2014. Список прочитанной литературы
Торнтон Уйлдер. «Мост короля Людовика святого», «Теофил Норт», «Мартовские иды», «Каббала», «Женщина с Андроса», «День восьмой». Очень хорошо. Нужно будет найти время и перечитать. Такие книги как "Мост ..." и "Мартовские иды" комментировать, наверное, смысла нет, поэтмоу коротко пройдусь по остальным. "Теофил Норт" - сборник о предприимчивом учителе, действие которой происходит в Новой Англии в 20х годах ХХ века, напомнила знаменитую серию рассказов о "Дживсе и Вустере". "Каббала" - повесть о закате итальянской аристократии первой половины ХХ века: пожилые графини, кардиналы, палаццо, роскошные обеды и ужины, вот это все. "Женщина с Андроса" - короткая повесть о гетере, взбудоражившей греческий остров. "День восьмой" - нетипичное для Уайлдера очень длинное произведение, история семьи, отец которой был несправедливо осужден за убийство и бежал перед самой казнью.
Гюнтер Грасс «Траектория краба». Книга вовсе не про президента России, как можно было бы предположить из названия, но про фашистов. Про фашистов в 1945 году в Германии, про неофашистов и антифашистов начала 21 века там же, а так же (внезапно) про советского подводника Александра Маринеско, который в самом конце войны потопил паром с беженцами, с которого чудом спаслась беременная главным героем девушка. Действие книги постоянно переключается с одного персонажа на другого, перепрыгивает туда и обратно через десятилетия, в общем, ведет себя в точности как пу... краб
Грэм Грин «Доверенное лицо». Читал в начале года, а к концу года осознал актуальность и остросоциальность сюжета. Главный герой - представитель правительства неназванной страны, в которой идет гражданская война (действие происходит в 30-х годах, подразумевается Испания). Он командирован в Великобританию с миссией по закупке угля. По дороге он встречает знакомого представителя повстанцев (ранее расстрелявших его жену), который едет туда же с аналогичной целью. Далее выясняется, что угля на всех не хватит и остаться должен только один. Драма, кровь, убийства, медленное течение повествования - все как это обычно бывает у Грэма Грина.
Виктор Пелевин, «S.N.U.F.F» - начал читать, уже зная про то, что в книге был довольно точно спрогнозирован нынешний «высокий» уровень российско-украинских отношений. Здесь и боевые камеры, убивающие и одновременно генерирующие рейтинговую телекартинку (snuff - убийство в прямом эфире, мне это напомнило деятельность лайфньюс), и парящий в небе город Бизантиум и лежащая под ним страна Уркаина, и война между ними, в которой Уркаина сумела победить ценой больших потерь, с помощью грамотного применения газовой бомбы. И одновременно со всем этим - любовь, интриги и женское коварство.
Виктор Пелевин, «Любовь к трем цукербринам» - обычно у Пелевина мне с трудом удается продраться через первые главы. Здесь же наоборот, начало книги понравилось, а дальше читал с большим усилием над собой. Книга начинается с описания роли киклопа - своеобразного «смотрящего» от высших сил за нашим миром. В его обязанности входит проконтролировать, чтобы никакие мелкие случайности (вроде забытого дома зонтика или же непролитого Аннушкой масла) не помешали произойти предопределенным свыше событиям. Затем полкниги подробно описывается некая цивилизация а-ля Матрица, в которой сетевые властители цукебрины (Марк Цукерберг + Сергей Брин) контролируют в человеке все, включая (а точнее, в первую очередь) сексуальные фантазии.
Айн Ренд, «Атлант расправил плечи». Очень растянутое концептуальное произведение, которое справедливо считают гимном либертианства. Автор, в молодости успевшая пожить в до- и пост-революционном Петрограде, доводит до абсурда и громит в пух и прах идеи о социальном равентсве и обществе, где учитываются потребности каждого. Люди, читавшие эту книгу, легко идентифицируются по вопросу «Кто такой Джон Галт?» и реакции на словосочетание «народная республика».
