Виноградов Александр Викторович. Работа в ГДР 1971-73 ч.2
"...А те, кто точно знал куда едет, везли с собой в чемоданах из Москвы сотни пачек прекрасных болгарских сигарет типа "Ту", "БТ" или нашу "Яву", которые у нас стоили 30-40 копеек. Кофе тоже почему-то стоил очень дорого. Маленькая чашечка 100 грамм стоила везде 0.5 марки - хоть в буфете, хоть на работе. И это в то время, когда у нас дома он стоил в зёрнах 4 рубля за 1 кг. На всех объектах были очень хорошие столовые, куда ходил обедать персонал. Причём можно было выбирать, в каком блоке питаться - в немецком, или русском. В немецком блоке на пластмассовом подносе было три отделения. В одном - салат, во втором - маленькая чайная чашечка с жидким супом, в третьем - мясное блюдо. Хлеб они почти совсем не брали. В русском отделении готовили повара из СССР, и была наша привычная пища - салат, борщ с мясом или суп, второе мясное. Хлеба любого сколько угодно. К гороховому супу были гренки. Но чтобы питаться в русском отделении, надо было доплатить за обед 50 пфеннигов. Некоторые немецкие коллеги охотно питались в нашем отделении.
Условия жизни в Зигмаре и на других объектах для семей советских специалистов были просто великолепные. Для детей имелись школы-десятилетки и музыкальные школы, собственный пионерлагерь под городком Крибштайн. В разных местах ГДР имелись собственные санатории и дома отдыха, где можно было отдохнуть с семьёй неделю-две, или больше. Путёвки имели вполне доступную цену. Собственные медицинские центры. Для жён специалистов при клубах была открыта масса самых разных кружков по изучению всего - от немецкого языка до профессионального вязания. Моя жена Нина пошла на курсы вязания и довольно быстро начала осваивать это ремесло. К тому же в магазинах ГДР был широчайший выбор чистой английской пряжи множества цветов и оттенков, и различной толщины. Сначала Нина стала вязать вручную, а потом купили вязальную машину "Веритас", и за несколько месяцев она обвязала всю семью первоклассными вещами на разные сезоны. Причём некоторые вещи были даже лучше магазинных.
В клубе после работы всегда собирались люди и занимались своим любимым хобби: кто-то гонял биллиардные шары, другие блицевали в шахматы, третьи сидели в буфете и потягивали пиво. Можно было выпить один коньяк - это совсем на дне широкой рюмки слоем в 1 мм, либо заказать доппель - в два раза больше. Часто приезжали и хорошие артисты с концертами. Слушали Н. Гнатюка, И. Кобзона и др. Почти ежедневно демонстрировались различные кинофильмы. Иногда вечерами собирались у кого-нибудь дома и разыгрывали пульку в преферанс. В одной из комнат клуба стоял большой цветной телевизор, и там всегда был народ. Думаю, что многие столичные жители в те годы уже смотрели цветное телевидение, но для нас, людей периферийных, это было настоящим откровением. Особенно когда шла трансляция соревнований с чемпионатов Европы и мира по фигурному катанию. Краски создавали совершенно другое восприятие происходящего, и зал в эти дни был полон до отказа.
Недалеко от Зигмара был хороший немецкий кинотеатр, и в выходные дни там иногда показывали западные фильмы с пометкой: "Для зрителя старше 21 года". Такая пометка всегда вызывала почему-то повышенный интерес, и зритель валил валом. Перевод делали синхронно наши переводчики. Помню три французских фильма - в одном герой Жерара Филипа в военной форме и красных штанах обозначал секс с девицами-служанками в разных местах внутри огромной усадьбы, в другом фильме - он же соблазнял молодых девиц на горнолыжном курорте. В третьем фильме полностью обнажённая Марина Влади почему-то бегала по комнатам дома, а за ней гонялся некий небритый тип, догнал и начал ей мять разные места тела. Зритель "старше 21 года" выходил с таких фильмов изрядно вспотевшим и взволнованным, хотя вентиляция в зале была вполне на уровне.
И многие могли понять, что красавчик Жерар Филип просто создан для такой жизни, а вот поведение Марины Влади, которую в СССР нам преподносили чуть ли не как дочь французских коммунистов, не все понимали. Но уже близилось время "Эммануэли", которая тоже могла появиться в кинотеатре в 1972-73 годах.Конечно,такие картинки и фильмы не были чьей-то самодеятельностью, и всё это дело строго регламентировалось. На телевидении ГДР каждую субботу вечером шёл фильм с появлением на несколько минут обнажённой женщины. Поведение зрителя в те годы напомнило мне реакцию кинозрителей "старше 16 лет" на выходе после фильмов "Маленькая Вера" и японской "Империи чувств", прокатившихся на широком советском экране в конце 80х годов.
