Вечно нерисованные. Из дневника Полины
Вечер в "Дзыге".
И еще один немолодой "хуйдожник", пьяный и пытающийся снять себе девку. Ну, типа интеллигентно так. Тихо, без скандалов и приставаний. Еще одна парочка дурочек, охуевающих от халявного/косого/приблизительного изображения себя на бумаге. Долго обсуждающих это изображение с, кагбэ, знанием дела. Ну, там про розовые очки, отблеск потустороннего в глазах, бла-бла-бла, тру-ля-ля...
И вот я окончательно ставлю диагноз и вношу в каталог еще один, особенный вид девственности - нерисованность.
Это такая специфическая разновидность недоеба, типа духовная, хотя нифига. Недоеб тщеславия.
Этих нерисованных девочек так много, и не только в "богэмной" и околобогэмной (ага-ага, 99% тех, кто считает себя "богэмой", исходя из расплывчатого "состояния души", они около. Остальные тихо чудят себе чего-то и не претендуют) тусовке, их много и среди первокурсниц "Трухи", и среди пятикурсниц, например, Коммерческой Академии; и наоборот.
Так вот мне кажется, что меня изобразить более-менее правильно (именно правильно, то есть в точку) удалось только двоим людям. Ибо они меня видели. Видели насквозь. Ощущали всю - как внутри, так и извне. Буквально проникли в меня своими щупальцами и все внутри там пропальпировали. Они знают текстуру моей печени, они знают текстуру моего бедра, они знают текстуру моих мыслей (с). Они меня почувствовали, как бог и как рентген. Да.
Остальное - фигня. Остальное - не я, а фотофиксация. Изображение некоей девочко-канарейки. Та й ото усе (с).
И вот: жажда преклонения, зверская потребность самоутвердиться. Даже не через вульву. Это стремно, а вдруг?..Беременности внематочные, болезни, грубость, уныние утренних пробуждений, мятая постель и одежда, мокрые чулки, ссоры или равнодушие, поматросил и бросил, преследования и тихая ярость.
Самоутвердиться через изображение. Через образ.
Вспомнились толпы знакомых, ноющих: я так хочу, чтоб меня нарисовали! Посадите кто-нибудь меня на табурет, уложите в постель, перебросьте мою ногу через ваше плечо, выеби мой драгоценный мозг, поимей мою Ки и ничего не пойми, совсем, о изображающий меня, ибо я одержима, я дрочу на пропитанный (спермой) холст, шероховатую (как кожа яичек) бумагу, пленку, влажную (как... мои губы, когда ты рисуешь меня, мои липкие от пота руки, которыми я ласкаю себя, о да, да, да, дааааа!), и даже дисплей цифры тоже пойдет в оборот.
Я, правда, тоже обожаю рисующих мальчиков.
Я давно отдана одному из них, хотя он и не один из, он - всё. И, правда также то, мне с самого начала нравилось, что он такой марсианин - да, не принадлежащий ничему, и особенно богэме. Но я, блин, никогда не просила его нарисовать мое лицо, как раскрывшуюся письку. Я не права. У меня нету этой нерисованности. Я не принесла ему ее в дар, не положила на алтарь нашей любви, я не пришла к нему чистая, как закомплексованный лебедь. Да будет так, god save my soul.
И еще один немолодой "хуйдожник", пьяный и пытающийся снять себе девку. Ну, типа интеллигентно так. Тихо, без скандалов и приставаний. Еще одна парочка дурочек, охуевающих от халявного/косого/приблизительного изображения себя на бумаге. Долго обсуждающих это изображение с, кагбэ, знанием дела. Ну, там про розовые очки, отблеск потустороннего в глазах, бла-бла-бла, тру-ля-ля...
И вот я окончательно ставлю диагноз и вношу в каталог еще один, особенный вид девственности - нерисованность.
Это такая специфическая разновидность недоеба, типа духовная, хотя нифига. Недоеб тщеславия.
Этих нерисованных девочек так много, и не только в "богэмной" и околобогэмной (ага-ага, 99% тех, кто считает себя "богэмой", исходя из расплывчатого "состояния души", они около. Остальные тихо чудят себе чего-то и не претендуют) тусовке, их много и среди первокурсниц "Трухи", и среди пятикурсниц, например, Коммерческой Академии; и наоборот.
Так вот мне кажется, что меня изобразить более-менее правильно (именно правильно, то есть в точку) удалось только двоим людям. Ибо они меня видели. Видели насквозь. Ощущали всю - как внутри, так и извне. Буквально проникли в меня своими щупальцами и все внутри там пропальпировали. Они знают текстуру моей печени, они знают текстуру моего бедра, они знают текстуру моих мыслей (с). Они меня почувствовали, как бог и как рентген. Да.
Остальное - фигня. Остальное - не я, а фотофиксация. Изображение некоей девочко-канарейки. Та й ото усе (с).
И вот: жажда преклонения, зверская потребность самоутвердиться. Даже не через вульву. Это стремно, а вдруг?..Беременности внематочные, болезни, грубость, уныние утренних пробуждений, мятая постель и одежда, мокрые чулки, ссоры или равнодушие, поматросил и бросил, преследования и тихая ярость.
Самоутвердиться через изображение. Через образ.
Вспомнились толпы знакомых, ноющих: я так хочу, чтоб меня нарисовали! Посадите кто-нибудь меня на табурет, уложите в постель, перебросьте мою ногу через ваше плечо, выеби мой драгоценный мозг, поимей мою Ки и ничего не пойми, совсем, о изображающий меня, ибо я одержима, я дрочу на пропитанный (спермой) холст, шероховатую (как кожа яичек) бумагу, пленку, влажную (как... мои губы, когда ты рисуешь меня, мои липкие от пота руки, которыми я ласкаю себя, о да, да, да, дааааа!), и даже дисплей цифры тоже пойдет в оборот.
Я, правда, тоже обожаю рисующих мальчиков.
Я давно отдана одному из них, хотя он и не один из, он - всё. И, правда также то, мне с самого начала нравилось, что он такой марсианин - да, не принадлежащий ничему, и особенно богэме. Но я, блин, никогда не просила его нарисовать мое лицо, как раскрывшуюся письку. Я не права. У меня нету этой нерисованности. Я не принесла ему ее в дар, не положила на алтарь нашей любви, я не пришла к нему чистая, как закомплексованный лебедь. Да будет так, god save my soul.