Нарушаем, граждане?
Какая связь между идиотами, заполняющими интернет своими бесценными комментами, и жутким японским средневековьем, с такой силой выведенным С. Имамурой в своем бессмертном фильме? Мой друг Игорь Галкин видит эту связь абсолютно четко...
Легенда о Нараяме (Япония, 1982)
Режиссер и автор сценария - Сёхей Имамура
В ролях - Кен Огата, Сомико Сакамото, Танпей Хидари, Исейдзи Куросаки
Советский зритель познакомился с этим фильмом следующим образом. С началом воцарения Горбачева начали затеваться эдакие хитрые штуки, которые назывались «Фестиваль фестивалей». Не знаю, какие фестивали имелись в виду (хотя «Нараяма» и получил «Золотую ветвь-83» в Каннах), но все эти фильмы были спокойно закуплены для широкого проката. Устраивая подобную шумиху («Проездом в нашем городе, только один раз!..»), прокату обеспечивали, во-первых, практически бесплатную рекламу («счастливчики» сами растрандят), а, во-вторых, огребали страшные деньги, завышая цены на билеты раза в 3-4. В Донецке «фестивальный» «Нараяма» шел в обойме с «Фанни и Александр» Бергмана и формановскими «Рэгтаймом» и «Амадеем». На морозе стояли, буквально, километровые очереди… Месяца через три я задешево посмотрел все это в полупустых залах, где публика ржала в те моменты, когда на бабе задирали юбку. И чего наша публика ржёт во время сексуальных сцен?!
Посмотревшие, отстояв очереди на морозе, этот типа «Фестиваль» некоторое время глядели на меня с превосходством - ведь на пару месяцев опередили на пути прогресса, уже все обсудили на своих кухнях.
Но обсуждали-то исключительно жестокость, скабрезности, физиологические «неприятности», секс…Чуть позже в видеосалонах появились итальянская «Мессалина», германская «А ну-ка, девочка, разденься», американский «Король пердунов»… Так что, сами понимаете, Бергман и Имамура демонстрировались явно не в контексте разговора о «тенденциях мирового кинопроцесса»…
Где-то в середине 90-х я пошел в какой-то «киноклуб» - пересмотреть «Фани и Александр». В зале сидело человек 20, и всех я знал в лицо. И в который раз подумал: «Какой я умный… Сэкономил тогда бутылку водки, а может и две, на билетах этого дурацкого «Фестиваля…»» Вот такая историческая зарисовка…
Действие фильма происходит в самую любимую эпоху японских кинематографистов. Никаких признаков цивилизации, сплошная грязь, натуральное хозяйство, торговля детьми… Правда, огнестрельное оружие уже есть - ну, вот такое: бегает охотник с тлеющим огоньком, видит зайца, уголек к затвору и ждет результата…
Зритель долго не понимает, к чему клонит автор и кто такой (такое) этот Нараяма. В фильме очень много ночных и вообще темных сцен - в тени, затхлых углах: мрачная эпоха - мрачная жизнь - мрачный фон. Это напоминает стилистику знаменитого «Голого острова» Кането Синдо - просто, грубо, без наворотов рассказывать о высоком и сложном. Все знакомо. Но японцы здесь, как этнический психотип, какие-то непривычные для нашего зрителя - шумные, суетливые, с пинками и затрещинами, а не агрессивно-психованные, как у хрестоматийного Куросавы. Как будто иллюстрация к иной исторической эпохе, иному общественному строю: тут еще переход от первобытной общины к рабовладению, а у предшественника - уже зрелый феодализм, самураи, куда там!..
Герой фильма Тацуэй, в некотором роде, революционер, смутьян этого примитивного сообщества, жестко и жестоко регламентированного системой ритуалов и запретов. В молодости он возмутился отказом отца «нести бабушку к Нараяме», а теперь сам стоит перед таким выбором…
Речь идет об обычае архаичных обществ избавляться перед трудными временами (перед зимой, например) от лишних едоков. Добровольный уход из «стаи» стариков (в первую очередь) был со временем превращен в почетный и священный обряд. Но, сами понимаете, собственными руками подтолкнуть отца или мать к могиле…
Т.е., это фильм о Традиции и ее нарушителях. В этой связи рекомендую посмотреть (или пересмотреть) фильмы «Пегий пёс, бегущий краем моря» Карена Геворкяна и «Мольбу» Тенгиза Абуладзе, посвященных рассмотрению разных граней этого вопроса, вопроса о том, насколько обоснованы попытки подвергать сомнению высшие коллективные цели и ценности.
Сразу оговорюсь. Эти фильмы очень-очень разные - и стилистически, и ментально. Они похожи только проблематикой и гнетущим производимым впечатлением.
Хотя у Имамуры нашлось место и для своеобразного бурлеска, и для развлечений публики в духе того же «Короля пердунов», и для пантеистической проповеди…
Мне кажется, он снимал фильм о той исторической эпохе, когда заканчивалось время мифов и легенд и начиналась собственно история, в ее школьном понимании, об эпохе, когда начали появляться СОМНЕВАЮЩИЕСЯ. Только у японцев время легенд затянулось почему-то аж до изобретения где-то пороха.
