Хохмочки Вайнеров-5
Пятая серия.
Предыдущие серии: 1, 2, 3, 4.
Сцена из сериала в ресторане "Астория", в повести - "Савой". Сейчас будут хватать Фокса. Барышня за столом - дочь Аркадия Вайнера, Наталья Дарьялова. Жеглов-Высоцкий спиной. Кто третий, не знаю, в детективе на операцию взяли уволенного за трусость опера Петюню Соловьева, только он из оперов видел в лицо Фокса.
Дальше все чики-пуки. Жеглов разрабатывает операцию по захвату Фокса в ресторане «Савой», раздавая операм по сто рублей на расходы. Здраво рассуждая, берет с собой в ресторан уволенного опера Соловьева, выигравшего по облигации 50 тыщ и струсившего в засаде у Верки-модистки. Это единственный из оперов, кто видел Фокса в лицо. Но здесь натяжка Вайнеров выглядывает: а почему раньше нельзя было этого сделать? Вместо этого они ловили в Большом театре Ручечника, что бригаде ничего не дало, кроме телефонного разговора подельщицы Ручечника Волокушиной с Фоксом.
В каментах к предыдущей серии советовали обратить внимание на символику Верки-модистки. Официально - Моторина Вера Степановна. В фильме стала Маркеловой. Почему-зачем-откуда? Надо бы и ее копнуть. Было предложено несколько версий: Вера+евангелист Марк, возможно, и от Маркел, Марчело - от лат. воинственный, посвященный Марсу. В классическом смысле: модистка - мастерица по изготовлению женских шляп, а также женского платья и белья. Но Верка-модистка никаких шляпок не изготовляет, она перелицовывает, перешивает, переделывает ворованные вещи для реализации на толкучках и в комиссионках. Ключевая сема - переделывает, модифицирует. В детективе получается семиотический ряд: Вера-модификация-Моторина. Только не моторов, а ма-тора=что тора, какая тора. Где-то так: вера модифицированной торы+Степановна-Степан= от др.гр. венок, венец. Верка-модистка - второстепенный персонаж. Но она сливает Жеглову Фокса, чего он видеть не хочет: особые приметы, смерш, научный работник, не из блатных, привел его Ручечник. После этого поймать Фокса не составило бы проблем. Но Жеглов саботирует на тот момент его поимку, уводя следствие по ложному следу - сыск Ручечника и организация засады у Верки-модистки. Каковы причины замены в фильме фамилии Моторина на Маркелову? В чем смысл? Второстепенный персонаж. О ней зритель забывает на пятой секунде. Могла бы вообще и без фамилии обойтись. Нужна тем, кто будет анализировать. Скорее всего, Маркел - это из разряда искусственных постреволюционных имен: Эльмар - Энгельс-Ленин-Маркс, Лемар - Ленин, Маркс, Мэлс - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. Так и Маркэл - Маркс, Энгельс, Ленин. Какая разница, какой талмуд Верке-модистке модфицировать? Все одно - начетничество. Вайнеры усиливают намекаемость, прозрачность символики. Слава Богу, в фильме - мимо. Там чистый детектив.
Фокс громит муровскую засаду, и тогда Верка-модистка сливает Жеглову и начальнику отдела Льву Свирскому струсившего опера Соловьева. Всех выдает, кто оказался в поле ее зрения. И Фокса, и Соловьева. Тип она такой, модифицированный, стукачка, доносчица, кляузница, наводчица,- все в одном флаконе. Самое смешное, что опер Петюня Соловьев тоже еврей. На это сначала намекает Жеглов в эпизоде продразверстки зажравшегося после выигрыша Соловьева в МУРе:
Соловьев наконец проглотил кусок, и от усердия у него слезы на глазах
выступили:
- Чего ты привязался - откуда, откуда? От верблюда! Жене сестра из
Коканда прислала посылку! Человек ты въедливый, Жеглов, как каустик!
Жеглов уже открывал один из ящиков его стола, приговаривая:
- Петюня, не въедливый я, а справедливый! Не всем так везет - и
главный выигрыш получить, и золовку иметь в Коканде! Вот у нас с Шараповым
родни - кум, сват и с Зацепы хват; и выигрываю я только в городки, поэтому
мы с трудов праведных и чаю попить не можем. Так что ты уж будь человеком,
не жадись и нам маленько сахарку отсыпь...
На этом слове из школьного жаргона ловим Жеглова: не жадись. Красиво замаскировали или авторы, или редакторы: жадись-жидись. Читатели со стажем помнят, что жаргонизм был конкретный - жидиться. Со словообразовательным гнездом: жидяра, жидормот и др. от жид (см., напр. http://russian_argo.academic.ru/3608/жидиться ). Но Жеглов произносит его в диалектной форме. Цензоры не подкопаются, а кому надо, тот намек поймет. Плюс еще у Соловьева золовка в Коканде. А что она там делает? Как оказалась? 45-ый год. Или из эвакуированных, или из местных бухарских евреев. Из эвакуированных быть не может, потому что шлет Соловьеву дорогие посылки. Из кокандских, из завскладов. А облигацию Соловьев мог ведь и купить. Была тогда такая практика отмывания бабок. ОБХСС-то хорошо работал. Скажем, золовка из Коканда дает ему задание отмыть 50 тыщ плюс сулит 10 за работу, а Соловьев-то в МУРе, у него связи и информация. Выходит на какого-нибудь работягу, на самом деле выигравшего по облигации, предлагает ему 60 тыщ за облигацию. Все, официально бабки отмыты. Не нравится мне эта связка: Соловьев-Коканд-45-ый год. Она некоторым образом намекает на писателя Леонида Соловьева, автора «Повести о Ходже Насреддине», жившего в Коканде, в 46-ом он был арестован за подготовку теракта.
Соловьев - фамилия о двух концах, носитель может быть русским, а может быть и евреем. Соловей, Соловейчик, Соловьев - представители знаменитой династии раввинов и глав ешив из Бриска носят фамилии Соловейчик. Бриск - Брест. Звать его Петр, при ассимиляции евреи очень часто меняли имя Пинхас на Петр.
Верка-модистка сливает Соловьева с потрохами после разгрома Фоксом засады у нее в доме. Соловьев хотел выкрутиться, оправдать свою трусость, представить себя не Иудой, а жертвой. Не вышло после доноса Верки-модистки, он вышел жидярой и трусом. Жеглов отнимает у Соловьева символ власти - табельный пистолет ТТ. Приходит начальник отдела Лев Свирский и лишает Соловьева второго символа власти - ментовского удостоверения. Соловьев теперь опущен до уровня Верки-модистки по социальной иерархии. Даже хуже: опущенный, Иуда, жидяра, трус, из бывших ментов, изгой. Ему Жеглов открытым текстом говорит: «Лучше бы Фокс тебя убил».
Но у Жеглова нет принципов. Вернее, есть один - использовать человека по полной и выбросить. И тогда он включает уволенного предателя Петюню Соловьева в опергруппу по захвату Фокса в ресторане «Савой». Из ментов только Соловьев видел Фокса в лицо. Кто еще может опознать Фокса? Весь блатной мир: Кирпич, Копченый, Ручечник. Но у них свои принципы, им западло. Видела Верка-модистка. И, ясное дело, из шпионской сферы его бывшая любовница Ингрид Соболевская, категорически отказавшая Шарапову во взаимопонимании. Можно было бы взять с собой в кабак Верку-модистку. Она до этого слила устно Фокса и Соловьева. Сольет и визуально Фокса. Но Жеглов предпочитает труса Соловьева. Опознанием Фокса он как бы уравновесит свою предыдущую трусость.
Действие дальше идет хорошо, кинематографично, погоня, стрельба, студебеккер у стен Кремля падает в Яузу. Жеглов стреляет из парабеллума (=готовься к войне) по Фоксу, не из официального табельного ТТ, как у Соловьева. Убивает водителя. Парабеллум сделан под патрон 9х19. Груздевским «Баярдом» (добрым рыцарем без страха и упрека) только ларис убивать.
