Розарий - созерцательная молитва с Марией
Память Марии
Мария живет, сосредоточив взор на Христе, и каждое из Его слов становится для Нее сокровищем: "Она сохраняла все слова сии и размышляла о них в сердце Своем" (Лк 2,19; ср. 2,51). Память об Иисусе, запечатленная в Ее душе, сопровождала Ее всегда, мысленно возвращая к различным моментам жизни бок о бок с Сыном. Эти воспоминания в определенном смысле были "Розарием", который Она непрестанно читала во все дни Своей земной жизни.
И поныне в радостных песнопениях Небесного Иерусалима причины, по которым Она благодарит Бога и воздает Ему хвалу, остаются неизменными. Именно они вдохновляют Ее материнское внимание к странствующей Церкви, в которой Она продолжает свое благовестие. Мария постоянно напоминает верующим тайны Своего Сына, желая, чтобы они созерцали их и тем самым черпали из них спасительную силу. Читая молитвы Розария, христианская община "сливается" с памятью и взором Марии.
Вспоминать о Христе вместе с Марией
Созерцание Марии - это, прежде всего, воспоминание. Однако необходимо понимать это слово в библейском смысле памяти, которым определяются дела, совершенные Богом в истории спасения. Библия рассказывает о спасительных событиях, кульминация которых - Сам Христос. Эти события - не просто прошлое; они являются также сегодняшним днем спасения. Это особым образом воплощается в Литургии: события, совершенные Богом столетия тому назад, оказали влияние не только на непосредственных свидетелей; посредством дара благодати они во все века влияют на всех людей. Некоторым образом это справедливо и для любой другой формы благочестия, приближающей нас к этапам истории спасения: "вспоминать о них" с верой и любовью - значит, открыться для благодати, которую Христос заслужил для нас тайнами Своей Жизни, Смерти и Воскресения.
Поэтому, помня утверждение II Ватиканского Собора о том, что Литургия - как осуществление священнического служения Иисуса Христа и публичного культа - это "вершина, к которой стремится деятельность Церкви, а вместе с тем и источник, из которого исходит вся ее сила" [II Ватиканский Вселенский Собор. Конституция о священной Литургии "Sacrosanctum Concilium", 10], необходимо также помнить, что духовная жизнь "заключена не только в участии в Литургии. Ибо, хотя христианин и призван к общей молитве, он должен также войти в комнату свою, чтобы помолиться Отцу втайне (ср. Мф 6,6); более того, по учению апостола, он должен молиться непрестанно (ср. 1Фес 5,17)" [Там же, 12]. Розарий особым образом вписывается в пеструю картину непрестанной молитвы. И как Литургия, будучи деланием Христа и Церкви, является спасительным деянием в полном смысле этого слова, так Розарий, будучи размышлением о Христе вместе с Марией, является спасительным созерцанием. Благодаря углублению, тайна за тайной, в жизнь Спасителя, верующий глубоко сопереживает всему, что Он совершил и вновь совершает в Литургии, и соотносит в соответствии с этим свое существование.
Учиться у Христа вместе с Марией
Христос - Учитель, в полном значении этого слова; Он приносит Откровение и Сам есть Откровение. Поэтому речь идет не о том, чтобы просто учиться у Него, но "учиться Ему". И кто же в этом деле самый опытный наставник, если не Мария? Поскольку, по Божественному промыслу, Святой Дух - Учитель души, Который ведет нас к полноте истины Христовой (ср. Ин 14,26; 16,26; 16,13), то среди людей никто так хорошо не знает Христа, как Она; никто, кроме Матери, не может привести нас к глубокому постижению Его тайны.
Первое из знамений, совершенных Христом, - претворение воды в вино на брачном пиру в Кане - являет нам Марию как Наставницу в тот момент, когда Она призывает служителей следовать распоряжениям Христа (ср. Ин 2,5). Мы можем представить, что эту функцию Она исполняла по отношению к ученикам и после Вознесения Иисуса Христа, когда пребывала вместе с апостолами, ожидала Святого Духа и вдохновляла их на первую миссию. Вспоминать вместе с Марией события, запечатленные в Розарии, - словно войти в "школу" Марии, чтобы читать Христа, проникнуть в Его тайны, понять Его Послание.
Пребывание в школе Марии окажется еще более плодотворным, если мы подумаем о том, что ее возглавляет Та, Которая в преизбытке испрашивает для нас даров Духа Святого и одновременно подает нам пример следования по "пути веры" [см. II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви "Lumen gentium", 58], в чем Она для нас - ни с кем не сравнимая Наставница. Перед каждой тайной Сына Она приглашает нас, как в момент Благовещения, смиренно задавать вопросы, открывающие душу для света, чтобы в конце в послушании веры ответить: "Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему" (Лк 1,38).
Уподобляться Христу вместе с Марией
Определяющая черта христианской духовности - обязанность ученика все более уподобляться своему Учителю (ср. Рим 8,29; Флп 3,10;21). Излияние Святого Духа в момент Крещения прививает человека, как виноградный побег, к жизни, которая есть Христос (ср. Ин 15,5), делает членом Его Мистического Тела (ср. 1Кор 12,12; Рим 12,5). Однако впоследствии к такому первоначальному единству должен вести путь все большего уподобления Ему. Следовательно, ученик обязан постоянно соразмерять свои поступки с логикой Христа: "Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе" (Флп 2,5). Необходимо, как сказал Апостол, "облечься во Христа" (ср. Рим 13,14; Гал 3,27).