Да, можно сказать: жуткие времена, мракобесие, все сволочи… Но так было ВЕЗДЕ. И я почему-то уверен - развивайся события иначе, сейчас некому было бы писать дурацкие «комменты» в интернете…
Оценки
Общая - 9
Сценарий - 10
Зрелищность - 9 (темно очень)
Актерская игра - 10
Легенда о Нараяме (Япония, 1982)
Режиссер и автор сценария - Сёхей Имамура
В ролях - Кен Огата, Сомико Сакамото, Танпей Хидари, Исейдзи Куросаки
Советский зритель познакомился с этим фильмом следующим образом. С началом воцарения Горбачева начали затеваться эдакие хитрые штуки, которые назывались «Фестиваль фестивалей». Не знаю, какие фестивали имелись в виду (хотя «Нараяма» и получил «Золотую ветвь-83» в Каннах), но все эти фильмы были спокойно закуплены для широкого проката. Устраивая подобную шумиху («Проездом в нашем городе, только один раз!..»), прокату обеспечивали, во-первых, практически бесплатную рекламу («счастливчики» сами растрандят), а, во-вторых, огребали страшные деньги, завышая цены на билеты раза в 3-4. В Донецке «фестивальный» «Нараяма» шел в обойме с «Фанни и Александр» Бергмана и формановскими «Рэгтаймом» и «Амадеем». На морозе стояли, буквально, километровые очереди… Месяца через три я задешево посмотрел все это в полупустых залах, где публика ржала в те моменты, когда на бабе задирали юбку. И чего наша публика ржёт во время сексуальных сцен?!
Посмотревшие, отстояв очереди на морозе, этот типа «Фестиваль» некоторое время глядели на меня с превосходством - ведь на пару месяцев опередили на пути прогресса, уже все обсудили на своих кухнях.
Но обсуждали-то исключительно жестокость, скабрезности, физиологические «неприятности», секс…Чуть позже в видеосалонах появились итальянская «Мессалина», германская «А ну-ка, девочка, разденься», американский «Король пердунов»… Так что, сами понимаете, Бергман и Имамура демонстрировались явно не в контексте разговора о «тенденциях мирового кинопроцесса»…
Где-то в середине 90-х я пошел в какой-то «киноклуб» - пересмотреть «Фани и Александр». В зале сидело человек 20, и всех я знал в лицо. И в который раз подумал: «Какой я умный… Сэкономил тогда бутылку водки, а может и две, на билетах этого дурацкого «Фестиваля…»» Вот такая историческая зарисовка…
Действие фильма происходит в самую любимую эпоху японских кинематографистов. Никаких признаков цивилизации, сплошная грязь, натуральное хозяйство, торговля детьми… Правда, огнестрельное оружие уже есть - ну, вот такое: бегает охотник с тлеющим огоньком, видит зайца, уголек к затвору и ждет результата…
Зритель долго не понимает, к чему клонит автор и кто такой (такое) этот Нараяма. В фильме очень много ночных и вообще темных сцен - в тени, затхлых углах: мрачная эпоха - мрачная жизнь - мрачный фон. Это напоминает стилистику знаменитого «Голого острова» Кането Синдо - просто, грубо, без наворотов рассказывать о высоком и сложном. Все знакомо. Но японцы здесь, как этнический психотип, какие-то непривычные для нашего зрителя - шумные, суетливые, с пинками и затрещинами, а не агрессивно-психованные, как у хрестоматийного Куросавы. Как будто иллюстрация к иной исторической эпохе, иному общественному строю: тут еще переход от первобытной общины к рабовладению, а у предшественника - уже зрелый феодализм, самураи, куда там!..
Герой фильма Тацуэй, в некотором роде, революционер, смутьян этого примитивного сообщества, жестко и жестоко регламентированного системой ритуалов и запретов. В молодости он возмутился отказом отца «нести бабушку к Нараяме», а теперь сам стоит перед таким выбором…
Речь идет об обычае архаичных обществ избавляться перед трудными временами (перед зимой, например) от лишних едоков. Добровольный уход из «стаи» стариков (в первую очередь) был со временем превращен в почетный и священный обряд. Но, сами понимаете, собственными руками подтолкнуть отца или мать к могиле…
Т.е., это фильм о Традиции и ее нарушителях. В этой связи рекомендую посмотреть (или пересмотреть) фильмы «Пегий пёс, бегущий краем моря» Карена Геворкяна и «Мольбу» Тенгиза Абуладзе, посвященных рассмотрению разных граней этого вопроса, вопроса о том, насколько обоснованы попытки подвергать сомнению высшие коллективные цели и ценности.
Сразу оговорюсь. Эти фильмы очень-очень разные - и стилистически, и ментально. Они похожи только проблематикой и гнетущим производимым впечатлением.
Хотя у Имамуры нашлось место и для своеобразного бурлеска, и для развлечений публики в духе того же «Короля пердунов», и для пантеистической проповеди…
Мне кажется, он снимал фильм о той исторической эпохе, когда заканчивалось время мифов и легенд и начиналась собственно история, в ее школьном понимании, об эпохе, когда начали появляться СОМНЕВАЮЩИЕСЯ. Только у японцев время легенд затянулось почему-то аж до изобретения где-то пороха.
Да, можно сказать: жуткие времена, мракобесие, все сволочи… Но так было ВЕЗДЕ. И я почему-то уверен - развивайся события иначе, сейчас некому было бы писать дурацкие «комменты» в интернете…
Оценки
Общая - 9
Сценарий - 10
Зрелищность - 9 (темно очень)
Актерская игра - 10