(no subject)
Читаю рассказ Николая Семёновича Лескова «Овцебык»:
"Моя бабушка была очень религиозная старушка." Ну и далее на протяжении всего повествования продолжает называть ее старушкой. Более того, старушкой ее видит и отец казначей:
"Первый раз моя бабушка пропускала престольный праздник пустынного храма. "Умерла, видно, старуха," - подумал он".
Вот вы себе какую старушку представили? Я очень древнюю, лет так за 90-то, поскольку, в моем понимании, когда кому-то за 70-т, то это еще не старушка, а пожилая женщина. Читаем:
"Богомольная старушка наша, однако, никогда не была ханжою и не корчила из себя монахини. Несмотря на свои пятьдесят лет, она всегда была одета чисто, как колпик".
Занавес.
"Моя бабушка была очень религиозная старушка." Ну и далее на протяжении всего повествования продолжает называть ее старушкой. Более того, старушкой ее видит и отец казначей:
"Первый раз моя бабушка пропускала престольный праздник пустынного храма. "Умерла, видно, старуха," - подумал он".
Вот вы себе какую старушку представили? Я очень древнюю, лет так за 90-то, поскольку, в моем понимании, когда кому-то за 70-т, то это еще не старушка, а пожилая женщина. Читаем:
"Богомольная старушка наша, однако, никогда не была ханжою и не корчила из себя монахини. Несмотря на свои пятьдесят лет, она всегда была одета чисто, как колпик".
Занавес.