«Зов кукушки» и «Шелкопряд» - две книги авторства Джоан Роулинг, изданные ею под псевдонимом Роберта Гелбрейта. Главный герой - частный детектив, потерявший ногу в Афганистане, расследует запутанные убийства в современном Лондоне и при этом успевает болеть за «Арсенал». Расследует неплохо. В «Зове кукушки» погибшая - фотомодель, соответственно, среди подозреваемых - стилисты, визажисты, рэперы и прочие достойные люди. В «Шелкопряде», наоборот, убили писателя, и читатели погружаются в мир интриг и интрижек редакторов, издателей, критиков и графоманов. Интересно, сколько реальных лондонских литераторов узнали себя в ком-то из героев.
Василий Аксенов «Остров Крым». Много читал Аксенова раньше, но эту книгу почему-то пропустил. В этом году в связи с известными событиями про нее много вспоминали, поэтому решил прочитать. Примерно посередине книги почувствовал глубокое отвращение к главному герою - популярному журналисту. Он активно продвигает «идею общей судьбы» о воссоединении острова Крым (отбившего атаки красных и сохранившего независимость государства, с хайвэями, небоскребами, супермаркетами, пятизвездочными отелями, парламентской демократией и сильной армией) с Советским Союзом. Действие происходит в 70е годы, и герой лично возит в Москву джинсы и жвачки на сувениры друзьям и «координаторам». В конце книги мечта героя осуществилась, правда, немного не так, как он рассчитывал, и он почувствовал на себе все прелести … нет, не русского мира, ведь описанный в книге остров Крым - это и был бы идеальный (а не выдуманный современными кремлевскими пропагандистами) русский мир … так вот, прелести не русского мира, а совка.
Джон Стейнбек, «Гроздья гнева». Прочитал сразу после расправившего плечи атланта, видимо, чтобы почуствовать контраст. Книга описывает массовое переселение согнанных с земли американских крестьян в Калифорнию, в поисках работы и лучшей жизни. Автор подробно описывает мытарства, лишения, нищету и смерть, все это было очень тяжело читать. Не могу не отметить прямое сходство финальной сцены книги и вот этой (надеюсь, все же фейковой) новости.
«Да, господин министр», «Да господин премьер-министр» - британская политическая сатира 80х. Подробно описывается наивность политиков и механизмы сопротивления государственного аппарата любым попыткам реформ. Запомнился актуальный для нас эпизод, в котором премьер-министр беседует с военным советником о роли ядерного оружия в возможном военном конфликте с СССР.
«…
Розенблюм сразу же начал разговор с вопроса, верю ли я в так называемую теорию «ядерного сдерживания».
- Да, верю, - не раздумывая ответил я.
- Интересно, почему? - поинтересовался он.
Не зная, что, собственно, сказать, я просто ответил, что мы все верим в теорию ядерного сдерживания.
- Интересно, почему? - терпеливо повторил он.
- Ну… ну потому, что это сдерживает.
- От чего? И главное - кого?
Честно говоря, лично мне никогда еще не приходилось иметь дело с людьми, которые умеют так коротко и емко, я бы сказал, даже слишком емко выражать свои мысли. И, тем не менее, к чему он клонит?
- Что, собственно, вы имеете в виду? - спросил я.
- Как что? - искренне удивился он. А затем попытался выразиться чуть подробнее и яснее. - Кого это должно сдерживать?
Не знаю, как ему, но мне все предельно ясно - естественно, русских! Чтобы они даже и не мечтали нападать на нас!
- Интересно, почему?
Он явно сомневался в том, что политика сдерживания способна удержать русских от нападения на нас. Пришлось уточнить.
- Потому что они будут знать: если они только попробуют, я нажму на кнопку, - твердо сказал я.
- На самом деле нажмете? - не скрывая некоторого нажима в голосе, спросил он.
- А что, вы думаете, не надо?
- Так вы на самом деле нажмете?
