обновления в подробностях
Наше новое жилище, хоть и будет для нас очень временным пристанищем, уже много для меня значит. Просто в квартире с точно такой же планировкой прошло мое знакомство с Питером.
То была, правда, темная, сырая квартира с крысами на первом этаже дома на узкой улице Петроградки, а не квартира в очень пафосном с виду, очень красивом доме начала 20 века, в стиле модерн. И жила я тогда в узенькой, темной и очень мрачной комнатке, а не в светлой и большой комнате с эркером.
Но здесь точно такой же жуткий, очень длинный коридор, в конце которого смутно виднеется свет кухни - он серьезно пугает меня, как и тот, на Ропшинской, в отличие от того, что на Кадетской. Здесь живет жуткая бабусенция, которая передвигается с помощью стула, очень медленно и по звукам очень страшно. Здесь туалет настолько крошечный, насколько это... да нет, это даже не возможно, он просто невероятно крошечный, там помещается только унитаз, а человек - относительно. Здесь на кухне стоит такая древняя плита, знаете, с двумя конфорками и с полками вместо духовки, я потом сфоткаю... такая древняя, что рядом с ней наш доисторический кругленький холодильник выглядит молодым. И вся квартира пахнет бабусятиной, кошаками и коммуналкой - обычной типичной коммуналкой. В ванной висят сохранившиеся с мамонтовых времен деревянные шкафчики, очень фактурные.
А комната наша - большая и светлая, но заставленная мебелью хозяйки, жутко массивной и жутко претенциозной, в общем, стандартная постсоветская безвкусица. В дурацких сервантах стоят дурацкие чайные сервисы и хрустальные салатницы, которые, будь моя воля, я бы в ту секунду выбросила в окно вместе с прилагающимся к комнате теликом, потом еще выбежала бы и попрыгала на их осколках. Самое красивое в комнате - это, несомненно, окно - оно практически во всю стену с маленькими промежутками. По вечерам у магазина, который прямо под нашими окнами, собирается всякая уличная илита и громко общается, но к ночи рассасывается, и ночью нам спать мешают только холодильник, тарахтящий как чудовищная нойз-машина, кошка, у которой шило в одном месте, и вопли гопоты иногда.
Что касается переезда моего офиса. Место, честно говоря... ну, это очень далеко и неудобно, особенно по сравнению с 9 линией. Но район такой няшный. В кабинете есть выход на балкон, прямо в березовые кущи с птичками и ароматами. Вообще район такой тихий и зеленый, что, если бы не тот факт, что эти няшные домики внутри гнилое древнее днище, я бы хотела переехать сюда. Есть прямая маршрутка практически от офиса до самого дома. Однако здесь нет кондиционера и кофемашины - видимо, потому, что здание только-только начинает обживаться, так что, думаю, неудобства временные. Еще тут нет столовки и вообще негде поесть, вообще негде, есть только оружейный магазин напротив и магазин сельского типа за углом, но есть микроволновка.
Я уже совсем влилась в работу, для меня теперь нет поправок на неопытность, и это очень круто. Я сижу, обложившись бумажками с пометками типа "Полтавч бэк", "фото Степа на главную", "перекрытия дала Плохих", "самсон ошибка" (это я записала, что на глаза попалось). Нужно одновременно держать в голове, что один корреспондент отправился на прессуху, другой сидит в Смольном и вот-вот позвонит, третий пулеметной очередью строчит материалы по спорту, самой тоже надо кое-что написать, и анонс про DAR (на них я тоже иду, наконец-то, не прошло и трех лет), и связаться с А2 для аккредитации, и что в одном материале не довешены ссылки, а в другом фотку надо прилепить, а рекламный анонс выставки нельзя смещать до пятницы... вот как-то так.
А котейка наша растет. Выражение мордочки у нее уже совсем взрослое, хотя сама она еще козявка. Очень хищная у нее морда, рысья, даже кисточки намечены. И такая вредная и упрямая, а потом как придет со своими мур-мур, и забываешь обидки (но с такими обкусанными ногами стыдно ходить в шортах, ей-богу).
