Нам предстоит холодная осень?
Оригинал взят у solaris_x86 в Нам предстоит холодная осень?
Итак, болотно-сахаровский протест перешел в новую фазу. В чем новизна, все видят - он приобрел насильственный характер. И что бы кто бы ни говорил, перевод протеста в эту фазу осуществили лидеры оппозиции.
Можно спорить о том, поддержала ли полиция их инициативу, продиктовала ли эту инициативу какая-то сила, стоящая за оппозиционерами - мировая закулиса, реальный Запад, наши финансовые элиты, наши спецслужбы - неважно. Но то, что именно по вине оппозиции, по ее инициативе протест приобрел насильственный характер - очевидно. Как очевидно и то, что в силу подобной метаморфозы нас ждут новые сюрпризы. Ксения Собчак говорила: «Я знала, что будет насильственный и не пришла», Белковский сказал: «Чуваки и дамы - давайте на дачу» и т.д. Все всё знали.
Для чего это было сделано? В политике всегда действует страсть, всегда действует энергия, пусть даже самого разного качества. Отсюда возникает задача управления этой, в данном случае протестной энергией. И это же естественно - требования не выполняются, а энергия прет. Значит не мытьем, так катанием. Не хочешь по мирному, не хочешь оранжевую - получай кровавую. А куда они могут ее еще направить? Есть энергия внутри, есть внешний заказчик. Соединение этих двух сил значит, что это остывать не будет! Оно не может остывать. Значит все это будет только нарастать.
Всё кончилось с точки зрения застоя, мира и всего прочего. Мы предупреждали об этом. Нам говорили: «Да ладно вам. Понты кидаете. Пугаете всех оранжевой революцией. Вот избрали Путина, и всё стихло».
И что стихло? С Шарпом пролетели. Вот был этот Шарп, была игра, в которой по одну сторону должен был быть весь народ, т.е. Болотная и Сахарова, а с другой - тираническая власть, но слабая. Мирный народ должен был втыкать цветочки в дула всяких автоматов и пулемётов, осыпать лепестками полицейских. Полицейские должны были устыдиться и уйти, а мирный народ должен был зайти и начать чинить суд и расправу, как это делал в других странах. Пролетели из-за Поклонной и всего прочего. Дико ненавидят то, что пролетели. Но если пролетели с этим сценарием и понимают, что всё, что монополистом улицы ты никогда не будешь, значит тогда надо стать монополистом в чем-то другом - сначала в простом, в элементарном насилии, потом в более сложном.
Но насильственные то действия имеют широкую питающую среду, потому эта среда будет только разрастаться. Поэтому в насилии будет принимать участие всё большее количество людей. И техника этого насилия будет совершенствоваться. Американцы и все прочие будут прибавлять к этому все удовольствия от Северного Кавказа и Юга талибского, откуда они уходят, до отдельных регионов.
То есть разрабатывается полноценный насильственный сценарий, типа румынского. Им для насилия, ни хулиганья, ни националистов, ни немногих интеллигентов готовых там камешки бросать не достаточно против ОМОНа. Им другое надо нанимать, другое. А это другое, когда оно включиться, оно и будет действовать до конца.
Таким образом существует большая политическая проблема, внутри которой, и только при существовании которой, обретают смысл все кадровые назначения и аппаратные игры вокруг нового правительства.
Проблемой этой является главный конфликт нашей политической жизни, главный долговременный конфликт, который формировался подспудно многие годы и, наконец, вскрылся в ходе парламентских и президентских выборов. Этим конфликтом, является фактический антагонизм «большого» и «малого» народа.
Мы давно говорим о том, что этот антагонизм существует, что он трагически оформился в ходе выборных кампаний, оформился на улицах и площадях, и что оформлением этого конфликта занимался, конечно же, «малый народ», который оплёвывал «большой народ» - потому что этот народ не пошёл за ним. Называл его «мухами» и «анчоусами», и бог ещё знает как, требовал, чтобы этот народ был лишён права голоса или был поражён в правах, как коллективный недочеловек, оскорблял его, как только можно. «Большой народ» вёл себя гораздо более сдержанно, а «малый народ», фактически, оформил некую идеологию.
При этом надо подчеркнуть, что нет никакого этнического характера термину «малый народ», равно, как и термину «большой народ». Ведь по обе стороны баррикад весьма разнопёрая в этническом плане, публика, и говорить здесь об этнической характеристике нельзя. Тут надо говорить о «глобиках», то есть о глобальной части национального сообщества, которое ориентируется гораздо больше на глобальные институты, чем на институты национальные. И о «либероидах», то есть, особой, тоталитарной, озверело ненавидящей всё советское, да и русское тоже, части нашего либерального сообщества, не имеющей права называться либеральной, но всё время навязывающей нам всем самоопределение: «мы - либералы, мы - либералы, мы - либералы!». Какие это либералы!? Виктор Гюго был либерал, писал «Отверженных», а это - не либералы, а элитарная оборзелая группа, поэтому правильнее называть её либероидной.