- Да, конечно же… В качестве самой крайней меры. - Я снова подумал. - По меньшей мере, думаю, что нажму. Да нет же, обязательно нажму! А как иначе?
- Простите, господин премьер-министр, но когда именно, по-вашему, можно применить эту самую крайнюю меру?
Как когда? Это же очевидно.
- Когда русские вторгнутся в Западную Европу.
Профессор Розенблюм снисходительно улыбнулся.
- Но тогда у вас будет всего только двенадцать часов, чтобы лично принять решение об этой, так сказать, самой крайней мере. Разве нет?
Неужели он прав? Но это же… Безумие какое-то!
Старший научный консультант Кабинета бросил на меня критический взгляд.
- Пожалуй, вам не следует так волноваться. С чего бы русским вот так взять и захотеть аннексировать всю Европу? Зачем? Им это не удалось сделать даже с маленьким Афганистаном. - Он многозначительно покачал головой. - Нет, если они что и задумают сделать, то это почти наверняка будет хорошо известная «тактика салями».
(«Тактика салями» - это на самом деле хорошо известный тактический прием, когда добычу отрезают кусочек за кусочком. То есть не всю Европу сразу, а постепенно. Сначала один регион, потом другой, потом третий, ну и так далее… Причем сначала, как правило, будет не захват территории как таковой, а публичные угрозы, мелкие нарушения границы, неизвестно откуда взявшиеся блокпосты на дорогах… - Ред.)
Розенблюм вдруг встал. Внимательным взглядом обвел мою гостиную. Затем, не выпуская из руки бокал с апельсиновым соком, с важным видом продолжил рассуждать на тему об оборонных проблемах. Прежде всего, упомянул об уличных беспорядках в Западном Берлине, о неизвестно каким образом возникших пожарах и неожиданно прибывших из Восточного Берлина пожарных бригадах, которые тут же пришли на помощь. Невзирая даже на государственную границу! Затем он остановился, бросил на меня пристальный взгляд и спросил, хватит ли у меня мужества нажать на кнопку в таких обстоятельствах.
- Конечно же нет!
Довольно кивнув, Розенблюм поинтересовался, нажму ли я на кнопку, если вместе с пожарными туда также прибудет и полицейский наряд. Я снова отрицательно покачал головой. Не начинать же ядерную войну из-за незначительного пограничного инцидента.
На лице старшего научного консультанта появилась кривая улыбка.
- Ну а если вместе с полицейскими восточные немцы пришлют военных? Для начала совсем немного, но потом еще и еще… Только для того, чтобы помочь прекратить беспорядки, не более того. А затем на смену им придут русские войска. В таком случае вы готовы нажать на кнопку?
Русские войска в Западном Берлине? Готов ли я в таком случае начать ядерную войну? Нет, нет, это же нелепость. Конечно же нет!
- Правильно, - с неожиданной готовностью согласился старший консультант. И тут же продолжил: - А что делать, если русских «попросят» не уходить? Чтобы, скажем, помочь гражданской администрации. И на всякий случай закрыть дороги. Равно как и международный аэропорт Темплхоф, тем самым отрезав Западный Берлин от внешнего мира. (Западный Берлин был всего лишь крохотным островком ФРГ внутри Германской демократической республики. «Демократической» в данном случае означает «коммунистической», не более того. - Ред.)
Так нажму ли я кнопку в этом случае? Не знаю. Мне надо подумать, мне нужно время…
- В вашем распоряжении всего двенадцать часов, господин премьер-министр. Или, по-вашему, целых двенадцать часов?
…
- Прекрасно, - с довольным видом продолжил профессор Розенблюм. - Теперь давайте рассмотрим сценарий номер два. В ходе запланированных маневров русская армия«совершенно случайно» пересекает границы Западной Германии… В данном случае вы прибегнете к вашей самой крайней мере?
- Пожалуй, нет, - подумав, ответил я.
