Одинокая свекровь
Вот женился любимый сын Стасик, а радости не было. Не то, чтобы эта Роза не нравилась ей совсем, но просто не такую жену Ксения Львовна хотела сыну. А, точнее, себе невестку. Ну, во-первых, наполовину татарочка, полукровка. Во-вторых, старше его на год, самоуверенная. Жили они пока вместе, и Ксения Львовна извелась: Роза все делала не так и по дому, и на кухне. Не приученная к хозяйству, чего уж там говорить.
Ксения, правда, старалась не вмешиваться. Ради сына разумеется. Но он и так понимал недовольство матери и метался между двух огней. Роза переживала, спрашивала, что именно она делает не так, видя постоянно недовольное лицо свекрови. Но Стас лишь пожимал плечами и говорил всегда одно и то же: не обращай внимания.
Положение спас отец, помог молодым с покупкой квартиры. Зная нрав своей бывшей жены, Борис Иванович вызвал сына на серьезный разговор. Тот признался, что нелегко им с матерью. И он сделал все, от него зависящее, чтобы не дать разгореться пожару и спасти брак сына.
С Борисом Ксения развелась года три назад. Они практически не общались, даже на свадьбе сына она сделала вид, что они совершенно посторонние люди. Он занимал неплохую должность в градостроительном бизнесе, всегда помогал сыну материально. И даже звал их с Розой жить к себе.
Но Стас отказался. Понятно, что это плохо отразиться на их с матерью отношениях, а она всегда беззаветно любила его и замуж не выходила, чтобы не отвлекать свое материнское внимание от сына на постороннего мужчину.
Ксения Львовна никому не признавалась, даже своей лучшей подруге Тамаре, что очень жалеет о разводе, учиненным ею на почве дурацких подозрений. Она считала, что Борис ей не верен, были звоночки. Он оправдываться не стал. Но до сих пор так и жил в одиночестве, полностью посвятив себя работе.
Ксения переживала, но назад не просилась. Еще чего! Пусть сам ищет пути к сближению.
Когда Стас с Розой съехали от нее, она была рада в глубине души, что сын наконец стал самостоятельным, ответственным за свою семью мужчиной. Повзрослел окончательно. Но с другой стороны ей было трудно побороть свой материнский эгоизм. Да и с полным одиночеством было смириться нелегко.
Спасало теперь общение с Тамарой и частые приходы сына по вечерам на ужин, а в выходной и с Розой. Ксения Львовна притворялась радушной хозяйкой, чтобы сын чувствовал ее любовь. А после их ухода зачастую плакала и звонила Тамаре.
- Слушай, хватит реветь! Думаешь мне легко было, когда дочь уехала, а Петя ушел на небеса? И ничего, справилась. Живу как-то. А у тебя сын в соседнем квартале живет! Испекла бы пирожок, сходила бы в гости сама. Чего ты киснешь?
- Ребенка ждут уже, представляешь?
- Радость-то какая, Ксюха! Молодой бабулей скоро станешь, будешь внуками заниматься, если уж свою женскую долю устроить не желаешь.
- Она их голодом всех заморит. Ни приготовить толком, ни накормить…
- Да брось ты! Сама-то все умела, когда замуж вышла? То яичница сгорит, то кофе убежит, то в борще ложка стоит: не поймешь, то ли первое, то ли второе, - говорила ей Тамара с улыбкой.
Так и общались подруги. А по вечерам после работы приходил Стасик, иногда ужинал, иногда просто чай пил. Заходил, чтобы не расстраивать мать лишний раз. Видел, как она радуется, кормит его от души.
- Роза-то, поди, полуфабрикатами потчует. Кушай как следует…
- Мам, нормально мы едим, не нагнетай.
Она обнимала сына за плечи, и была бы ее возможность, ни за что бы не отпустила от себя ни на шаг. А тут еще знакомые стали говорить при встрече, как повзрослел ее сын, как похорошела Розочка, беременность ей на пользу!
- А Борис твой все один, - сказала ей как-то общая их с бывшим мужем знакомая.
