Государство как «заботливый» надзиратель
Надзирающая роль государства - прерогатива западного мира, в котором репрессии сведены к минимуму и применяются лишь в крайних случаях. В Израиле, однако, в отличие от других западных стран, всепроникающий надзор как основное средство поддержания государства на плаву оказывается недостаточным и неэффективным, а потому его все чаще приходится подкреплять «наказаниями» или использовать расистско-националистическую риторику.
11 ноября 2013
Михаил Урицкий
Когда-то давно, еще в пору моей учебы на первом курсе университета, я подрабатывал в одном из так называемых «реабилитационно - терапевтических центров», где были собраны люди, по тем или иным причинам находящиеся на обочине социума, как аутисты или люди с синдромом Дауна, так и бывшие алкоголики, бомжи или наркоманы. Разумеется, с моими подопечными у меня зачастую устанавливались достаточно доверительные отношения, и общались они со мной не как с «должностным лицом», а как с приятелем, перед которым можно выговориться, не опасаясь последствий. И вот однажды один из подопечных, в прошлом бомж и тяжелый алкоголик, в приватной беседе поведал мне, что сорвался и «употребил». Правилами учреждения это было строжайше запрещено, и каковы бы ни были обстоятельства, наказание в виде изгнания на улицу должно было последовать незамедлительно. Я это знал, а также знал всю предысторию этого человека, и по какой причине он сорвался, а потому утаил эту информацию от начальства. Начальству, однако, стало об этом известно, и меня едва не уволили из учреждения за «недоносительство». Состоялось бурное совещание, на котором мне было сказано следующее: система должна бесперебойно функционировать, и поэтому жизнь людей, находящихся внутри этой системы, должна быть полностью поднадзорна «ответственным лицам». И дело даже не в наказании. Подопечным следует сознавать, что ни один их проступок не ускользнет от «всевидящего ока» тех, кто о них, несмышленых, заботится. Поскольку сами они не способны позаботиться о себе, то мы, работники учреждения, должны быть непогрешимы в их глазах, и установленные правила должны ими восприниматься как священные заповеди.
На это трудно что-либо возразить, не выходя за рамки привычной понятийной схемы. И государственный контроль, который стремится стать всепроникающим, оправдывается схожим образом. Ведь действительно, как же система сможет функционировать, если не будут выработаны единые для всех правила и не будет установлен всеобъемлющий контроль над жизнями людей? При этом декларируется, что контроль - это якобы вовсе не средство подавления и угнетения. Все это делается во благо людей - но не конкретных людей, а их совокупности, именуемой «обществом».
Как далеко можно зайти, придерживаясь этой логики? Судя по происходящему в Израиле, в этом направлении можно беспрепятственно двигаться, не встречая ни малейшего сопротивления, вплоть до того момента, когда роман Замятина «Мы» станет реальным отображением нашей повседневности. Уже сегодня повсеместное присутствие государства в нашей жизни воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Мы не можем получать зарплату иначе как посредством перевода на банковский счет; где бы мы ни поселились, мы обязаны испрашивать разрешения у государства и регистрировать свое место жительство; нас обыскивают множество раз на день, наше семейное и социальное положение также является предметом неустанной «заботы» властей. Более того, при наличии мобильных телефонов, которые имеются практически у всех, наше местонахождение всегда можно определить. А в последнее время в Израиле планируются сразу два нововведения, благодаря которым любой человек будет перманентно находиться под колпаком у государства. А именно: создание биометрической базы данных, где будет храниться информация о гражданах и введение запрета на использование наличных денег при расчетах в киосках, магазинах, автобусах и такси. Что примечательно, эти меры не вызывают особого возмущения, хотя, по сути, аналогичны государственному надзору над личной корреспонденцией граждан.
А действительно, говорят люди, чего возмущаться? Что с того, что Большой Брат постоянно смотрит на нас? Мы же не подвергаемся никаким репрессиям, пока ведем благопристойный с точки зрения государства образ жизни и исправно платим налоги. А всеобщий надзор, говорят они, он ведь осуществляется для нашего же блага и безопасности, дабы оградить общество от всяких нежелательных и подрывных элементов. И говорящие это, в общем-то, правы: в их случае ситуация напоминает анекдот про неуловимого Джо, который «неуловим» не потому что его поймать не могут, а лишь потому, что он никому не нужен. Но что, если человек не признает государство и хочет исчезнуть из его поля зрения, либо в силу тех или иных убеждений, либо потому, что с его точки зрения государство откровенно пренебрегает своими обязательствами перед гражданами? В Израиле это сделать невозможно даже отчасти. Человек, становящийся «невидимым» для государства попросту лишается права на существование.
