Последний донской атаман
А.П.Богаевский (1872-1934) в форме слушателя Николаевской академии генштаба и с генеральскими погонами.
Красный граф-генерал А.А.Игнатьев рассказывает о А.П.Богаевском почти исторический анекдот:
Африкан Петрович Богаевский, бывший гвардейский донской казак, атаманец, был годом старше меня по выпуску из академии. Говорил он очень медленно, но думал, кажется, еще медленнее. Поэтому, когда пятнадцать лет спустя белогвардейское казачество в Париже выбрало его своим атаманом, то я вспомнил по этому поводу русскую пословицу: «на безрыбьи и рак- рыба». Мне пришлось случайно встретить этого «атамана» в пиджаке и котелке на парижских бульварах, и он, к моему большому удивлению, в противоположность другим белоэмигрантам, первым со мной поздоровался. «Ну, что Африкан Петрович, какие вести с Дона?» - спросил я его. «Плохие,- ответил он,- все пашут!»
А.А.Игнатьев. 50 лет в строю. Рига, Латгосиздат, 1949, т.1, с.164.
Прим.: Ген-лейтенант (произведен 27.08.1918) А.П.Богаевский после отставки ген. П.Н. Краснова 06.02.1919 избран Войсковым атаманом Всевеликого Войска Донского. Переизбран в 1929 г.
В вики смешно пишут, как А.П.Богаевский ехал на Дон в 1917-ом году:
В станице Луганской Донецкого округа был арестован большевиками, с трудом избежал расстрела и в декабре 1917 года прибыл на Дон.
Сам А.П.Богаевский «с трудом избежал расстрела» описывает как довольно прозаичную проверку комендантом документов в повести «Ледяной поход (Воспоминания 1918 года)», к тому же уже после нового года:
Но комендант видимо, после хорошей новогодней выпивки - был в добром настроении духа и никого не задержал. Когда очередь дошла до меня. он долго вертел мой отпускной билет, что-то вспоминая, и, наконец, сказал: "Богоевский... где я слышал эту фамилию?" Тогда один из двух рабочих, сидевших по обеим его сторонам, зло посмотрел на меня и сказал: "Да это, вероятно, родственник того Богоевского, который у Калядина помощником". На вопрос по этому поводу коменданта я ответил утвердительно, добавив, что я еду через Дон на Кавказ. Комендант, очевидно, последнему не поверил, и я пережил несколько очень жутких минут, когда он, насмешливо улыбаясь, молча вертел в руках мой отпускной билет. От одного его слова зависела моя свобода, а может быть, и жизнь... Но вдруг он решительным движением протянул мой билет и веселым тоном сказал: "Ну, Бог с вами. Езжайте к своему Калядину!»
5.01.1918 г. А.М.Каледин назначает А.П.Богаевского командующим войсками Ростовского района. Первым делом А.П.Богаевский начинает убивать рабочих. Там же, с.5:
Другой раз был печальный случай, имевший характер настоящей провокации. В одной из железнодорожных мастерских Ростова происходил разрешенный властями митинг рабочих. Народу было очень много. Для поддержания порядка в мастерской присутствовал юнкерский караул. Во время речи одного из ораторов раздался ружейный выстрел, ранивший кого-то из рабочих, как выяснилось впоследствии, дробью. Толпа пришла в бешенство и бросилась на юнкеров, решив, что выстрел сделан ими. Вынужденные к самообороне, юнкера сделали несколько выстрелов и убили трех или четырех человек. Не ожидавшие такого решительного отпора, рабочие разбежались. Конечно, поднялся страшный скандал. Полетели телеграммы и гонцы к атаману, которому было донесено, что юнкера первые, без всякого повода, открыли огонь по безоружным рабочим. В городе, и в особенности в рабочих кварталах, было невероятное возбуждение. Только присутствие в городе небольших добровольческих частей еще могло сдерживать страсти. Посоветовавшись с Корниловым, ради предотвращения возможных эксцессов я объявил город на "военном положении" и донес об этом генералу Каледину. Спустя некоторое время он вызвал меня к телефону и, видимо, настроенный уже побывавшими у него представителями городской думы против этой меры, резко спросил меня, на каком основании я отдал такое исключительное распоряжение. Когда я подробно объяснил ему всю создавшуюся обстановку и крайнюю необходимость решительных мер, он сам через некоторое время усилил мою власть, объявив Ростов на "осадном положении".