На духовном пути Розария, покоящемся на неустанном созерцании вместе с Марией Лика Христова, идеальное уподобление Ему достигается благодаря связи, которую можно назвать дружеской. Она естественным образом вводит нас в жизнь Христа и словно помогает нам разделить Его сокровенные чувства. Вот что говорит по этому поводу блаж. Бартоло Лонго: "Как у двоих друзей, часто бывающих вместе, появляются одинаковые привычки, так и мы, сердечно беседуя с Иисусом и Пресвятой Девой в размышлениях над тайнами Розария, и одновременно ведя такую же жизнь, благодаря причащению, можем стать, насколько позволит наше ничтожество, подобными Им и научиться на столь выдающихся примерах смиренной, бедной, сокровенной, терпеливой и совершенной жизни" ["I Quindici Sabati del Santissimo Rosario", 27 ed.; Pompei 1916, p. 27].
Уподобляясь Христу, в чтении Розария мы особым образом препоручаем себя материнскому деянию Пресвятой Девы - Той, Которая родила Христа, и Сама принадлежит Церкви как ее "наипревосходнейший и совершенно особый член" [II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви "Lumen gentium", 53] и, одновременно, как "Матерь Церкви". Таким образом, Она во все времена "рождает" чад Мистического Тела Своего Сына. Она совершает это через заступничество, призывая на них неисчерпаемое излияние Святого Духа. Она - совершенная икона материнства Церкви.
Розарий мистическим образом приводит нас к Марии, Которая была призвана сопровождать человеческое возрастание Христа в доме в Назарете. Он помогает Ей наставлять и воспитывать нас с той же самой тщательностью, "доколе не изобразится" в нас в полной мере Христос (ср. Гал 4,19). Это деяние Марии, полностью основанное на деянии Христа и абсолютно подчиненное ему, "ни в коем случае не мешает непосредственному единению верующих со Христом, но, напротив, благоприятствует ему" [там же, 60]. Справедливость этого светоносного принципа, провозглашенного II Ватиканским Собором, я особенно сильно испытал в своей жизни, на нем основан девиз моего епископского служения: "Totus Tuus" [см. Радиотрансляция первого послания "Urbi et orbi" (17 октября 1978 г.): AAS 70 (1978), 927]. Этот девиз, как известно, вдохновлен учением св. Людовика Марии Гриньона де Монфора, который так объяснял роль Марии в процессе уподобления каждого из нас Христу: "Все наше совершенство заключается в том, чтобы быть подобными Иисусу Христу, пребывать в единстве с Ним и посвятить себя Ему. Поэтому самая совершенная из всех форм благочестия - безусловно, та, которая наиболее полно уподобляет нас Иисусу Христу, соединяет с Ним и посвящает Ему. Итак, поскольку Мария из всех творений более всего уподобилась Иисусу Христу, следовательно, из всех возможных форм благочестия именно почитание Марии, Пресвятой Матери Господа нашего, наиболее полно посвящает и уподобляет Ему душу; насколько более полно душа посвятит себя Ей, настолько она будет посвящена Иисусу Христу" ["Трактат об истинном почитании Пресвятой Богородицы", 120: Opere, 1, Scritti spirituali, Roma 1990, p. 430]. Нигде, кроме как в Розарии, пути Христа и Марии не предстают настолько глубоко соединенными. Мария живет лишь во Христе и действует лишь со Христом!
Взывать ко Христу вместе с Марией
Христос призывал нас обращаться к Богу настойчиво и с упованием, чтобы быть услышанными: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам" (Мф 7,7). Основание действенности любой молитвы - благость Отца, а также ходатайство Самого Христа (ср. 1Ин 2,1) и действие Святого Духа, Который "ходатайствует за нас", по замыслу Бога (ср. Рим 8,26-27). Мы же "не знаем, о чем молиться, как должно" (Рим 8,26), и порой наша молитва не бывает услышана, потому что мы просим "не на добро" (ср. Иак 4,2-3).
Мария Своим материнским заступничеством поддерживает молитву, которую Христос и Святой Дух исторгают из нашей души. "Молитва Церкви как бы поддерживается молитвой Марии" [Катехизис Католической Церкви, 2679]. Действительно, поскольку Иисус, Единственный Посредник, - это Путь нашей молитвы, Мария, Его чистое отражение, указывает этот Путь и "в этом исключительном содействии Марии действию Святого Духа берет начало развивающаяся в Церквах молитва к Святой Матери Божией, сосредоточенная на Лике Христа, явленном в Его тайнах" [там же, 2675]. Именно Евангелие показывает действенность ходатайства Марии, Которая на брачном пиру в Кане Сама представляет Иисусу людские нужды: "Вина нет у них" (Ин 2,3).
Розарий - размышление и, в то же время, - просьба. Неустанная молитва к Божией Матери основана на уповании, что Ее Материнскому заступничеству под силу обрести у Сердца Сына все. Она - "Всемогущая по благодати" - как (я прибегаю к этому смелому утверждению, которое необходимо правильно понимать) обращался к ней блаж. Бартоло Лонго в своем "Воззвании к Царице Святого Розария". ["Воззвание к Царице Святого Розария" торжественно читается два раза в год, в мае и октябре. Блаж. Бартоло Лонго составил его в 1883 г. в ответ на призыв Папы Льва XIII, с которым тот обратился к верующим в своей первой Энциклике, посвященной Розарию, прося их противостоять в духовной борьбе недугам общества]. Уверенность в этом, начало которой сокрыто в Евангелии, постепенно росла в христианах, подкрепляемая жизненным опытом. Великий поэт Данте удивительно толкует эти слова, воспевая, вслед за св. Бернаром:
"Ты так властна, и мощь Твоя такая,
Что было бы стремить без крыл полет
- Ждать милости, к Тебе не прибегая"
[Данте Алигьери. Божественная комедия. Рай. Песнь XXXIII, 13-15. (Пер. М. Лозинского)].