В начале детектива в квартире убитой Груздевой Жеглов говорит следователю прокуратуры Панкову:
- Значитца, так, Сергей Ипатьич: пуля эта - 6,35, от "омеги" или
"байярда".
Я (от лица Шарапова идет повествование) от удивления раскрыл рот - каких уж только я пуль не навидался и, конечно, могу отличить винтовочную от револьверной. Но назвать систему оружия - это действительно номер! Как бы сочувствуя мне, Панков скромно спросил Жеглова:
- Из чего сие следует, сударь мой?
- Из пули, Сергей Ипатьич, - хладнокровно сказал Жеглов. - Шесть
нарезов с левым направлением, почерк вполне заметный!
Из визуальной экспертизы Жеглова следует, что груздевский "Баярд" был сделан под патрон 6,35 Браунинг. Но это сказки, что можно визуально провести такую экспертизу. До этого Жеглов определил, что пулевое ранение было в голову. Т.е. пуля вошла в череп, вышла, ударилась об стену. Она деформированная. К тому же эффект первого выстрела. Говорится, что пачка фирменных патронов Груздева была непочатой. Значит, сам пистолет был в смазке, следы которой остаются на пуле. Следователь Панков находит гильзу, она отечественная. Это озадачивает Жеглова:
- Хм, гильза наверняка отечественная. Ну что ж, запишем это в
загадки... - Жеглов задумался. - Все равно надо оружие искать. Пошли...
Почему? Такие патроны выпускались в СССР. «Омега» - испанский пистолет, подражание Браунингу, но и про него Жеглов знает, что у него шесть нарезов с левым направлением. И он
это запросто визуально определяет по деформированной пуле со следами крови, смазки, царапинами от костей черепа и вмятиной от стены.
Пасюк, стоя на стуле, перед книжным шкафом, сказал:
- Глеб Георгиевич, патроны... - И протянул небольшую синюю коробку
Жеглову.
Рассмотрев коробку, Жеглов довольно улыбнулся и показал ее Панкову -
на коробке большими желто-красными буквами было написано: "БАЙЯРД". Панков
открыл коробку - из решетчатой, похожей на пчелиные соты упаковки, как
шипы, торчали остроносые сизые пули. Однако торжество Жеглова длилось
недолго, и нарушил его как раз я.
- Пули-то от "байярда", это точно, - заметил я. - Но коробка полная.
Все пули на месте - ни одного свободного гнезда...
Пульки-то как раз должны были быть как на фото тупоносенькими, весьма желтенькими. И сделанными в Ульяновске. Не вышло показать Жеглова суперэкспертом.
Опергруппа захватывает Фокса в Яузе. Жеглов заталкивает Фокса в автобус:
Потом подошел к Фоксу и совсем не сильно, исключительно презрительно
дал ему пинка под зад - а большего унижения для уголовника не придумать - и
сказал:
- Влезай в автобус, паскуда...
Поджопник - это Жеглов опускает Фокса. В блатном смысле. Опять-таки повторюсь: когда читаете этот текст, держите в уме, что в сериале Жеглов показан исключительно положительным, а в детективе - это редкая скотина.
Фокса доставляют на Петровку. Дальше ляп, который переполз из книги в сериал. Фокс только что выловлен из Яузы октябрьской ночью. Мокрым. Через пять минут он сидит в кабинете на Петровке сухой.
В сериале есть любопытный момент, на который указала solitaire17: Фокс мажет кровью стол Шарапова.
У Фокса вообще-то явно еврейские замашки и канает он под Моисея.
Фокс мазанул кровью по столу оперов - то ли стол Шарапова, толи стол Жеглова, когда Шарапов его допрашивал.
Точно как в Торе последняя казнь египетская
http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%98%D1%81%D1%85%D0%BE%D0%B4#.D0.93.D0.BB.D0.B0.D0.B2.D0.B0_12
"21 И созвал Моисей всех старейшин Израилевых и сказал им: выберите и возьмите себе агнцев по семействам вашим и заколите пасху; 22 и возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра. 23 И пойдет Господь поражать Египет, и увидит кровь на перекладине и на обоих косяках, и пройдет Господь мимо дверей, и не попустит губителю войти в домы ваши для поражения. 24 Храните сие, как закон для себя и для сынов своих на веки. 25 Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение. 26 И когда скажут вам дети ваши: что это за служение? 27 скажите: это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил. И преклонился народ и поклонился. 28 И пошли сыны Израилевы и сделали: как повелел Господь Моисею и Аарону, так и сделали."
То есть Фокс помазал кровью пасхального агнца дом, где находятся первенцы - Жеглов и Шарапов.
Сам себя он уже считает агнцем жертвоприношения.
Странно, но этого момента в книге нет. А эпизод в сериале я специально пересмотрел. На нем создатели фильма явно фокусируют внимание. Кто автор, интересно. В детективе Фокс в кабинете просит у собравшихся оперов одеколончику, чтобы протереть руки, испачканные кровью и типографской краской после дактилоскопирования. Опер Пасюк дает ему скипидар. Пока ничего для нас интересного.
Жеглов произносит следующий речитатив:
- Значитца, так, Шарапов, - сказал Глеб Жеглов. - Этот - добыча твоя.
Твоя, и не спорь. Посему отдаю тебе его на поток и разграбление. Делай с
ним что хочешь, веревки из него вей - разрешаю. Мордуй его, обижай и
огорчай сколько влезет, потому что он сам душегуб, ни совести в нем, ни
сердца, ни жалости. Дави его, Шарапов, в бога, в мать и святых апостолов,
пусть от него, гада, мокрое место останется... Пошли, орлы!
И он поднялся, за ним пошли наши ребята, но в дверях, около Фокса,
Глеб остановился и сказал ему:
- Одна у тебя на этом свете надежда осталась - Шарапов за тебя
заступится. Но для этого надо очень сильно постараться. Понял, бандит? - И,
не дожидаясь ответа, вышел.
Официально разрешает рукоприкладство. Это соответствует истине. т.е. практике тех лет. Но как это пропустили редакторы и цензоры в 1975 г., когда вышла книга? Как эта дребедень проталкивалась в журнал «Смена»? Жеглов оставляет Фоксу последний шанс: «Шарапов за тебя заступится». А почему Шарапов должен за него заступаться? Что за нянька и адвокат в МУРе? А просто Жеглов намекает, что в допросе с глазу на глаз, почти в интимной обстановке, Фокс, как смершевец и научный работник, будет искать подходы к бывшему военному разведчику Шарапову. Жеглов дает Фоксу шанс на то, чтобы найти с Шараповым общий язык. Он-то понимает подоплеку убийства Л.Груздевой. Но это был бы уже шпионский детектив, а не криминальное чтиво.
Небольшой ляп Вайнеров:
Но он даже не обернулся, до меня донесся лишь скрип его сапог и песня:
"...Первым делом, первым делом самолеты..."
Жеглов в октябре 45-го напевает песню из кинофильма «Небесный тихоход», премьера которого состоялась 1.04.1946 г.
И не первый раз причем напевает. Сначала это было в эпизоде с генералом Ляховским, летчиком, у которого угнали эмку, а Жеглов присвоил раскрытие этого преступления. Тогда между Жегловым и Шараповым впервые пробежала черная кошка - не банда.
К тому времени, когда я освоил методику расследования этого
преступления, пришел Жеглов - свежевыбритый, благоухающий одеколоном
"Кармен", сверкающий белоснежным полотняным подворотничком. Он открыл сейф,
снова покрасовался перед засекреченным зеркалом, явно остался собою
доволен, поскольку, захлопывая дверцу, запел, сильно фальшивя: "Первым
делом, первым делом самолеты... Ну, а девушки? А девушки потом..."
Второй раз Вайнеры тыкают на привычку Жеглова брызгаться унисексовым, если не женским, одеколоном «Кармен». До этого было в эпизоде, когда Шарапов получал обмундирование с погонами старлея медслужбы:
Времени было восемнадцать тридцать, и Жеглов уже ждал меня, отутюженный, свежевыбритый, благоухающий одеколоном "Кармен", а уж сапоги - лучше новых.