Через день были похороны убитых рабочих. Руководители хотели сделать из них внушительную демонстрацию против "произвола и насилия". Были заготовлены красные "знамена" с разными страшными надписями. Гробы должны были нести на руках; предполагалось, что соберется огромная толпа негодующих рабочих; конечно, должны были петь "Вы жертвою пали в борьбе роковой" и т. д.
Ничего, однако, из этого не вышло. По приказанию атамана я разрешил похороны со всеми приготовленными атрибутами. Депутация, которая требовала этого разрешения, даже, видимо, была удивлена, что так легко получила разрешение без всяких ограничений. Это вызвало у делегатов даже некоторое разочарование и скрытое подозрение, не затевается ли что-то неладное...
На всякий случай, из предосторожности, я просил генерала Корнилова по пути шествия поставить кое где, скрыто, во дворах, небольшие вооруженные части, что и было исполнено. Рабочие, видимо, узнали об этом, и на торжественные похороны их пришло очень немного, да к тому же и возбуждение за сутки значительно улеглось. Демонстрация вышла довольно жалкой: в сущности вся процессия состояла из несчастных покойников и знаменосцев, которые испуганно озирались и косились на каждые запертые ворота. Все прошло совершенно спокойно.
Как это трактовать? Во-первых, А.П.Богаевский выставляет себя шестеркой Л.Г.Корнилова. Во-вторых, дискредитирует провокациями А.М.Каледина, приютившего «бывших». В-третьих, он же, выходит, и автор первой провокации, когда юнкерский караул убил четверых рабочих на разрешенном митинге. Митинг проходил на заводе. Для чего там юнкерский караул? Что за юнкера? Не из корниловских туркмен ли? Затем в явочном порядке объявляет Ростов на военном положении, для чего, собственно, и задумывалась провокация. После убийства четверых рабочих они планируют с Корниловым чистую гапоновщину: расстрелять похоронную процессию. Красавчики. Там, где Корнилов, там всегда кровь русских. Ему нужно было пустить юшку, поскорее разделить русских на белых и красных.
С таким «друзьями» А.М.Каледин продержался до 29 января, после чего застрелился.
с.6:
Благодаря сентиментальности господ Керенских и К°, своевременно не расстрелявших Ленина и всю сволочь, которую немцы преподнесли нам в запечатанном вагоне, погибла Россия, пролилися реки крови и напрасно погибли десятки миллионов людей, замученных большевиками и погибших от голода. А ведь что стоило тому же Керенскому послать в свое время только одну роту надежных солдат к дворцу Кшесинской и тут же, на Троицкой площади, на том самом месте, где двести лет тому назад грозный Петр вешал изменников и казнокрадов, подвесить бы всю эту теплую компанию, которая совершенно безнаказанно, открыто призывала солдат к измене. Я был в то время на фронте и не знаю, верно ли мне рассказывали приезжавшие из Петрограда, что будто бы по мысли Керенского, как министра юстиции, предполагалось воздвигнуть на этой площади трибуну для ораторов, которые должны были в жаркой словесной битве разбивать и посрамлять Ленина и его сподвижников, засевших в доме Кшесинской.
Как тут не вспомнить сентиментального коменданта из станицы Луганской, даровавшего А.П.Богаевскому жизнь? Несправедлив А.П.Богаевский в вопросах жизни и смерти. Керенский не мог расстрелять банду Ленина, Ленин - это друг семьи Керенских. А если бы и расстрелял, что бы изменилось? К власти пришли бы эсеры. Они и победили на выборах в учредительное собрание. Они тоже приехали в пломбированных вагонах через Германию, только в мае. И в этом случае корниловцы также пошли бы на развязывание гражданской войны.
Эта проговорка очень важная:
с.7:
За неделю до смерти генерала Каледина моя семья переехала в Ростов и устроилась в квартире французского консула, который в это время был в отъезде. (Собственно, понятно, кто финансировал весь этот сыр-бор.)
