Август Стриндберг "Фрекен Жюли".
«Фрекен Жюли» - одна из самых известных пьес Августа Стриндберга, которая для своей эпохи стала абсолютным прорывом в драматургии, а современниками принималась как вещь смелая и даже натуралистическая. Трактовать эту драму совсем не сложно хотя бы потому, что автор написал к ней обширное предисловие, в котором можно усмотреть если уж не черты манифеста, то декларацию метода.
В пьесе всего три героя (сама Фрекен Жюли, ее лакей Жан и кухарка Кристина), которые образуют любовный треугольник. Впрочем, верующая Кристина не очень-то ревнует и не попрекает Жана в измене. Истинной веры в пьесе нет,- одно обрядоверие, да перекладывание собственных грехов на Христа. Проблема серьезная для любого времени, но не центральная для произведения.
В чем же новаторство Стриндберга? В этой пьесе он попытался сформировать принципы «новой драмы», в основе которой натуральность и правдивость содержания и сценического воплощения. Стриндберг ищет новую форму для нового содержания и, пожалуй, находит ее.
В пьесе обыгрывается известная евангельская максима: «Многие же будут первые последними, и последние первыми». Лакей Жан возвеличивается до аристократки, род которой, впрочем, не без изъяна (последние (ее предки) становятся первыми благодаря случаю). Фрекен Жюли в свою очередь падает до лакея. Так кто же из них первый, а кто последний? На этот вопрос отвечает сам автор в знаменитом предисловии к пьесе: «Надо помнить, что абсолютного зла не бывает, ибо гибель одного рода - счастье для другого, получающего шанс возвыситься, и смена возвышений и падений составляет одну из самых притягательных черт жизни, поскольку счастье существует лишь в сравнении. А человека с программой, желающего устранить то печальное обстоятельство, что хищная птица поедает голубя, а вошь поедает хищную птицу, я хотел бы спросить: зачем его устранять? Жизнь не устроена по идиотской математической схеме, согласно которой только большие поедают маленьких, - столь же часто случается, что пчела убивает льва или по крайней мере доводит его до бешенства».
В драме все постоянно меняется, Стриндберга не устраивают привычные одномерные театральные характеры, почти каждая сцена являет нам обратную сторону. И, на мой взгляд, это замечательно. Герои - люди вполне современные, и проблематику пьесы архаичной никак не назовешь. Жан, несмотря на свое происхождение, человек утонченный и образованный, повидавший свет, знающий несколько языков. Фрекен Жюли Стриндберг называет «жертвой заблуждения», и под заблуждением этим имеется в виду скорее всего феминизм. Собственно, мать главной героини и ломает ей жизнь, искусственно пытаясь приблизить женщину к мужчине. Подобная "забота" со стороны матери по мнению Стриндберга может породить лишь «полуженщину», скверный тип, который будет только страдать от дисгармонии с действительностью.
Еще одна тема, на которой Стриндберг заостряет внимание - рабское сознание. Именно благодаря рабской сущности лакей Жан остается жить, а фрекен Жюли, не обладая ей, умирает. "Полуженщина" оказывается еще и гордячкой, она не может жить будучи «обесчещенной» (на самом деле на это бесчестье она отчаянно нарывается сама). Подобное проявление аристократизма Стриндберг считает опасным предрассудком и я, осмелюсь признаться, с ним полностью согласен. Как и во многом другом. Отличная пьеса, неправда ли?
В пьесе всего три героя (сама Фрекен Жюли, ее лакей Жан и кухарка Кристина), которые образуют любовный треугольник. Впрочем, верующая Кристина не очень-то ревнует и не попрекает Жана в измене. Истинной веры в пьесе нет,- одно обрядоверие, да перекладывание собственных грехов на Христа. Проблема серьезная для любого времени, но не центральная для произведения.
В чем же новаторство Стриндберга? В этой пьесе он попытался сформировать принципы «новой драмы», в основе которой натуральность и правдивость содержания и сценического воплощения. Стриндберг ищет новую форму для нового содержания и, пожалуй, находит ее.
В пьесе обыгрывается известная евангельская максима: «Многие же будут первые последними, и последние первыми». Лакей Жан возвеличивается до аристократки, род которой, впрочем, не без изъяна (последние (ее предки) становятся первыми благодаря случаю). Фрекен Жюли в свою очередь падает до лакея. Так кто же из них первый, а кто последний? На этот вопрос отвечает сам автор в знаменитом предисловии к пьесе: «Надо помнить, что абсолютного зла не бывает, ибо гибель одного рода - счастье для другого, получающего шанс возвыситься, и смена возвышений и падений составляет одну из самых притягательных черт жизни, поскольку счастье существует лишь в сравнении. А человека с программой, желающего устранить то печальное обстоятельство, что хищная птица поедает голубя, а вошь поедает хищную птицу, я хотел бы спросить: зачем его устранять? Жизнь не устроена по идиотской математической схеме, согласно которой только большие поедают маленьких, - столь же часто случается, что пчела убивает льва или по крайней мере доводит его до бешенства».
В драме все постоянно меняется, Стриндберга не устраивают привычные одномерные театральные характеры, почти каждая сцена являет нам обратную сторону. И, на мой взгляд, это замечательно. Герои - люди вполне современные, и проблематику пьесы архаичной никак не назовешь. Жан, несмотря на свое происхождение, человек утонченный и образованный, повидавший свет, знающий несколько языков. Фрекен Жюли Стриндберг называет «жертвой заблуждения», и под заблуждением этим имеется в виду скорее всего феминизм. Собственно, мать главной героини и ломает ей жизнь, искусственно пытаясь приблизить женщину к мужчине. Подобная "забота" со стороны матери по мнению Стриндберга может породить лишь «полуженщину», скверный тип, который будет только страдать от дисгармонии с действительностью.
Еще одна тема, на которой Стриндберг заостряет внимание - рабское сознание. Именно благодаря рабской сущности лакей Жан остается жить, а фрекен Жюли, не обладая ей, умирает. "Полуженщина" оказывается еще и гордячкой, она не может жить будучи «обесчещенной» (на самом деле на это бесчестье она отчаянно нарывается сама). Подобное проявление аристократизма Стриндберг считает опасным предрассудком и я, осмелюсь признаться, с ним полностью согласен. Как и во многом другом. Отличная пьеса, неправда ли?