В ГДР издавался хорошо иллюстрированный журнал "Магазин", который пользовался широким спросом среди населения. В каждом журнале в центре всегда был хороший снимок красивой обнажённой девушки. Кроме этого печаталось много объявлений о поисках партнёра по жизни, либо по хобби с желаемыми, либо имеющимися физическими характеристиками. Для нас это было тоже совершенно необычно. Журнал хорошо раскупался в киосках, а некоторые отделы предприятий выписывали его вскладчину.
Нужно отметить своевременную и точную подачу 'горячих' новостей в СМИ. Как пример, можно привести нападение террористов на спортивную делегацию Израиля на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году. Телевидение ГДР круглосуточно вело трансляции с места событий в режиме он-лайн. Вторая трагедия произошла в болгарском городе-курорте Бургас, где разбился самолёт ИЛ-62 с туристами ГДР на борту. Это тоже широко освещалось в СМИ, а одна из центральных газет опубликовала полный список погибших с указанием мест, где они жили. Из нашего городка Роннебург погибла супружеская пара из сельхозкооператива. Для нас такая широкая подача информации была совсем необычным явлением по сравнению с СССР.
В г. Лейпциг дважды в год весной и осенью открывалась ярмарка промышленных товаров, которая работала две недели. Первое, что меня поразило - это тысячи стоящих на больших площадях легковых машин всех мировых марок - от гэдээровского "Трабанта" и "Вартбурга" до "Альфа-Ромео". Советский павильон смотрелся очень хорошо и внутри имел солидное наполнение и много гидов. На ярмарке очень хорошо была представлена автомобильная промышленность ФРГ и скандинавских стран. "Мерседесы", "БМВ", "Вольво", "АУДИ" - в самых разных модификациях. Итальянские легковые "Фиаты", также советские "Жигули - копейка", польский "Фиат -125".
Недалеко мы увидели впервые открывшийся павильон Китайской народной республики, и решили посмотреть. Информации по Китаю в наших СМИ за последние два года после конфликта на острове Даманский не было никакой. А до этого с экранов телевизора не сходили толпы беснующихся хунвэйбинов, тысячи плавильных печей для металла около частных домов в деревнях, полные грузовые машины битых воробьёв, и тому подобное. В павильоне сразу бросились в глаза образцы бытовой техники - телевизоры, радиоприёмники, стиральные машины, утюги, и т.д. Вся техника имела хороший дизайн и ничуть не уступала нашей. Затем нас заинтересовал раздел выставки, посвящённый лечению иглоукалыванием.
На стендах лежали иглы длиной от нескольких мм, до полуметра и больше. А вот их третий стенд меня просто поразил - выложены были фотографии буровых установок, которые работали на каком-то китайском нефтяном месторождении. И приведены данные по скоростям бурения и месячной проходке скважин на одну из бригад - 117000 погонных метров за год! Это очень много даже по сравнению с нашими лучшими бригадами в Тюменской области, которые достигали в то время 70000 погонных метров месяц. Для таких результатов надо было иметь приличную металлургию, хорошую обрабатывающую промышленность, прочные трубы и стойкие долота для бурения. На домашних плавильных печах такую технику не создать. Так что Китай начал развиваться давно и наши власти поняли ещё тогда, что с ними надо налаживать нормальные отношения.
Однажды в ноябре этого же года один мой товарищ по блиц-шахматам предложил съездить в г.Хемнитц на органный концерт. Вживую я орган никогда не слышал, и конечно, согласился. Выехали на трамвае, маршрут которого в сам город проходил недалеко от Зигмара. Куда-то ехали внутри города, а потом ещё и немало прошли пешком и вышли к очень большому зданию под названием Шлосскирхе. Это был христианский храм, только я не знаю католической или протестанской вере он принадлежал. Это было где-то 22 ноября, когда в Германии отмечается "День жертв" - людей и родственников, погибших от любых причин. И сегодня должен был исполняться "Реквием" В.А.Моцарта солистами и несколькими хорами из Лейпцига и Дрездена в сопровождении органа.