Заметьте - при всей колоссальной ненависти «малого народа» - у него нет образа будущего, у него нет своего проекта для России, у него нет предложения «большому народу», какое место в этом проекте «большой народ» должен занимать. Фактически «малый народ» хочет дожить до того момента, когда Россия будет расчленена и оккупирована. А главное, он ненавидит и «большой народ», и историческую Россию, как Россию, созидаемую этим «большим народом». Это факт. И этот печальный, страшный факт в обнажённом виде предстал перед нами в ходе вот этих выборных компаний и всего, что говорилось и продолжает говориться. Нужно быть слепым, чтобы не видеть оскал на этих лицах. Нужно быть глухим, чтобы не слышать мерзопакостность их слов. И нужно быть человеком, лишенным сердца, чтобы на это не реагировать. Это состоялось.
Несмотря на «малость» у «малого народа» есть слагаемые, которые говорят об его силе.
Во-первых, он сосредоточенно и консолидировано злобен. Он злобен до конца. Он злобен последней и окончательной злобностью. Он мускулист в своей ярости.
А «большой народ» всегда расслаблен и всегда, так сказать, начинен таким большим или меньшим пофигизмом, даже если ему плохо жить.
Во-вторых, этот «малый народ» фантастически зациклен на себе. Он себя любит. Он себя оберегает. Он понимает себя как настоящую корпорацию. Называет ли он себя «рассерженными горожанами», «креативным классом» или чем-то еще, это всё бред, блеф, ложные определения. Он всё равно вот за это своё определение держится. У него есть идентичность.
А у «большого народа» всегда было плохо по части идентичности, потому что ему сломали советскую. Он помнит имперско-советское прошлое. Он в этих кодах существует. Он всё время хочет всех любить, осуществлять опеку над всеми другими. Для этого всё время, так сказать, относиться к самому себе чуть-чуть снисходительно, а к тем, кто его поносит тоже как к людям, которые там говорят себе и говорят. Он внеидеологичен, он внемобилизационен сегодня, этот «большой народ». У него нет по-настоящему лидеров. И он предоставлен сам себе и, будучи размазан на огромной территории, он очень трудно организуется. Он социально подавлен. Он пережил распад Советского Союза и соответствующий идеологический разгром. Он этим повреждён. Он знает, что он в этом участвовал. Поэтому ему плохо. Врагам его хорошо. Они ликуют от того, что Советский Союз рухнул. Это их победа. А это поражение «большого народа». «Большой народ» только сейчас понял, что это его поражение и по этому поводу пребывает в соответствующем состоянии. В состоянии осознания того, что назывется, метафизическим падением от продажи первородства за чечевичную похлёбку.
В-третьих, «малый народ» умеет копить ненависть и знает, как ее выплеснуть. Он - народ пропагандист. Это коллективный Геббельс. Ему плевать на правду. Он может лгать, лгать и лгать. Он лжёт исступленно, упрощенно, хищно наблюдая за слабыми местами в сознании «большого народа» и втыкая в эти места, так сказать, жало своего яда. У него и яда много, и технологии его использования он прекрасно понимает, и возможностей у него предостаточно.
« Большой народ» пребывает в другом состоянии. Слишком мало людей, которые хотят его защитить, слишком мало, у него лидеров и воинов, которые готовы бескомпромиссно сражаться на новом идеологическом направлении, вот этом направлении, обнажившемся совсем недавно с полной беспощадностью. На направлении, где надо сражаться и гибко, и современно, и непримиримо, и одновременно неоголтело. Мало пока кто на это способен. Верю, что удастся подготовить много таких людей, но пока что есть то, что есть.
Наконец, потрясающая черта «малого народа» это его яростная готовность служить Западу вообще и в деле уничтожения России в особенности. Запад ценит это, Запад наделяет этот «малый народ» ресурсами, он помогает ему всей мощью своих информационных, организационных и иных машин, а эти машины огромны. А поскольку существует явное желание Запада разрушить Россию и ограбить, и именно в этом видится во-первых, возможность, выйти из надвигающегося кризиса, а во-вторых, возможность как-нибудь оседлать Китай, то, так сказать, ненависть «малого народа» и ненависть Запада сливаются в экстазе, а подобное «соитие» рождает очень дееспособных монстров.
Всё бы было ничего, но существует невнятная стратегическая беспомощность и внутренняя слабина той власти, которую «малый народ» хочет смести и посадить на кол, а «большой народ» вроде бы стал защищать, почти от безысходности, видя, с какой озлобленностью нападает на эту власть «малый народ». И видя, что «малый народ» нападает не на власть, а на Россию. Власть при этом стратегически беспомощна. Дело не в том, что она состоит из слабых людей, или из людей, абсолютно падших, нет. Власть всегда мечтала о вхождении в западную цивилизацию, а теперь эта идея рухнула, и что делать? Нет стратегического проекта, нет кадровой базы под совершенно новый формат. Нет понимания о том, как отказаться от предыдущего формата, и что значит войти в новый формат, как тогда объяснять распад СССР и всё прочее. А ведь власть генетически связана с теми спецслужбистскими элитными группами, которые поставили всё на кон, всё на одну карту вхождения в Европу. Теперь же это всё сметено и мы наблюдаем низовой триумф советизма.
