Пост, который мог бы быть комментарием
Изначально текст, приведенный ниже, замышлялся как комментарий к посту http://slonick-susanin.livejournal.com/140698.html
Но я так увлёкся воспоминаниями, что комментарий вырос в полноценный рассказ.
Я в детстве лето в деревне проводил. Хотя деревней я условно называю рабочий поселок Нерль с населением около двух тысяч человек. Дед купил дом в Ивановской области в 1989 году. Правда, с ребятишками знакомыми у меня так и не сложилось, я был очень застенчивым. Но было очень кайфово, когда родители уезжали в Москву, и я оставался только с бабушкой и дедушкой. С дедом мы каждый день ходили на рынок, ездили на велосипедах купаться. Носили вёдрами воду из колодца или возили большой крынкой, если требовалось много воды для стирки. Дед сопровождал меня, когда я пытался удить рыбу (попадались в лучшем случае 1-2 уклейки), но сам не брался за удочку. "Мне жалко рыб!" - говорил он, смотря в сторону. Окрестным котам, которые приходили к нам столоваться, рыб было не жалко. Бабушка делала салаты и пекла вкусные лепешки. Я мастерил всякие поделки, копался в старых вещах, которые были свалены в коровнике, или спал на сене, сваленном на чердаке. Ночами, бывало, осознанно сбрасывал с себя одеяло и тихо попискивал, якобы во сне, и дед (мы спали в одной маленькой комнатке) вставал и снова накрывал меня одеялом. Я в темноте улыбался, радуясь заботе, и спокойно засыпал.
А потом развалился Союз, закрылись местные заводы, почти все магазины, народ стал спиваться. Пошёл всякий криминал, появились бомжи и вороватые цыгане. К нам в дом залезали пять или шесть раз, велосипеды и ещё ряд нужных вещей украли в самом начале, а потом уже тащили всякую ерунду на цветмет, выдирали светильники с корнем, дверь за собой не закрывали... В общем, начали гадить. Причем, был такой любопытный субъект, как цыганёнок, которому под основание отрезали ноги после того, как он пытался своровать высоковольтный провод под напряжением. Его криминальная семейка подсаживала в форточку, он пауком пробирался в дом и открывал дверь изнутри. Наш сосед напротив при виде незваных гостей поначалу выходил с топором и пугал, что убьёт, если ещё раз увидит попытку залезть в дом. А потом туда стали лезть мужики такой наружности, что сосед уже боялся выйти с топором.
В последние лет десять более-менее быт начал налаживаться. Снова запустили фабрики, заработали магазины. Но родители уже купили дачу поближе, со всеми удобствами. И в деревне я был в последний раз году в 2004-м. Мы туда наведывались разве что поглядеть, цел ли ещё дом, узнать, что умер кто-то из соседей, ну и дровишек перевезти на новую дачу. Тогда же неспешно текли разговоры о том, что надо бы продать старый дом. Сосед напротив, узнав об этом, страшно расстроился: "Не надо продавать дом, - просил он. - Не надо! Мы к вам привыкли!.." Таким образом, сосед, вечно пьяный тракторист Василий, который, бывало, гонялся по пьянке за женой с топором по своему участку, но и строил и благоустраивал свой дом поистине золотыми руками, - сосед проявил ту самую загадочную русскую душу, о которой ещё говорят иностранцы, но о которой почти забыли в городах.
Дед тайно очень обижался, когда кто-то из нас позволял себе принизить достоинства первой дачи в сравнении с новым домом. "Мы провели там отличные десять лет! - говорил он спокойно, но убедительно, и от этого как-то особенно чувствовалась горечь в его словах. - Пусть будет дом. И я туда поеду!"
В январе этого года дед умер. Третьего сентября ему исполнилось бы восемьдесят четыре. И я, вспомнив его слова, представил, как он навсегда уехал в наш деревенский дом. Неторопливо ходит с матерчатой сумкой на рынок, вечерами неизменно смотрит новости по черно-белому телевизору, днем читает книги, лёжа на скрипящей пружинами кровати, или улыбается, наблюдая за жадно жующим колбасу старым голодным соседским котом, или идет по тропинке с косточками для соседской собаки...
Отдыхай спокойно, милый, дорогой дедушка! Придёт время, я тоже приеду.