Тотальный надзор над жизнью граждан далеко не всегда является непременным атрибутом откровенно авторитарной и репрессивной власти. Скорее даже наоборот. В России, к примеру, режим гораздо более авторитарен, нежели в Израиле (речь идет именно об Израиле, а не о том, что происходит за пределами зеленой черты). Однако там человек при желании может полностью исчезнуть из поля зрения государства. В одном лишь Питере существует сплоченная анархистская ячейка, насчитывающая около двухсот человек, а также несколько тысяч одиночек, которые живут полностью обособленной от государства жизнью. Они живут либо в сквотах (нелегально занятых помещениях), из которых их никто не изгоняет, либо, перемещаясь с места на место и никогда не отчитываясь перед властями о своем местонахождении. Поскольку зарплату в России всегда и везде можно получать наличными, у них нет счетов в банках. У них нет ни медицинской, ни социальной страховки, и вообще ничего, что предполагало бы даже минимальное взаимодействие с госструктурами. Они не «светятся» в соцсетях и пользуются исключительно одноразовыми сим-картами. При этом они вполне могут работать, занимать любые должности и получать любую зарплату (наличными, разумеется). А те, кто не работают или не зарабатывают достаточно по тем или иным причинам, всегда могут экспроприировать (или как они называют это - «освободить») у крупных сетей супермаркетов еду или одежду (но ни в коем случае не у мелких лавочников - это табу). Ведь охранников на входах там нет. По словам активиста «Единства» (действующее в Израиле либертарно-социалистическое движение), побывавшего в Питере и общавшегося с тамошними анархистами, тем из них, кто собирается переехать в Израиль, было крайне проблематично объяснить, что здесь они не смогут вести подобный образ жизни.
У этого, разумеется, есть своя цена. В России, в отличие от Израиля, царит полный правовой беспредел. К российским властям бесполезно апеллировать и взывать хотя бы к подобию законности, так как они озабочены лишь собственным выживанием. Поэтому до тех пор, пока человек не совершает откровенно подрывных действий, как в случае с «Пусси Райот», он может быть тысячу раз «невидим» для государства, и это не воспринимается как угроза. Пользуясь терминологией Мишеля Фуко, исследовавшего различные типы власти, российская власть - это власть «наказывающая». То есть, человек попадает в поле зрения власти лишь в том случае, если он чем-либо ей мешает или преступает установленные ей границы дозволенного. И тогда она обрушивается на него со всей своей репрессивной мощью. Иначе обстоит дело в Израиле. Здесь власть «дисциплинирующая и надзирающая». Ее цель - не репрессировать несогласных и бунтарей, а внедрить в сознание людей представление о принципиальной невозможности иной системы координат, нежели та, которая им навязана. А для этого человек должен быть под постоянным и неусыпным надзором, чтобы он, не дай бог, не ускользнул от бдительного ока государства куда-либо, где может обнаружиться реальная возможность иного социального и политического устройства. Например, в анархистскую общину, где отношения между людьми строятся на началах, в корне отличных от товарно-рыночных. А потому крайне важно, чтобы человек имел счет в банке и пользовался исключительно кредиткой - то есть, оставался заложником капиталистической системы.
Надзирающая роль государства - прерогатива западного мира, в котором репрессии сведены к минимуму и применяются лишь в крайних случаях. В Израиле, однако, в отличие от других западных стран, всепроникающий надзор как основное средство поддержания государства на плаву оказывается недостаточным и неэффективным, а потому его все чаще приходится подкреплять «наказаниями» или использовать расистско-националистическую риторику. Происходит это по нескольким причинам. Во-первых, чтобы внедрить в сознание людей представление о государстве как об источнике заботы о них, необходимо хотя бы формально позиционировать их как равноценных и равноправных граждан. В ситуации же когда государство официально считается достоянием лишь одной группы людей, объединенной по этническому принципу, становится невозможным декларировать индивида как наивысший приоритет. Во-вторых, на Западе «надзирающее» государство в качестве «платы» индивиду за «поднадзорность» его жизни предоставляет социальную и правовую защиту. Так, например, в Лондоне мало кто ропщет по поводу камер, установленных на каждом углу, поскольку тамошняя полиция вызывает к себе доверие, и у людей создается впечатление, что делается это ради их собственного блага. В то время как в Израиле государство откровенно отлынивает от выполнения своей части «сделки», и поэтому маскироваться под «заботливого опекуна» оказывается все более затруднительным. И, наконец, непосредственная близость жестоко подавляемого палестинского населения, проживающего за зеленой чертой, чересчур явно дискредитирует «благостный» имидж государства и его ставленников. И все больше людей в Израиле затрудняются абстрагироваться от столь явного двуличия. Таким образом, не следует думать, что власти в Израиле ограничатся лишь расширением сферы надзора. Вполне возможно, что нынешняя общественная апатия и практически полное отсутствие протестных голосов, это лишь затишье перед бурей. И если протест в Израиле выйдет на новый виток, на котором государство и его институты уже будут восприниматься людьми как явные враги, то противодействовать репрессивному давлению в условиях тотального государственного контроля будет крайне непросто.