Благоухает одеколоном «Кармен» и поет про самолеты, заменяющие девушек. Хм-м. Когда второй раз тыкают в морду этим фактом, то хотят неоднозначно намекнуть. В фильме Жеглов радикально меняет этот образ на исключительно мужественного мачо-мента, лихо исполняющего Вертинского на фоно:«А может быть, в притонах Сан-Франциско лиловый негр Вам подает манто...» Никаких самолетов и карменов в сериале - притоны, негры, проститутки. Неженат, женщинами не увлекается, переселяется в комнату к Шарапову. Гей-темы здесь нет. Шарапову разноглазую милиционершу Синичкину подсунули, а с Жегловым, чтобы не заморачиваться, ограничились песенкой про девушек потом, а то совсем уже из детектива роман выписывался. Жеглов сублимирует: он опускает всех, кто против него. Опускает Кирпича, запихивая ему кошелек запазуху, опускает Копченого, выигрывая у него на бильярде и не беря денег при выигрыше, хотя Копченый заранее предупреждает, что игра будет на деньги, а не на шелбаны, вербально опускает Ручечника, дает поджопник Фоксу при задержании, с Манькой-облигацией обходится, кстати, довольно вежливо, унижая только ее отца, опускает струсившего Соловьева, при каждом удобном случае ставит на место Шарапова. Но есть линия намеков через писателей. Там-сям они разбросаны по страницам, но Вайнеры с изяществом фокусников вытаскивают их из рукавов в нужных эпизодах, то Лев Шейнин, то Лев Толстой, то Лев Кассиль, то еще кто-то. Нельзя ли так прочитать на основании этой линии: одеколон «Кармен» - Роман Лазаревич Кармен, он же Корнман, трижды лауреат Сталинских премий, или папа его - великий адеський писатель Лазарь Кармен-Корнмана. У него довольно забавная биография, фамилию Корн-ман можно двояко анализировать: или от немецкого корн - василек, или от ивритского керэн - луч, тогда известный в своих узких сионистских кругах адеський писатель становится однофамильцем самого Керенского или Анны Керн.
О Лазаре пишут:
К 1904 году, а именно об этом времени вспоминает Жаботинский, Кармен уже обладает огромной популярностью как «одесский Горький», как заступник «униженных и оскорбленных». В конце сентября этого года покончил с собой 19-летний учащийся еврейского ремесленного училища «Труд», утопился в море, оставив только тоскливые стихи и письмо, адресованные сотруднику «Одесских новостей» господину Кармену. Кармен прочел и… отправился на пароходе в Палестину. Оттуда он привез рассказы об еврейских детях поселений, дочерна загорелых и полных дикой энергии, презирающих опасность и не знающих тоски. Он искал альтернативный путь для «грезящих о возвышенном» бедных русско-еврейских юношей, но… Но для него самого этого пути не было. Пусть он не спорил с Жаботинским, хотя, наверное, вместе с Чуковским жалел о том, что искрометный и иронический блеск оригинальных по форме и манере фельетонов Altalen’ы принесен в жертву палестинофильскому и сионистскому пути, но для себя решил точно: никакого особого пути для еврейских юношей, только идея общечеловеческого счастья, только идея социалистического преобразования жизни!
Т.е. папа трижды лауреата, народного, героя соцтруда, члена ВКП(б) с 39-го года Романа Кармена - Лазарь Кармен-Корнман был одним из первых сионистов и совершил алию еще в турецкие палестины, выбирая историческую родину между турецкой империей и Адесой в Российской империи. Необходимо заметить, что Россия и Турция воевали всегда, а внедряемое сейчас слово «толерастия» переводится на турецкий «секир-башка». И приходилось выбирать не историческую родину, а состояние: или ты русский писатель в Адесе, или ты торговец мелочным товаром в турецких палестинах, и не всегда Вена принимает на отдохнуть от трудов праведных. И еще все время приходится спорить с Зеэвом Жаботинским, правым сионистом, организатором Иргуна, Бейтара и Еврейского легиона, потому что Жаботинский - хоть и правый, но просто сионист, а Лазарь Кармен, как выясняется, - гиперсионист: «общечеловеческое счастье, идея социалистического преобразования жизни», «Интернационал», короче: «Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый мир построим, - Кто был ничем, тот станет всем». Или по-рабоче-крестьянски выражаясь: троцкист (скончался в 1920 г.). Какой-то, выходит, гиперсионистской (только москвоцентристской, а не вашингтоноцентристской) карменской идеей душится Жеглов в детективе и никаких тебе «лиловых негров в Сан-Франциско». Вот откуда запах одеколона "Кармен".
Еще один ляп Вайнеров в книге. Шарапов на первом допросе в МУРе замечает блатную наколку на руке Фокса:
- Нет, - ответил я коротко, глядя на его руки - сильные, красивые,
смирно лежащие на коленях, с длинными холеными ногтями на мизинцах - и
думая о том, что же он успел ими натворить в своей жизни. А Фокс, будто
догадавшись, сказал доверительно:
- На руки мои смотрите? Руки артиста!.. К сожалению, жизнь моя пошла
по другому пути...
Манжета на правом рукаве его рубашки была разорвана, и я увидел начало
татуировки. Я подошел, довольно бесцеремонно завернул рукав и прочитал
наколку: "Кто не был - побудет, а был - не забудет".
Фокс улыбнулся и пояснил:
- Ошибки молодости. Пришлось побывать и запомнить навсегда. Чтобы не
повторять...
Тю-у. А где тогда досье сидевшего Фокса? Уж в чем, в чем, а в халатности бериевское НКВД обвинить было нельзя. В повести выясняется, что Фокс официально работает снабженцем на сатураторной базе (газировку там делали, сатуратор-смершевец-научный работник), в свободное время играет в карты и на бильярде, в отличие от Жеглова сильно увлекается слабым полом. Бывшая судимость - это мутный момент. Где его прописка? С 1929 г. в стране действует строгая прописка, а тут судимый, работает снабженцем, но никто его в глаза, кроме опера Соловьева в засаде у Верки-модистки, не видел (фоксовскую Аню Шарапов именно вычисляет по картотекам). И паспорта у него нет? Официально работает, значит, кучу анкет заполнял. Но носит на груди левый орден Отечественной войны. Как это? Приходится его ловить с засадами в «Савое», с погонями со стрельбой у стен Кремля. А ведь умерший или отравленный 10.05.1945 г. первый секретарь МГК А.С.Щербаков был как раз известен тем, что пытался поставить заслоны на пути к оккупации Москвы с востока рванувшими туда эвакуированными, аферистами, спекулянтами, гешефтмахерами, криминальными типами и бойцами ташкентского фронта. Криминальное прошлое Фокса разрушает всю структуру детектива. Фактически Жеглов и Шарапов ловили мертвую черную кошку в светлой комнате. Весь блатной мир называет Фокса по фамилии, а не кличке, все знают, что его зовут Евгений Петрович. Зачем его ловить со стрельбой, когда достаточно поднять досье в МУРе? Но так-то, конечно, веселее, особенно в фильме, можно связать одной нитью разрозненные эпизоды с Манькой-облигацией, Кирпичом, Копченым, Ручечником.
При Фоксе найдена его сберкнижка, на 267 тыс. руб., зарплата Шарапова чуть больше 400 в месяц, на растрату в «Савое» Жеглов дал операм по сто рублей от начальника отдела Льва Свирского. Фокс объясняет невероятную сумму на сберкнижке тем, что сам приписал последнюю строчку во вкладе, чтобы показывать ее дамам, которых он охмурял. Подоспевает экспертиза: следы укуса на шоколаде из квартиры Груздевой, отпечатки пальцев на бутылке вина и на ломике с ограбления магазина принадлежат Фоксу.
Шарапов на первом допросе мудак мудаком:
- Ты не только снабженец и картежник, Фокс. Ты бандит и убийца. Ты
убил Ларису Груздеву, сторожа в магазине на Трифоновской и еще за тобой
достаточно всякого водится. За все это ты ответишь. Дай только срок,
приедет следователь прокуратуры товарищ Панков, он это дело ведет, и будешь
ты мертвее всех своих покойников, понял? Он все оформит, будь спок...
