не заявил о себе. Цветочки-однолетки по осени дали урожай семян и посохли. А Капуста захватил весь горшок, разросся, раздался в плечах, заматерел. Рожа лихая, осанка удалая, ус закручен, стоит подбоченясь, гроза севера как он есть.
Зима в Бергене, даже прошлая, - очень мягкая из-за Гольфстрима, ртуть, спирт и электроника не спешат показывать что-то ниже нуля. Вот уж и декабрь наступил, и январь, а настоящего холода все нет, хотя темень и сырость добавляют всему уныния и мрачности. Потом по ночасм стали подкрадываться заморозки, а потом и небольшие морозы. В январе еще по-божески, хотя в принципе и достаточно для убийства зеленых растений, а в феврале еще пуще. Я сперва поглядывала на Капусту в раздумьях, а не взять ли разбойника в дом. Выскакивала посмотреть, дескать, как ты, может пойдем? Он, прислонившись снаружи к оконному стеклу и кутаясь поплотнее в листву, только скалился, делал молодецки ручкой и отвечал: "Чего выскочила раздетая? Замерзнешь же, вы, люди, какие-то жидкие. Иди в дом, я тут еще покурю".
И ведь да, жидкие мы, в конце концов я заболела, несколько дней с температурой и диким кашлем валялась, забыв обо всем. В это время, когда на календаре уже была весна, но весною еще и не пахло, как раз морозные псы и нагрянули. Через несколько дней, опомнившись и поняв, что вот ведь, несколько ночей было по минус двенадцать и кажется даже одну ночь минус четырнадцать, я в ужасе взвыла, побежала к балкону, роняя тапки и слезы, и вижу: капуста смотрит в окно, безрадостный, почти безучастный, но живой. Втащила, причитая, в дом, дыхнуть боялась. Но через некоторое время гляжу - оживает. Сперва только фыркал и трясся. Потом ухнул и сказал: "Хорошо что вспомнила, я уж подумал, что кранты мне, отчаливает душа морячка в вечное странствие над Северным морем. Твоя вера в мои сверхспособности, конечно, льстит, но еще бы немного, и хоть клади меня прямиком в морозилку". Прости, Капуста. Да, простил.
Не прошло и недели, морозы закончились, подул восточный ветер, Берген вернулся в свое обычное состояние "около нуля". Капуста встрепенулся и снова ушел курить на балкон. Ночами бывали и заморозки, даже до минус пяти и семи. Капусте хоть бы хны. Мое восхищение не знало границ.
Весной я переселила Капусту в новую землю, он закурчавился и зазеленел пуще прежнего, раздобрел, все лето кормил нас салатами. Я все поглядывала, не завяжется ли цветочков, не намечается ли у него там деточек. Но нет, убежденный чайлдфри, ни намека даже на крестоцветы.
Ближе к осени заметила, что начал лысеть, крупные листья были съедены или пожелтели, опали, новые молодые росли плохо, я даже нашла пожелтевшие среди самых юных и маленьких. Грустно мне стало, такой герой, прошедший сквозь аццкую зиму, и, кажется, завершает свою бурную жизнь, двухлетник же. И, в то же время, ну не могла я как-то смириться, по-настоящему поверить. Крепкий совсем, нет, не верилось, ну и что, что законы природы, на то он и контрабандист. Но прямо не знала, что делать. Держала на балконе, там влажность выше, чуть становилось теплей, подкармливала и поливала, в любой мало-мальски солнечный день выставляла на солнышко позагорать.
И вот снова наступают холодные ночи, уже был первый на почве заморозок. Смотрю - Капуста оживать начал. Листья опять все зеленые, держится бойко и бодро. Похоже, принял волевое решение стать трехлетником, ну и наверно еще повлияло продление лета.
Держите за нас кулаки, супергерой Капуста идет на рекорд, две балконные зимовки подряд.