Мы вошли и увидели очень большой зал с недосягаемой высоты потолками. Вплотную стояли тяжёлые деревянные скамьи. Мы прошли на боковую галерею второго этажа, с которой всё хорошо было видно. Внизу на скамьях сидели в подавляющем большинстве женщины преклонного и еще более старшего возраста, в тёмных одеждах. Началось исполнение. Солисты пели и по очереди, и дуэтом, и трио. Всё это было на фоне очень слаженного пения хоров в сопровождении органной музыки. Конечно, и музыка, и пение радости совершенно не излучали, и женщины внизу постоянно прикладывали платочки к глазам, вспоминая безвременно ушедших из жизни родных, которых было немало из-за двух мировых войн. Впечатление у меня осталось на всю жизнь.
В конце зимы в г.Дрезден приехал на гастроли Лениградский мюзик-холл. Мы поехали на одно из представлений, которые были очень тепло приняты местными жителями. Всё было отлично - и оркестр, и кордебалет, и солисты. Особенно хорош был совсем ещё молодой певец Сергей Захаров. Примерно в декабре месяце нам объявили, что в ближайший выходной день в Карл-Маркс-Штадте состоится открытие памятника Карлу Марксу, приедут крупные партийные руководители, и нас всех автобусами привезут на митинг. Поехали днём в центр города. Было довольно прохладно, и народ в местных лёгких анораках стал замерзать. И я тоже. Кто-то сказал, что тут за углом здания выставлены типа буфетов с напитками разной температуры. Сразу же пошли туда. И я увидел надпись "Грог". Где-то в романах про пиратов я читал про этот напиток и решил попробовать. Он оказался горячим - смесь каких-то вин и ещё чего-то. Выпил, не торопясь, большой бокал и сразу согрелся. Полезный напиток в прохладную погоду!
Ровно в назначенное время на временную трибуну поднялось несколько человек, и начался митинг. Сначала что-то говорил местный партийный секретарь, а потом к микрофону подошёл сам Эрих Хоннекер - первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии. Говорил он живо, связно и без всяких бумажек. Потом подошёл с кем-то к полотнищу, закрывавшему памятник, и сдёрнул его. Открылась огромная каменная голова Карла Маркса диаметром не менее 3 метров, стоящая на бетонном кубе, и ничего более. Автором был наш скульптор Л.Кербель. Смотрелся памятник очень хорошо и стоит до сих пор. В Зигмаре нам вручили каждому почтовый конверт со спецгашением и картинкой фотографии памятника.
После концерта... Через пару недель после приезда я услышал, как в клубе кто-то репетировал музыку в составе небольшого ансамбля. Пошёл вглубь и увидел на сцене нескольких ребят - пианиста, ударника, бас-гитару - они наигрывали какую-то известную мелодию. Тут же лежала семиструнная гитара, и я её взял с разрешения пианиста и с ходу включился в аккомпанемент. Наиграли одну и ещё пару вещиц. Потом остановились, и они меня спросили, кто я и откуда. Потом пианист сказал, что я бы им вполне подошёл, но гитара уже занята - на ней играл Лев Глотов из Генеральной дирекции. Лёва там был не последним человеком, и когда он пришёл, то разговор продолжился в том плане, что мне надо к ним примкнуть, но играть на чём-то другом. Стали думать и перебирать, и я почему-то предложил начать играть на банджо, хотя вживую я его и сам не видел, а только видел и слышал в составе диксилендов. Я даже не знал, как правильно оно настраивается, но подумал, что если я эти 4 струны настрою под семиструнную гитару, то вся моя аппликатура гитарная для левой руки сохранится.
Приобрести для ансамбля в магазине любой инструмент не представляло ни малейшей проблемы. Через пару дней в клубе уже лежало новое 4-струнное банджо, с которым я и начал репетировать. Дело пошло очень быстро, и уже через месяц у меня стали получаться брейки, звучанием которых многим и нравится звук банджо. Весь ансамбль состоял из одного по сути солиста - это пианист Саша Шуморкин - студент Высшей Технической школы в Дрездене, он же и руководитель ансамбля. Все остальные - это ритм-секция из ударника, бас-гитары, ритм-гитары и банджо. Почти каждый вечер репетировали новую программу к празднику 7 ноября. Была у нас и неплохая солистка - Анна Жаркова. Мужчины-солисты были послабее. Репертур состоял из известных шлягеров тех лет и советских песен. После проката программы в своём клубе, началась беспрерывная череда поездок в советские и немецкие коллективы по разным городам ГДР. Заявок на нас было много и мы просто не успевали везде побывать. Ездили и в гарнизоны советских войск, расквартированные в ГДР. Были в гарнизоне на Ленинштрассе в Хемнитце.