Крайняя мера тут, вроде бы, ни при чем. Во всяком случае, пока…
- Ладно, - с еще более довольным видом продолжил профессор. - Тогда сценарий номер три. Предположим, русские так или иначе уже вторглись в Западную Германию, в Бельгию, Голландию и Францию. Предположим, их танки и солдаты уже подошли к Ла-Маншу. Предположим, они намерены вторгнуться в Англию. Это станет для вас тем «крайним случаем»?
Я испытал крайнюю степень затруднения.
- Нет, наверное, все еще нет, - сказал я медленно.
- Интересно, почему? - не скрывая язвительности, поинтересовался он. - Почему нет?
А действительно, почему нет? В голове была сплошная каша. Я изо всех сил пытался разобраться, что к чему, но, честно признаюсь, как ни старался, так и не смог. Поэтому не совсем внятно пробормотал:
- Потому что… потому что мы готовы вступить в войну только для того, чтобы защитить самих себя. А разве можно защитить самих себя, совершая откровенное самоубийство?
- Так когда же для вас наступает «крайний случай»? - с ухмылкой спросил профессор. - Когда русские на Пикадилли? У Центрального вокзала? В Букингемском дворце? Когда именно? - Затем сел и с довольным видом откинулся на спинку кресла у камина.
Я долго смотрел на него, тщетно пытаясь сосредоточиться.
- Ну… если вы имеете в виду, что концепция ядерного сдерживания не имеет смысла, то… Кстати, профессор, не это ли именно вы имеете в виду?
Он покачал головой.
- Нет-нет, вот этого, заметьте, я не говорил. Если либо у русских, либо у американцев есть бомба, то и другая сторона должна ее иметь. Вот почему у нас должен быть свой «поларис». Так сказать, на всякий случай.
Что он хочет этим сказать? Что, собственно, предлагает?
- Отмените «трайденты», господин премьер-министр. Потратьте эти пятнадцать миллиардов на обычные вооружения. Поскольку вы в любом случае не нажмете на кнопку. Разве нет?
- Почему бы и нет? - осторожно спросил я. - А если у меня не будет другого выбора?
Он тяжело вздохнул.
- Увы, это мы уже проходили. Но пока еще никто и никогда не ставил нас в ситуацию, когда у нас не было выбора. Не забывайте: если они что и задумают, то, скорее всего, прибегнут к тактике «салями». Только так, господин премьер-министр. И никак иначе.
- Хорошо. Допустим, мы отменим эти пятнадцать миллиардов фунтов на «трайденты». И на что мы их потратим? На пушки и танки?
- Нет-нет. Мы потратим их на ГТ. - И, заметив на моем лице следы непонимания, с энтузиазмом пояснил: - Горячие технологии. Умные ракеты, умеющие сами находить цель, инфракрасные лучи и тому подобные навороты. Но находиться они должны будут на вооружении обычной армии. Но при этом, учтите, не только и не столько обычной, сколько мощной и сильной.
Роберт Музиль, «Человек без свойств». Длинная и очень заумная книга. Наверное, будет честным сразу признаться, что я мало что в ней понял. Поэтому вкратце опишу сюжет. Действие книги происходит в Австро-Венгрии, примерно в 1911-1913 годах. Герои книги - члены высшего общества - узнают о том, что в июне 1918 года германский двор готовится широко праздновать 30-летие правления немецкого императора. Комплекс «младшего брата» требует от австрийцев не ударить лицом в грязь, и поэтому принимается решение отметить 70-ю годовщину правления австрийского монарха Но поскольку упомянутая годовщина наступит только лишь в декабре, то есть уже после германских торжеств, австрийы решают праздновать свой юбилей целый год. Все вышеописанное формулируется на протяжении первой сотни страниц. Последующие несколько десятков глав герои тщетно пытаются придумать идею «параллельной акции»: что именно предпринять, чтобы достойно отметить столь знаменательное событие, как юбилей правления австрийского императора. На фоне этих бесплодных раздумий (мне пришло в голову сравнение с командой Титаника, которая накануне встречи с айсбергом прикидывает, кто что будет заказывать в кабаке по прибытии в Нью-Йорк) происходит масса событий с участием персонажей, подробно описанных с различных точек зрения. Кроме того, автор приводит массу собственных размышлений по длиннейшему перечню вопросов. Дописать книгу автору было не суждено, поэтому я так и не узнал, пришла ли в итоге в голову австрийской комиссии плодотворная дебютная идея о сути параллельной акции, превзошла ли эта идея по масштабу свой германский антипод, и какая судьба постигла персонажей в ходе грядущей мировой войны.