Что делает в этих условиях Путин? Вот его шаг: назначение Игоря Холманских, полпредом в Уральском федеральном округе. Это крупный шаг. Это сильный ход, с точки зрения, так сказать, ответа на вызов: «вы пытаетесь, отказаться от меня, лишить меня кредита доверия, а я буду искать кредит доверия в совершенно других слоях населения». Но ведь мало тут сделать один ход, осуществить одно кадровое назначение. Один шахматный ход в партии ничего не означает, да? Этот ход необходимый, но абсолютно недостаточный. Не будучи включен в некую новую систему, в новую стратегию, в новую политику, он повисает в воздухе. И будет предметом бесконечных насмешек.
А чтобы не было насмешек надо создать социально-политическую систему, в рамках которой такое назначение органично. Надо соответствующим образом перестроить элиту. Надо изгнать из этой элиты омерзительный дух гедонизма, антинациональной спеси и золотого тельца. А иначе что делать? Но Холманских назначен. Это ненавистно всем, кому ненавистен Путин. Они понимают, что это его основной ход, что обсуждать-то надо это, а не те или иные передвижки в правительстве, которые не так существенны. И дальше возникает вопрос: если это ещё один шаг перед тем как упасть в пропасть, то, делающий этот шаг должен осознавать, что он далее падает в пропасть. Но если это шаг к спасению, то этот шаг связан с тем, чтобы от одной системы, которая уже продемонстрировала свою порочность, идеологическую, социальную, политическую, и прочую, перейти к другой системе. Начать строить другую систему. Там и проблема личного выживания может быть совсем иначе решена, и проблема спасения страны. А для Путина всё более одно с другим начинает пересекаться.
Если эта система новая строится, то она должна быть современной и антибуржуазной, то есть посткапиталистической. Меритократия (власть качества) - это то, что сделал Сталин, и это то, что мечтают теперь делать в будущем представители самых разных страт европейских обществ. Важно, чтобы это общество было новым, не буржуазным, наследующим лучшие советские черты, и прогрессивным, то есть устремленным в будущее. Вот за это стоит бороться.
Будет ли Путин двигаться сам в подобную сторону? Очевидно, сам он двигаться в нее не будет. Его могут двигать в эту сторону форсированные тычки «малого народа», стремящегося его сбросить в пропасть. Он будет назначать Холманских, и одновременно играть с либерально-буржуазными элементами. Но когда его будут тыкать палкой раз за разом, а потом не палкой, а копьем, а потом не копьем, а чем-нибудь пострашнее - тогда может быть любое направление движения.
«Малый народ» хочет уничтожить Путина. Он не хочет компромисса с ним, он хочет в лучшем случае тех компромиссов, которые приведут к медленной смерти Путина. «Отдай нам это, это, это - а теперь мы тебя убьем». Он не хочет строить новые отношения.
И это совершенно понятно. И Запад не хочет их строить. И не могут быть они построены ни на чем, кроме разрушения России и окончательного решения русского вопроса, а одновременно и окончательного решения вопроса Путина. Может ли Путин здесь пытаться каким-то образом что-то для себя выигрывать - не факт. Путин - не Горбачев, Российская Федерация - не СССР. В такую игру можно сыграть один раз, и нет никаких ощущений, что Путин хочет сыграть в эту игру. Он хотел бы остаться при своих, хотел бы обеспечить статус-кво.
Пользуясь этими качествами путинской системы, когда любое деяние превращается в воровство - «малый народ» хочет разжечь ненависть к ней у «большого народа», внушить этому «большому народу», что он, этот «малый народ» есть исполнитель воли «большого народа» и культурный герой эпохи, то есть освободитель, созидатель и всё прочее. «Малый народ» готов одновременно и проклинать «большой народ» и заискивать перед ним, потому что считает «большой народ» за коллективного идиота, с которым можно делать всё что угодно
Итак, задача «малого народа» - разжечь и оседлать недовольство «большого народа», сделать это недовольство стопроцентно темным, разрушительным, не революционным, а перестроечным, и осуществить диктатуру, которая в условиях, когда «малый народ» боится собственных служб безопасности, собственных силовых структур, может быть только оккупационной. О чем уже неоднократно, говорил Белковский.
Каково место Медведева в этой системе обстоятельств? Оно определяется комиссией Федотова и Караганова, десталинизацией, десоветизацией, ставкой Медведева на либероидов, ненавидящих все советское и русское. Но Медведев - надо это признать - мог сдать Путина и его не сдал. Разговоры о том, что Медведев сделал это из трусости, - полная ерунда, - Президент России имеет невероятные возможности. А ведь на Медведева давили все его приближенные, вся его опорная группа. «Ну как же так? Ты же нас предаешь!» И в каком-то смысле они имели право так говорить.
То есть говорить о конфликте Путин - Медведев неуместно. Возможно, этот конфликт и оформится в каком-то виде, но для этого сейчас еще нечто не созрело, для этого, наверное, давление на Медведева должно быть в сто крат сильнее, а позиции Путина - в сто крат слабее, и должны еще оформиться какие-то слагаемые конфликта, которые оформят представителей «малого народа», потому что они умеют такие вещи делать, но не так это просто, и не так это быстро. Пока что они этого сделать не сумели.
Они - это либеральное крыло Кремля. Либеральное крыло Кремля, генетически связанное с «малым народом» хотело отставки Путина, оно требовало этой отставки. Оно использовало для этого самые яркие образы, включая фразу: «государь, идите властвовать», - сказанную после убийства Павла I Александром. Это все зафиксированные факты.
