Тихие ночи 19-го года
Прочитал документальную повесть Л.Тримасова «Ночи без тишины» (Ташкент, изд. «Узбекистан», 1969, тираж 120000 экз., литературная обработка Э.Арбенова, первое издание - 1964) об осиповском мятеже в Ташкенте в 1919 г.
Скачать в дежавю -
http://www.mediafire.com/download/g9qv5dexuo93jz6/Trimasov-Nochi-bez-tishiny_1969_djvu.rar
Скачать в пдф -
http://www.mediafire.com/download/zvobl4qbehcblsz/Trimasov-Nochi-bez-tishiny_1969_pdf.rar
95 лет как раз на Крещение стукнуло этому историческому событию. Повесть - лучшее, что было написано по сабжу, я так считаю. О Л.Тримасове сведений нет, литературный обработчик - журналист Э.Арбенов (1913-2002), настоящая фамилия Альфред Бендер, немец по национальности.
В двух словах о самом событии: мятеж с многослойными противоречиями замутили большевики-оборотни, которыми манипулировали английские разведчики, и широкий спектр белых сил, а подавляли его левые эсеры, которые входили в правящую коалицию. Позднее они вступили в большевистскую партию, а к 1938 г. их всех подмели: нет живых свидетелей, нет правды. Установилась однопартийная диктатура. И вдруг в 1964 г. Леонид Петрович Тримасов публикует свою документальную повесть, бодренько написанную живым литературным языком. Якобы конный милиционер. И в этой повести уже возникают фамилии репрессированных левых эсеров И.Белова (реабилитирован в 1955 г.) и Г.Колузаева и целого ряда членов белогвардейской Туркестанской военной организации, достаточно упомянуть младшего брата Л.Корнилова - Петра. Не прошло, видите ли, и десяти лет со смерти Сталина, когда только за упоминание фамилий белогвардейцев и репрессированных красногвардейцев могли отправить на кичу. А тут вдруг конный милиционер почти 50 лет хранил правду, и пепел погибших товарищей начал терзать его сердце. За пять лет повесть дважды издается стотысячными тиражами. Фантастика! Кто знаком с советскими реалиями, тот должен знать, на каком уровне решаются вопросы об издании подобных повестей. Там каждую запятую выверяли на уровне отдела пропаганды ЦК КП Узбекистана и не исключено, что визировали в Москве. Чувствуется рука местного КГБ. После выхода этой повести карьера журналиста бывшего репрессированного немца Бендера-Арбенова пошла в гору, он вступил в члены союза писателей. А вот Л.П.Тримасова среди членов союза писателей не наблюдалось. Сейчас уже подзабылись эти советские реалии, но существовала жесткая иерархия: есть секретарь союза писателей, литературный генерал, он стоит первым на издание своих опусов, и тираж определен, потому что это кормушка, а есть рядовой член союза писателей, землю роет, стоит в очереди на издание и не может прыгнуть выше отмеренного ему тиража.
Прочтешь - и начинают терзать смутные сомнения, что Тримасов - это подставной персонаж, псевдоним коллективного автора, что-то типа: три-трое писателей и массы, ясное дело, революционные, это про них повесть.
Неплохо шпарит бывший милиционер, даром, что не член союза писателей:
с.142:
Он появился в городе никем не примеченный уже на закате, когда пыльный Чимкентский тракт утонул в летних сумерках и почти затих. Обоз, крытый на цыганский манер войлоком и циновками. Месяц шедший из Семиречья, с берегов Иссык-Куля, добрался до караван-сарая на углу Московской и Ниязбекской улиц и стал на ночевку. Из войлочного шатра выпрыгнул человек в полувоенной одежде, какую носили семиреченские казаки,отряхнул въевшуюся в шаровары и фуражку пыль, отер платком еще молодое, но задубленное летним солнцем и степным ветром лицо, чисто выбритое, и тем не похожее на лица остальных путников - все они месяц не трогали усов и бород, обросли, как отшельники.