Дж. Сэлинджер «Ловец во ржи». Перечитал. Все ок.
Гюнтер Грасс «Траектория краба». Книга вовсе не про президента России, как можно было бы предположить из названия, но про фашистов. Про фашистов в 1945 году в Германии, про неофашистов и антифашистов начала 21 века там же, а так же (внезапно) про советского подводника Александра Маринеско, который в самом конце войны потопил паром с беженцами, с которого чудом спаслась беременная главным героем девушка. Действие книги постоянно переключается с одного персонажа на другого, перепрыгивает туда и обратно через десятилетия, в общем, ведет себя в точности как пу... краб
Грэм Грин «Доверенное лицо». Читал в начале года, а к концу года осознал актуальность и остросоциальность сюжета. Главный герой - представитель правительства неназванной страны, в которой идет гражданская война (действие происходит в 30-х годах, подразумевается Испания). Он командирован в Великобританию с миссией по закупке угля. По дороге он встречает знакомого представителя повстанцев (ранее расстрелявших его жену), который едет туда же с аналогичной целью. Далее выясняется, что угля на всех не хватит и остаться должен только один. Драма, кровь, убийства, медленное течение повествования - все как это обычно бывает у Грэма Грина.
Виктор Пелевин, «S.N.U.F.F» - начал читать, уже зная про то, что в книге был довольно точно спрогнозирован нынешний «высокий» уровень российско-украинских отношений. Здесь и боевые камеры, убивающие и одновременно генерирующие рейтинговую телекартинку (snuff - убийство в прямом эфире, мне это напомнило деятельность лайфньюс), и парящий в небе город Бизантиум и лежащая под ним страна Уркаина, и война между ними, в которой Уркаина сумела победить ценой больших потерь, с помощью грамотного применения газовой бомбы. И одновременно со всем этим - любовь, интриги и женское коварство.
Виктор Пелевин, «Любовь к трем цукербринам» - обычно у Пелевина мне с трудом удается продраться через первые главы. Здесь же наоборот, начало книги понравилось, а дальше читал с большим усилием над собой. Книга начинается с описания роли киклопа - своеобразного «смотрящего» от высших сил за нашим миром. В его обязанности входит проконтролировать, чтобы никакие мелкие случайности (вроде забытого дома зонтика или же непролитого Аннушкой масла) не помешали произойти предопределенным свыше событиям. Затем полкниги подробно описывается некая цивилизация а-ля Матрица, в которой сетевые властители цукебрины (Марк Цукерберг + Сергей Брин) контролируют в человеке все, включая (а точнее, в первую очередь) сексуальные фантазии.
Айн Ренд, «Атлант расправил плечи». Очень растянутое концептуальное произведение, которое справедливо считают гимном либертианства. Автор, в молодости успевшая пожить в до- и пост-революционном Петрограде, доводит до абсурда и громит в пух и прах идеи о социальном равентсве и обществе, где учитываются потребности каждого. Люди, читавшие эту книгу, легко идентифицируются по вопросу «Кто такой Джон Галт?» и реакции на словосочетание «народная республика».
«Зов кукушки» и «Шелкопряд» - две книги авторства Джоан Роулинг, изданные ею под псевдонимом Роберта Гелбрейта. Главный герой - частный детектив, потерявший ногу в Афганистане, расследует запутанные убийства в современном Лондоне и при этом успевает болеть за «Арсенал». Расследует неплохо. В «Зове кукушки» погибшая - фотомодель, соответственно, среди подозреваемых - стилисты, визажисты, рэперы и прочие достойные люди. В «Шелкопряде», наоборот, убили писателя, и читатели погружаются в мир интриг и интрижек редакторов, издателей, критиков и графоманов. Интересно, сколько реальных лондонских литераторов узнали себя в ком-то из героев.