И конечно у всего этого есть политический мотор, политический фокус, политическое лицо, есть герой. Этот герой - Наталья Тимакова, «Жанна Д`Aрк» либерального кремлевского движения. Это своеобразная героиня, у которой действительно хватает, для того чтобы быть подобным лицом - и смелости, и доверительности - близости к Медведеву, без этого такие действия невозможны, и какого-то такого ума, который рождается у вообще неглупой женщины, когда она особенно что-нибудь ненавидит.
И именно поэтому главное поражение либералов - это то, что Наталья Тимакова не стала вице-премьером. Более того, оказалась заместителем Владислава Суркова. По-настоящему победил на поле аппаратной игры - Сурков. Который стал и вице-премьером, и главой аппарата правительства.
Его победа вообще является блистательной с аппаратной точки зрения, а в условиях, когда Тимакова стала его заместительницей - ну это просто не победа, а полноценный аппаратный триумф. Возможно - следующий шаг к катастрофе, но с точки зрения аппарата - все всё понимают. И никто не говорит о том, в чем смысл произошедшего! Либеральное крыло аппаратно подавлено. Отсутствие должного статуса у Тимаковой в условиях, когда вообще приходится переходить из всемогущего Кремля в Белый дом, еще и потеря статуса - означает разгром либерального крыла Кремля. Конечно же, тут все зависит от того, какой неформальный статус имеет Тимакова, насколько она близка к главе правительства Медведеву. Но с аппаратной, точки зрения, не с элитной, не с сокровенной, не с кулуарной, не с политико-психологической, а с аппаратной - это сокрушительное поражение. «Сурков - начальник Тимаковой» - это сокрушительное поражение Тимаковой, и всех сил, которые с ней связаны.
Второе, сопряженное с этим поражение либералов - это назначение Мединского министром культуры. Министром культуры должен был стать другой человек. Этот человек должен был получить в свои руки контроль над средствами массовой информации, включая электронные. И после этого правительство становилось полноценным анти-путинским штабом. Вот почему шла такая долгая борьба. Борьба за возможности Министерства культуры и за пост министра культуры была острейшей. И в этой борьбе либералы также проиграли.
Что касается Суркова, то почему выиграл Сурков и почему Сурков сознательно проиграл в момент выборов, уйдя в сторону? Потому что Сурков никогда не хотел никак позиционироваться в конфликте Путина и Медведева. Сурков точно знал, что аппаратная правда состоит в том, чтобы не стоять под этой стрелой. Чтобы не становиться в этом конфликте ни на чью сторону. Сурков потому и является крупным игроком, что он готов временно проигрывать, если этот проигрыш есть жертва на алтарь аппаратной стратегии. А аппаратная стратегия состояла в том, что кто позиционируется в конфликте, тот и вылетит. Это и есть победа Суркова, это и есть поражение Тимаковой, и это есть увод в тень Сечина. Победила дружба. Победила договоренность Путина и Медведева о том, что крайние убираются. В этом смысл.
Вдобавок к этому победил определенный клан, конечно. Потому что Сечину не оказалось места в силу того что Сергей Иванов стал главой администрации - в администрации нет места, а Медведев стал главой правительства - и там нет места. Но поскольку неизвестно что будет с этим правительством, и сколько оно продержится, и как быстро «малый народ» поможет этому правительству уйти в небытие, то не будем заранее все предрекать. Это только первый ход в игре, пойдет длительная вязкая борьба…
Итак, налицо попытка Путина найти компромисс с «малым народом», не отдав себя на заклание этому «народу».
Попытка найти умеренный, в некотором смысле даже наступательный компромисс. Это умно, но бесперспективно. Это умно, потому что любой ненаступательный компромисс - это перестройка и свержение Путина. «Отдай нам это, это, это, тогда мы тебя полюбим - нет, мы тебя полюбим, только когда ты себе повесишь гирю на шею и утопишься». Путин так не хочет. Но он не хочет и зачисток. Он действует, как классический центристский политик. С точки зрения этой политической парадигмы он действует правильно и грамотно. Но данная парадигма в прошлом. И вообще вопрос сейчас не в том, размещать себя на центристском или каком-либо другом поле, а в том, чтобы менять всю стратегию. Всю концепцию. Всю парадигмальность. Путин на это не готов. Он на это не готов, и вместе с тем он сопротивляется «малому народу». А если это так, то подлинной территории для сопротивления у него нет, а «малый народ» будет наступать.
Он будет наступать оголтело. Как было сказано в передаче Гордона на Первом канале - тренировочные лагеря для будущих бойцов этой политической войны расположены в Литве, Латвии, Польша, западной Украине и Хорватии. Как все видели, эти слова, притом, что передача записывается и потом монтируется, были сохранены выпускающими.
Мы всегда в таких случаях говорим о том, о чем знаем. Очень о многом может сказать детальный просмотр того, как именно боевики атаковали милицию 6 мая. Какие именно поставки оружия в Россию идут полным ходом. Все эти вопросы говорят о том, что если соответствующие структуры не совершат чуда, нам предстоит холодная осень. Она будет другой. Все будет обретать, это безумие «малого народа», чувствующего, что у него почва уходит из-под ног, все будет обретать кровавые черты. Не только кровавые, но и смутные, то есть лишенные всякой позитивной перспективы, антинародные, антинациональные, антигосударственные, и конечно фашистские.