Ну. это ладно, это, может быть, заавторство пера Альфреда Бендера.
Но вот пошли проговорки. Человек, приехавший на бричке с Иссык-куля, и есть главный адресат повести неведомого Л.Тримасова.
с.143-144:
Твердо человек этот называл лишь одну дату - 14 августа. В своей книге «Миссия в Ташкент», которую он написал уже в Лондоне и там же издал в1946: гоДу, несколько раз повторяется четырнадцатое августа.
Наконец называется автор книги «Миссия в Ташкент», с.154:
И Маслов рассказал о мaйоре из английской миссии, которого видел еще в июне у дома Звягина.
- Он это...
- Ну, Маслов, ты просто рехнулся. Майор приехал к нам четырнадцатого августа. Это официально известно.
Официально всякое может быть...
Пошел к начальнику охраны города. Сказал то же самое. Его выслушали. Что-то записали. Проинформировали на всякий случай: майор объявился 14 августа. Фамилия его Бейли. Но откуда прибыл, никому неведомо.
Может из-под земли вылез. Говорит, что ехал из самой Индии. Однако билета никому не предъявлял.
Это называется - спалили авторы Тримасова, увлекшись полемикой с Бейли. Потому что следует тупой вопрос: каким образом в 1964 г. бывший конный милиционер смог прочитать книгу Ф.Бейли «Миссия в Ташкент», изданную в Лондоне в 1946 г. на английском языке мизерным тиражом? Собственно, можно допустить, что он специально для этого выучил английский язык на уровне Итона, но где взял валюту, черт побери, если за нее расстреливали в те годы на вполне законных основаниях? Русский перевод этой книги вышел в 2013 г. в Москве тиражом в 500 экземпляров с разрешения родственников Ф.Бейли. Это не простой милиционер, а настоящий полковник с гордой осанкой и васильковыми просветами на погонах, и фамилия его не Тримасов. Есть, конечно, подозрения, что среди авторов или консультантов этой книги был Андрей Станишевский (1904-1994), полковник КГБ, член союза писателей, писавший под псевдонимом Азиз Ниалло.
Ко времени первого издания повести - 1964 - один из героев американский консул в Ташкенте Роджер Тредуэл уже дематериализовался (1885-1961), а английский разведчик Ф.Бейли был еще жив (1882-1967), была надежда, что ознакомится с мнением ташкентсих чекистов на описываемые события. Р.Тредуэл - выпускник Йельского университета, ну, это откуда Джон Керри, Навальный и пр., и где кровь пьют из черепушек. Вел себя так вызывающе и недипломатически в будущей колонии, что местные чекисты вынуждены были его арестовать, а затем посадить под домашний арест.
с.151-152:
Вслед за Тредуэллом и представителями американской ассоциации христианской молодежи Девисом и Бренингом появились французы Кастанье и Капдевиль, чех Готфрид, румынский агент для поручений
лейтенант Балтариу, шведы Гааль, Шульман, Студен, датский капитан Браун, бельгийский консул да Стерк. Объявили о своем представительстве немцы Циммерман и Вольбрюк. Всем правительствам Европы вдруг захотелось установить контакт с Туркестанским большевистским правительством и познакомиться с новыми порядками.
Вообще книга нуждается в постраничных комментариях. Не всем понятна подоплека:
с.132:
Только что Красная Гвардия одолела «Кокандскую автономию», разгромила скопище баев, мулл, владельцев хлопковых заводов и золотых приисков.
Первый революционный отряд товарища Колузаева с барабанами и знаменами.
Это должен подготовленный читатель читать. Руководитель отрядов «Красной гвардии» - это левый эсер, бывший фельдфебель Г.Колузаев, имя которого было вымарано из учебников после 1938 г. Ташкентские побили кокандских автнономистов под руководством молодого военкома К.Осипова, бывшего прапорщика, большевика с дореволюционным стажем, будущего оборотня и мятежника. А фразу прочтешь, она такая невинная, отредактированная.