Василий Аксенов «Остров Крым». Много читал Аксенова раньше, но эту книгу почему-то пропустил. В этом году в связи с известными событиями про нее много вспоминали, поэтому решил прочитать. Примерно посередине книги почувствовал глубокое отвращение к главному герою - популярному журналисту. Он активно продвигает «идею общей судьбы» о воссоединении острова Крым (отбившего атаки красных и сохранившего независимость государства, с хайвэями, небоскребами, супермаркетами, пятизвездочными отелями, парламентской демократией и сильной армией) с Советским Союзом. Действие происходит в 70е годы, и герой лично возит в Москву джинсы и жвачки на сувениры друзьям и «координаторам». В конце книги мечта героя осуществилась, правда, немного не так, как он рассчитывал, и он почувствовал на себе все прелести … нет, не русского мира, ведь описанный в книге остров Крым - это и был бы идеальный (а не выдуманный современными кремлевскими пропагандистами) русский мир … так вот, прелести не русского мира, а совка.
Джон Стейнбек, «Гроздья гнева». Прочитал сразу после расправившего плечи атланта, видимо, чтобы почуствовать контраст. Книга описывает массовое переселение согнанных с земли американских крестьян в Калифорнию, в поисках работы и лучшей жизни. Автор подробно описывает мытарства, лишения, нищету и смерть, все это было очень тяжело читать. Не могу не отметить прямое сходство финальной сцены книги и вот этой (надеюсь, все же фейковой) новости.
«Да, господин министр», «Да господин премьер-министр» - британская политическая сатира 80х. Подробно описывается наивность политиков и механизмы сопротивления государственного аппарата любым попыткам реформ. Запомнился актуальный для нас эпизод, в котором премьер-министр беседует с военным советником о роли ядерного оружия в возможном военном конфликте с СССР.
«…
Розенблюм сразу же начал разговор с вопроса, верю ли я в так называемую теорию «ядерного сдерживания».
- Да, верю, - не раздумывая ответил я.
- Интересно, почему? - поинтересовался он.
Не зная, что, собственно, сказать, я просто ответил, что мы все верим в теорию ядерного сдерживания.
- Интересно, почему? - терпеливо повторил он.
- Ну… ну потому, что это сдерживает.
- От чего? И главное - кого?
Честно говоря, лично мне никогда еще не приходилось иметь дело с людьми, которые умеют так коротко и емко, я бы сказал, даже слишком емко выражать свои мысли. И, тем не менее, к чему он клонит?
- Что, собственно, вы имеете в виду? - спросил я.
- Как что? - искренне удивился он. А затем попытался выразиться чуть подробнее и яснее. - Кого это должно сдерживать?
Не знаю, как ему, но мне все предельно ясно - естественно, русских! Чтобы они даже и не мечтали нападать на нас!
- Интересно, почему?
Он явно сомневался в том, что политика сдерживания способна удержать русских от нападения на нас. Пришлось уточнить.
- Потому что они будут знать: если они только попробуют, я нажму на кнопку, - твердо сказал я.
- На самом деле нажмете? - не скрывая некоторого нажима в голосе, спросил он.
- А что, вы думаете, не надо?
- Так вы на самом деле нажмете?
- Да, конечно же… В качестве самой крайней меры. - Я снова подумал. - По меньшей мере, думаю, что нажму. Да нет же, обязательно нажму! А как иначе?
- Простите, господин премьер-министр, но когда именно, по-вашему, можно применить эту самую крайнюю меру?
Как когда? Это же очевидно.
- Когда русские вторгнутся в Западную Европу.
Профессор Розенблюм снисходительно улыбнулся.
- Но тогда у вас будет всего только двенадцать часов, чтобы лично принять решение об этой, так сказать, самой крайней мере. Разве нет?