Вайнеры устами комсомольца Шарапова хотят навесить на Фокса еще и его снабженческую деятельность сатуратора-сатанизатора. А если посмотреть на этот смешной диалог в следующем ракурсе: бывший военный разведчик (а бывших, как известно, не бывает, т.e. oн связан с ГРУ Генштаба РККА, почему и крышует микробиолога ГРУ-здева) Шарапов понимает, что перед ним убийца Ларисы Груздевой, замаскировавший это убийство под убийство бывшим мужем Ильей Груздевым. Т.е. Фокс явно работает на какую-то разведку, по ее заданию он подводит под вышку непростого микробиолога Груздева с наградным пистолетом. Ну, скажем, через связную Ингрид Соболевскую. Несколько ведь людей говорили об этом открытым текстом: смерш, научный работник, неблатной, зажиточный, по жизни мокрушник, килер-ликвидатор, ставший привычным после великой криминальной революции. И Жеглов в курсе этой подноготной. А почему он тогда оставил Шарапова наедине с Фоксом на допросе? «Это твоя добыча...» Вместо того, чтобы все эти подводные течения направить в нужное русло, разрулить терки разведорганизаций, Шарапов угрожает Фоксу стареньким следователем прокуратуры Панковым, в книге он носит галоши (Вайнеры в обуви разбираются, Жеглов - в нагуталиненных сапогах, Шарапов - в дырявых ботинках, Панков - в галошах) и очки без дужек.
Фокс и не думает колоться, он ведет игру. Но Шарапов достиг своей ближайшей цели: после ареста Фокса из-под вышки выведен ГРУ-здев. Его надо отпускать.
В роли второй жены Груздева Галины Желтовской снялась Ю.Карева, первая жена С.Говорухина. Точное попадание в образ, неотличима от прототипа.
Приезжает вторая жена Груздева Галина Желтовская и опознает Фокса как водопроводчика, который был у нее дома в Лосинке после убийства Ларисы Груздевой. По версии Шарапова в этот момент Фокс спрятал в доме Желтовской груздевский пистолет "Баярд". Вторая жена Ильи Груздева еврейка, тоже ученая, как и он. Вайнеры указывают, что она писала автореферат на веранде, пока в квартире орудовал Фокс. Фамилия Желтовская в одном ряду с Золотовская, Голдовская, Гольдман, Гольдберг и т. д. Вайнеры намекают, чтобы знающие люди не ошиблись. Желтовская=Голда.
Забавные сходства: актриса Фаина Раневская и Голда Меир.
Посол нового Израиля в СССР Голда Мабович-Меерсон как раз в этот момент в Москву подъехала, и начала очень лихо строить московских евреев, массовку, и легко выходила через еврейских жен на высшее руководство СССР, моментально установила контакт с женой наркоминдела Полиной Жемчужиной, в 1949 г., когда отношения между СССР и Израилем охладели, П.Жемчужина была сослана, а Молотов слетел с поста министра иностранных дел.
Девичья фамилия Ларисы Груздевой Колесова. Желтовская скоро будет диссер защищать, не хухры-мухры, не какая-нибудь там захудалая костюмерша, путающаяся с уголовниками. После первой ошибки в личной жизни Груздев сделал правильный национальный выбор. Голда Меир-Желтовская берет под защиту прессуемого в России несчастного ученого. Удивительное дело: после убийства Ларисы и поимки Фокса жизнь Ильи Груздева налаживается. Ему теперь не надо разводиться, он овдовел, не надо делить квартиру, она и так его.
Шарапов отпускает Груздева, сдает на руки человека ГРУ-здева Желтовской=Голде:
Желтовская крепко обхватила Груздева, словно боясь, что я передумаю, а
он, погладив ее по голове, протянул мне руку:
- Прощай, Шарапов. Ты хороший человек. Хорошо начинаешь. Побольше бы
таких, как ты... Будь счастлив...
Уже на выходе, помявшись немного, он сказал:
- В нашей жизни очень важно правильно оценивать людей. Особенно если
они твои друзья...
Я с удивлением посмотрел на него - к чему это он? А Груздев, будто
решившись, закончил:
- У меня характер прямой. Ты меня извини, но я тебе скажу так: плохой
человек твой Жеглов. Ты не подумай, я не потому, что с ним сцепился...
Просто для него другие люди - мусор... И он через кого хочешь переступит.
Доведется - и через тебя тоже...
Побольше бы таких, как Шарапов, и плохой человек Жеглов, - Вайнеры продолжают линию противопоставления двух кадровых послевоенных волн в НКВД: Шарапов=серафим и Жеглов=jew-галь, - образовавшихся после прихода в милицию фронтовиков-добряков-победителей и засидевшихся там Жегловых с принципами: «Вор должен сидеть в тюрьме, не бывает наказания без преступления» и т. д. Фраза Груздева как бы подтверждает версию, что Жеглов неспроста поселился с Шараповым в комуналке на Сретенке, а проверяет того на предмет засланности конкурирующей разведфирмой. Жеглов тупому Шарапову намекает на это в квартире на убийстве Груздевой, но тот не понимает:
- Как там у вас в армии говорят: делай, как я!
У вас! Т.е. Жеглов не отождествляет МУР с РККА.
Буквально через пять минут повторяет это во время опроса свидетеля Липатникова:
Жеглов сузил глаза, снял ногу со стула, походил по комнате, что-то про
себя бормоча, потом спросил Тараскина:
- Кто вчера играл, ну-ка?
- ЦДКА - "Динамо", - уверенно сказал Тараскин.
- Правильно, - одобрил Жеглов. - Счет 3:1 в пользу наших.
ЦДКА для Жеглова чужие. Это не только личное отношение. Это волна, политика ведомства. Пришли фронтовики, гордятся, зазнаются, орденами сверкают. Надо их охолонить, сбить спесь, поставить на место.
Эта тема рефреном идет по всей повести. С самого начала, когда еще посылали на встречу с представителем «Черной кошки» опера Васю Векшина.
Жеглов:
- У нас здесь, друг ситный, не фронт! Нам "языки" без надобности...
Ставит Шарапова на место.
Шарапов не вдупляет:
- А почему же вам "языки" без надобности?
У нас - у вас. Противопоставление. С фронта возвращались люди с понятиями фронтового братства, демобилизованные претендовали на места, должности, чины, распределители, привилегии. А места-то заняты. Ключевые места в системе. А систему сформировали таким образом, что ключевые места - это торговля и милиция. Как только армейцы начнут шевелиться, хана им, будет поиск военного заговора.
Микробиолог Груздев делит людей в черно-белых тонах: Шарапов хороший, Жеглов плохой и для него другие люди - мусор. Но на одной лжи Шарапов уже должен был подловить Груздева, на допросе Груздев орет: Почему вы не верите мне, а верите какому-то алкоголику Липатникову? T.е. cоседу-свидетелю, видевшему выходившего из квартиры бывшей жены Груздева. Липатников ошибся со временем, но он - не алкоголик, Жеглову он говорит:
- Да что вы, товарищ Жеглов! - обиделся сосед. - Мы люди тверезые, не
шелапуты какие, чтобы, как говорится, нынче да анадысь перепутывать!
Вчерась, как бог свят, вчерась!
Он слишком простой, слишком русский для Груздева: тоже мусор.
В оценке Груздева Жеглов частично прав:
- Мы же невиновного человека засадили, Глеб, - сказал я. - Мы его без
вины так наказали...
- Нет, это ты не понимаешь, - сказал Глеб уверенно. - Наказания без
вины не бывает. Надо было ему думать, с кем дело имеет. И с бабами своими
поосмотрительнее разворачиваться. И пистолет не разбрасывать где попало...
На жаргоне щипачей задний карман брюк называется «чужой». Бумажник в заднем кармане для его обладателя уже чужой. Он становится легкой добычей щипача. Так и Груздев - чужой, легкая добыча для фоксов.
