Домашнее хозяйство и я
Предупреждение: если Вы являетесь членом сообщества flylady или чувствуете духовную близость к оному, под кат Вам лучше не заглядывать. То, что Вы можете там увидеть, может оскорбить Вас в лучших чувствах, а так же поколебать Вашу веру в Человека в целом и в Женщину в частности.
За время пребывания дорогого супруга на сборах задумалась над серьезнейшим вопросом: какую из домашних работ я ненавижу больше всего?
Сказать, что я ненавижу их все, было бы не совсем верно. Так, например, я люблю готовить. О том, как я люблю готовить, я уже когда-то писала тут. Так вот, готовить я люблю иногда. Когда есть вдохновение. И много свободного времени. А поскольку после рождения моей дочери подобная комбинация из 3х букв слов в моей жизни бывает крайне редко, сегодня утром, например, к завтраку наш стол украшал кусок празднично разложенной на нем фольги. Оставшейся со вчерашнего вечера. Вчера фольга прикрывала пирог, сегодня от него, к сожалению, ничего не осталось. Фольгу я есть на отрез отказалась. Пришлось есть хлеб с маслом, потому как кроме этих 2х (хлеба и фольги), вариантов больше не было.
А еще, я люблю готовить так, чтобы никто не забирался на рабочую поверхность и не пытался вырвать из под ножа кусок сырой куриной грудинки. И чтобы этот кто-то, в итоге отпробовав таки сырой грудинки, потому что это как раз тот случай, когда проще дать, чем объяснить, почему нет, не потребовал немедленно еще кусок оной. Я, конечно, все понимаю, гены, мы тоже любим сырую рыбу и мясо, но все таки все больше в виде сашими или стейка тар-тар, а не в виде сырой курицы. Хотя ручаться, конечно, я могу лишь за себя. А дорогой супруг, может, от куска-другого сырой курицы и не откажется.
Размышления о моих отношениях с домашним хозяйством наводят на воспоминания о тех блаженных днях моей молодости, когда мы лишь начали жить вместе с дорогим супругом, и из электроприборов у нас был только холодильник. Стиральной машины у нас не было, посему, стирать одежду каждый носил к своим родителям. С ностальгией вспоминаю те старые добрые времена, когда без нескольких пакетов грязного белья к родителям мы в гости не ходили.
Вспоминается также замечательная реклама, которую моя бабушка делала дорогой и единственной внучке перед тогда еще не являвшимся моим супругом Наполеончиком. "Наша Славочка очень хорошая девочка, делать она ничего не умеет, только гладить любит", говорила ему моя бабушка со столь присущей ей непосредственностью. После подобной рекламы, Наполеончик еще несколько первых лет, живя со мной, очень удивлялся, как же может быть, что заглядывая в шкаф, где, за время жизни с родителями он привык видеть вереницу стираных и глаженых рубашек, при всей моей любви к глажению, и после покупки нам родителями стиральной машины, утюга и даже гладильной доски монструозных размеров, он не находил не то что глаженой, но и стираной рубашки тоже.
Однако, с моей ненавистью к мытью посуды не сравнится, наверное, даже моя ненависть к вытиранию пыли с моей тумбочки, уставленной многочисленными баночками кремов, флаконами духов, коробками украшений, которые я почти никогда не ношу, а также заваленной многочисленными книгами, которые я читаю в данный момент, уже прочла, собираюсь прочесть, и журналами, которые я уже не прочту никогда, но раз уж я их купила, то не выкидывать же их, честное слово.
Перед уходом мужа на сборы я серьезно задумалась, а не купить ли мне одноразовой посуды и не пользоваться ли ею 23 дня. В итоге идею отвергла по причине ограниченной пользы - ведь одноразовых кастрюль, сковородок, а главное - кухонных комбайнов еще, к сожалению, не придумали. А жаль. Отказавшись от идеи одноразовой посуды, купила в итоге резионовые перчатки. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что о резиновых перчатках я знаю крайне мало - выяснилось, что они бывают не только не unisex (данная пара была кокетливой розовой), но и не one size. Приобретенные мною оказались размера small. Что обозначало, что натянуть на себя я их могу. Однако когда дело наконец дошло до того необычайно счастливого момента моего дня, фактически, его эмоционального пика, когда я наконец могла с чистой совестью, незатуманенной горами зрязных тарелок, вилок, ложек и чашек, снять с себя данный продукт резиновой промышленности, выяснилось, что перчатки отдираются от рук только... с руками. Или, по крайней мере, с верхними слоями эпидермиса.