В Розарии Мария, обитель Святого Духа (ср. Лк 1,35), когда мы взываем к Ней, ходатайствует о нас перед Отцом, Который исполнил Ее благодати, и Сыном, Рожденным из Ее лона, молится с нами и о нас.
Возвещать Христа вместе с Марией
Розарий - это также путь возвещения и углубления в тайну Христа, благодаря которому она неизменно пронизывает все этапы христианского опыта. Его идеал - молитвенное и созерцательное присутствие, цель которого - уподобить ученика Сердцу Христа. Действительно, для того, чтобы наше размышление было плодотворным, необходимо, читая Розарий, уделять должное внимание всем его элементам. Таким образом появляется, особенно во время общинной молитвы в приходах и санктуариях, благоприятная возможность для катехизации, и пастыри должны уметь пользоваться ею. Пресвятая Дева Розария тем самым продолжает Свою миссию возвещения о Христе. История развития Розария прекрасно демонстрирует, что верующие - в особенности, доминиканцы - прибегали к этой молитве, когда Церковь переживала трудные времена из-за широкого распространения ересей. Сегодня мы сталкиваемся с новыми вызовами. Почему бы и нам, подобно нашим предшественникам, с верой не взять в руки четки? Розарий полностью сохранил свою силу и по-прежнему остается незаменимым средством в пастырской сокровищнице каждого опытного евангелизатора.
Тайны Святого Розария
Первый цикл - радостные тайны - действительно знаменует радость, излучаемую Воплощением. Это становится очевидным уже в момент Благовещения, поскольку приветствие архангела Гавриила, обращенное к Деве из Назарета, неразрывно связано с призывом к мессианской радости: "Радуйся, Мария". Этому возвещению подчинена вся история спасения, более того, в определенном смысле, вся история мира. Поскольку замысел Отца - соединить все во Христе (ср. Еф 1,10), то Божественная любовь, с которой Отец снисходит к Марии, чтобы сделать Ее Матерью Своего Сына, изливается на все мироздание. В свою очередь, все человечество как бы заключено в "fiat" ("да будет" - прим. пер.), которым Она немедленно подчинила Себя воле Бога.
Под знаком радости проходит сцена встречи с Елизаветой: голос Марии и присутствие в Ее чреве Христа заставили "взыграть" Иоанна (ср. Лк 1,44). Преисполнена радости и сцена Рождества Божественного Младенца, Спасителя мира, в Вифлееме: ангелы воспевают и возвещают его пастухам именно как "великую радость" (ср. Лк 2,10).
Однако уже две последние тайны, хотя они и носят оттенок радости, несут в себе знамения трагедии. Принесение Младенца во храм, хотя оно исполнено радости посвящения и вдохновляет старца Симеона, отмечено также пророчеством о том, что Младенец станет для Израиля "предметом пререканий", а душу Его Матери пронзит оружие (см. Лк 2,34-35). Радостен и, одновременно, трагичен приход Иисуса, двенадцатилетнего отрока, в храм. Здесь Он предстает в Своей Божественной мудрости, слушая мудрецов и отвечая им, как "научающий". Откровение о тайне Его Богосыновства, абсолютной преданности Отцу возвещает радикальность Евангелия: оно требует от человека разорвать самые дорогие для него узы ради Царствия. Даже Иосиф и Мария, взволнованные и опечаленные, "не поняли сказанных Им слов" (Лк 2,50).
Таким образом, размышлять о радостных тайнах - значит проникнуть в окончательное обоснование и глубокую значимость христианской радости. Это означает обратить взор на конкретное измерение тайны Воплощения и уже смутно угадывающееся предвозвещение тайны спасительной скорби. Мария ведет нас к постижению секрета христианской радости, напоминая нам, что христианство - это, прежде всего, euanghelion, Благая Весть, средоточие которой и даже само содержание заключено в Личности Христа, Слове, ставшем плотью, Единственном Спасителе мира.
Светлые таинства
Переходя от детства и жизни Иисуса в Назарете к Его общественному служению, мы созерцаем тайны, которые можно назвать особым образом - светлые тайны. В действительности, вся тайна Христа есть свет. Он - "свет миру" (Ин 8,12). Однако это измерение особо проявляется в годы Его общественной жизни, когда Он провозглашает Евангелие Царствия. Я желаю указать христианской общине на пять значимых моментов этого этапа жизни Христа и полагаю, что светлыми тайнами можно обоснованно назвать:
Его Крещение в Иордане;
Его Откровение о Себе Самом на брачном пиру в Кане;
Возвещение Царствия Божия и призыв к обращению;
Его Преображение;
Установление Евхаристии - сакраментального воплощения Пасхальной Тайны.