Окончание следует
Предыдущие серии: 1, 2, 3, 4.
Сцена из сериала в ресторане "Астория", в повести - "Савой". Сейчас будут хватать Фокса. Барышня за столом - дочь Аркадия Вайнера, Наталья Дарьялова. Жеглов-Высоцкий спиной. Кто третий, не знаю, в детективе на операцию взяли уволенного за трусость опера Петюню Соловьева, только он из оперов видел в лицо Фокса.
Дальше все чики-пуки. Жеглов разрабатывает операцию по захвату Фокса в ресторане «Савой», раздавая операм по сто рублей на расходы. Здраво рассуждая, берет с собой в ресторан уволенного опера Соловьева, выигравшего по облигации 50 тыщ и струсившего в засаде у Верки-модистки. Это единственный из оперов, кто видел Фокса в лицо. Но здесь натяжка Вайнеров выглядывает: а почему раньше нельзя было этого сделать? Вместо этого они ловили в Большом театре Ручечника, что бригаде ничего не дало, кроме телефонного разговора подельщицы Ручечника Волокушиной с Фоксом.
В каментах к предыдущей серии советовали обратить внимание на символику Верки-модистки. Официально - Моторина Вера Степановна. В фильме стала Маркеловой. Почему-зачем-откуда? Надо бы и ее копнуть. Было предложено несколько версий: Вера+евангелист Марк, возможно, и от Маркел, Марчело - от лат. воинственный, посвященный Марсу. В классическом смысле: модистка - мастерица по изготовлению женских шляп, а также женского платья и белья. Но Верка-модистка никаких шляпок не изготовляет, она перелицовывает, перешивает, переделывает ворованные вещи для реализации на толкучках и в комиссионках. Ключевая сема - переделывает, модифицирует. В детективе получается семиотический ряд: Вера-модификация-Моторина. Только не моторов, а ма-тора=что тора, какая тора. Где-то так: вера модифицированной торы+Степановна-Степан= от др.гр. венок, венец. Верка-модистка - второстепенный персонаж. Но она сливает Жеглову Фокса, чего он видеть не хочет: особые приметы, смерш, научный работник, не из блатных, привел его Ручечник. После этого поймать Фокса не составило бы проблем. Но Жеглов саботирует на тот момент его поимку, уводя следствие по ложному следу - сыск Ручечника и организация засады у Верки-модистки. Каковы причины замены в фильме фамилии Моторина на Маркелову? В чем смысл? Второстепенный персонаж. О ней зритель забывает на пятой секунде. Могла бы вообще и без фамилии обойтись. Нужна тем, кто будет анализировать. Скорее всего, Маркел - это из разряда искусственных постреволюционных имен: Эльмар - Энгельс-Ленин-Маркс, Лемар - Ленин, Маркс, Мэлс - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. Так и Маркэл - Маркс, Энгельс, Ленин. Какая разница, какой талмуд Верке-модистке модфицировать? Все одно - начетничество. Вайнеры усиливают намекаемость, прозрачность символики. Слава Богу, в фильме - мимо. Там чистый детектив.
Фокс громит муровскую засаду, и тогда Верка-модистка сливает Жеглову и начальнику отдела Льву Свирскому струсившего опера Соловьева. Всех выдает, кто оказался в поле ее зрения. И Фокса, и Соловьева. Тип она такой, модифицированный, стукачка, доносчица, кляузница, наводчица,- все в одном флаконе. Самое смешное, что опер Петюня Соловьев тоже еврей. На это сначала намекает Жеглов в эпизоде продразверстки зажравшегося после выигрыша Соловьева в МУРе:
Соловьев наконец проглотил кусок, и от усердия у него слезы на глазах
выступили:
- Чего ты привязался - откуда, откуда? От верблюда! Жене сестра из
Коканда прислала посылку! Человек ты въедливый, Жеглов, как каустик!
Жеглов уже открывал один из ящиков его стола, приговаривая:
- Петюня, не въедливый я, а справедливый! Не всем так везет - и
главный выигрыш получить, и золовку иметь в Коканде! Вот у нас с Шараповым
родни - кум, сват и с Зацепы хват; и выигрываю я только в городки, поэтому
мы с трудов праведных и чаю попить не можем. Так что ты уж будь человеком,
не жадись и нам маленько сахарку отсыпь...
На этом слове из школьного жаргона ловим Жеглова: не жадись. Красиво замаскировали или авторы, или редакторы: жадись-жидись. Читатели со стажем помнят, что жаргонизм был конкретный - жидиться. Со словообразовательным гнездом: жидяра, жидормот и др. от жид (см., напр. http://russian_argo.academic.ru/3608/жидиться ). Но Жеглов произносит его в диалектной форме. Цензоры не подкопаются, а кому надо, тот намек поймет. Плюс еще у Соловьева золовка в Коканде. А что она там делает? Как оказалась? 45-ый год. Или из эвакуированных, или из местных бухарских евреев. Из эвакуированных быть не может, потому что шлет Соловьеву дорогие посылки. Из кокандских, из завскладов. А облигацию Соловьев мог ведь и купить. Была тогда такая практика отмывания бабок. ОБХСС-то хорошо работал. Скажем, золовка из Коканда дает ему задание отмыть 50 тыщ плюс сулит 10 за работу, а Соловьев-то в МУРе, у него связи и информация. Выходит на какого-нибудь работягу, на самом деле выигравшего по облигации, предлагает ему 60 тыщ за облигацию. Все, официально бабки отмыты. Не нравится мне эта связка: Соловьев-Коканд-45-ый год. Она некоторым образом намекает на писателя Леонида Соловьева, автора «Повести о Ходже Насреддине», жившего в Коканде, в 46-ом он был арестован за подготовку теракта.
Соловьев - фамилия о двух концах, носитель может быть русским, а может быть и евреем. Соловей, Соловейчик, Соловьев - представители знаменитой династии раввинов и глав ешив из Бриска носят фамилии Соловейчик. Бриск - Брест. Звать его Петр, при ассимиляции евреи очень часто меняли имя Пинхас на Петр.
Верка-модистка сливает Соловьева с потрохами после разгрома Фоксом засады у нее в доме. Соловьев хотел выкрутиться, оправдать свою трусость, представить себя не Иудой, а жертвой. Не вышло после доноса Верки-модистки, он вышел жидярой и трусом. Жеглов отнимает у Соловьева символ власти - табельный пистолет ТТ. Приходит начальник отдела Лев Свирский и лишает Соловьева второго символа власти - ментовского удостоверения. Соловьев теперь опущен до уровня Верки-модистки по социальной иерархии. Даже хуже: опущенный, Иуда, жидяра, трус, из бывших ментов, изгой. Ему Жеглов открытым текстом говорит: «Лучше бы Фокс тебя убил».
Но у Жеглова нет принципов. Вернее, есть один - использовать человека по полной и выбросить. И тогда он включает уволенного предателя Петюню Соловьева в опергруппу по захвату Фокса в ресторане «Савой». Из ментов только Соловьев видел Фокса в лицо. Кто еще может опознать Фокса? Весь блатной мир: Кирпич, Копченый, Ручечник. Но у них свои принципы, им западло. Видела Верка-модистка. И, ясное дело, из шпионской сферы его бывшая любовница Ингрид Соболевская, категорически отказавшая Шарапову во взаимопонимании. Можно было бы взять с собой в кабак Верку-модистку. Она до этого слила устно Фокса и Соловьева. Сольет и визуально Фокса. Но Жеглов предпочитает труса Соловьева. Опознанием Фокса он как бы уравновесит свою предыдущую трусость.
Действие дальше идет хорошо, кинематографично, погоня, стрельба, студебеккер у стен Кремля падает в Яузу. Жеглов стреляет из парабеллума (=готовься к войне) по Фоксу, не из официального табельного ТТ, как у Соловьева. Убивает водителя. Парабеллум сделан под патрон 9х19. Груздевским «Баярдом» (добрым рыцарем без страха и упрека) только ларис убивать.