По материалам передачи "Смысл игры"
Итак, болотно-сахаровский протест перешел в новую фазу. В чем новизна, все видят - он приобрел насильственный характер. И что бы кто бы ни говорил, перевод протеста в эту фазу осуществили лидеры оппозиции.
Можно спорить о том, поддержала ли полиция их инициативу, продиктовала ли эту инициативу какая-то сила, стоящая за оппозиционерами - мировая закулиса, реальный Запад, наши финансовые элиты, наши спецслужбы - неважно. Но то, что именно по вине оппозиции, по ее инициативе протест приобрел насильственный характер - очевидно. Как очевидно и то, что в силу подобной метаморфозы нас ждут новые сюрпризы. Ксения Собчак говорила: «Я знала, что будет насильственный и не пришла», Белковский сказал: «Чуваки и дамы - давайте на дачу» и т.д. Все всё знали.
Для чего это было сделано? В политике всегда действует страсть, всегда действует энергия, пусть даже самого разного качества. Отсюда возникает задача управления этой, в данном случае протестной энергией. И это же естественно - требования не выполняются, а энергия прет. Значит не мытьем, так катанием. Не хочешь по мирному, не хочешь оранжевую - получай кровавую. А куда они могут ее еще направить? Есть энергия внутри, есть внешний заказчик. Соединение этих двух сил значит, что это остывать не будет! Оно не может остывать. Значит все это будет только нарастать.
Всё кончилось с точки зрения застоя, мира и всего прочего. Мы предупреждали об этом. Нам говорили: «Да ладно вам. Понты кидаете. Пугаете всех оранжевой революцией. Вот избрали Путина, и всё стихло».
И что стихло? С Шарпом пролетели. Вот был этот Шарп, была игра, в которой по одну сторону должен был быть весь народ, т.е. Болотная и Сахарова, а с другой - тираническая власть, но слабая. Мирный народ должен был втыкать цветочки в дула всяких автоматов и пулемётов, осыпать лепестками полицейских. Полицейские должны были устыдиться и уйти, а мирный народ должен был зайти и начать чинить суд и расправу, как это делал в других странах. Пролетели из-за Поклонной и всего прочего. Дико ненавидят то, что пролетели. Но если пролетели с этим сценарием и понимают, что всё, что монополистом улицы ты никогда не будешь, значит тогда надо стать монополистом в чем-то другом - сначала в простом, в элементарном насилии, потом в более сложном.
Но насильственные то действия имеют широкую питающую среду, потому эта среда будет только разрастаться. Поэтому в насилии будет принимать участие всё большее количество людей. И техника этого насилия будет совершенствоваться. Американцы и все прочие будут прибавлять к этому все удовольствия от Северного Кавказа и Юга талибского, откуда они уходят, до отдельных регионов.
То есть разрабатывается полноценный насильственный сценарий, типа румынского. Им для насилия, ни хулиганья, ни националистов, ни немногих интеллигентов готовых там камешки бросать не достаточно против ОМОНа. Им другое надо нанимать, другое. А это другое, когда оно включиться, оно и будет действовать до конца.
Таким образом существует большая политическая проблема, внутри которой, и только при существовании которой, обретают смысл все кадровые назначения и аппаратные игры вокруг нового правительства.
Проблемой этой является главный конфликт нашей политической жизни, главный долговременный конфликт, который формировался подспудно многие годы и, наконец, вскрылся в ходе парламентских и президентских выборов. Этим конфликтом, является фактический антагонизм «большого» и «малого» народа.
Мы давно говорим о том, что этот антагонизм существует, что он трагически оформился в ходе выборных кампаний, оформился на улицах и площадях, и что оформлением этого конфликта занимался, конечно же, «малый народ», который оплёвывал «большой народ» - потому что этот народ не пошёл за ним. Называл его «мухами» и «анчоусами», и бог ещё знает как, требовал, чтобы этот народ был лишён права голоса или был поражён в правах, как коллективный недочеловек, оскорблял его, как только можно. «Большой народ» вёл себя гораздо более сдержанно, а «малый народ», фактически, оформил некую идеологию.
При этом надо подчеркнуть, что нет никакого этнического характера термину «малый народ», равно, как и термину «большой народ». Ведь по обе стороны баррикад весьма разнопёрая в этническом плане, публика, и говорить здесь об этнической характеристике нельзя. Тут надо говорить о «глобиках», то есть о глобальной части национального сообщества, которое ориентируется гораздо больше на глобальные институты, чем на институты национальные. И о «либероидах», то есть, особой, тоталитарной, озверело ненавидящей всё советское, да и русское тоже, части нашего либерального сообщества, не имеющей права называться либеральной, но всё время навязывающей нам всем самоопределение: «мы - либералы, мы - либералы, мы - либералы!». Какие это либералы!? Виктор Гюго был либерал, писал «Отверженных», а это - не либералы, а элитарная оборзелая группа, поэтому правильнее называть её либероидной.
