Мои подворотни
Прошло пятнадцать лет послевоенных:
Отплаканых, отпитых, отставных
В стране, едва забывшей о сиренах,
Ночных бомбёжках, обысках ночных.
О холоде конвойного рассвета,
Глазах соседей хмурых и чужих...
И очертаньях вильнюсского гетто
Среди старинных улиц городских...
Давно не приходили похоронки,
"Культ личности" развенчан и забыт.
А я ору, закутанный в пелёнки,
Как водится: отчаянно, навзрыд.
В таком далёком пятьдесят девятом,
В котором довелось родиться мне,
Уже вовсю работал "мирный" атом
В отдельно взятой Лениным стране.
А на полях сажалась кукуруза,
В ООН генсек туфлею бил об стол.
Зато в Париже сборная Союза
Играла в удивительный футбол.
Я не застал колонны пленных немцев.
Но в играх "немцем" был, обычно, "враг"
Я видел непонятных возвращенцев
Из странных мест с названием "ГУЛАГ".
А в день Победы, нацепив медали,
Смешно и страшно дёргая кадык,
Пил "горькую" сапожник дядя Валя,
"Десятку" отсидевший фронтовик.
Я рос на улице, и с местною шпаною
Мы дрались беспощадно "двор на двор".
Алели флаги гордо над страною,
Где "вместо сердца пламенный мотор".
И в нашей жизни, как в водовороте
Вертелись мы, стремясь не потонуть...
Мы выходили в мир из подворотен
Ещё не повзрослевшие ничуть...
................................................................
В стране сменился лик безумной власти,
Когда в кремлёвских стенах проросло
Важнее прежнего, тучнее и бровастей,
Широкозадое, солидное мурло...
Вывешивались новые портреты
Под шёпот: "лишь бы не было войны",-
Мы признавали лишь авторитеты
Среди своей отъявленной шпаны.
Соседу Даньке привозили жвачки,-
На этот буржуазный раритет
Мы тратили последние заначки
Из денег, что давались "на обед"...
А после школы или днём субботним,
"Вдохнув" горячих маминых котлет,
Мы возвращались в наши подворотни
Волчатами послевоенных лет...
.....................................................
В ЦК решались важные вопросы,
Шли битвы на полях родной страны,-
С достоинством курили папиросы
В соседнем парке наши пацаны.
Натырив мелочь у отца в карманах,
Не испытав ничуть душевных мук,
В компании таких же хулиганов
Я "резался" в "трясучку" или "цук"*
Давя в себе по капле человека,
Перeмножал я годы на нули,
Но выбила меня библиотека
Из жуткой, нo привычной колеи.
В СССР менялись пятилетки,
Мотала новый срок моя страна,
А я, дурея от Никольской Светки,
Читал ночами "Яму" Куприна...
.........................................
Над Бродским шёл процесс тупой и скотский **
Печатались стихи "на злобу дня".
Но захрипел в динамиках Высоцкий
И наизнанку вывернул меня...
Терзал я струны плохонькой гитары
И голос, подражая, надрывал
Про Магадан, про корабли, про нары
И "про того, который не стрелял".
И папин фронтовой товарищ Паша,
Помеченный осколком на войне
Просил меня: Ну сбацай, Ося, "нашу"
"...По чьей вине, по чьей вине... по чьей вине?.."
*игры на на деньги
"трясучка"-монетки клались на одну ладонь, и накрывались другой. После этого монеты нужно было трясти, пока тебя не остановят.
Партнёр должен быть угадать орёл или решка. "Цук" - складывались монетки на асфальте и по очереди бросалась "битка" -металическая лепёшка.
Кто попадал имел право стучать "биткой" по монетам. Если ему удавалось их перевернуть-то монеты им забирались.
**В данном случае существует несоответствие во времени. Иосифа Бродского судили в 1963 и 1965 годах, и я не мог этого знать и понимать.
Но именно от-того, что я об этом узнал и осознал в более старшем возрасте, я решил, что ничего страшного, если я немножечко "поиграюсь" с дататми.