В том году меня осчастливил своим присутствием совершенно прекрасный контрабандист - Капуста из рода Кале. Принесло его по весне лихим ветром, под покровом листьев и соцветий фацелий крепла его сила, тихо и незаметно рос он, подпольно переправляя своим курчавеньким листьям предназначенные для медовых цветочков соки земли, пока вдруг однажды не выпрямился во весь рост и уже бесстрашно не заявил о себе. Цветочки-однолетки по осени дали урожай семян и посохли. А Капуста захватил весь горшок, разросся, раздался в плечах, заматерел. Рожа лихая, осанка удалая, ус закручен, стоит подбоченясь, гроза севера как он есть.
Зима в Бергене, даже прошлая, - очень мягкая из-за Гольфстрима, ртуть, спирт и электроника не спешат показывать что-то ниже нуля. Вот уж и декабрь наступил, и январь, а настоящего холода все нет, хотя темень и сырость добавляют всему уныния и мрачности. Потом по ночасм стали подкрадываться заморозки, а потом и небольшие морозы. В январе еще по-божески, хотя в принципе и достаточно для убийства зеленых растений, а в феврале еще пуще. Я сперва поглядывала на Капусту в раздумьях, а не взять ли разбойника в дом. Выскакивала посмотреть, дескать, как ты, может пойдем? Он, прислонившись снаружи к оконному стеклу и кутаясь поплотнее в листву, только скалился, делал молодецки ручкой и отвечал: "Чего выскочила раздетая? Замерзнешь же, вы, люди, какие-то жидкие. Иди в дом, я тут еще покурю".
И ведь да, жидкие мы, в конце концов я заболела, несколько дней с температурой и диким кашлем валялась, забыв обо всем. В это время, когда на календаре уже была весна, но весною еще и не пахло, как раз морозные псы и нагрянули. Через несколько дней, опомнившись и поняв, что вот ведь, несколько ночей было по минус двенадцать и кажется даже одну ночь минус четырнадцать, я в ужасе взвыла, побежала к балкону, роняя тапки и слезы, и вижу: капуста смотрит в окно, безрадостный, почти безучастный, но живой. Втащила, причитая, в дом, дыхнуть боялась. Но через некоторое время гляжу - оживает. Сперва только фыркал и трясся. Потом ухнул и сказал: "Хорошо что вспомнила, я уж подумал, что кранты мне, отчаливает душа морячка в вечное странствие над Северным морем. Твоя вера в мои сверхспособности, конечно, льстит, но еще бы немного, и хоть клади меня прямиком в морозилку". Прости, Капуста. Да, простил.
Не прошло и недели, морозы закончились, подул восточный ветер, Берген вернулся в свое обычное состояние "около нуля". Капуста встрепенулся и снова ушел курить на балкон. Ночами бывали и заморозки, даже до минус пяти и семи. Капусте хоть бы хны. Мое восхищение не знало границ.
Весной я переселила Капусту в новую землю, он закурчавился и зазеленел пуще прежнего, раздобрел, все лето кормил нас салатами. Я все поглядывала, не завяжется ли цветочков, не намечается ли у него там деточек. Но нет, убежденный чайлдфри, ни намека даже на крестоцветы.
Ближе к осени заметила, что начал лысеть, крупные листья были съедены или пожелтели, опали, новые молодые росли плохо, я даже нашла пожелтевшие среди самых юных и маленьких. Грустно мне стало, такой герой, прошедший сквозь аццкую зиму, и, кажется, завершает свою бурную жизнь, двухлетник же. И, в то же время, ну не могла я как-то смириться, по-настоящему поверить. Крепкий совсем, нет, не верилось, ну и что, что законы природы, на то он и контрабандист. Но прямо не знала, что делать. Держала на балконе, там влажность выше, чуть становилось теплей, подкармливала и поливала, в любой мало-мальски солнечный день выставляла на солнышко позагорать.
И вот снова наступают холодные ночи, уже был первый на почве заморозок. Смотрю - Капуста оживать начал. Листья опять все зеленые, держится бойко и бодро. Похоже, принял волевое решение стать трехлетником, ну и наверно еще повлияло продление лета.
Держите за нас кулаки, супергерой Капуста идет на рекорд, две балконные зимовки подряд.