Неужели он прав? Но это же… Безумие какое-то!
Старший научный консультант Кабинета бросил на меня критический взгляд.
- Пожалуй, вам не следует так волноваться. С чего бы русским вот так взять и захотеть аннексировать всю Европу? Зачем? Им это не удалось сделать даже с маленьким Афганистаном. - Он многозначительно покачал головой. - Нет, если они что и задумают сделать, то это почти наверняка будет хорошо известная «тактика салями».
(«Тактика салями» - это на самом деле хорошо известный тактический прием, когда добычу отрезают кусочек за кусочком. То есть не всю Европу сразу, а постепенно. Сначала один регион, потом другой, потом третий, ну и так далее… Причем сначала, как правило, будет не захват территории как таковой, а публичные угрозы, мелкие нарушения границы, неизвестно откуда взявшиеся блокпосты на дорогах… - Ред.)
Розенблюм вдруг встал. Внимательным взглядом обвел мою гостиную. Затем, не выпуская из руки бокал с апельсиновым соком, с важным видом продолжил рассуждать на тему об оборонных проблемах. Прежде всего, упомянул об уличных беспорядках в Западном Берлине, о неизвестно каким образом возникших пожарах и неожиданно прибывших из Восточного Берлина пожарных бригадах, которые тут же пришли на помощь. Невзирая даже на государственную границу! Затем он остановился, бросил на меня пристальный взгляд и спросил, хватит ли у меня мужества нажать на кнопку в таких обстоятельствах.
- Конечно же нет!
Довольно кивнув, Розенблюм поинтересовался, нажму ли я на кнопку, если вместе с пожарными туда также прибудет и полицейский наряд. Я снова отрицательно покачал головой. Не начинать же ядерную войну из-за незначительного пограничного инцидента.
На лице старшего научного консультанта появилась кривая улыбка.
- Ну а если вместе с полицейскими восточные немцы пришлют военных? Для начала совсем немного, но потом еще и еще… Только для того, чтобы помочь прекратить беспорядки, не более того. А затем на смену им придут русские войска. В таком случае вы готовы нажать на кнопку?
Русские войска в Западном Берлине? Готов ли я в таком случае начать ядерную войну? Нет, нет, это же нелепость. Конечно же нет!
- Правильно, - с неожиданной готовностью согласился старший консультант. И тут же продолжил: - А что делать, если русских «попросят» не уходить? Чтобы, скажем, помочь гражданской администрации. И на всякий случай закрыть дороги. Равно как и международный аэропорт Темплхоф, тем самым отрезав Западный Берлин от внешнего мира. (Западный Берлин был всего лишь крохотным островком ФРГ внутри Германской демократической республики. «Демократической» в данном случае означает «коммунистической», не более того. - Ред.)
Так нажму ли я кнопку в этом случае? Не знаю. Мне надо подумать, мне нужно время…
- В вашем распоряжении всего двенадцать часов, господин премьер-министр. Или, по-вашему, целых двенадцать часов?
…
- Прекрасно, - с довольным видом продолжил профессор Розенблюм. - Теперь давайте рассмотрим сценарий номер два. В ходе запланированных маневров русская армия«совершенно случайно» пересекает границы Западной Германии… В данном случае вы прибегнете к вашей самой крайней мере?
- Пожалуй, нет, - подумав, ответил я.
Крайняя мера тут, вроде бы, ни при чем. Во всяком случае, пока…
- Ладно, - с еще более довольным видом продолжил профессор. - Тогда сценарий номер три. Предположим, русские так или иначе уже вторглись в Западную Германию, в Бельгию, Голландию и Францию. Предположим, их танки и солдаты уже подошли к Ла-Маншу. Предположим, они намерены вторгнуться в Англию. Это станет для вас тем «крайним случаем»?
Я испытал крайнюю степень затруднения.
- Нет, наверное, все еще нет, - сказал я медленно.
- Интересно, почему? - не скрывая язвительности, поинтересовался он. - Почему нет?