Вы никогда не обращали внимание, что сколько бы раз на дню вы не мыли посуду, она, грязная, постоянно накапливается в раковине? У меня такое подозрение, что где-то в недрах нашей раковины враги-диверсанты и алхимики по совместительству установили некий секретный perpetum mobile, непрерывно генерирующий грязную посуду из ничего. Причем первыми в итоге всегда заканчиваются чайные ложечки. Все 12, мельхиоровые, из моего приданного, многие годы хранившиеся в закромах родины на полках чулана моих родителей. Что, при некотором размышлении, неудивительно, принимая во внимание тот факт, что мой ребенок может сначала потребовать творожок ("на тарелочke!"), потом йогурт ("на тарелочкe!", а как же иначе), потом котлетку, потом яблочко, потом сыр, селедку, и да, каждое блюдо должно быть выложено на отдельную тарелочку и сопровождаться отдельной ложечкой, потом пить сок, причем обязательно ложечкой. Есть она, конечно, ничего из этого не собирается (максимум - поднадкусывать), но попробуйте ей не дать!
Больше всего в мытье посуды меня раздражает то, что все мои прогнозы продолжительности данного увлекательного занятия, сравнимого по своей веселости разве что с нарезанием килограмма яблок овощечисткой (из последних моих развлечений) на тонкие ломтики для пирога , оказываются суровыми underestimates: я всегда думаю, что займет это дело минут 10, в итоге же эти 10 минут превращаются в 40. Причина, очевидно, заключается в том, что при любом монотонном повторении механических действий остатки моего скудного разума, еще не успевшие утечь в сток раковины вместе с мыльной водой, возносятся в высшие сферы и я выхожу в астрал, в трехтысячный раз ополаскивая абсолютно блестящую тарелку. Нечто подобное происходит со мной при чистке зубов утром под душем - я могу счищать с них эмаль минут 15, если меня никто не выведет из нирваны, достигнутой в результате медитации о какой нибудь хитрейшей таблице, которую мне предстоит сегодня построить.
Так вот, вся эта сага о Форсайтах о любви Жозефинки Бонопартик к домашнему хозяйству, собственно, была к следующему: а не может ли кто-нибудь из многоуважаемых френдов порекомендовать нам надежного человека в северном Иерусалиме, заинтересованного за умеренную плату убирать нашу квартиру где деньги лежат, где муровая ваза ваза с острова Мурано стоит?
За время пребывания дорогого супруга на сборах задумалась над серьезнейшим вопросом: какую из домашних работ я ненавижу больше всего?
Сказать, что я ненавижу их все, было бы не совсем верно. Так, например, я люблю готовить. О том, как я люблю готовить, я уже когда-то писала тут. Так вот, готовить я люблю иногда. Когда есть вдохновение. И много свободного времени. А поскольку после рождения моей дочери подобная комбинация из 3х букв слов в моей жизни бывает крайне редко, сегодня утром, например, к завтраку наш стол украшал кусок празднично разложенной на нем фольги. Оставшейся со вчерашнего вечера. Вчера фольга прикрывала пирог, сегодня от него, к сожалению, ничего не осталось. Фольгу я есть на отрез отказалась. Пришлось есть хлеб с маслом, потому как кроме этих 2х (хлеба и фольги), вариантов больше не было.
А еще, я люблю готовить так, чтобы никто не забирался на рабочую поверхность и не пытался вырвать из под ножа кусок сырой куриной грудинки. И чтобы этот кто-то, в итоге отпробовав таки сырой грудинки, потому что это как раз тот случай, когда проще дать, чем объяснить, почему нет, не потребовал немедленно еще кусок оной. Я, конечно, все понимаю, гены, мы тоже любим сырую рыбу и мясо, но все таки все больше в виде сашими или стейка тар-тар, а не в виде сырой курицы. Хотя ручаться, конечно, я могу лишь за себя. А дорогой супруг, может, от куска-другого сырой курицы и не откажется.
Размышления о моих отношениях с домашним хозяйством наводят на воспоминания о тех блаженных днях моей молодости, когда мы лишь начали жить вместе с дорогим супругом, и из электроприборов у нас был только холодильник. Стиральной машины у нас не было, посему, стирать одежду каждый носил к своим родителям. С ностальгией вспоминаю те старые добрые времена, когда без нескольких пакетов грязного белья к родителям мы в гости не ходили.