Туда мы иногда ездили покупать квашеную капусту и селёдку. В один из выходных по приглашению местного охотничьего общества мы ездили в г.Баутцен, где проживает небольшая община сорбов - сохранившегося в Германии части славянского племени. Там я впервые увидел деревянные заборы и некоторые строения из дерева. Принимали они нас хорошо и после концерта угостили жареным диким кабаном. Вообще, везде, где бы мы не выступали, везде накрывали стол с разными напитками и хорошими закусками, где хозяева и гости вели непринуждённые беседы. Иногда к прояснению части вопросов мы подключали Лёву Глотова, который блестяще владел английским и немецким языками. Так я до самой весны и играл в ансамбле.
Моим заместителем был Вольфганг Люфт, а технологом по алмазному бурению -Хансен. Оба с хорошей военной выправкой, только Хансен хромал.и у него была совершенно седая голова, хотя возраст был около 50- лет. Время подходило к моему дню рождения и я спросил у наших спецов - что нужно делать? Я примерно так и догадывался. Нам к праздникам давали возможность в небольших количествах купить советский дефицит - красную икру, хорошие рыбные консервы. Запомнились исключительно вкусные экспортные консервы "Осётр в томатном соусе", которых я не видел больше нигде и никогда. Я подумал, что если принесу на работу пару баночек икры, масло, бутылку "Столичной" и хороший хлеб, то должно получиться неплохо. К тому же Нина испекла в духовке буханку отличного белого хлеба. Это всё я принёс на работу, и там уже приготовили мне поздравление и подарок в виде прекрасно изданной книги о природе в ГДР. Я достал принесённое, попросил женщин приготовить к обеденному перерыву бутерброды. В обед налили в рюмки и выпили все по одной. Когда закусили первым бутербродом, то вдруг поднялся коллега Люфт, и, стоя, произнес совсем не короткий спич на чистом английском языке. Я не знаю, кто и чего понял, но я точно не понял ничего. Все остались довольны закуской, женщины приготовили кофе и через час всё закруглили.
В нашем клубе была очень богатая библиотека, и особенно выделялась переводная мемуарная литература времён Второй мировой войны. Крупные западные военачальники написали немало воспоминаний, но в СССР такой литературы в широком доступе не было. И я начал её потихоньку читать. А т.к. мемуары наших маршалов уже появились 3-5 лет назад, то можно было и что-то сравнивать. Однажды я принёс на работу для одного нашего специалиста перевод книги английского автора "Об операциях британских ВВС на европейском ТВД" и положил её на стол. Она лежала часа два, потом сидевший напротив меня Хансен попросил посмотреть в ней картинки. Внимательно пролистал книжку и попросил дать ему её на пару дней домой. Через два дня он её принёс и начал мне говорить свои впечатления. Он оспаривал опубликованные дневные цифры потерь английских бомбардировщиков при налётах в 1940 году на верфи Германии.
Считал, что они занижены. Это уже меня заинтересовало, и я его спросил, на основе чего он сомневается? Тогда он мне признался, что он бывший лётчик-истребитель с 1938 года, начал воевать с компании в Норвегии, потом был под Ленинградом и Сталинградом. Раскрыл мне карту-схему из книги, где была рассмотрена воздушная и морская многодневная операция в 1942 году по препятствованию движения английских снабжающих конвоев из Александрии на остров Мальта между Киренаикой, Триполитанией и островом Крит. Он воевал в воздушной эскадрилье, стоящей на о.Крит, которая прикрывала немецкие бомбардировщики, нападавшие на эти конвои, и именно в эти дни принимал участие в воздушных боях. Потом его перевели воевать на реактивный истребитель МЕ-262, и закончил он войну в противовоздушной обороне Берлина, в последние дни был сбит, и раненый опустился на парашюте в будущей английской зоне оккупации.На вопрос -сбивал ли четырёхмоторные бомбардировщики? Ответил утвердительно. Там подлечился и вернулся домой в Саксонию в г.Аннаберг.