А действительно, почему нет? В голове была сплошная каша. Я изо всех сил пытался разобраться, что к чему, но, честно признаюсь, как ни старался, так и не смог. Поэтому не совсем внятно пробормотал:
- Потому что… потому что мы готовы вступить в войну только для того, чтобы защитить самих себя. А разве можно защитить самих себя, совершая откровенное самоубийство?
- Так когда же для вас наступает «крайний случай»? - с ухмылкой спросил профессор. - Когда русские на Пикадилли? У Центрального вокзала? В Букингемском дворце? Когда именно? - Затем сел и с довольным видом откинулся на спинку кресла у камина.
Я долго смотрел на него, тщетно пытаясь сосредоточиться.
- Ну… если вы имеете в виду, что концепция ядерного сдерживания не имеет смысла, то… Кстати, профессор, не это ли именно вы имеете в виду?
Он покачал головой.
- Нет-нет, вот этого, заметьте, я не говорил. Если либо у русских, либо у американцев есть бомба, то и другая сторона должна ее иметь. Вот почему у нас должен быть свой «поларис». Так сказать, на всякий случай.
Что он хочет этим сказать? Что, собственно, предлагает?
- Отмените «трайденты», господин премьер-министр. Потратьте эти пятнадцать миллиардов на обычные вооружения. Поскольку вы в любом случае не нажмете на кнопку. Разве нет?
- Почему бы и нет? - осторожно спросил я. - А если у меня не будет другого выбора?
Он тяжело вздохнул.
- Увы, это мы уже проходили. Но пока еще никто и никогда не ставил нас в ситуацию, когда у нас не было выбора. Не забывайте: если они что и задумают, то, скорее всего, прибегнут к тактике «салями». Только так, господин премьер-министр. И никак иначе.
- Хорошо. Допустим, мы отменим эти пятнадцать миллиардов фунтов на «трайденты». И на что мы их потратим? На пушки и танки?
- Нет-нет. Мы потратим их на ГТ. - И, заметив на моем лице следы непонимания, с энтузиазмом пояснил: - Горячие технологии. Умные ракеты, умеющие сами находить цель, инфракрасные лучи и тому подобные навороты. Но находиться они должны будут на вооружении обычной армии. Но при этом, учтите, не только и не столько обычной, сколько мощной и сильной.
Роберт Музиль, «Человек без свойств». Длинная и очень заумная книга. Наверное, будет честным сразу признаться, что я мало что в ней понял. Поэтому вкратце опишу сюжет. Действие книги происходит в Австро-Венгрии, примерно в 1911-1913 годах. Герои книги - члены высшего общества - узнают о том, что в июне 1918 года германский двор готовится широко праздновать 30-летие правления немецкого императора. Комплекс «младшего брата» требует от австрийцев не ударить лицом в грязь, и поэтому принимается решение отметить 70-ю годовщину правления австрийского монарха Но поскольку упомянутая годовщина наступит только лишь в декабре, то есть уже после германских торжеств, австрийы решают праздновать свой юбилей целый год. Все вышеописанное формулируется на протяжении первой сотни страниц. Последующие несколько десятков глав герои тщетно пытаются придумать идею «параллельной акции»: что именно предпринять, чтобы достойно отметить столь знаменательное событие, как юбилей правления австрийского императора. На фоне этих бесплодных раздумий (мне пришло в голову сравнение с командой Титаника, которая накануне встречи с айсбергом прикидывает, кто что будет заказывать в кабаке по прибытии в Нью-Йорк) происходит масса событий с участием персонажей, подробно описанных с различных точек зрения. Кроме того, автор приводит массу собственных размышлений по длиннейшему перечню вопросов. Дописать книгу автору было не суждено, поэтому я так и не узнал, пришла ли в итоге в голову австрийской комиссии плодотворная дебютная идея о сути параллельной акции, превзошла ли эта идея по масштабу свой германский антипод, и какая судьба постигла персонажей в ходе грядущей мировой войны.
Дж. Сэлинджер «Ловец во ржи». Перечитал. Все ок.