(no subject)
А когда тебе двадцать, и ты красива уже поэтому,
И когда тебе под ноги рассыпается небо звездами -
Населяется город звездочетами и поэтами,
И серьезные люди притворяются несерьезными.
И ты знаешь: возможно все, что вообще случается,
Ты стоишь под дождем и счастье глотаешь сладкое,
А вокруг звенят трамваи и век кончается,
Убегает вдаль мороженым и шоколадками.
А тебе лишь двадцать, и солнце такое яркое,
И такая синева разлита, и хочется
Упиваться феерверками и подарками,
Знать, что вечен мир и жизнь никогда не кончится.
…
Но тебе под сорок, и жизнь не по росту скроена,
Маловата, как пиджак, что сидит не здОрово.
Ты вдыхаешь город и знаешь, как время дорого,
Но опять не понимаешь, как все устроено.
Ты живешь, как будто дышишь - без осмысления,
Шоколадки и зефир твой обряд спасительный.
И мелькают годы, месяцы, дни, мгновения,
И сияет мир, по-прежнему восхитительный.
И когда тебе под ноги рассыпается небо звездами -
Населяется город звездочетами и поэтами,
И серьезные люди притворяются несерьезными.
И ты знаешь: возможно все, что вообще случается,
Ты стоишь под дождем и счастье глотаешь сладкое,
А вокруг звенят трамваи и век кончается,
Убегает вдаль мороженым и шоколадками.
А тебе лишь двадцать, и солнце такое яркое,
И такая синева разлита, и хочется
Упиваться феерверками и подарками,
Знать, что вечен мир и жизнь никогда не кончится.
…
Но тебе под сорок, и жизнь не по росту скроена,
Маловата, как пиджак, что сидит не здОрово.
Ты вдыхаешь город и знаешь, как время дорого,
Но опять не понимаешь, как все устроено.
Ты живешь, как будто дышишь - без осмысления,
Шоколадки и зефир твой обряд спасительный.
И мелькают годы, месяцы, дни, мгновения,
И сияет мир, по-прежнему восхитительный.