Не судите строго.
Отплаканых, отпитых, отставных
В стране, едва забывшей о сиренах,
Ночных бомбёжках, обысках ночных.
О холоде конвойного рассвета,
Глазах соседей хмурых и чужих...
И очертаньях вильнюсского гетто
Среди старинных улиц городских...
Давно не приходили похоронки,
"Культ личности" развенчан и забыт.
А я ору, закутанный в пелёнки,
Как водится: отчаянно, навзрыд.
В таком далёком пятьдесят девятом,
В котором довелось родиться мне,
Уже вовсю работал "мирный" атом
В отдельно взятой Лениным стране.
А на полях сажалась кукуруза,
В ООН генсек туфлею бил об стол.
Зато в Париже сборная Союза
Играла в удивительный футбол.
Я не застал колонны пленных немцев.
Но в играх "немцем" был, обычно, "враг"
Я видел непонятных возвращенцев
Из странных мест с названием "ГУЛАГ".
А в день Победы, нацепив медали,
Смешно и страшно дёргая кадык,
Пил "горькую" сапожник дядя Валя,
"Десятку" отсидевший фронтовик.
Я рос на улице, и с местною шпаною
Мы дрались беспощадно "двор на двор".
Алели флаги гордо над страною,
Где "вместо сердца пламенный мотор".
И в нашей жизни, как в водовороте
Вертелись мы, стремясь не потонуть...
Мы выходили в мир из подворотен
Ещё не повзрослевшие ничуть...
................................................................
В стране сменился лик безумной власти,
Когда в кремлёвских стенах проросло
Важнее прежнего, тучнее и бровастей,
Широкозадое, солидное мурло...
Вывешивались новые портреты
Под шёпот: "лишь бы не было войны",-
Мы признавали лишь авторитеты
Среди своей отъявленной шпаны.
Соседу Даньке привозили жвачки,-
На этот буржуазный раритет
Мы тратили последние заначки
Из денег, что давались "на обед"...
А после школы или днём субботним,
"Вдохнув" горячих маминых котлет,
Мы возвращались в наши подворотни
Волчатами послевоенных лет...
.....................................................
В ЦК решались важные вопросы,
Шли битвы на полях родной страны,-
С достоинством курили папиросы
В соседнем парке наши пацаны.
Натырив мелочь у отца в карманах,
Не испытав ничуть душевных мук,
В компании таких же хулиганов
Я "резался" в "трясучку" или "цук"*
Давя в себе по капле человека,
Перeмножал я годы на нули,
Но выбила меня библиотека
Из жуткой, нo привычной колеи.
В СССР менялись пятилетки,
Мотала новый срок моя страна,
А я, дурея от Никольской Светки,
Читал ночами "Яму" Куприна...
.........................................
Над Бродским шёл процесс тупой и скотский **
Печатались стихи "на злобу дня".
Но захрипел в динамиках Высоцкий
И наизнанку вывернул меня...
Терзал я струны плохонькой гитары
И голос, подражая, надрывал
Про Магадан, про корабли, про нары
И "про того, который не стрелял".
И папин фронтовой товарищ Паша,
Помеченный осколком на войне
Просил меня: Ну сбацай, Ося, "нашу"
"...По чьей вине, по чьей вине... по чьей вине?.."
*игры на на деньги
"трясучка"-монетки клались на одну ладонь, и накрывались другой. После этого монеты нужно было трясти, пока тебя не остановят.
Партнёр должен быть угадать орёл или решка. "Цук" - складывались монетки на асфальте и по очереди бросалась "битка" -металическая лепёшка.
Кто попадал имел право стучать "биткой" по монетам. Если ему удавалось их перевернуть-то монеты им забирались.
**В данном случае существует несоответствие во времени. Иосифа Бродского судили в 1963 и 1965 годах, и я не мог этого знать и понимать.
Но именно от-того, что я об этом узнал и осознал в более старшем возрасте, я решил, что ничего страшного, если я немножечко "поиграюсь" с дататми.
Не судите строго.