И в этот вечер Ксения вся в слезах пришла к Тамаре.
- Ну что такое? Тебе опять плохо? Что ты все ревешь, Ксения?
- А ты не понимаешь? Одиночество, Тома! Стас стал реже приходить, все за женой своей хвосты заносит, а мать по боку.
- Так ты сама виновата. Все тебе не так и не эдак. Душу вложи в семью сына, и все изменится. Вот увидишь! И мужчина тебе нужен, чтобы ты с сына на него переключилась. А он заботиться о тебе будет, и Стасу полегче станет…
- Еще чего! - скривилась Ксения, а у самой в голове промелькнул Борис. - Ближе сына у меня нет никого!
- Так сын не у тебя уже, дорогая моя. Семья у него своя, скоро отцом станет.
Так и ушла она домой с тяжелым сердцем. А на неделе звонит ей Тамара и говорит:
- Ксюш, я тут ремонт небольшой затеяла. Приходи в субботу, поможешь обои поклеить. А то трудно одной-то. А я торт испеку.
Ксения Львовна согласилась. Но и Стасу позвонила, чтобы тоже пришел, помог мебель подвигать.
- Так я уже и так иду, мам. Тетя Тамара позвала.
Ксения удивилась, но промолчала. В субботу надела свой спортивный костюм, красиво подобрала волосы ободком, краситься не стала: на работу все же идет, не на гулянку. Стас уже был на месте и при встрече обнял ее и поцеловал.
В душе разлилось какое-то тепло, радость, и родилось волнующее ожидание чего-то нового и хорошего. Из кухни пахло ванилью, их ждал Тамарин торт, и они дружно взялись за дело.
- Ну, как ты? - спросила Тамара? - Выглядишь прекрасно…
- Ой! Так я тебе и поверила, нашла красавицу, - ответила Ксения и улыбнулась.
Часа через три все было готово. Тамара мыла полы, а Ксения с сыном отправились на кухню варить кофе и заваривать чай. Щеки Ксении порозовели, с лица не сходила улыбка и, счастливо глядя на сына, она спросила:
- Ну, как вы там, сынок? Как Роза себя чувствует?
Стас ничего не ответил, глянул на часы, и тут раздался звонок в дверь.
- А вот и она! - сказал сын и выбежал в прихожую.
Ксения за ним, а в душе колыхнулась то ли ревность, то ли какое-то беспокойство. Стас торопливо открыл дверь, пропустил в прихожую сияющую Розу, а следом зашел немного смущенный Борис с букетом цветов.
Роза подошла к свекрови, приобняла ее и сказала тихо:
- Здравствуйте, мама.
А у нее не нашлось слов, чтобы ответить, они застряли где-то в горле, мешая понять, что происходит.
- Нас с Розочкой на торт пригласили, - сказал Борис и протянул бывшей жене цветы.
- К столу, к столу, к столу, - по-хозяйски объявила Тамара, и Ксения поняла, что они тут все в сговоре, когда Борис поставил на стол бутылку шампанского.
Специально продуманная операция. Но как же ей стало хорошо, легко, радостно. Она не могла насмотреться на Бориса, которого не видела со дня свадьбы сына. А он бросал на Ксению такие теплые взгляды, что она понимала: все поправимо, все еще можно и нужно вернуть назад.
В обнимку сидели ее красавец сын и хорошенькая, счастливая Роза, будущая мамочка с хорошо заметным упругим животиком. Хлопотала над всеми ее дорогая и неизменная подружка Тома.
***
И все, что было хорошего в ее жизни когда-то, вдруг вернулось к ней, согрело теплом и искренностью. В сердце вновь ожило тонкое, звенящее чувство любви. А всепоглощающий материнский эгоизм уступил место радости за сына и благодарности невестке, которая делает его таким счастливым.
Когда стали расходиться по домам, Ксения обняла Тамару, шепнув ей "спасибо", с улыбкой помахала рукой Стасу с Розой и посмотрела на ожидающего ее Бориса.
- Ну что, пойдем? - как-то просто спросил он.