Вспоминается также замечательная реклама, которую моя бабушка делала дорогой и единственной внучке перед тогда еще не являвшимся моим супругом Наполеончиком. "Наша Славочка очень хорошая девочка, делать она ничего не умеет, только гладить любит", говорила ему моя бабушка со столь присущей ей непосредственностью. После подобной рекламы, Наполеончик еще несколько первых лет, живя со мной, очень удивлялся, как же может быть, что заглядывая в шкаф, где, за время жизни с родителями он привык видеть вереницу стираных и глаженых рубашек, при всей моей любви к глажению, и после покупки нам родителями стиральной машины, утюга и даже гладильной доски монструозных размеров, он не находил не то что глаженой, но и стираной рубашки тоже.
Однако, с моей ненавистью к мытью посуды не сравнится, наверное, даже моя ненависть к вытиранию пыли с моей тумбочки, уставленной многочисленными баночками кремов, флаконами духов, коробками украшений, которые я почти никогда не ношу, а также заваленной многочисленными книгами, которые я читаю в данный момент, уже прочла, собираюсь прочесть, и журналами, которые я уже не прочту никогда, но раз уж я их купила, то не выкидывать же их, честное слово.
Перед уходом мужа на сборы я серьезно задумалась, а не купить ли мне одноразовой посуды и не пользоваться ли ею 23 дня. В итоге идею отвергла по причине ограниченной пользы - ведь одноразовых кастрюль, сковородок, а главное - кухонных комбайнов еще, к сожалению, не придумали. А жаль. Отказавшись от идеи одноразовой посуды, купила в итоге резионовые перчатки. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что о резиновых перчатках я знаю крайне мало - выяснилось, что они бывают не только не unisex (данная пара была кокетливой розовой), но и не one size. Приобретенные мною оказались размера small. Что обозначало, что натянуть на себя я их могу. Однако когда дело наконец дошло до того необычайно счастливого момента моего дня, фактически, его эмоционального пика, когда я наконец могла с чистой совестью, незатуманенной горами зрязных тарелок, вилок, ложек и чашек, снять с себя данный продукт резиновой промышленности, выяснилось, что перчатки отдираются от рук только... с руками. Или, по крайней мере, с верхними слоями эпидермиса.
Вы никогда не обращали внимание, что сколько бы раз на дню вы не мыли посуду, она, грязная, постоянно накапливается в раковине? У меня такое подозрение, что где-то в недрах нашей раковины враги-диверсанты и алхимики по совместительству установили некий секретный perpetum mobile, непрерывно генерирующий грязную посуду из ничего. Причем первыми в итоге всегда заканчиваются чайные ложечки. Все 12, мельхиоровые, из моего приданного, многие годы хранившиеся в закромах родины на полках чулана моих родителей. Что, при некотором размышлении, неудивительно, принимая во внимание тот факт, что мой ребенок может сначала потребовать творожок ("на тарелочke!"), потом йогурт ("на тарелочкe!", а как же иначе), потом котлетку, потом яблочко, потом сыр, селедку, и да, каждое блюдо должно быть выложено на отдельную тарелочку и сопровождаться отдельной ложечкой, потом пить сок, причем обязательно ложечкой. Есть она, конечно, ничего из этого не собирается (максимум - поднадкусывать), но попробуйте ей не дать!
Больше всего в мытье посуды меня раздражает то, что все мои прогнозы продолжительности данного увлекательного занятия, сравнимого по своей веселости разве что с нарезанием килограмма яблок овощечисткой (из последних моих развлечений) на тонкие ломтики для пирога , оказываются суровыми underestimates: я всегда думаю, что займет это дело минут 10, в итоге же эти 10 минут превращаются в 40. Причина, очевидно, заключается в том, что при любом монотонном повторении механических действий остатки моего скудного разума, еще не успевшие утечь в сток раковины вместе с мыльной водой, возносятся в высшие сферы и я выхожу в астрал, в трехтысячный раз ополаскивая абсолютно блестящую тарелку. Нечто подобное происходит со мной при чистке зубов утром под душем - я могу счищать с них эмаль минут 15, если меня никто не выведет из нирваны, достигнутой в результате медитации о какой нибудь хитрейшей таблице, которую мне предстоит сегодня построить.
Так вот, вся эта сага о Форсайтах о любви Жозефинки Бонопартик к домашнему хозяйству, собственно, была к следующему: а не может ли кто-нибудь из многоуважаемых френдов порекомендовать нам надежного человека в северном Иерусалиме, заинтересованного за умеренную плату убирать нашу квартиру где деньги лежат, где муровая ваза ваза с острова Мурано стоит?