Еще раз про лиса и человека
Оригинал взят у vespro в Еще раз про лиса и человека
Вдогонку к утреннему посту, я хочу договорить.
Гибель рыжего лиса Злодея Злодеича навела меня на разные размышления. То есть, сначала она навела меня на безутешные рыдания, но этому факту есть извинительное объяснение: я очень устала, очень измоталась, и нервы ни к черту. В таком состоянии люди как раз и начинают плакать над незнакомыми лисами, захлебываясь, и размазывая слезы по щекам.
К вечеру я успокоилась, пообещав себе море, отпуск и пустую голову в недалекой перспективе.
Но вот от некоторых мыслей я не могу избавиться, поэтому запишу их на бумажке где Бог послал.
Как вы знаете, я живу в городе, задушенном транспортными кольцами, чадом, дымом и всеобщим раздражением. Поэтому, как и многие из вас, я хожу в журнал Шпиленка за свежим воздухом. От его фотографий пахнет талым снегом, океаном, и вообще - той жизнью, где есть горизонт и звезды по ночам.
Как мне казалось.
Потому что совсем недавно я поняла, что дело совсем не в том, что он хорошо снимает то, чего я никогда не увижу. Не поэтому я к нему прихожу, и вы, если задумаетесь, тоже приходите не за этим.
Мало ли, кто хорошо снимает. При нынешнем-то уровне развития техники…
Я прихожу туда прислушаться к удивительной интонации этого человека.
Попробую объяснить.
Я - христианка. Как минимум - стараюсь. Поэтому я не могу считать человека еще одним млекопитающим. Я считаю его самым главным, самым совершенным, и самым любимым творением Того, Кто Разрисовал Воробья. В моем персональном катехизисе это Имя Бога одно из самых важных - Тот, Кто Разрисовал Воробья. Бескорыстный, бесконечно щедрый и милостивый Художник тонкой кистью расписал самыми нежными и изящными тонами крохотную птаху, на которую никто и не смотрит-то всерьез. А он, сотворший Небо и Землю, не побрезговал, и сделал его, воробья, сказочно, избыточно прекрасным. Обещав нам тем самым Свою бескрайнюю милость. Потому что Художник не может быть карателем, если вы меня понимаете.
Господь создал удивительный мир, и поставил над ним человека. Не хозяином поставил, а - ХРАНИТЕЛЕМ. Любящим, внимательным, кропотливым ХРАНИТЕЛЕМ. Вот за этой интонацией правильного человека я и прихожу в журнал к Шпиленку.
Я, как и вы все, любовалась нахальным красавцем-лисом, совала знакомым планшет с картинками: «Вы посмотрите, посмотрите!»
Потом лис попал в человеческий капкан и погиб.
Знаете, не сердитесь на людей за то, что они горюют по одному рыжему. Люди бестолковы, жестоки и сентиментальны. Плачут они не о лисе. Плачут они о любви. Они вообще чаще всего плачут о любви.
Что-то такое умудрился сохранить в себе человек из заповедника, какой-то осколок правильного зеркала в своем глазу, что тысяча человек посмотрела на лиса его глазами, и полюбила. И оплакала утрату.
Этого, братья и сестры, никто не может, кроме человека. Это дар Духа Святого. Точно вам говорю. Этого ни один лис не может.
И ни один лис не может бросить на берегу нейлоновую сеть.
Господи, дорогой Господи, какое чудо этот Твой человек…
Самое прекрасное и самое страшное из того, что есть в Твоем совершенном мире.
И если не потерять способности удивляться, то день за днем дух захватывает при виде того, что он может.
И день за днем то гордость за него охватывает, то отчаяние.
Я не сентиментальная дура.
Точнее, нет. Я как раз таки сентиментальная дура. Но не в этом дело.
Я все знаю про естественную убыль лис.
Я знаю, что я запела бы, живи я в деревне, и будь у меня куры.
Я знаю, что плакать надо о людях. Я и плачу о людях, вы уж поверьте.
Этот бессвязный текст я писала для того, чтобы сказать спасибо незнакомому мне человеку по имени Игорь Шпиленок.
За напоминание о том, что, как говорил дедушка Софокл, «много есть чудес на свете, человек их всех чудесней»…
За напоминание о том, что и я - тот, кто может заставить людей плакать над лисом, и одновременно тот, кто может бросить на берегу нейлоновую сеть.