Выясняется, что последнего царского туркестанского генерал-губернатора А.Н.Куропаткина спас от смерти начальник милиции Гудович:
с.17:
О Гудовиче много тогда говорилось в нашей среде. Легенды ходили. Это он отвез в Петрогра, и сдал под расписку Керенскому арестованного генерал·губернатора Туркестанского края Куропаткина. Арестовал его 31
марта 1917 года Ташкентский Совет и передал в руки конвоя. Старшим назначили Гудовича. Легко сказать - арестован сам генерал-губернатор. А ведь под ним ходили не один день. Грозой был. В шестнадцатом году
расстрелял и повесил тысячи людей, отказавшихся подчиниться царскому указу о мобилизации на тыловые работы. И этого rенерала Гудович отвез в Петроград. Говорили, что Ленин похвалил ташкентских большевиков: «Молодцы, туркестанцы, что арестовали Куропаткина». Вот такой был Гудович.
Про Ленина заливает, конечно, Ильич тогда был в Швейцарии еще. И про тысячи повешенных тоже заливает. Интересно, как бы турки поступили с армянами, если бы те отказались подчиниться указу о мобилизации на тыловые работы? Но Куропаткина спасли этим арестом, да. В Питере его освободили моментально, и он благополучно пережил Октябрьскую революцию и гражданскую войну, работая учителем и библиотекарем в деревне.
Вот этот эпизод, тоже удивляюсь, как армия смотрящих пропустила. Про одесский акцент постреволюционного бандитизма. Автор писал правду, а цензоры не врубились:
с.48:
Минутная пауза. И в тишине раздается тихий свист. Длинноногий, вытянув трубочкой губы, выводит что-то замысловатое. Условное, видно. Никто не отзывается. Тогда он цедит:
- Перец, отдай товарищам игрушку...
Четвертый в ряду теребит связанной рукой, пытаясь освободить ее. Плахин подходит к нему, лезет в карманы,потом за пазуху и извлекает оттуда портсигар - массивный, тяжелый.
Как пример советской шизофрении можно привести оценку латыша-милиционера Ф.Я.Цируля. Под одной обложкой два разных мнения, автор повести положительно оценивает латыша:
с. 70:
его побаивались. Все, начиная с Прудникова. Он одним взглядом своих серых глаз, отливающих сталью, мог заставитьчеловека трепетать. Во всяком случае, язык немел, когда Цируль метал молнии через круглые золотые очки, наполовину затененные мохнатыми бровями. Высокий, в плечах косая сажень, ручищи, как грабли. И все это в просторной, перепоясанной ремнями шинели. На боку увесистый браунинг. Не помню, пользовался он когда-нибудь оружием, наверное, пользовался, но, не в пример другим, не демонстрировал его. У многих ладонь так и лежала на кобура - привычка или же лание придать вес своим словам. Цируль руку правую тянул вперед, говорил, а кисть то разжималась, то связывалась в кулак. Он и сейчас левой держал трубку, а правой резал в воздухе короткие линии, подкрепляя слова. Поймал на проводе Прудникова. Сразу навалился на него:
- Отряд к тюрьме! Карьером!
Прудников что-то ответил. Наверное, насчет меня.Цируль отвел взгляд от телефона и бросил холодную искру в мою сторону. Прожег, вроде:
- Товарыш!- Сказал одно слово, как всегда искажая и огрубляя мягкие звуки. Латышский акцент не покидал его, хотя Цируль давно работал в Ташкенте среди русских рабочих и революционеров.
После повести идет послесловие некого В.Минеева, где уже Ф.Цируль очерняется:
с.253:
Защитить или хотя бы, предупредить комиссаров не удалось.Начальник охраны города Ф.Я.Цируль, зная о крайне тревожной обстановке, не принял мер для охраны руководителей партии и правительства. Больше того, он проявил беспечность в критический момент, дал возможность мятежникам осуществить захват важных правительственных учреждений и тем способствовал трагическому развитию событий.