То была, правда, темная, сырая квартира с крысами на первом этаже дома на узкой улице Петроградки, а не квартира в очень пафосном с виду, очень красивом доме начала 20 века, в стиле модерн. И жила я тогда в узенькой, темной и очень мрачной комнатке, а не в светлой и большой комнате с эркером.
Но здесь точно такой же жуткий, очень длинный коридор, в конце которого смутно виднеется свет кухни - он серьезно пугает меня, как и тот, на Ропшинской, в отличие от того, что на Кадетской. Здесь живет жуткая бабусенция, которая передвигается с помощью стула, очень медленно и по звукам очень страшно. Здесь туалет настолько крошечный, насколько это... да нет, это даже не возможно, он просто невероятно крошечный, там помещается только унитаз, а человек - относительно. Здесь на кухне стоит такая древняя плита, знаете, с двумя конфорками и с полками вместо духовки, я потом сфоткаю... такая древняя, что рядом с ней наш доисторический кругленький холодильник выглядит молодым. И вся квартира пахнет бабусятиной, кошаками и коммуналкой - обычной типичной коммуналкой. В ванной висят сохранившиеся с мамонтовых времен деревянные шкафчики, очень фактурные.
А комната наша - большая и светлая, но заставленная мебелью хозяйки, жутко массивной и жутко претенциозной, в общем, стандартная постсоветская безвкусица. В дурацких сервантах стоят дурацкие чайные сервисы и хрустальные салатницы, которые, будь моя воля, я бы в ту секунду выбросила в окно вместе с прилагающимся к комнате теликом, потом еще выбежала бы и попрыгала на их осколках. Самое красивое в комнате - это, несомненно, окно - оно практически во всю стену с маленькими промежутками. По вечерам у магазина, который прямо под нашими окнами, собирается всякая уличная илита и громко общается, но к ночи рассасывается, и ночью нам спать мешают только холодильник, тарахтящий как чудовищная нойз-машина, кошка, у которой шило в одном месте, и вопли гопоты иногда.
Что касается переезда моего офиса. Место, честно говоря... ну, это очень далеко и неудобно, особенно по сравнению с 9 линией. Но район такой няшный. В кабинете есть выход на балкон, прямо в березовые кущи с птичками и ароматами. Вообще район такой тихий и зеленый, что, если бы не тот факт, что эти няшные домики внутри гнилое древнее днище, я бы хотела переехать сюда. Есть прямая маршрутка практически от офиса до самого дома. Однако здесь нет кондиционера и кофемашины - видимо, потому, что здание только-только начинает обживаться, так что, думаю, неудобства временные. Еще тут нет столовки и вообще негде поесть, вообще негде, есть только оружейный магазин напротив и магазин сельского типа за углом, но есть микроволновка.
Я уже совсем влилась в работу, для меня теперь нет поправок на неопытность, и это очень круто. Я сижу, обложившись бумажками с пометками типа "Полтавч бэк", "фото Степа на главную", "перекрытия дала Плохих", "самсон ошибка" (это я записала, что на глаза попалось). Нужно одновременно держать в голове, что один корреспондент отправился на прессуху, другой сидит в Смольном и вот-вот позвонит, третий пулеметной очередью строчит материалы по спорту, самой тоже надо кое-что написать, и анонс про DAR (на них я тоже иду, наконец-то, не прошло и трех лет), и связаться с А2 для аккредитации, и что в одном материале не довешены ссылки, а в другом фотку надо прилепить, а рекламный анонс выставки нельзя смещать до пятницы... вот как-то так.
А котейка наша растет. Выражение мордочки у нее уже совсем взрослое, хотя сама она еще козявка. Очень хищная у нее морда, рысья, даже кисточки намечены. И такая вредная и упрямая, а потом как придет со своими мур-мур, и забываешь обидки (но с такими обкусанными ногами стыдно ходить в шортах, ей-богу).