с днём обнимания!
(...)
- Сергей Егорович. Вы... Вы часто обнимаете сына?
Он посмотрел на меня удивлённо.
- М-м-м... я не знаю… как-то на этом не концентрировался... Ну, да, бывает иногда... Нет, это нельзя назвать часто.
- Если вы доверяете мне, послушайтесь моего совета… Нет, Сергей Егорович, это настоятельная просьба. При любом удобном... и неудобном случае обнимайте своего ребёнка. И не только ребёнка. Обнимайте своих родителей, друзей... любимого. Нужно как можно больше обниматься, прикасаться друг к другу. - Мой собеседник смотрел на меня с удивлённой улыбкой, не понимая, шучу я или всерьёз. - Вы мне не верите? Спросите у Германа Романовича, он как доктор... как продвинутый доктор должен знать это. По данным эксперимента в одном хосписе, дети, которых обнимали четыре раза в день, нуждались в меньшей дозе обезболивающих… а у тех, кого обнимали более десяти раз, наблюдались случаи ремиссии.
- Вот это да! Никогда бы не подумал, что это может быть правдой. - Сергей Егорович улыбнулся. - Но вам я верю! Спасибо, я положу все силы на выполнение вашего наказа...
Он поднялся с кресла, я последовала его примеру.
Он обошёл стол, приблизился ко мне, протянул руку и задержал в ней мою.
- Простите за нескромный вопрос... А вас есть, кому обнимать?
- Нет. - Я опустила голову. - Вы же брали на работу одинокую женщину.
Правда, условия сохранять данный статус на протяжении деловых отношений мне не ставили. Во всяком случае, не оговорили дополнительно - ни письменно, ни устно. Возможно, это подразумевалось само собой? Или хозяин не стал оговаривать этого пункта, думая, что, если мне «за сорок» и я одинока, то это - уже навсегда?.. Когда-то и я думала - и вполне искренне! - что жизнь входит в колею где-то к двадцати двум годам, а после теряет привлекательность, новизну и превращается в обыденность и даже повинность.
Иногда мне приходила мысль, что, возможно, деловые отношения с одинокой женщиной на почве воспитания ребёнка планировалось перевести в семейные. Но заявитель не задирал бы возрастную планку столь высоко - «старше сорока» - если он рассчитывал на роман, а впоследствии на брак, то и возраст заказал бы соответствующий…
Теперь-то всё встало на свои места, подумала я, и мне показалось, что внутри возникло ощущение потери…
- Тогда я пока этим займусь. Вы не возражаете? - И он обнял меня.
- Нет, не возражаю, - сказала я и тоже обняла его.
Я ощутила волнение. Но только на миг. Вдруг разом пришло ощущение тепла и покоя, словно эти руки обнимали меня всю мою жизнь, сколько я себя помнила…
Я снова едва не расплакалась.
Сергей подал мне плащ. Оделся сам, взял свой стильный портфель и зонт.
Внизу он проводил меня к машине. Из неё вышел Андрей, они обнялись, и Сергей сказал:
- Береги! Понял?
- Понял. - Сказал Андрей и хлопнул его по плечу. - Отдыхайте.
(...)
* * *
За ужином Егор вдруг отложил вилку и посмотрел на меня:
- Ой, вспомнил! Недавно звонил папа из аэропорта. Он сказал мне, что сегодня началась всемирная неделя обнимания!
Я, разумеется, сразу всё поняла, а Андрей переспросил:
- Чего-чего неделя?
- Об-ни-ма-ни-я! - Повторил Егор. - Это значит, что всю неделю все должны обнимать друг друга. - Потом он огорчённо добавил: - А мы не знали... Целый день потеряли.
- Кто сказал, что потеряли? - Воскликнул Андрей. - Если прямо сейчас начать, мы можем наверстать упущенное.
- Ну, да... - Улыбнулся Егор. - Точно. - Он посмотрел на меня. - Правда же, Маринандревна?
- Правда. - Сказала я и протянула к нему руки.
Мы встали и обнялись. Егор очень добросовестно подошёл к теме.
Потом он повисел на Андрее и уселся за свой ужин с чувством выполненного долга.
- Теперь ваша очередь. - Сказал он и заскрёб вилкой по тарелке, парень был голоден.
Мы с Андреем обнялись.
- Я бы вот так и простоял всю неделю. А там, глядишь, и месячник объявили бы.
- Ну да! - Сказал Егор, уплетая за обе щёки свою порцию. - С голоду помрёшь, так стоять.
Мы засмеялись, я попыталась высвободиться, но Андрей удержал меня и, глядя на Егора, спросил:
- А твой папа ничего не сказал, допускаются ли целования в неделю обнимания?
- Не-а, не сказал, - серьёзно ответил отрок. - Я так думаю, можно.
- И нам не влетит за это?
- Да ну, скажешь!
Тогда Андрей коснулся губами моей щеки.
Я отстранилась, улыбнулась виновато, и мы продолжили ужин.
(...)