Каждая из этих тайн - это откровение Царствия, уже "наступившего" в Самой Личности Иисуса. Первая светлая тайна - Крещение Иисуса в Иордане, во время которого, когда Христос погружается в воды реки, - Невинный соделался "грехом" за нас (ср. 2Кор 5,21) - отверзаются небеса и голос Отца называет Его Возлюбленным Сыном (см. Мф 3,17 и далее), а Святой Дух сходит на Него и призывает к будущей миссии. Светлая тайна - это и начало знамений в Кане (см. Ин 2,1-12), когда Христос, претворив воду в вино, открывает сердца учеников для веры, по заступничеству Марии, первой из верных. Светлая тайна - проповедь Иисуса, в которой Он возвещает приближение Царствия Божия и призывает к обращению (см. Мк 1,15), отпуская грехи тем, кто со смиренным упованием приближается к Нему (см. Мк 2,3-13; Лк 7,47-48) - вот начало служения милосердия, которое Он будет исполнять вплоть до конца мира, особенно - через таинство Примирения, вверенное Им Своей Церкви (см. Ин 20,22-23). Преображение - светлая тайна в полном смысле этого слова; согласно Преданию, оно произошло на горе Фавор. Божественная слава сияет на Лике Христа, тем временем Отец призывает апостолов, пребывающих в экстазе, слушать Его Сына (см. Лк 9,35 и параллельные места) и готовит их к тому, чтобы пережить с Ним агонию Страстей и войти с Ним в радость Воскресения и в жизнь, преображенную Святым Духом. Последняя светлая тайна - установление Евхаристии, в которой Христос под видом хлеба и вина дает Себя, Свое Тело и Кровь, "в пищу" и "до конца" свидетельствует о Своей любви к человечеству (ср. Ин 13,1), ради спасения которого Он вскоре пожертвует Собой.
В этих тайнах, за исключением чуда в Кане, присутствие Марии неявно. Евангелия лишь вскользь вспоминают о том, что Она случайно была на проповеди Иисуса (см. Мк 3,31-35; Ин 2,12), в них не содержится никаких сведений о том, что Она участвовала в Тайной Вечери, во время установления Евхаристии. Однако роль, которую Она исполняла в Кане, определенным образом повторяется на протяжении всего служения Христа. Откровение, данное Самим Отцом во время Крещения в Иордане, повторил Иоанн Креститель; вложенное в уста Марии в Кане, оно стало великим материнским советом, с которым Она во все времена обращается к Церкви: "Что скажет Он вам, то сделайте" (Ин 2,5). Это напоминание наилучшим образом вводит нас в слова и знамения Христа, данные в Его общественном служении, это - своего рода богородичное основание всех светлых тайн.
Скорбные таинства
Евангелия уделяют огромное внимание скорбным тайнам Христа. С самого начала христианское благочестие - особенно Великим Постом через литургию Крестного Пути - было сосредоточено на отдельных моментах Страстей, интуитивно угадывая в них кульминацию откровения любви и источник нашего спасения. Розарий выбирает несколько эпизодов из Страстей Господних, уча молящегося обратиться к ним духовным взором, чтобы заново пережить их. Размышление начинается в Гефсиманском саду, где Христос переживает особые страдания, видя волю Отца - немощная плоть борется с искушением взбунтоваться. Здесь Иисус противостоит всем мыслимым искушениям, всем грехам, чтобы сказать Отцу: "Не Моя воля, но Твоя да будет" (см. Лк 22,42 и параллельные места). Его "да" упраздняет "нет", сказанное прародителями в Эдемском саду. Чего Ему стоила такая приверженность воле Отца, мы видим в следующих тайнах, в которых Он через восхождение на Голгофу, бичевание, увенчание терниями, смерть на кресте подвергнут невообразимому позору: "Ecce homo" ("Се, человек" - прим. пер.)!
В этом унижении открылась не только любовь Бога, но само значение человека. Ecce homo: кто хочет познать человека, должен научиться постигать его смысл, исток и исполнение во Христе, Боге, Который ради любви уничижил Себя "даже до смерти, и смерти крестной" (см. Флп 2,8). Скорбные тайны заставляют верующего пережить смерть Иисуса, стоя у креста рядом с Марией, и вместе с Ней погрузиться в бездну любви Бога к человеку, чтобы в полной мере ощутить ее возрождающую силу.
Славные таинства
"Но созерцание Лика Христа не может исчерпываться созерцанием образа Распятого. Он Воскрес!" [Иоанн Павел II. Апостольское послание "Novo millennio ineunte", 28: AAS 93 (2001), 279]. Розарий неизменно выражает эту истину веры, приглашая верующего, преодолев тьму Страстей, обратить взор на славу Христа в Воскресении и Вознесении. Созерцая Воскресшего, христианин заново открывает для себя основание своей веры (ср. 1Кор 15,14) и переживает радость не только тех, кому явился Христос - апостолов, Марии Магдалины, учеников, следовавших в Эммаус, - но и радость Марии, Которая, должно быть, не в меньшей степени была свидетельницей новой жизни Прославленного Сына. В эту славу, в которой с момента Вознесения Христос пребывает одесную Отца, Она сама будет введена Успением, предвосхитив воскресение плоти - удел, предназначенный для всех праведников. Увенчанная, в конце концов, славой - гласит последняя славная тайна - Она блистает как Царица Ангелов и Святых, Предвосхищение и Завершение эсхатологического состояния Церкви.
В средоточие славы Сына и Матери Розарий ставит в третьей славной тайне Пятидесятницу, в которой Церковь явлена как семья, соединенная с Марией, оживляемая могущественным излиянием Святого Духа, готовая к миссии евангелизации. Созерцание этой, равно как и других славных тайн, должно вести верующих ко все более живому постижению новой жизни во Христе, внутри Церкви, - жизни, "иконой" которой служит сцена Пятидесятницы. Таким образом, славные тайны питают в верующих надежду на достижение эсхатологической цели, к которой они стремятся, будучи членами Народа Божия, странствующего в истории. И это не может не побуждать нас мужественно свидетельствовать о Благой Вести, которая придает смысл всей нашей жизни.