Ксения взяла его под руку, и они стали спускаться по лестнице, чтобы остаться наедине и о многом поговорить. Они оба вступали в новой период своей жизни, чтобы больше уже не расставаться.
Автор: Лариса Джейкман
Ксения, правда, старалась не вмешиваться. Ради сына разумеется. Но он и так понимал недовольство матери и метался между двух огней. Роза переживала, спрашивала, что именно она делает не так, видя постоянно недовольное лицо свекрови. Но Стас лишь пожимал плечами и говорил всегда одно и то же: не обращай внимания.
Положение спас отец, помог молодым с покупкой квартиры. Зная нрав своей бывшей жены, Борис Иванович вызвал сына на серьезный разговор. Тот признался, что нелегко им с матерью. И он сделал все, от него зависящее, чтобы не дать разгореться пожару и спасти брак сына.
С Борисом Ксения развелась года три назад. Они практически не общались, даже на свадьбе сына она сделала вид, что они совершенно посторонние люди. Он занимал неплохую должность в градостроительном бизнесе, всегда помогал сыну материально. И даже звал их с Розой жить к себе.
Но Стас отказался. Понятно, что это плохо отразиться на их с матерью отношениях, а она всегда беззаветно любила его и замуж не выходила, чтобы не отвлекать свое материнское внимание от сына на постороннего мужчину.
Ксения Львовна никому не признавалась, даже своей лучшей подруге Тамаре, что очень жалеет о разводе, учиненным ею на почве дурацких подозрений. Она считала, что Борис ей не верен, были звоночки. Он оправдываться не стал. Но до сих пор так и жил в одиночестве, полностью посвятив себя работе.
Ксения переживала, но назад не просилась. Еще чего! Пусть сам ищет пути к сближению.
Когда Стас с Розой съехали от нее, она была рада в глубине души, что сын наконец стал самостоятельным, ответственным за свою семью мужчиной. Повзрослел окончательно. Но с другой стороны ей было трудно побороть свой материнский эгоизм. Да и с полным одиночеством было смириться нелегко.
Спасало теперь общение с Тамарой и частые приходы сына по вечерам на ужин, а в выходной и с Розой. Ксения Львовна притворялась радушной хозяйкой, чтобы сын чувствовал ее любовь. А после их ухода зачастую плакала и звонила Тамаре.
- Слушай, хватит реветь! Думаешь мне легко было, когда дочь уехала, а Петя ушел на небеса? И ничего, справилась. Живу как-то. А у тебя сын в соседнем квартале живет! Испекла бы пирожок, сходила бы в гости сама. Чего ты киснешь?
- Ребенка ждут уже, представляешь?
- Радость-то какая, Ксюха! Молодой бабулей скоро станешь, будешь внуками заниматься, если уж свою женскую долю устроить не желаешь.
- Она их голодом всех заморит. Ни приготовить толком, ни накормить…
- Да брось ты! Сама-то все умела, когда замуж вышла? То яичница сгорит, то кофе убежит, то в борще ложка стоит: не поймешь, то ли первое, то ли второе, - говорила ей Тамара с улыбкой.
Так и общались подруги. А по вечерам после работы приходил Стасик, иногда ужинал, иногда просто чай пил. Заходил, чтобы не расстраивать мать лишний раз. Видел, как она радуется, кормит его от души.
- Роза-то, поди, полуфабрикатами потчует. Кушай как следует…
- Мам, нормально мы едим, не нагнетай.
Она обнимала сына за плечи, и была бы ее возможность, ни за что бы не отпустила от себя ни на шаг. А тут еще знакомые стали говорить при встрече, как повзрослел ее сын, как похорошела Розочка, беременность ей на пользу!
- А Борис твой все один, - сказала ей как-то общая их с бывшим мужем знакомая.
И в этот вечер Ксения вся в слезах пришла к Тамаре.
- Ну что такое? Тебе опять плохо? Что ты все ревешь, Ксения?
- А ты не понимаешь? Одиночество, Тома! Стас стал реже приходить, все за женой своей хвосты заносит, а мать по боку.