Интересно, а что он должен был делать, если никто ничего не понимал в сложившейся обстановке, включая погибших комиссаров. Когда разобрались, то и приняли меры к подавлению мятежа.
О самом Фрице Цируле\Цирулисе ( 1886-1925) мало что известно. Надо так понимать, что это человек Я.Рудзутака. Затем работал начальником московской губернской милиции, погиб в автокатастрофе на спуске Бакунинской улицы к Электрозаводскому мосту. Латышу противопоказано было приближаться к автотранспорту. В Ташкенте тоже попадал в аварию при отсутствии какого бы то ни было траффика:
В начале 20-х годов начальником милиции Ташкента был известный всему городу Цыруль, латыш, человек огромного роста, здоровенный, могучий - гроза преступного мира. Однажды во время автомобильной катастрофы он получил серьезную травму - перелом бедра.
Валентин Феликсович [Войно-Ясенецкий] мастерски совместил концы сломанной кости, поэтому она срослась хорошо, без укорочения ноги. Цыруль был в восторге от своего врача и хотел его как-то отблагодарить. Но ему сказали, что ни о каком гонораре не может быть речи, что Войно-Ясенецкий никогда не берет денег у пациентов. Тогда Цыруль пришел к своему спасителю домой и положил перед ним браунинг, две обоймы и 50 патронов.
- Вот, профессор, вам разрешено носить оружие. Вы часто ночью ходите к больным. Опасно. Если на вас кто нападет, это оружие для защиты. "Голос совести", 2003, №10
В Москве уже конкретно разбился в 1925 г., и некоторые причисляют его смерть к разряду странных: Фрунзе, Склянский, Котовский... Хотя не тот масштаб личности.
В народе Цируля считали евреем:
Безработный из секции пищевиков вел разговор антисемитского характера, в связи со смертью т. Цируля, “что Цируль был жид, об этом и спрашивать не приходится, т. к. теперь на всех тепленьких местечках одни евреи, а на бирже труда и у станка их ни одного не найдешь. Евреям земли дали в Крыму в самом лучшем месте, а русского мужичка переселяют в Сибирь, где ему приходится своим потом выстрадать землю”. Это выступление встречено с большим сочувствием безработными. (ГА РФ, ф. 371, oп. 6, д. 1096, л. 98)
После его смерти в Москве его именем назвали клуб и школу милиции. После расстрела Я.Рудзутака в 1938 г. и имя Фрица Цируля было отовсюду вычеркнуто, своего рода заочная репрессия, и вот в 1964 г. группа авторов под псевдонимом Тримасов реабилитировала Цируля и в исторической литературе.
Ф.Бейли в своей книге «Миссия в Ташкент», М., 2013, c.48 расхваливает Цируля, но если бы эту похвальбу прочитали следователи из 37-го, не погибни Фриц на Электрозаводском мосту в Москве, то не миновать бы ему расстрела. Не исключено, что это был скрытый донос Ф.Бейли:
Что касается форм организации полиции, то первой была милиция, руководимая латышом, бывшим пекарем по фамилии Цируль. Брат Цируля был казнен царским правительством, а он сам отбывал срок тюремного наказания. Он был яростным революционером, но относился дружески к нам, и позже, когда Тредуэлл был посажен в тюрьму и чуть было не расстрелян, именно Цируль вытащил его из тюрьмы и спас ему жизнь. В другой раз он сделал то же в отношении капитана Брюна. Цируль даже однажды предложил Брюну убежать обоим вместе. Он был совершенно откровенен с Тредуэллом, и однажды сказал ему, что если он помогает ему в Ташкенте, то он надеется, что, если это будет необходимо, Тредуэлл поможет ему с убежищем в Америке. Цируль был вынужден в какой-то момент улететь из России, и он жил в Уайтчепеле, совершенно не зная английского языка.
Такая вот литературная перестрелка.