Св. Иоанн Павел II
Информация с сайта - https://lifeinspirit.ru
Мария живет, сосредоточив взор на Христе, и каждое из Его слов становится для Нее сокровищем: "Она сохраняла все слова сии и размышляла о них в сердце Своем" (Лк 2,19; ср. 2,51). Память об Иисусе, запечатленная в Ее душе, сопровождала Ее всегда, мысленно возвращая к различным моментам жизни бок о бок с Сыном. Эти воспоминания в определенном смысле были "Розарием", который Она непрестанно читала во все дни Своей земной жизни.
И поныне в радостных песнопениях Небесного Иерусалима причины, по которым Она благодарит Бога и воздает Ему хвалу, остаются неизменными. Именно они вдохновляют Ее материнское внимание к странствующей Церкви, в которой Она продолжает свое благовестие. Мария постоянно напоминает верующим тайны Своего Сына, желая, чтобы они созерцали их и тем самым черпали из них спасительную силу. Читая молитвы Розария, христианская община "сливается" с памятью и взором Марии.
Вспоминать о Христе вместе с Марией
Созерцание Марии - это, прежде всего, воспоминание. Однако необходимо понимать это слово в библейском смысле памяти, которым определяются дела, совершенные Богом в истории спасения. Библия рассказывает о спасительных событиях, кульминация которых - Сам Христос. Эти события - не просто прошлое; они являются также сегодняшним днем спасения. Это особым образом воплощается в Литургии: события, совершенные Богом столетия тому назад, оказали влияние не только на непосредственных свидетелей; посредством дара благодати они во все века влияют на всех людей. Некоторым образом это справедливо и для любой другой формы благочестия, приближающей нас к этапам истории спасения: "вспоминать о них" с верой и любовью - значит, открыться для благодати, которую Христос заслужил для нас тайнами Своей Жизни, Смерти и Воскресения.
Поэтому, помня утверждение II Ватиканского Собора о том, что Литургия - как осуществление священнического служения Иисуса Христа и публичного культа - это "вершина, к которой стремится деятельность Церкви, а вместе с тем и источник, из которого исходит вся ее сила" [II Ватиканский Вселенский Собор. Конституция о священной Литургии "Sacrosanctum Concilium", 10], необходимо также помнить, что духовная жизнь "заключена не только в участии в Литургии. Ибо, хотя христианин и призван к общей молитве, он должен также войти в комнату свою, чтобы помолиться Отцу втайне (ср. Мф 6,6); более того, по учению апостола, он должен молиться непрестанно (ср. 1Фес 5,17)" [Там же, 12]. Розарий особым образом вписывается в пеструю картину непрестанной молитвы. И как Литургия, будучи деланием Христа и Церкви, является спасительным деянием в полном смысле этого слова, так Розарий, будучи размышлением о Христе вместе с Марией, является спасительным созерцанием. Благодаря углублению, тайна за тайной, в жизнь Спасителя, верующий глубоко сопереживает всему, что Он совершил и вновь совершает в Литургии, и соотносит в соответствии с этим свое существование.
Учиться у Христа вместе с Марией
Христос - Учитель, в полном значении этого слова; Он приносит Откровение и Сам есть Откровение. Поэтому речь идет не о том, чтобы просто учиться у Него, но "учиться Ему". И кто же в этом деле самый опытный наставник, если не Мария? Поскольку, по Божественному промыслу, Святой Дух - Учитель души, Который ведет нас к полноте истины Христовой (ср. Ин 14,26; 16,26; 16,13), то среди людей никто так хорошо не знает Христа, как Она; никто, кроме Матери, не может привести нас к глубокому постижению Его тайны.
Первое из знамений, совершенных Христом, - претворение воды в вино на брачном пиру в Кане - являет нам Марию как Наставницу в тот момент, когда Она призывает служителей следовать распоряжениям Христа (ср. Ин 2,5). Мы можем представить, что эту функцию Она исполняла по отношению к ученикам и после Вознесения Иисуса Христа, когда пребывала вместе с апостолами, ожидала Святого Духа и вдохновляла их на первую миссию. Вспоминать вместе с Марией события, запечатленные в Розарии, - словно войти в "школу" Марии, чтобы читать Христа, проникнуть в Его тайны, понять Его Послание.
Пребывание в школе Марии окажется еще более плодотворным, если мы подумаем о том, что ее возглавляет Та, Которая в преизбытке испрашивает для нас даров Духа Святого и одновременно подает нам пример следования по "пути веры" [см. II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви "Lumen gentium", 58], в чем Она для нас - ни с кем не сравнимая Наставница. Перед каждой тайной Сына Она приглашает нас, как в момент Благовещения, смиренно задавать вопросы, открывающие душу для света, чтобы в конце в послушании веры ответить: "Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему" (Лк 1,38).
Уподобляться Христу вместе с Марией
Определяющая черта христианской духовности - обязанность ученика все более уподобляться своему Учителю (ср. Рим 8,29; Флп 3,10;21). Излияние Святого Духа в момент Крещения прививает человека, как виноградный побег, к жизни, которая есть Христос (ср. Ин 15,5), делает членом Его Мистического Тела (ср. 1Кор 12,12; Рим 12,5). Однако впоследствии к такому первоначальному единству должен вести путь все большего уподобления Ему. Следовательно, ученик обязан постоянно соразмерять свои поступки с логикой Христа: "Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе" (Флп 2,5). Необходимо, как сказал Апостол, "облечься во Христа" (ср. Рим 13,14; Гал 3,27).