- Так ты сама виновата. Все тебе не так и не эдак. Душу вложи в семью сына, и все изменится. Вот увидишь! И мужчина тебе нужен, чтобы ты с сына на него переключилась. А он заботиться о тебе будет, и Стасу полегче станет…
- Еще чего! - скривилась Ксения, а у самой в голове промелькнул Борис. - Ближе сына у меня нет никого!
- Так сын не у тебя уже, дорогая моя. Семья у него своя, скоро отцом станет.
Так и ушла она домой с тяжелым сердцем. А на неделе звонит ей Тамара и говорит:
- Ксюш, я тут ремонт небольшой затеяла. Приходи в субботу, поможешь обои поклеить. А то трудно одной-то. А я торт испеку.
Ксения Львовна согласилась. Но и Стасу позвонила, чтобы тоже пришел, помог мебель подвигать.
- Так я уже и так иду, мам. Тетя Тамара позвала.
Ксения удивилась, но промолчала. В субботу надела свой спортивный костюм, красиво подобрала волосы ободком, краситься не стала: на работу все же идет, не на гулянку. Стас уже был на месте и при встрече обнял ее и поцеловал.
В душе разлилось какое-то тепло, радость, и родилось волнующее ожидание чего-то нового и хорошего. Из кухни пахло ванилью, их ждал Тамарин торт, и они дружно взялись за дело.
- Ну, как ты? - спросила Тамара? - Выглядишь прекрасно…
- Ой! Так я тебе и поверила, нашла красавицу, - ответила Ксения и улыбнулась.
Часа через три все было готово. Тамара мыла полы, а Ксения с сыном отправились на кухню варить кофе и заваривать чай. Щеки Ксении порозовели, с лица не сходила улыбка и, счастливо глядя на сына, она спросила:
- Ну, как вы там, сынок? Как Роза себя чувствует?
Стас ничего не ответил, глянул на часы, и тут раздался звонок в дверь.
- А вот и она! - сказал сын и выбежал в прихожую.
Ксения за ним, а в душе колыхнулась то ли ревность, то ли какое-то беспокойство. Стас торопливо открыл дверь, пропустил в прихожую сияющую Розу, а следом зашел немного смущенный Борис с букетом цветов.
Роза подошла к свекрови, приобняла ее и сказала тихо:
- Здравствуйте, мама.
А у нее не нашлось слов, чтобы ответить, они застряли где-то в горле, мешая понять, что происходит.
- Нас с Розочкой на торт пригласили, - сказал Борис и протянул бывшей жене цветы.
- К столу, к столу, к столу, - по-хозяйски объявила Тамара, и Ксения поняла, что они тут все в сговоре, когда Борис поставил на стол бутылку шампанского.
Специально продуманная операция. Но как же ей стало хорошо, легко, радостно. Она не могла насмотреться на Бориса, которого не видела со дня свадьбы сына. А он бросал на Ксению такие теплые взгляды, что она понимала: все поправимо, все еще можно и нужно вернуть назад.
В обнимку сидели ее красавец сын и хорошенькая, счастливая Роза, будущая мамочка с хорошо заметным упругим животиком. Хлопотала над всеми ее дорогая и неизменная подружка Тома.
***
И все, что было хорошего в ее жизни когда-то, вдруг вернулось к ней, согрело теплом и искренностью. В сердце вновь ожило тонкое, звенящее чувство любви. А всепоглощающий материнский эгоизм уступил место радости за сына и благодарности невестке, которая делает его таким счастливым.
Когда стали расходиться по домам, Ксения обняла Тамару, шепнув ей "спасибо", с улыбкой помахала рукой Стасу с Розой и посмотрела на ожидающего ее Бориса.
- Ну что, пойдем? - как-то просто спросил он.
Ксения взяла его под руку, и они стали спускаться по лестнице, чтобы остаться наедине и о многом поговорить. Они оба вступали в новой период своей жизни, чтобы больше уже не расставаться.
Автор: Лариса Джейкман