Я сегодня был на кладбище, у бабушки с дедушкой. Практически весь день заняла дорога. У меня было много времени, чтобы подумать, и чтобы записать в блокнот...
Есть темы, на которые я могу бесконечно долго говорить и бесконечно долго молчать. И одна из таких тем - это война. Эта тема для меня очень тяжелая и очень больная, не знаю почему, но я ее как-то особенно остро чувствую. Может быть, я умер на ней в прошлой жизни...
У меня, в общем, не сложились отношения с нашим государством. Я могу сказать, что не очень люблю Россию, и это взаимно. Мне часто приходят в голову мысли об иммиграции, ведь все возможности для этого есть. Продав или сдавая в аренду недвижимость в Москве, можно отлично жить почти в любой стране мира.
Я не служил в армии, и ни сколько об этом не жалею. Я не готов защищать идеологию этой страны, ее "демократию", ее политическую систему, внешнюю и внутреннюю политику. Мне по-большому счету дела до всего этого нет! Но если начнется война, я не задумываясь готов отдать жизнь за ту землю, на которой похоронены мои родственники. Эти пять с половиной квадратных метров - самая дорогая для меня недвижимость в этой стране.
Вообще, умирать за что-то светлое совсем не страшно. Если в жизни нет того, за что можно умереть, то, наверное, это какая-то неправильная жизнь.
И еще страшно умирать, когда ты в жизни еще ничего не успел увидеть...
Я недавно слушал рассказ фронтовика, про то как его, 18-летнего парня с Кавказа, который в своей жизни дальше аула ничего не видел, который по-русски с трудом понимал тогда, посадили в танк и отправили в бой. Как они втроем с товарищами ревели навзрыд в танке от страха, как хотели бежать с поля боя... Потому что безумно не хотелось умирать, не увидев вообще ничего... И ведь сколько таких жизней было отдано?!
Сколько таких жизней было отдано, чтобы рыжий мальчик вырос и об этом написал? И этот рыжий мальчик точно так же готов отдать свою жизнь за память своих предков и за то, чтобы кто-то спустя много лет мог выражать себя через буквы. Он уже увидел глаза той, что будет носить его ребенка под сердцем. А это очень много... Ему почти не страшно умирать.