На духовном пути Розария, покоящемся на неустанном созерцании вместе с Марией Лика Христова, идеальное уподобление Ему достигается благодаря связи, которую можно назвать дружеской. Она естественным образом вводит нас в жизнь Христа и словно помогает нам разделить Его сокровенные чувства. Вот что говорит по этому поводу блаж. Бартоло Лонго: "Как у двоих друзей, часто бывающих вместе, появляются одинаковые привычки, так и мы, сердечно беседуя с Иисусом и Пресвятой Девой в размышлениях над тайнами Розария, и одновременно ведя такую же жизнь, благодаря причащению, можем стать, насколько позволит наше ничтожество, подобными Им и научиться на столь выдающихся примерах смиренной, бедной, сокровенной, терпеливой и совершенной жизни" ["I Quindici Sabati del Santissimo Rosario", 27 ed.; Pompei 1916, p. 27].
Уподобляясь Христу, в чтении Розария мы особым образом препоручаем себя материнскому деянию Пресвятой Девы - Той, Которая родила Христа, и Сама принадлежит Церкви как ее "наипревосходнейший и совершенно особый член" [II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви "Lumen gentium", 53] и, одновременно, как "Матерь Церкви". Таким образом, Она во все времена "рождает" чад Мистического Тела Своего Сына. Она совершает это через заступничество, призывая на них неисчерпаемое излияние Святого Духа. Она - совершенная икона материнства Церкви.
Розарий мистическим образом приводит нас к Марии, Которая была призвана сопровождать человеческое возрастание Христа в доме в Назарете. Он помогает Ей наставлять и воспитывать нас с той же самой тщательностью, "доколе не изобразится" в нас в полной мере Христос (ср. Гал 4,19). Это деяние Марии, полностью основанное на деянии Христа и абсолютно подчиненное ему, "ни в коем случае не мешает непосредственному единению верующих со Христом, но, напротив, благоприятствует ему" [там же, 60]. Справедливость этого светоносного принципа, провозглашенного II Ватиканским Собором, я особенно сильно испытал в своей жизни, на нем основан девиз моего епископского служения: "Totus Tuus" [см. Радиотрансляция первого послания "Urbi et orbi" (17 октября 1978 г.): AAS 70 (1978), 927]. Этот девиз, как известно, вдохновлен учением св. Людовика Марии Гриньона де Монфора, который так объяснял роль Марии в процессе уподобления каждого из нас Христу: "Все наше совершенство заключается в том, чтобы быть подобными Иисусу Христу, пребывать в единстве с Ним и посвятить себя Ему. Поэтому самая совершенная из всех форм благочестия - безусловно, та, которая наиболее полно уподобляет нас Иисусу Христу, соединяет с Ним и посвящает Ему. Итак, поскольку Мария из всех творений более всего уподобилась Иисусу Христу, следовательно, из всех возможных форм благочестия именно почитание Марии, Пресвятой Матери Господа нашего, наиболее полно посвящает и уподобляет Ему душу; насколько более полно душа посвятит себя Ей, настолько она будет посвящена Иисусу Христу" ["Трактат об истинном почитании Пресвятой Богородицы", 120: Opere, 1, Scritti spirituali, Roma 1990, p. 430]. Нигде, кроме как в Розарии, пути Христа и Марии не предстают настолько глубоко соединенными. Мария живет лишь во Христе и действует лишь со Христом!
Взывать ко Христу вместе с Марией
Христос призывал нас обращаться к Богу настойчиво и с упованием, чтобы быть услышанными: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам" (Мф 7,7). Основание действенности любой молитвы - благость Отца, а также ходатайство Самого Христа (ср. 1Ин 2,1) и действие Святого Духа, Который "ходатайствует за нас", по замыслу Бога (ср. Рим 8,26-27). Мы же "не знаем, о чем молиться, как должно" (Рим 8,26), и порой наша молитва не бывает услышана, потому что мы просим "не на добро" (ср. Иак 4,2-3).
Мария Своим материнским заступничеством поддерживает молитву, которую Христос и Святой Дух исторгают из нашей души. "Молитва Церкви как бы поддерживается молитвой Марии" [Катехизис Католической Церкви, 2679]. Действительно, поскольку Иисус, Единственный Посредник, - это Путь нашей молитвы, Мария, Его чистое отражение, указывает этот Путь и "в этом исключительном содействии Марии действию Святого Духа берет начало развивающаяся в Церквах молитва к Святой Матери Божией, сосредоточенная на Лике Христа, явленном в Его тайнах" [там же, 2675]. Именно Евангелие показывает действенность ходатайства Марии, Которая на брачном пиру в Кане Сама представляет Иисусу людские нужды: "Вина нет у них" (Ин 2,3).
Розарий - размышление и, в то же время, - просьба. Неустанная молитва к Божией Матери основана на уповании, что Ее Материнскому заступничеству под силу обрести у Сердца Сына все. Она - "Всемогущая по благодати" - как (я прибегаю к этому смелому утверждению, которое необходимо правильно понимать) обращался к ней блаж. Бартоло Лонго в своем "Воззвании к Царице Святого Розария". ["Воззвание к Царице Святого Розария" торжественно читается два раза в год, в мае и октябре. Блаж. Бартоло Лонго составил его в 1883 г. в ответ на призыв Папы Льва XIII, с которым тот обратился к верующим в своей первой Энциклике, посвященной Розарию, прося их противостоять в духовной борьбе недугам общества]. Уверенность в этом, начало которой сокрыто в Евангелии, постепенно росла в христианах, подкрепляемая жизненным опытом. Великий поэт Данте удивительно толкует эти слова, воспевая, вслед за св. Бернаром:
"Ты так властна, и мощь Твоя такая,
Что было бы стремить без крыл полет
- Ждать милости, к Тебе не прибегая"
[Данте Алигьери. Божественная комедия. Рай. Песнь XXXIII, 13-15. (Пер. М. Лозинского)].