http://relevantinfo.co.il/?p=4962
11 ноября 2013
Михаил Урицкий
Когда-то давно, еще в пору моей учебы на первом курсе университета, я подрабатывал в одном из так называемых «реабилитационно - терапевтических центров», где были собраны люди, по тем или иным причинам находящиеся на обочине социума, как аутисты или люди с синдромом Дауна, так и бывшие алкоголики, бомжи или наркоманы. Разумеется, с моими подопечными у меня зачастую устанавливались достаточно доверительные отношения, и общались они со мной не как с «должностным лицом», а как с приятелем, перед которым можно выговориться, не опасаясь последствий. И вот однажды один из подопечных, в прошлом бомж и тяжелый алкоголик, в приватной беседе поведал мне, что сорвался и «употребил». Правилами учреждения это было строжайше запрещено, и каковы бы ни были обстоятельства, наказание в виде изгнания на улицу должно было последовать незамедлительно. Я это знал, а также знал всю предысторию этого человека, и по какой причине он сорвался, а потому утаил эту информацию от начальства. Начальству, однако, стало об этом известно, и меня едва не уволили из учреждения за «недоносительство». Состоялось бурное совещание, на котором мне было сказано следующее: система должна бесперебойно функционировать, и поэтому жизнь людей, находящихся внутри этой системы, должна быть полностью поднадзорна «ответственным лицам». И дело даже не в наказании. Подопечным следует сознавать, что ни один их проступок не ускользнет от «всевидящего ока» тех, кто о них, несмышленых, заботится. Поскольку сами они не способны позаботиться о себе, то мы, работники учреждения, должны быть непогрешимы в их глазах, и установленные правила должны ими восприниматься как священные заповеди.
На это трудно что-либо возразить, не выходя за рамки привычной понятийной схемы. И государственный контроль, который стремится стать всепроникающим, оправдывается схожим образом. Ведь действительно, как же система сможет функционировать, если не будут выработаны единые для всех правила и не будет установлен всеобъемлющий контроль над жизнями людей? При этом декларируется, что контроль - это якобы вовсе не средство подавления и угнетения. Все это делается во благо людей - но не конкретных людей, а их совокупности, именуемой «обществом».
Как далеко можно зайти, придерживаясь этой логики? Судя по происходящему в Израиле, в этом направлении можно беспрепятственно двигаться, не встречая ни малейшего сопротивления, вплоть до того момента, когда роман Замятина «Мы» станет реальным отображением нашей повседневности. Уже сегодня повсеместное присутствие государства в нашей жизни воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Мы не можем получать зарплату иначе как посредством перевода на банковский счет; где бы мы ни поселились, мы обязаны испрашивать разрешения у государства и регистрировать свое место жительство; нас обыскивают множество раз на день, наше семейное и социальное положение также является предметом неустанной «заботы» властей. Более того, при наличии мобильных телефонов, которые имеются практически у всех, наше местонахождение всегда можно определить. А в последнее время в Израиле планируются сразу два нововведения, благодаря которым любой человек будет перманентно находиться под колпаком у государства. А именно: создание биометрической базы данных, где будет храниться информация о гражданах и введение запрета на использование наличных денег при расчетах в киосках, магазинах, автобусах и такси. Что примечательно, эти меры не вызывают особого возмущения, хотя, по сути, аналогичны государственному надзору над личной корреспонденцией граждан.
А действительно, говорят люди, чего возмущаться? Что с того, что Большой Брат постоянно смотрит на нас? Мы же не подвергаемся никаким репрессиям, пока ведем благопристойный с точки зрения государства образ жизни и исправно платим налоги. А всеобщий надзор, говорят они, он ведь осуществляется для нашего же блага и безопасности, дабы оградить общество от всяких нежелательных и подрывных элементов. И говорящие это, в общем-то, правы: в их случае ситуация напоминает анекдот про неуловимого Джо, который «неуловим» не потому что его поймать не могут, а лишь потому, что он никому не нужен. Но что, если человек не признает государство и хочет исчезнуть из его поля зрения, либо в силу тех или иных убеждений, либо потому, что с его точки зрения государство откровенно пренебрегает своими обязательствами перед гражданами? В Израиле это сделать невозможно даже отчасти. Человек, становящийся «невидимым» для государства попросту лишается права на существование.