Вдогонку к утреннему посту, я хочу договорить.
Гибель рыжего лиса Злодея Злодеича навела меня на разные размышления. То есть, сначала она навела меня на безутешные рыдания, но этому факту есть извинительное объяснение: я очень устала, очень измоталась, и нервы ни к черту. В таком состоянии люди как раз и начинают плакать над незнакомыми лисами, захлебываясь, и размазывая слезы по щекам.
К вечеру я успокоилась, пообещав себе море, отпуск и пустую голову в недалекой перспективе.
Но вот от некоторых мыслей я не могу избавиться, поэтому запишу их на бумажке где Бог послал.
Как вы знаете, я живу в городе, задушенном транспортными кольцами, чадом, дымом и всеобщим раздражением. Поэтому, как и многие из вас, я хожу в журнал Шпиленка за свежим воздухом. От его фотографий пахнет талым снегом, океаном, и вообще - той жизнью, где есть горизонт и звезды по ночам.
Как мне казалось.
Потому что совсем недавно я поняла, что дело совсем не в том, что он хорошо снимает то, чего я никогда не увижу. Не поэтому я к нему прихожу, и вы, если задумаетесь, тоже приходите не за этим.
Мало ли, кто хорошо снимает. При нынешнем-то уровне развития техники…
Я прихожу туда прислушаться к удивительной интонации этого человека.
Попробую объяснить.
Я - христианка. Как минимум - стараюсь. Поэтому я не могу считать человека еще одним млекопитающим. Я считаю его самым главным, самым совершенным, и самым любимым творением Того, Кто Разрисовал Воробья. В моем персональном катехизисе это Имя Бога одно из самых важных - Тот, Кто Разрисовал Воробья. Бескорыстный, бесконечно щедрый и милостивый Художник тонкой кистью расписал самыми нежными и изящными тонами крохотную птаху, на которую никто и не смотрит-то всерьез. А он, сотворший Небо и Землю, не побрезговал, и сделал его, воробья, сказочно, избыточно прекрасным. Обещав нам тем самым Свою бескрайнюю милость. Потому что Художник не может быть карателем, если вы меня понимаете.
Господь создал удивительный мир, и поставил над ним человека. Не хозяином поставил, а - ХРАНИТЕЛЕМ. Любящим, внимательным, кропотливым ХРАНИТЕЛЕМ. Вот за этой интонацией правильного человека я и прихожу в журнал к Шпиленку.
Я, как и вы все, любовалась нахальным красавцем-лисом, совала знакомым планшет с картинками: «Вы посмотрите, посмотрите!»
Потом лис попал в человеческий капкан и погиб.
Знаете, не сердитесь на людей за то, что они горюют по одному рыжему. Люди бестолковы, жестоки и сентиментальны. Плачут они не о лисе. Плачут они о любви. Они вообще чаще всего плачут о любви.
Что-то такое умудрился сохранить в себе человек из заповедника, какой-то осколок правильного зеркала в своем глазу, что тысяча человек посмотрела на лиса его глазами, и полюбила. И оплакала утрату.
Этого, братья и сестры, никто не может, кроме человека. Это дар Духа Святого. Точно вам говорю. Этого ни один лис не может.
И ни один лис не может бросить на берегу нейлоновую сеть.
Господи, дорогой Господи, какое чудо этот Твой человек…
Самое прекрасное и самое страшное из того, что есть в Твоем совершенном мире.
И если не потерять способности удивляться, то день за днем дух захватывает при виде того, что он может.
И день за днем то гордость за него охватывает, то отчаяние.
Я не сентиментальная дура.
Точнее, нет. Я как раз таки сентиментальная дура. Но не в этом дело.
Я все знаю про естественную убыль лис.
Я знаю, что я запела бы, живи я в деревне, и будь у меня куры.
Я знаю, что плакать надо о людях. Я и плачу о людях, вы уж поверьте.
Этот бессвязный текст я писала для того, чтобы сказать спасибо незнакомому мне человеку по имени Игорь Шпиленок.
За напоминание о том, что, как говорил дедушка Софокл, «много есть чудес на свете, человек их всех чудесней»…
За напоминание о том, что и я - тот, кто может заставить людей плакать над лисом, и одновременно тот, кто может бросить на берегу нейлоновую сеть.