А.М.Каледин застрелился 29 января. За 24 дня командования в Ростовском районе корниловцы успели так накалить обстановку, что у А.М.Каледина другого выбора не было. Почва уходит из-под ног А.П.Богаевского. 9 февраля он бежит в Новочеркасск и уходит партизанить с корниловцами. Начался бессмысленный Ледяной поход и братоубийственная война.
Ни убавить, ниприбавить:
с.11:
В бедной хате, где я остановился, суетился вдовец старик-крестьянин, принося нам молоко и хлеб.
Один из моих офицеров спросил его: "А что, дед, ты за кого - за нас, кадет, или за большевиков?" Старик хитро улыбнулся и сказал: "Чего ж вы меня спрашиваете... Кто из вас победит, за того и будем".
Дед, по-видимому, верно определил отношение к нам русского народа.
Именно!!! Именно - русского народа. Это на Дону. Где казаки были побогаче, зачастую они жили сдачей в аренду земли. Понятна их тактика выжидания. На Кубани ледяной поход и вовсе захлебнулся.
А. П. Богаевский с куратором, представителем Британской миссии на Дону Ангусом Кемпбелом на атаманском пароходе. Лето 1919 года, Дон.
А.П.Богаевский и не думает в мемуарах разъяснять следующие вопросы.
1. Корниловцы с ноября 1917 г. начали формировать Добрармию. Но вообще-то Россия в это время находилась в состоянии войны с Германией. «Как прикажешь это понимать, Саид?» Даже англо-французские «консультанты» наверняка в этот момент находились в двусмысленном положении. На деньги Антанты формировался прогерманский партизанский отряд в глубоком тылу России?
2. В рядах корниловцев сражались чехословаки. Это военнопленные австрийцы (по гражданству). Это можно трактовать только как вооруженный мятеж военнопленных. В любой другой стране подобные мятежники второй раз в плен не берутся, а доводятся до ближайшей стенки. Получается так, что корниловский белый террор - это антирусский террор, а ответный красный террор, хотя бы по отношению к чехословацким мятежникам,- это обоснованный военно-полевой суд.
3. В августе 1918 г. Деникин дал А.П.Богаевскому генерал-лейтенантские погоны. Не стыдно было принимать? За гражданскую-то войну? За бессмысленный ледяной поход? Чистая партизанщина в тылу страны, ведущей внешнюю войну: грабежи, напрасные жертвы, террор.
А.П.Богаевский и его шурин, директор Донского Императора Александра III кадетского корпуса генерал-майор Е.В.Перрет среди кадетов в Сербии. А.П.Богаевский был женат на вдове генерал-лейтенанта Ф.Э Келлера (1850-1904) Надежде Васильевне, ур. Перрет. Она погибла при бомбардировке Белграда во время Второй мировой войны.
В эмиграции А.П.Богаевский поумнел и как атаман играл положительную роль. В 1922 г. он блокировал инициативу берлинского атамана П.Н.Краснова: Параллельно в Софии шли переговоры об участии казаков в возможной интервенции в Советскую Россию. Казачьи представители были против такого участия, полагая, что вернуться на родину казаки могут лишь в результате народного взрыва. Однако Богаевский не мог не считаться с мнением генералов Старикова, Шкуро, Улагая, Агеева и других, которые устанавливали связь с повстанцами планировали высадку десантов на Черноморское побережье. Тайно поддерживая эти планы, Богаевский уклонялся от организации и финансирования реальных операций.
А.П.Богаевский понял бессмысленность финансирования подобных операций. В 1924 г. друзья-французы установят дипотношения с СССР. Плохие вести с Дона: все пашут.
Конкурент на владение атаманской булавой П.Н.Краснов обвинял А.П.Богаевского в расстратах. Интересная статья донской оппозиции в эмиграции приводится здесь:
http://novocherkassk.net/viewtopic.php?f=29&t=26465#p419271 А.П.Богаевского обвиняют в растратах и хищениях казны Всевеликого войска Донского, в том, что он причастен к продаже атаманской булавы весом в 13 с половиной фунтов червонного золота и 2000 пудов серебра. Красноречивый факт: из тысяч казаков-эмигрантов только А.П.Богаевский и председатель Казачьего союза Мельников смогли стать банкирами в Париже.
После выхода этих статей А.П.Богаевский скончался от сердечного приступа в Париже.