Заметьте - при всей колоссальной ненависти «малого народа» - у него нет образа будущего, у него нет своего проекта для России, у него нет предложения «большому народу», какое место в этом проекте «большой народ» должен занимать. Фактически «малый народ» хочет дожить до того момента, когда Россия будет расчленена и оккупирована. А главное, он ненавидит и «большой народ», и историческую Россию, как Россию, созидаемую этим «большим народом». Это факт. И этот печальный, страшный факт в обнажённом виде предстал перед нами в ходе вот этих выборных компаний и всего, что говорилось и продолжает говориться. Нужно быть слепым, чтобы не видеть оскал на этих лицах. Нужно быть глухим, чтобы не слышать мерзопакостность их слов. И нужно быть человеком, лишенным сердца, чтобы на это не реагировать. Это состоялось.
Несмотря на «малость» у «малого народа» есть слагаемые, которые говорят об его силе.
Во-первых, он сосредоточенно и консолидировано злобен. Он злобен до конца. Он злобен последней и окончательной злобностью. Он мускулист в своей ярости.
А «большой народ» всегда расслаблен и всегда, так сказать, начинен таким большим или меньшим пофигизмом, даже если ему плохо жить.
Во-вторых, этот «малый народ» фантастически зациклен на себе. Он себя любит. Он себя оберегает. Он понимает себя как настоящую корпорацию. Называет ли он себя «рассерженными горожанами», «креативным классом» или чем-то еще, это всё бред, блеф, ложные определения. Он всё равно вот за это своё определение держится. У него есть идентичность.
А у «большого народа» всегда было плохо по части идентичности, потому что ему сломали советскую. Он помнит имперско-советское прошлое. Он в этих кодах существует. Он всё время хочет всех любить, осуществлять опеку над всеми другими. Для этого всё время, так сказать, относиться к самому себе чуть-чуть снисходительно, а к тем, кто его поносит тоже как к людям, которые там говорят себе и говорят. Он внеидеологичен, он внемобилизационен сегодня, этот «большой народ». У него нет по-настоящему лидеров. И он предоставлен сам себе и, будучи размазан на огромной территории, он очень трудно организуется. Он социально подавлен. Он пережил распад Советского Союза и соответствующий идеологический разгром. Он этим повреждён. Он знает, что он в этом участвовал. Поэтому ему плохо. Врагам его хорошо. Они ликуют от того, что Советский Союз рухнул. Это их победа. А это поражение «большого народа». «Большой народ» только сейчас понял, что это его поражение и по этому поводу пребывает в соответствующем состоянии. В состоянии осознания того, что назывется, метафизическим падением от продажи первородства за чечевичную похлёбку.
В-третьих, «малый народ» умеет копить ненависть и знает, как ее выплеснуть. Он - народ пропагандист. Это коллективный Геббельс. Ему плевать на правду. Он может лгать, лгать и лгать. Он лжёт исступленно, упрощенно, хищно наблюдая за слабыми местами в сознании «большого народа» и втыкая в эти места, так сказать, жало своего яда. У него и яда много, и технологии его использования он прекрасно понимает, и возможностей у него предостаточно.
« Большой народ» пребывает в другом состоянии. Слишком мало людей, которые хотят его защитить, слишком мало, у него лидеров и воинов, которые готовы бескомпромиссно сражаться на новом идеологическом направлении, вот этом направлении, обнажившемся совсем недавно с полной беспощадностью. На направлении, где надо сражаться и гибко, и современно, и непримиримо, и одновременно неоголтело. Мало пока кто на это способен. Верю, что удастся подготовить много таких людей, но пока что есть то, что есть.
Наконец, потрясающая черта «малого народа» это его яростная готовность служить Западу вообще и в деле уничтожения России в особенности. Запад ценит это, Запад наделяет этот «малый народ» ресурсами, он помогает ему всей мощью своих информационных, организационных и иных машин, а эти машины огромны. А поскольку существует явное желание Запада разрушить Россию и ограбить, и именно в этом видится во-первых, возможность, выйти из надвигающегося кризиса, а во-вторых, возможность как-нибудь оседлать Китай, то, так сказать, ненависть «малого народа» и ненависть Запада сливаются в экстазе, а подобное «соитие» рождает очень дееспособных монстров.
Всё бы было ничего, но существует невнятная стратегическая беспомощность и внутренняя слабина той власти, которую «малый народ» хочет смести и посадить на кол, а «большой народ» вроде бы стал защищать, почти от безысходности, видя, с какой озлобленностью нападает на эту власть «малый народ». И видя, что «малый народ» нападает не на власть, а на Россию. Власть при этом стратегически беспомощна. Дело не в том, что она состоит из слабых людей, или из людей, абсолютно падших, нет. Власть всегда мечтала о вхождении в западную цивилизацию, а теперь эта идея рухнула, и что делать? Нет стратегического проекта, нет кадровой базы под совершенно новый формат. Нет понимания о том, как отказаться от предыдущего формата, и что значит войти в новый формат, как тогда объяснять распад СССР и всё прочее. А ведь власть генетически связана с теми спецслужбистскими элитными группами, которые поставили всё на кон, всё на одну карту вхождения в Европу. Теперь же это всё сметено и мы наблюдаем низовой триумф советизма.
Что делает в этих условиях Путин? Вот его шаг: назначение Игоря Холманских, полпредом в Уральском федеральном округе. Это крупный шаг. Это сильный ход, с точки зрения, так сказать, ответа на вызов: «вы пытаетесь, отказаться от меня, лишить меня кредита доверия, а я буду искать кредит доверия в совершенно других слоях населения». Но ведь мало тут сделать один ход, осуществить одно кадровое назначение. Один шахматный ход в партии ничего не означает, да? Этот ход необходимый, но абсолютно недостаточный. Не будучи включен в некую новую систему, в новую стратегию, в новую политику, он повисает в воздухе. И будет предметом бесконечных насмешек.