В начале детектива в квартире убитой Груздевой Жеглов говорит следователю прокуратуры Панкову:
- Значитца, так, Сергей Ипатьич: пуля эта - 6,35, от "омеги" или
"байярда".
Я (от лица Шарапова идет повествование) от удивления раскрыл рот - каких уж только я пуль не навидался и, конечно, могу отличить винтовочную от револьверной. Но назвать систему оружия - это действительно номер! Как бы сочувствуя мне, Панков скромно спросил Жеглова:
- Из чего сие следует, сударь мой?
- Из пули, Сергей Ипатьич, - хладнокровно сказал Жеглов. - Шесть
нарезов с левым направлением, почерк вполне заметный!
Из визуальной экспертизы Жеглова следует, что груздевский "Баярд" был сделан под патрон 6,35 Браунинг. Но это сказки, что можно визуально провести такую экспертизу. До этого Жеглов определил, что пулевое ранение было в голову. Т.е. пуля вошла в череп, вышла, ударилась об стену. Она деформированная. К тому же эффект первого выстрела. Говорится, что пачка фирменных патронов Груздева была непочатой. Значит, сам пистолет был в смазке, следы которой остаются на пуле. Следователь Панков находит гильзу, она отечественная. Это озадачивает Жеглова:
- Хм, гильза наверняка отечественная. Ну что ж, запишем это в
загадки... - Жеглов задумался. - Все равно надо оружие искать. Пошли...
Почему? Такие патроны выпускались в СССР. «Омега» - испанский пистолет, подражание Браунингу, но и про него Жеглов знает, что у него шесть нарезов с левым направлением. И он
это запросто визуально определяет по деформированной пуле со следами крови, смазки, царапинами от костей черепа и вмятиной от стены.
Пасюк, стоя на стуле, перед книжным шкафом, сказал:
- Глеб Георгиевич, патроны... - И протянул небольшую синюю коробку
Жеглову.
Рассмотрев коробку, Жеглов довольно улыбнулся и показал ее Панкову -
на коробке большими желто-красными буквами было написано: "БАЙЯРД". Панков
открыл коробку - из решетчатой, похожей на пчелиные соты упаковки, как
шипы, торчали остроносые сизые пули. Однако торжество Жеглова длилось
недолго, и нарушил его как раз я.
- Пули-то от "байярда", это точно, - заметил я. - Но коробка полная.
Все пули на месте - ни одного свободного гнезда...
Пульки-то как раз должны были быть как на фото тупоносенькими, весьма желтенькими. И сделанными в Ульяновске. Не вышло показать Жеглова суперэкспертом.
Опергруппа захватывает Фокса в Яузе. Жеглов заталкивает Фокса в автобус:
Потом подошел к Фоксу и совсем не сильно, исключительно презрительно
дал ему пинка под зад - а большего унижения для уголовника не придумать - и
сказал:
- Влезай в автобус, паскуда...
Поджопник - это Жеглов опускает Фокса. В блатном смысле. Опять-таки повторюсь: когда читаете этот текст, держите в уме, что в сериале Жеглов показан исключительно положительным, а в детективе - это редкая скотина.
Фокса доставляют на Петровку. Дальше ляп, который переполз из книги в сериал. Фокс только что выловлен из Яузы октябрьской ночью. Мокрым. Через пять минут он сидит в кабинете на Петровке сухой.
В сериале есть любопытный момент, на который указала solitaire17: Фокс мажет кровью стол Шарапова.
У Фокса вообще-то явно еврейские замашки и канает он под Моисея.
Фокс мазанул кровью по столу оперов - то ли стол Шарапова, толи стол Жеглова, когда Шарапов его допрашивал.
Точно как в Торе последняя казнь египетская
http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%98%D1%81%D1%85%D0%BE%D0%B4#.D0.93.D0.BB.D0.B0.D0.B2.D0.B0_12
"21 И созвал Моисей всех старейшин Израилевых и сказал им: выберите и возьмите себе агнцев по семействам вашим и заколите пасху; 22 и возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра. 23 И пойдет Господь поражать Египет, и увидит кровь на перекладине и на обоих косяках, и пройдет Господь мимо дверей, и не попустит губителю войти в домы ваши для поражения. 24 Храните сие, как закон для себя и для сынов своих на веки. 25 Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение. 26 И когда скажут вам дети ваши: что это за служение? 27 скажите: это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил. И преклонился народ и поклонился. 28 И пошли сыны Израилевы и сделали: как повелел Господь Моисею и Аарону, так и сделали."
То есть Фокс помазал кровью пасхального агнца дом, где находятся первенцы - Жеглов и Шарапов.
Сам себя он уже считает агнцем жертвоприношения.
Странно, но этого момента в книге нет. А эпизод в сериале я специально пересмотрел. На нем создатели фильма явно фокусируют внимание. Кто автор, интересно. В детективе Фокс в кабинете просит у собравшихся оперов одеколончику, чтобы протереть руки, испачканные кровью и типографской краской после дактилоскопирования. Опер Пасюк дает ему скипидар. Пока ничего для нас интересного.
Жеглов произносит следующий речитатив:
- Значитца, так, Шарапов, - сказал Глеб Жеглов. - Этот - добыча твоя.
Твоя, и не спорь. Посему отдаю тебе его на поток и разграбление. Делай с
ним что хочешь, веревки из него вей - разрешаю. Мордуй его, обижай и
огорчай сколько влезет, потому что он сам душегуб, ни совести в нем, ни
сердца, ни жалости. Дави его, Шарапов, в бога, в мать и святых апостолов,
пусть от него, гада, мокрое место останется... Пошли, орлы!
И он поднялся, за ним пошли наши ребята, но в дверях, около Фокса,
Глеб остановился и сказал ему:
- Одна у тебя на этом свете надежда осталась - Шарапов за тебя
заступится. Но для этого надо очень сильно постараться. Понял, бандит? - И,
не дожидаясь ответа, вышел.
Официально разрешает рукоприкладство. Это соответствует истине. т.е. практике тех лет. Но как это пропустили редакторы и цензоры в 1975 г., когда вышла книга? Как эта дребедень проталкивалась в журнал «Смена»? Жеглов оставляет Фоксу последний шанс: «Шарапов за тебя заступится». А почему Шарапов должен за него заступаться? Что за нянька и адвокат в МУРе? А просто Жеглов намекает, что в допросе с глазу на глаз, почти в интимной обстановке, Фокс, как смершевец и научный работник, будет искать подходы к бывшему военному разведчику Шарапову. Жеглов дает Фоксу шанс на то, чтобы найти с Шараповым общий язык. Он-то понимает подоплеку убийства Л.Груздевой. Но это был бы уже шпионский детектив, а не криминальное чтиво.
Небольшой ляп Вайнеров:
Но он даже не обернулся, до меня донесся лишь скрип его сапог и песня:
"...Первым делом, первым делом самолеты..."
Жеглов в октябре 45-го напевает песню из кинофильма «Небесный тихоход», премьера которого состоялась 1.04.1946 г.
И не первый раз причем напевает. Сначала это было в эпизоде с генералом Ляховским, летчиком, у которого угнали эмку, а Жеглов присвоил раскрытие этого преступления. Тогда между Жегловым и Шараповым впервые пробежала черная кошка - не банда.
К тому времени, когда я освоил методику расследования этого
преступления, пришел Жеглов - свежевыбритый, благоухающий одеколоном
"Кармен", сверкающий белоснежным полотняным подворотничком. Он открыл сейф,
снова покрасовался перед засекреченным зеркалом, явно остался собою
доволен, поскольку, захлопывая дверцу, запел, сильно фальшивя: "Первым
делом, первым делом самолеты... Ну, а девушки? А девушки потом..."
Второй раз Вайнеры тыкают на привычку Жеглова брызгаться унисексовым, если не женским, одеколоном «Кармен». До этого было в эпизоде, когда Шарапов получал обмундирование с погонами старлея медслужбы:
Времени было восемнадцать тридцать, и Жеглов уже ждал меня, отутюженный, свежевыбритый, благоухающий одеколоном "Кармен", а уж сапоги - лучше новых.