В Розарии Мария, обитель Святого Духа (ср. Лк 1,35), когда мы взываем к Ней, ходатайствует о нас перед Отцом, Который исполнил Ее благодати, и Сыном, Рожденным из Ее лона, молится с нами и о нас.
Возвещать Христа вместе с Марией
Розарий - это также путь возвещения и углубления в тайну Христа, благодаря которому она неизменно пронизывает все этапы христианского опыта. Его идеал - молитвенное и созерцательное присутствие, цель которого - уподобить ученика Сердцу Христа. Действительно, для того, чтобы наше размышление было плодотворным, необходимо, читая Розарий, уделять должное внимание всем его элементам. Таким образом появляется, особенно во время общинной молитвы в приходах и санктуариях, благоприятная возможность для катехизации, и пастыри должны уметь пользоваться ею. Пресвятая Дева Розария тем самым продолжает Свою миссию возвещения о Христе. История развития Розария прекрасно демонстрирует, что верующие - в особенности, доминиканцы - прибегали к этой молитве, когда Церковь переживала трудные времена из-за широкого распространения ересей. Сегодня мы сталкиваемся с новыми вызовами. Почему бы и нам, подобно нашим предшественникам, с верой не взять в руки четки? Розарий полностью сохранил свою силу и по-прежнему остается незаменимым средством в пастырской сокровищнице каждого опытного евангелизатора.
Тайны Святого Розария
Первый цикл - радостные тайны - действительно знаменует радость, излучаемую Воплощением. Это становится очевидным уже в момент Благовещения, поскольку приветствие архангела Гавриила, обращенное к Деве из Назарета, неразрывно связано с призывом к мессианской радости: "Радуйся, Мария". Этому возвещению подчинена вся история спасения, более того, в определенном смысле, вся история мира. Поскольку замысел Отца - соединить все во Христе (ср. Еф 1,10), то Божественная любовь, с которой Отец снисходит к Марии, чтобы сделать Ее Матерью Своего Сына, изливается на все мироздание. В свою очередь, все человечество как бы заключено в "fiat" ("да будет" - прим. пер.), которым Она немедленно подчинила Себя воле Бога.
Под знаком радости проходит сцена встречи с Елизаветой: голос Марии и присутствие в Ее чреве Христа заставили "взыграть" Иоанна (ср. Лк 1,44). Преисполнена радости и сцена Рождества Божественного Младенца, Спасителя мира, в Вифлееме: ангелы воспевают и возвещают его пастухам именно как "великую радость" (ср. Лк 2,10).
Однако уже две последние тайны, хотя они и носят оттенок радости, несут в себе знамения трагедии. Принесение Младенца во храм, хотя оно исполнено радости посвящения и вдохновляет старца Симеона, отмечено также пророчеством о том, что Младенец станет для Израиля "предметом пререканий", а душу Его Матери пронзит оружие (см. Лк 2,34-35). Радостен и, одновременно, трагичен приход Иисуса, двенадцатилетнего отрока, в храм. Здесь Он предстает в Своей Божественной мудрости, слушая мудрецов и отвечая им, как "научающий". Откровение о тайне Его Богосыновства, абсолютной преданности Отцу возвещает радикальность Евангелия: оно требует от человека разорвать самые дорогие для него узы ради Царствия. Даже Иосиф и Мария, взволнованные и опечаленные, "не поняли сказанных Им слов" (Лк 2,50).
Таким образом, размышлять о радостных тайнах - значит проникнуть в окончательное обоснование и глубокую значимость христианской радости. Это означает обратить взор на конкретное измерение тайны Воплощения и уже смутно угадывающееся предвозвещение тайны спасительной скорби. Мария ведет нас к постижению секрета христианской радости, напоминая нам, что христианство - это, прежде всего, euanghelion, Благая Весть, средоточие которой и даже само содержание заключено в Личности Христа, Слове, ставшем плотью, Единственном Спасителе мира.
Светлые таинства
Переходя от детства и жизни Иисуса в Назарете к Его общественному служению, мы созерцаем тайны, которые можно назвать особым образом - светлые тайны. В действительности, вся тайна Христа есть свет. Он - "свет миру" (Ин 8,12). Однако это измерение особо проявляется в годы Его общественной жизни, когда Он провозглашает Евангелие Царствия. Я желаю указать христианской общине на пять значимых моментов этого этапа жизни Христа и полагаю, что светлыми тайнами можно обоснованно назвать:
Его Крещение в Иордане;
Его Откровение о Себе Самом на брачном пиру в Кане;
Возвещение Царствия Божия и призыв к обращению;
Его Преображение;
Установление Евхаристии - сакраментального воплощения Пасхальной Тайны.