А чтобы не было насмешек надо создать социально-политическую систему, в рамках которой такое назначение органично. Надо соответствующим образом перестроить элиту. Надо изгнать из этой элиты омерзительный дух гедонизма, антинациональной спеси и золотого тельца. А иначе что делать? Но Холманских назначен. Это ненавистно всем, кому ненавистен Путин. Они понимают, что это его основной ход, что обсуждать-то надо это, а не те или иные передвижки в правительстве, которые не так существенны. И дальше возникает вопрос: если это ещё один шаг перед тем как упасть в пропасть, то, делающий этот шаг должен осознавать, что он далее падает в пропасть. Но если это шаг к спасению, то этот шаг связан с тем, чтобы от одной системы, которая уже продемонстрировала свою порочность, идеологическую, социальную, политическую, и прочую, перейти к другой системе. Начать строить другую систему. Там и проблема личного выживания может быть совсем иначе решена, и проблема спасения страны. А для Путина всё более одно с другим начинает пересекаться.
Если эта система новая строится, то она должна быть современной и антибуржуазной, то есть посткапиталистической. Меритократия (власть качества) - это то, что сделал Сталин, и это то, что мечтают теперь делать в будущем представители самых разных страт европейских обществ. Важно, чтобы это общество было новым, не буржуазным, наследующим лучшие советские черты, и прогрессивным, то есть устремленным в будущее. Вот за это стоит бороться.
Будет ли Путин двигаться сам в подобную сторону? Очевидно, сам он двигаться в нее не будет. Его могут двигать в эту сторону форсированные тычки «малого народа», стремящегося его сбросить в пропасть. Он будет назначать Холманских, и одновременно играть с либерально-буржуазными элементами. Но когда его будут тыкать палкой раз за разом, а потом не палкой, а копьем, а потом не копьем, а чем-нибудь пострашнее - тогда может быть любое направление движения.
«Малый народ» хочет уничтожить Путина. Он не хочет компромисса с ним, он хочет в лучшем случае тех компромиссов, которые приведут к медленной смерти Путина. «Отдай нам это, это, это - а теперь мы тебя убьем». Он не хочет строить новые отношения.
И это совершенно понятно. И Запад не хочет их строить. И не могут быть они построены ни на чем, кроме разрушения России и окончательного решения русского вопроса, а одновременно и окончательного решения вопроса Путина. Может ли Путин здесь пытаться каким-то образом что-то для себя выигрывать - не факт. Путин - не Горбачев, Российская Федерация - не СССР. В такую игру можно сыграть один раз, и нет никаких ощущений, что Путин хочет сыграть в эту игру. Он хотел бы остаться при своих, хотел бы обеспечить статус-кво.
Пользуясь этими качествами путинской системы, когда любое деяние превращается в воровство - «малый народ» хочет разжечь ненависть к ней у «большого народа», внушить этому «большому народу», что он, этот «малый народ» есть исполнитель воли «большого народа» и культурный герой эпохи, то есть освободитель, созидатель и всё прочее. «Малый народ» готов одновременно и проклинать «большой народ» и заискивать перед ним, потому что считает «большой народ» за коллективного идиота, с которым можно делать всё что угодно
Итак, задача «малого народа» - разжечь и оседлать недовольство «большого народа», сделать это недовольство стопроцентно темным, разрушительным, не революционным, а перестроечным, и осуществить диктатуру, которая в условиях, когда «малый народ» боится собственных служб безопасности, собственных силовых структур, может быть только оккупационной. О чем уже неоднократно, говорил Белковский.
Каково место Медведева в этой системе обстоятельств? Оно определяется комиссией Федотова и Караганова, десталинизацией, десоветизацией, ставкой Медведева на либероидов, ненавидящих все советское и русское. Но Медведев - надо это признать - мог сдать Путина и его не сдал. Разговоры о том, что Медведев сделал это из трусости, - полная ерунда, - Президент России имеет невероятные возможности. А ведь на Медведева давили все его приближенные, вся его опорная группа. «Ну как же так? Ты же нас предаешь!» И в каком-то смысле они имели право так говорить.
То есть говорить о конфликте Путин - Медведев неуместно. Возможно, этот конфликт и оформится в каком-то виде, но для этого сейчас еще нечто не созрело, для этого, наверное, давление на Медведева должно быть в сто крат сильнее, а позиции Путина - в сто крат слабее, и должны еще оформиться какие-то слагаемые конфликта, которые оформят представителей «малого народа», потому что они умеют такие вещи делать, но не так это просто, и не так это быстро. Пока что они этого сделать не сумели.
Они - это либеральное крыло Кремля. Либеральное крыло Кремля, генетически связанное с «малым народом» хотело отставки Путина, оно требовало этой отставки. Оно использовало для этого самые яркие образы, включая фразу: «государь, идите властвовать», - сказанную после убийства Павла I Александром. Это все зафиксированные факты.