Благоухает одеколоном «Кармен» и поет про самолеты, заменяющие девушек. Хм-м. Когда второй раз тыкают в морду этим фактом, то хотят неоднозначно намекнуть. В фильме Жеглов радикально меняет этот образ на исключительно мужественного мачо-мента, лихо исполняющего Вертинского на фоно:«А может быть, в притонах Сан-Франциско лиловый негр Вам подает манто...» Никаких самолетов и карменов в сериале - притоны, негры, проститутки. Неженат, женщинами не увлекается, переселяется в комнату к Шарапову. Гей-темы здесь нет. Шарапову разноглазую милиционершу Синичкину подсунули, а с Жегловым, чтобы не заморачиваться, ограничились песенкой про девушек потом, а то совсем уже из детектива роман выписывался. Жеглов сублимирует: он опускает всех, кто против него. Опускает Кирпича, запихивая ему кошелек запазуху, опускает Копченого, выигрывая у него на бильярде и не беря денег при выигрыше, хотя Копченый заранее предупреждает, что игра будет на деньги, а не на шелбаны, вербально опускает Ручечника, дает поджопник Фоксу при задержании, с Манькой-облигацией обходится, кстати, довольно вежливо, унижая только ее отца, опускает струсившего Соловьева, при каждом удобном случае ставит на место Шарапова. Но есть линия намеков через писателей. Там-сям они разбросаны по страницам, но Вайнеры с изяществом фокусников вытаскивают их из рукавов в нужных эпизодах, то Лев Шейнин, то Лев Толстой, то Лев Кассиль, то еще кто-то. Нельзя ли так прочитать на основании этой линии: одеколон «Кармен» - Роман Лазаревич Кармен, он же Корнман, трижды лауреат Сталинских премий, или папа его - великий адеський писатель Лазарь Кармен-Корнмана. У него довольно забавная биография, фамилию Корн-ман можно двояко анализировать: или от немецкого корн - василек, или от ивритского керэн - луч, тогда известный в своих узких сионистских кругах адеський писатель становится однофамильцем самого Керенского или Анны Керн.
О Лазаре пишут:
К 1904 году, а именно об этом времени вспоминает Жаботинский, Кармен уже обладает огромной популярностью как «одесский Горький», как заступник «униженных и оскорбленных». В конце сентября этого года покончил с собой 19-летний учащийся еврейского ремесленного училища «Труд», утопился в море, оставив только тоскливые стихи и письмо, адресованные сотруднику «Одесских новостей» господину Кармену. Кармен прочел и… отправился на пароходе в Палестину. Оттуда он привез рассказы об еврейских детях поселений, дочерна загорелых и полных дикой энергии, презирающих опасность и не знающих тоски. Он искал альтернативный путь для «грезящих о возвышенном» бедных русско-еврейских юношей, но… Но для него самого этого пути не было. Пусть он не спорил с Жаботинским, хотя, наверное, вместе с Чуковским жалел о том, что искрометный и иронический блеск оригинальных по форме и манере фельетонов Altalen’ы принесен в жертву палестинофильскому и сионистскому пути, но для себя решил точно: никакого особого пути для еврейских юношей, только идея общечеловеческого счастья, только идея социалистического преобразования жизни!
Т.е. папа трижды лауреата, народного, героя соцтруда, члена ВКП(б) с 39-го года Романа Кармена - Лазарь Кармен-Корнман был одним из первых сионистов и совершил алию еще в турецкие палестины, выбирая историческую родину между турецкой империей и Адесой в Российской империи. Необходимо заметить, что Россия и Турция воевали всегда, а внедряемое сейчас слово «толерастия» переводится на турецкий «секир-башка». И приходилось выбирать не историческую родину, а состояние: или ты русский писатель в Адесе, или ты торговец мелочным товаром в турецких палестинах, и не всегда Вена принимает на отдохнуть от трудов праведных. И еще все время приходится спорить с Зеэвом Жаботинским, правым сионистом, организатором Иргуна, Бейтара и Еврейского легиона, потому что Жаботинский - хоть и правый, но просто сионист, а Лазарь Кармен, как выясняется, - гиперсионист: «общечеловеческое счастье, идея социалистического преобразования жизни», «Интернационал», короче: «Весь мир насилья мы разрушим До основанья, а затем Мы наш, мы новый мир построим, - Кто был ничем, тот станет всем». Или по-рабоче-крестьянски выражаясь: троцкист (скончался в 1920 г.). Какой-то, выходит, гиперсионистской (только москвоцентристской, а не вашингтоноцентристской) карменской идеей душится Жеглов в детективе и никаких тебе «лиловых негров в Сан-Франциско». Вот откуда запах одеколона "Кармен".
Еще один ляп Вайнеров в книге. Шарапов на первом допросе в МУРе замечает блатную наколку на руке Фокса:
- Нет, - ответил я коротко, глядя на его руки - сильные, красивые,
смирно лежащие на коленях, с длинными холеными ногтями на мизинцах - и
думая о том, что же он успел ими натворить в своей жизни. А Фокс, будто
догадавшись, сказал доверительно:
- На руки мои смотрите? Руки артиста!.. К сожалению, жизнь моя пошла
по другому пути...
Манжета на правом рукаве его рубашки была разорвана, и я увидел начало
татуировки. Я подошел, довольно бесцеремонно завернул рукав и прочитал
наколку: "Кто не был - побудет, а был - не забудет".
Фокс улыбнулся и пояснил:
- Ошибки молодости. Пришлось побывать и запомнить навсегда. Чтобы не
повторять...
Тю-у. А где тогда досье сидевшего Фокса? Уж в чем, в чем, а в халатности бериевское НКВД обвинить было нельзя. В повести выясняется, что Фокс официально работает снабженцем на сатураторной базе (газировку там делали, сатуратор-смершевец-научный работник), в свободное время играет в карты и на бильярде, в отличие от Жеглова сильно увлекается слабым полом. Бывшая судимость - это мутный момент. Где его прописка? С 1929 г. в стране действует строгая прописка, а тут судимый, работает снабженцем, но никто его в глаза, кроме опера Соловьева в засаде у Верки-модистки, не видел (фоксовскую Аню Шарапов именно вычисляет по картотекам). И паспорта у него нет? Официально работает, значит, кучу анкет заполнял. Но носит на груди левый орден Отечественной войны. Как это? Приходится его ловить с засадами в «Савое», с погонями со стрельбой у стен Кремля. А ведь умерший или отравленный 10.05.1945 г. первый секретарь МГК А.С.Щербаков был как раз известен тем, что пытался поставить заслоны на пути к оккупации Москвы с востока рванувшими туда эвакуированными, аферистами, спекулянтами, гешефтмахерами, криминальными типами и бойцами ташкентского фронта. Криминальное прошлое Фокса разрушает всю структуру детектива. Фактически Жеглов и Шарапов ловили мертвую черную кошку в светлой комнате. Весь блатной мир называет Фокса по фамилии, а не кличке, все знают, что его зовут Евгений Петрович. Зачем его ловить со стрельбой, когда достаточно поднять досье в МУРе? Но так-то, конечно, веселее, особенно в фильме, можно связать одной нитью разрозненные эпизоды с Манькой-облигацией, Кирпичом, Копченым, Ручечником.
При Фоксе найдена его сберкнижка, на 267 тыс. руб., зарплата Шарапова чуть больше 400 в месяц, на растрату в «Савое» Жеглов дал операм по сто рублей от начальника отдела Льва Свирского. Фокс объясняет невероятную сумму на сберкнижке тем, что сам приписал последнюю строчку во вкладе, чтобы показывать ее дамам, которых он охмурял. Подоспевает экспертиза: следы укуса на шоколаде из квартиры Груздевой, отпечатки пальцев на бутылке вина и на ломике с ограбления магазина принадлежат Фоксу.
Шарапов на первом допросе мудак мудаком:
- Ты не только снабженец и картежник, Фокс. Ты бандит и убийца. Ты
убил Ларису Груздеву, сторожа в магазине на Трифоновской и еще за тобой
достаточно всякого водится. За все это ты ответишь. Дай только срок,
приедет следователь прокуратуры товарищ Панков, он это дело ведет, и будешь
ты мертвее всех своих покойников, понял? Он все оформит, будь спок...