Каждая из этих тайн - это откровение Царствия, уже "наступившего" в Самой Личности Иисуса. Первая светлая тайна - Крещение Иисуса в Иордане, во время которого, когда Христос погружается в воды реки, - Невинный соделался "грехом" за нас (ср. 2Кор 5,21) - отверзаются небеса и голос Отца называет Его Возлюбленным Сыном (см. Мф 3,17 и далее), а Святой Дух сходит на Него и призывает к будущей миссии. Светлая тайна - это и начало знамений в Кане (см. Ин 2,1-12), когда Христос, претворив воду в вино, открывает сердца учеников для веры, по заступничеству Марии, первой из верных. Светлая тайна - проповедь Иисуса, в которой Он возвещает приближение Царствия Божия и призывает к обращению (см. Мк 1,15), отпуская грехи тем, кто со смиренным упованием приближается к Нему (см. Мк 2,3-13; Лк 7,47-48) - вот начало служения милосердия, которое Он будет исполнять вплоть до конца мира, особенно - через таинство Примирения, вверенное Им Своей Церкви (см. Ин 20,22-23). Преображение - светлая тайна в полном смысле этого слова; согласно Преданию, оно произошло на горе Фавор. Божественная слава сияет на Лике Христа, тем временем Отец призывает апостолов, пребывающих в экстазе, слушать Его Сына (см. Лк 9,35 и параллельные места) и готовит их к тому, чтобы пережить с Ним агонию Страстей и войти с Ним в радость Воскресения и в жизнь, преображенную Святым Духом. Последняя светлая тайна - установление Евхаристии, в которой Христос под видом хлеба и вина дает Себя, Свое Тело и Кровь, "в пищу" и "до конца" свидетельствует о Своей любви к человечеству (ср. Ин 13,1), ради спасения которого Он вскоре пожертвует Собой.
В этих тайнах, за исключением чуда в Кане, присутствие Марии неявно. Евангелия лишь вскользь вспоминают о том, что Она случайно была на проповеди Иисуса (см. Мк 3,31-35; Ин 2,12), в них не содержится никаких сведений о том, что Она участвовала в Тайной Вечери, во время установления Евхаристии. Однако роль, которую Она исполняла в Кане, определенным образом повторяется на протяжении всего служения Христа. Откровение, данное Самим Отцом во время Крещения в Иордане, повторил Иоанн Креститель; вложенное в уста Марии в Кане, оно стало великим материнским советом, с которым Она во все времена обращается к Церкви: "Что скажет Он вам, то сделайте" (Ин 2,5). Это напоминание наилучшим образом вводит нас в слова и знамения Христа, данные в Его общественном служении, это - своего рода богородичное основание всех светлых тайн.
Скорбные таинства
Евангелия уделяют огромное внимание скорбным тайнам Христа. С самого начала христианское благочестие - особенно Великим Постом через литургию Крестного Пути - было сосредоточено на отдельных моментах Страстей, интуитивно угадывая в них кульминацию откровения любви и источник нашего спасения. Розарий выбирает несколько эпизодов из Страстей Господних, уча молящегося обратиться к ним духовным взором, чтобы заново пережить их. Размышление начинается в Гефсиманском саду, где Христос переживает особые страдания, видя волю Отца - немощная плоть борется с искушением взбунтоваться. Здесь Иисус противостоит всем мыслимым искушениям, всем грехам, чтобы сказать Отцу: "Не Моя воля, но Твоя да будет" (см. Лк 22,42 и параллельные места). Его "да" упраздняет "нет", сказанное прародителями в Эдемском саду. Чего Ему стоила такая приверженность воле Отца, мы видим в следующих тайнах, в которых Он через восхождение на Голгофу, бичевание, увенчание терниями, смерть на кресте подвергнут невообразимому позору: "Ecce homo" ("Се, человек" - прим. пер.)!
В этом унижении открылась не только любовь Бога, но само значение человека. Ecce homo: кто хочет познать человека, должен научиться постигать его смысл, исток и исполнение во Христе, Боге, Который ради любви уничижил Себя "даже до смерти, и смерти крестной" (см. Флп 2,8). Скорбные тайны заставляют верующего пережить смерть Иисуса, стоя у креста рядом с Марией, и вместе с Ней погрузиться в бездну любви Бога к человеку, чтобы в полной мере ощутить ее возрождающую силу.
Славные таинства
"Но созерцание Лика Христа не может исчерпываться созерцанием образа Распятого. Он Воскрес!" [Иоанн Павел II. Апостольское послание "Novo millennio ineunte", 28: AAS 93 (2001), 279]. Розарий неизменно выражает эту истину веры, приглашая верующего, преодолев тьму Страстей, обратить взор на славу Христа в Воскресении и Вознесении. Созерцая Воскресшего, христианин заново открывает для себя основание своей веры (ср. 1Кор 15,14) и переживает радость не только тех, кому явился Христос - апостолов, Марии Магдалины, учеников, следовавших в Эммаус, - но и радость Марии, Которая, должно быть, не в меньшей степени была свидетельницей новой жизни Прославленного Сына. В эту славу, в которой с момента Вознесения Христос пребывает одесную Отца, Она сама будет введена Успением, предвосхитив воскресение плоти - удел, предназначенный для всех праведников. Увенчанная, в конце концов, славой - гласит последняя славная тайна - Она блистает как Царица Ангелов и Святых, Предвосхищение и Завершение эсхатологического состояния Церкви.
В средоточие славы Сына и Матери Розарий ставит в третьей славной тайне Пятидесятницу, в которой Церковь явлена как семья, соединенная с Марией, оживляемая могущественным излиянием Святого Духа, готовая к миссии евангелизации. Созерцание этой, равно как и других славных тайн, должно вести верующих ко все более живому постижению новой жизни во Христе, внутри Церкви, - жизни, "иконой" которой служит сцена Пятидесятницы. Таким образом, славные тайны питают в верующих надежду на достижение эсхатологической цели, к которой они стремятся, будучи членами Народа Божия, странствующего в истории. И это не может не побуждать нас мужественно свидетельствовать о Благой Вести, которая придает смысл всей нашей жизни.
Св. Иоанн Павел II
Информация с сайта - https://lifeinspirit.ru