Тотальный надзор над жизнью граждан далеко не всегда является непременным атрибутом откровенно авторитарной и репрессивной власти. Скорее даже наоборот. В России, к примеру, режим гораздо более авторитарен, нежели в Израиле (речь идет именно об Израиле, а не о том, что происходит за пределами зеленой черты). Однако там человек при желании может полностью исчезнуть из поля зрения государства. В одном лишь Питере существует сплоченная анархистская ячейка, насчитывающая около двухсот человек, а также несколько тысяч одиночек, которые живут полностью обособленной от государства жизнью. Они живут либо в сквотах (нелегально занятых помещениях), из которых их никто не изгоняет, либо, перемещаясь с места на место и никогда не отчитываясь перед властями о своем местонахождении. Поскольку зарплату в России всегда и везде можно получать наличными, у них нет счетов в банках. У них нет ни медицинской, ни социальной страховки, и вообще ничего, что предполагало бы даже минимальное взаимодействие с госструктурами. Они не «светятся» в соцсетях и пользуются исключительно одноразовыми сим-картами. При этом они вполне могут работать, занимать любые должности и получать любую зарплату (наличными, разумеется). А те, кто не работают или не зарабатывают достаточно по тем или иным причинам, всегда могут экспроприировать (или как они называют это - «освободить») у крупных сетей супермаркетов еду или одежду (но ни в коем случае не у мелких лавочников - это табу). Ведь охранников на входах там нет. По словам активиста «Единства» (действующее в Израиле либертарно-социалистическое движение), побывавшего в Питере и общавшегося с тамошними анархистами, тем из них, кто собирается переехать в Израиль, было крайне проблематично объяснить, что здесь они не смогут вести подобный образ жизни.
У этого, разумеется, есть своя цена. В России, в отличие от Израиля, царит полный правовой беспредел. К российским властям бесполезно апеллировать и взывать хотя бы к подобию законности, так как они озабочены лишь собственным выживанием. Поэтому до тех пор, пока человек не совершает откровенно подрывных действий, как в случае с «Пусси Райот», он может быть тысячу раз «невидим» для государства, и это не воспринимается как угроза. Пользуясь терминологией Мишеля Фуко, исследовавшего различные типы власти, российская власть - это власть «наказывающая». То есть, человек попадает в поле зрения власти лишь в том случае, если он чем-либо ей мешает или преступает установленные ей границы дозволенного. И тогда она обрушивается на него со всей своей репрессивной мощью. Иначе обстоит дело в Израиле. Здесь власть «дисциплинирующая и надзирающая». Ее цель - не репрессировать несогласных и бунтарей, а внедрить в сознание людей представление о принципиальной невозможности иной системы координат, нежели та, которая им навязана. А для этого человек должен быть под постоянным и неусыпным надзором, чтобы он, не дай бог, не ускользнул от бдительного ока государства куда-либо, где может обнаружиться реальная возможность иного социального и политического устройства. Например, в анархистскую общину, где отношения между людьми строятся на началах, в корне отличных от товарно-рыночных. А потому крайне важно, чтобы человек имел счет в банке и пользовался исключительно кредиткой - то есть, оставался заложником капиталистической системы.
Надзирающая роль государства - прерогатива западного мира, в котором репрессии сведены к минимуму и применяются лишь в крайних случаях. В Израиле, однако, в отличие от других западных стран, всепроникающий надзор как основное средство поддержания государства на плаву оказывается недостаточным и неэффективным, а потому его все чаще приходится подкреплять «наказаниями» или использовать расистско-националистическую риторику. Происходит это по нескольким причинам. Во-первых, чтобы внедрить в сознание людей представление о государстве как об источнике заботы о них, необходимо хотя бы формально позиционировать их как равноценных и равноправных граждан. В ситуации же когда государство официально считается достоянием лишь одной группы людей, объединенной по этническому принципу, становится невозможным декларировать индивида как наивысший приоритет. Во-вторых, на Западе «надзирающее» государство в качестве «платы» индивиду за «поднадзорность» его жизни предоставляет социальную и правовую защиту. Так, например, в Лондоне мало кто ропщет по поводу камер, установленных на каждом углу, поскольку тамошняя полиция вызывает к себе доверие, и у людей создается впечатление, что делается это ради их собственного блага. В то время как в Израиле государство откровенно отлынивает от выполнения своей части «сделки», и поэтому маскироваться под «заботливого опекуна» оказывается все более затруднительным. И, наконец, непосредственная близость жестоко подавляемого палестинского населения, проживающего за зеленой чертой, чересчур явно дискредитирует «благостный» имидж государства и его ставленников. И все больше людей в Израиле затрудняются абстрагироваться от столь явного двуличия. Таким образом, не следует думать, что власти в Израиле ограничатся лишь расширением сферы надзора. Вполне возможно, что нынешняя общественная апатия и практически полное отсутствие протестных голосов, это лишь затишье перед бурей. И если протест в Израиле выйдет на новый виток, на котором государство и его институты уже будут восприниматься людьми как явные враги, то противодействовать репрессивному давлению в условиях тотального государственного контроля будет крайне непросто.
http://relevantinfo.co.il/?p=4962