Вайнеры устами комсомольца Шарапова хотят навесить на Фокса еще и его снабженческую деятельность сатуратора-сатанизатора. А если посмотреть на этот смешной диалог в следующем ракурсе: бывший военный разведчик (а бывших, как известно, не бывает, т.e. oн связан с ГРУ Генштаба РККА, почему и крышует микробиолога ГРУ-здева) Шарапов понимает, что перед ним убийца Ларисы Груздевой, замаскировавший это убийство под убийство бывшим мужем Ильей Груздевым. Т.е. Фокс явно работает на какую-то разведку, по ее заданию он подводит под вышку непростого микробиолога Груздева с наградным пистолетом. Ну, скажем, через связную Ингрид Соболевскую. Несколько ведь людей говорили об этом открытым текстом: смерш, научный работник, неблатной, зажиточный, по жизни мокрушник, килер-ликвидатор, ставший привычным после великой криминальной революции. И Жеглов в курсе этой подноготной. А почему он тогда оставил Шарапова наедине с Фоксом на допросе? «Это твоя добыча...» Вместо того, чтобы все эти подводные течения направить в нужное русло, разрулить терки разведорганизаций, Шарапов угрожает Фоксу стареньким следователем прокуратуры Панковым, в книге он носит галоши (Вайнеры в обуви разбираются, Жеглов - в нагуталиненных сапогах, Шарапов - в дырявых ботинках, Панков - в галошах) и очки без дужек.
Фокс и не думает колоться, он ведет игру. Но Шарапов достиг своей ближайшей цели: после ареста Фокса из-под вышки выведен ГРУ-здев. Его надо отпускать.
В роли второй жены Груздева Галины Желтовской снялась Ю.Карева, первая жена С.Говорухина. Точное попадание в образ, неотличима от прототипа.
Приезжает вторая жена Груздева Галина Желтовская и опознает Фокса как водопроводчика, который был у нее дома в Лосинке после убийства Ларисы Груздевой. По версии Шарапова в этот момент Фокс спрятал в доме Желтовской груздевский пистолет "Баярд". Вторая жена Ильи Груздева еврейка, тоже ученая, как и он. Вайнеры указывают, что она писала автореферат на веранде, пока в квартире орудовал Фокс. Фамилия Желтовская в одном ряду с Золотовская, Голдовская, Гольдман, Гольдберг и т. д. Вайнеры намекают, чтобы знающие люди не ошиблись. Желтовская=Голда.
Забавные сходства: актриса Фаина Раневская и Голда Меир.
Посол нового Израиля в СССР Голда Мабович-Меерсон как раз в этот момент в Москву подъехала, и начала очень лихо строить московских евреев, массовку, и легко выходила через еврейских жен на высшее руководство СССР, моментально установила контакт с женой наркоминдела Полиной Жемчужиной, в 1949 г., когда отношения между СССР и Израилем охладели, П.Жемчужина была сослана, а Молотов слетел с поста министра иностранных дел.
Девичья фамилия Ларисы Груздевой Колесова. Желтовская скоро будет диссер защищать, не хухры-мухры, не какая-нибудь там захудалая костюмерша, путающаяся с уголовниками. После первой ошибки в личной жизни Груздев сделал правильный национальный выбор. Голда Меир-Желтовская берет под защиту прессуемого в России несчастного ученого. Удивительное дело: после убийства Ларисы и поимки Фокса жизнь Ильи Груздева налаживается. Ему теперь не надо разводиться, он овдовел, не надо делить квартиру, она и так его.
Шарапов отпускает Груздева, сдает на руки человека ГРУ-здева Желтовской=Голде:
Желтовская крепко обхватила Груздева, словно боясь, что я передумаю, а
он, погладив ее по голове, протянул мне руку:
- Прощай, Шарапов. Ты хороший человек. Хорошо начинаешь. Побольше бы
таких, как ты... Будь счастлив...
Уже на выходе, помявшись немного, он сказал:
- В нашей жизни очень важно правильно оценивать людей. Особенно если
они твои друзья...
Я с удивлением посмотрел на него - к чему это он? А Груздев, будто
решившись, закончил:
- У меня характер прямой. Ты меня извини, но я тебе скажу так: плохой
человек твой Жеглов. Ты не подумай, я не потому, что с ним сцепился...
Просто для него другие люди - мусор... И он через кого хочешь переступит.
Доведется - и через тебя тоже...
Побольше бы таких, как Шарапов, и плохой человек Жеглов, - Вайнеры продолжают линию противопоставления двух кадровых послевоенных волн в НКВД: Шарапов=серафим и Жеглов=jew-галь, - образовавшихся после прихода в милицию фронтовиков-добряков-победителей и засидевшихся там Жегловых с принципами: «Вор должен сидеть в тюрьме, не бывает наказания без преступления» и т. д. Фраза Груздева как бы подтверждает версию, что Жеглов неспроста поселился с Шараповым в комуналке на Сретенке, а проверяет того на предмет засланности конкурирующей разведфирмой. Жеглов тупому Шарапову намекает на это в квартире на убийстве Груздевой, но тот не понимает:
- Как там у вас в армии говорят: делай, как я!
У вас! Т.е. Жеглов не отождествляет МУР с РККА.
Буквально через пять минут повторяет это во время опроса свидетеля Липатникова:
Жеглов сузил глаза, снял ногу со стула, походил по комнате, что-то про
себя бормоча, потом спросил Тараскина:
- Кто вчера играл, ну-ка?
- ЦДКА - "Динамо", - уверенно сказал Тараскин.
- Правильно, - одобрил Жеглов. - Счет 3:1 в пользу наших.
ЦДКА для Жеглова чужие. Это не только личное отношение. Это волна, политика ведомства. Пришли фронтовики, гордятся, зазнаются, орденами сверкают. Надо их охолонить, сбить спесь, поставить на место.
Эта тема рефреном идет по всей повести. С самого начала, когда еще посылали на встречу с представителем «Черной кошки» опера Васю Векшина.
Жеглов:
- У нас здесь, друг ситный, не фронт! Нам "языки" без надобности...
Ставит Шарапова на место.
Шарапов не вдупляет:
- А почему же вам "языки" без надобности?
У нас - у вас. Противопоставление. С фронта возвращались люди с понятиями фронтового братства, демобилизованные претендовали на места, должности, чины, распределители, привилегии. А места-то заняты. Ключевые места в системе. А систему сформировали таким образом, что ключевые места - это торговля и милиция. Как только армейцы начнут шевелиться, хана им, будет поиск военного заговора.
Микробиолог Груздев делит людей в черно-белых тонах: Шарапов хороший, Жеглов плохой и для него другие люди - мусор. Но на одной лжи Шарапов уже должен был подловить Груздева, на допросе Груздев орет: Почему вы не верите мне, а верите какому-то алкоголику Липатникову? T.е. cоседу-свидетелю, видевшему выходившего из квартиры бывшей жены Груздева. Липатников ошибся со временем, но он - не алкоголик, Жеглову он говорит:
- Да что вы, товарищ Жеглов! - обиделся сосед. - Мы люди тверезые, не
шелапуты какие, чтобы, как говорится, нынче да анадысь перепутывать!
Вчерась, как бог свят, вчерась!
Он слишком простой, слишком русский для Груздева: тоже мусор.
В оценке Груздева Жеглов частично прав:
- Мы же невиновного человека засадили, Глеб, - сказал я. - Мы его без
вины так наказали...
- Нет, это ты не понимаешь, - сказал Глеб уверенно. - Наказания без
вины не бывает. Надо было ему думать, с кем дело имеет. И с бабами своими
поосмотрительнее разворачиваться. И пистолет не разбрасывать где попало...
На жаргоне щипачей задний карман брюк называется «чужой». Бумажник в заднем кармане для его обладателя уже чужой. Он становится легкой добычей щипача. Так и Груздев - чужой, легкая добыча для фоксов.
Окончание следует