из романа "Мужчины и женщина"
Ю.Добровольская
ЦП, Москва, 2009
- Сергей Егорович. Вы... Вы часто обнимаете сына?
Он посмотрел на меня удивлённо.
- М-м-м... я не знаю… как-то на этом не концентрировался... Ну, да, бывает иногда... Нет, это нельзя назвать часто.
- Если вы доверяете мне, послушайтесь моего совета… Нет, Сергей Егорович, это настоятельная просьба. При любом удобном... и неудобном случае обнимайте своего ребёнка. И не только ребёнка. Обнимайте своих родителей, друзей... любимого. Нужно как можно больше обниматься, прикасаться друг к другу. - Мой собеседник смотрел на меня с удивлённой улыбкой, не понимая, шучу я или всерьёз. - Вы мне не верите? Спросите у Германа Романовича, он как доктор... как продвинутый доктор должен знать это. По данным эксперимента в одном хосписе, дети, которых обнимали четыре раза в день, нуждались в меньшей дозе обезболивающих… а у тех, кого обнимали более десяти раз, наблюдались случаи ремиссии.
- Вот это да! Никогда бы не подумал, что это может быть правдой. - Сергей Егорович улыбнулся. - Но вам я верю! Спасибо, я положу все силы на выполнение вашего наказа...
Он поднялся с кресла, я последовала его примеру.
Он обошёл стол, приблизился ко мне, протянул руку и задержал в ней мою.
- Простите за нескромный вопрос... А вас есть, кому обнимать?
- Нет. - Я опустила голову. - Вы же брали на работу одинокую женщину.
Правда, условия сохранять данный статус на протяжении деловых отношений мне не ставили. Во всяком случае, не оговорили дополнительно - ни письменно, ни устно. Возможно, это подразумевалось само собой? Или хозяин не стал оговаривать этого пункта, думая, что, если мне «за сорок» и я одинока, то это - уже навсегда?.. Когда-то и я думала - и вполне искренне! - что жизнь входит в колею где-то к двадцати двум годам, а после теряет привлекательность, новизну и превращается в обыденность и даже повинность.
Иногда мне приходила мысль, что, возможно, деловые отношения с одинокой женщиной на почве воспитания ребёнка планировалось перевести в семейные. Но заявитель не задирал бы возрастную планку столь высоко - «старше сорока» - если он рассчитывал на роман, а впоследствии на брак, то и возраст заказал бы соответствующий…
Теперь-то всё встало на свои места, подумала я, и мне показалось, что внутри возникло ощущение потери…
- Тогда я пока этим займусь. Вы не возражаете? - И он обнял меня.
- Нет, не возражаю, - сказала я и тоже обняла его.
Я ощутила волнение. Но только на миг. Вдруг разом пришло ощущение тепла и покоя, словно эти руки обнимали меня всю мою жизнь, сколько я себя помнила…
Я снова едва не расплакалась.
Сергей подал мне плащ. Оделся сам, взял свой стильный портфель и зонт.
Внизу он проводил меня к машине. Из неё вышел Андрей, они обнялись, и Сергей сказал:
- Береги! Понял?
- Понял. - Сказал Андрей и хлопнул его по плечу. - Отдыхайте.
(...)
* * *
За ужином Егор вдруг отложил вилку и посмотрел на меня:
- Ой, вспомнил! Недавно звонил папа из аэропорта. Он сказал мне, что сегодня началась всемирная неделя обнимания!
Я, разумеется, сразу всё поняла, а Андрей переспросил:
- Чего-чего неделя?
- Об-ни-ма-ни-я! - Повторил Егор. - Это значит, что всю неделю все должны обнимать друг друга. - Потом он огорчённо добавил: - А мы не знали... Целый день потеряли.
- Кто сказал, что потеряли? - Воскликнул Андрей. - Если прямо сейчас начать, мы можем наверстать упущенное.
- Ну, да... - Улыбнулся Егор. - Точно. - Он посмотрел на меня. - Правда же, Маринандревна?
- Правда. - Сказала я и протянула к нему руки.
Мы встали и обнялись. Егор очень добросовестно подошёл к теме.
Потом он повисел на Андрее и уселся за свой ужин с чувством выполненного долга.
- Теперь ваша очередь. - Сказал он и заскрёб вилкой по тарелке, парень был голоден.
Мы с Андреем обнялись.
- Я бы вот так и простоял всю неделю. А там, глядишь, и месячник объявили бы.
- Ну да! - Сказал Егор, уплетая за обе щёки свою порцию. - С голоду помрёшь, так стоять.
Мы засмеялись, я попыталась высвободиться, но Андрей удержал меня и, глядя на Егора, спросил:
- А твой папа ничего не сказал, допускаются ли целования в неделю обнимания?
- Не-а, не сказал, - серьёзно ответил отрок. - Я так думаю, можно.
- И нам не влетит за это?
- Да ну, скажешь!
Тогда Андрей коснулся губами моей щеки.
Я отстранилась, улыбнулась виновато, и мы продолжили ужин.
(...)
из романа "Мужчины и женщина"
Ю.Добровольская
ЦП, Москва, 2009