И конечно у всего этого есть политический мотор, политический фокус, политическое лицо, есть герой. Этот герой - Наталья Тимакова, «Жанна Д`Aрк» либерального кремлевского движения. Это своеобразная героиня, у которой действительно хватает, для того чтобы быть подобным лицом - и смелости, и доверительности - близости к Медведеву, без этого такие действия невозможны, и какого-то такого ума, который рождается у вообще неглупой женщины, когда она особенно что-нибудь ненавидит.
И именно поэтому главное поражение либералов - это то, что Наталья Тимакова не стала вице-премьером. Более того, оказалась заместителем Владислава Суркова. По-настоящему победил на поле аппаратной игры - Сурков. Который стал и вице-премьером, и главой аппарата правительства.
Его победа вообще является блистательной с аппаратной точки зрения, а в условиях, когда Тимакова стала его заместительницей - ну это просто не победа, а полноценный аппаратный триумф. Возможно - следующий шаг к катастрофе, но с точки зрения аппарата - все всё понимают. И никто не говорит о том, в чем смысл произошедшего! Либеральное крыло аппаратно подавлено. Отсутствие должного статуса у Тимаковой в условиях, когда вообще приходится переходить из всемогущего Кремля в Белый дом, еще и потеря статуса - означает разгром либерального крыла Кремля. Конечно же, тут все зависит от того, какой неформальный статус имеет Тимакова, насколько она близка к главе правительства Медведеву. Но с аппаратной, точки зрения, не с элитной, не с сокровенной, не с кулуарной, не с политико-психологической, а с аппаратной - это сокрушительное поражение. «Сурков - начальник Тимаковой» - это сокрушительное поражение Тимаковой, и всех сил, которые с ней связаны.
Второе, сопряженное с этим поражение либералов - это назначение Мединского министром культуры. Министром культуры должен был стать другой человек. Этот человек должен был получить в свои руки контроль над средствами массовой информации, включая электронные. И после этого правительство становилось полноценным анти-путинским штабом. Вот почему шла такая долгая борьба. Борьба за возможности Министерства культуры и за пост министра культуры была острейшей. И в этой борьбе либералы также проиграли.
Что касается Суркова, то почему выиграл Сурков и почему Сурков сознательно проиграл в момент выборов, уйдя в сторону? Потому что Сурков никогда не хотел никак позиционироваться в конфликте Путина и Медведева. Сурков точно знал, что аппаратная правда состоит в том, чтобы не стоять под этой стрелой. Чтобы не становиться в этом конфликте ни на чью сторону. Сурков потому и является крупным игроком, что он готов временно проигрывать, если этот проигрыш есть жертва на алтарь аппаратной стратегии. А аппаратная стратегия состояла в том, что кто позиционируется в конфликте, тот и вылетит. Это и есть победа Суркова, это и есть поражение Тимаковой, и это есть увод в тень Сечина. Победила дружба. Победила договоренность Путина и Медведева о том, что крайние убираются. В этом смысл.
Вдобавок к этому победил определенный клан, конечно. Потому что Сечину не оказалось места в силу того что Сергей Иванов стал главой администрации - в администрации нет места, а Медведев стал главой правительства - и там нет места. Но поскольку неизвестно что будет с этим правительством, и сколько оно продержится, и как быстро «малый народ» поможет этому правительству уйти в небытие, то не будем заранее все предрекать. Это только первый ход в игре, пойдет длительная вязкая борьба…
Итак, налицо попытка Путина найти компромисс с «малым народом», не отдав себя на заклание этому «народу».
Попытка найти умеренный, в некотором смысле даже наступательный компромисс. Это умно, но бесперспективно. Это умно, потому что любой ненаступательный компромисс - это перестройка и свержение Путина. «Отдай нам это, это, это, тогда мы тебя полюбим - нет, мы тебя полюбим, только когда ты себе повесишь гирю на шею и утопишься». Путин так не хочет. Но он не хочет и зачисток. Он действует, как классический центристский политик. С точки зрения этой политической парадигмы он действует правильно и грамотно. Но данная парадигма в прошлом. И вообще вопрос сейчас не в том, размещать себя на центристском или каком-либо другом поле, а в том, чтобы менять всю стратегию. Всю концепцию. Всю парадигмальность. Путин на это не готов. Он на это не готов, и вместе с тем он сопротивляется «малому народу». А если это так, то подлинной территории для сопротивления у него нет, а «малый народ» будет наступать.
Он будет наступать оголтело. Как было сказано в передаче Гордона на Первом канале - тренировочные лагеря для будущих бойцов этой политической войны расположены в Литве, Латвии, Польша, западной Украине и Хорватии. Как все видели, эти слова, притом, что передача записывается и потом монтируется, были сохранены выпускающими.
Мы всегда в таких случаях говорим о том, о чем знаем. Очень о многом может сказать детальный просмотр того, как именно боевики атаковали милицию 6 мая. Какие именно поставки оружия в Россию идут полным ходом. Все эти вопросы говорят о том, что если соответствующие структуры не совершат чуда, нам предстоит холодная осень. Она будет другой. Все будет обретать, это безумие «малого народа», чувствующего, что у него почва уходит из-под ног, все будет обретать кровавые черты. Не только кровавые, но и смутные, то есть лишенные всякой позитивной перспективы, антинародные, антинациональные, антигосударственные, и конечно фашистские.
По материалам передачи "Смысл игры"