Когда я его спросил: "А сколько лично он сбил самолётов в боях? Он рассмеялся и не ответил. Другого ответа в то время и ожидать было нельзя. Однако сейчас, когда в интернете выложен огромный массив информации, и по Второй мировой войне тоже, я попытался его разыскать. В Германии пилот считался воздушным асом, если сбил 5 и более самолётов. Выложен список таких асов в количестве 6 тысяч человек - и Хансена там нет. Такого быть не может, чтобы лётчик истребитель за 6 лет, непрерывно участвуя в боях, сбил менее 5 самолётов. К тому же таких пилотов явно не сажали бы за штурвал новейшей реактивной машины и не привлекали бы к обороне столицы. Значит, наш Хансен - технолог по алмазному бурению, звался на войне не Хансен, а носил совсем другую фамилию. Я не исключаю, что в ГДР особо отметившимся чем-то на войне людям, разрешали сменить фамилию. Чтобы их не разыскивали всякие любопытные. Как он ещё сказал - у них нет доступа к военной мемуарной литературе. Тогда я ещё спросил у него - откуда наш коллега Люфт знает английский язык? Оказалось, что он тоже лётчик-истребитель, но был сбит на Западном фронте и сидел в плену в Англии.
Вообще было немного заметно, что одни и те же военные специалисты кучковались в одном месте работы. На карьере Беервальде было много танкистов из дивизии СС "Totenkopf", которые на наших КРАЗах-самосвалах гоняли как звери, поднимая руду на поверхность. В мехмастерской ЦГП механиками работало несколько подводников. Главный из них служил на лодке, которую заставили всплыть у берегов Северной Африки, и оттуда попал в плен. В нашей мехмастерской в Шлеме, я разговаривал с одним коллегой - слесарем по насосам. Он рассказал мне, что под Сталинградом получил тяжёлое ранение, и его спасли в плену русские врачи. В Дрездене, после осмотра Цвингера, мы с товарищем вышли на набережную Эльбы и сели за выносной столик уличного кафе, взяли по бокалу пива и разговаривали.
Тут же за соседним столиком сидел мужчина средних лет с мальчиком школьного возраста. Внезапно он поднялся, подошёл к нам и попросил разрешения сесть за наш столик. После этого рассказал нам, что услышав русскую речь, решил подсесть к нам и поговорить. Рассказал, что он на войне был танкистом, воевал на Курской дуге, попал в плен, и 7 или 8 лет жил на Урале в г.Нижний Тагил, где строил дома. Оказались с ним почти земляки. И вообще, как мне сказал шофёр с моей машины Хорст: "Никого не надо слушать, что тот или другой не принимал участие в войне. Все, кому исполнилось 15 лет, участвовали в том или ином качестве". Память о мировых войнах в Германии была не только в головах её жителей, но и на различных мемориалах. Правда, все они были посвящены только Первой мировой войне.
В Грюне, в центре поселения, были установлены мемориальные доски, где были перечислены фамилии всех жителей, погибших на той войне. И в каждом поселении были такие доски. Но вот в память о погибших на Второй мировой я увидел только один раз в глухой деревеньке в горах Гарца - стоял бетонный квадрат, и на его стенках был барельеф каски Вермахта, и никаких фамилий. Однажды немецкая коллега в Роннебурге, приблизившись ко мне, и как бы на ушко, тихо сказала:"А вот Вы знаете, что у нашего коллеги N(называет довольно высокую фамилию и должность)под мышкой вытатуирован номер?- И смотрит на мою реакцию. Я ответил, что не знаю. И добавил - "Разве бывшим членам СС запрещено в ГДР работать?" И вообще, тема Второй мировой войны не слишком поднималась в разговорах, т.к. затрагивала она практически все семьи со всех сторон. Но от некоторых коллег приходилось слышать выражение - "Dolchlegende" - дословно, "Удар в спину".
Как бы проигрыш войны упрощённо списывался на какую-то причину. Я не пытался выяснять детали - кто нанёс этот удар, или с какой стороны. Лично моё мнение тут совсем другое - люди, родившиеся и выросшие в странах размером с пятак на карте мира, которые за день или полдня можно объехать на автомобиле, психологически не могут осмыслить географические пространства, которые надо пересекать несколько недель, это во-первых. Во вторых - маленькие страны не имеют достаточно людских и материальных ресурсов для долгосрочных войн. Однако обратное утверждение, что люди, родившиеся и выросшие в огромных по площади странах имеют право диктовать маленьким странам как им жить - тоже в корне неверно и неприемлемо.
В управлении ЦГП экономистом работал наш специалист Григорий Кобченко, который приехал сюда из г. Шахты, Ростовской области. Дома он считал всё на счётах и арифмометре "Феликс". Здесь не было ни того, ни другого. Когда хозяев спросили про счёты, они вообще не поняли даже о чём речь. И переводчик с трудом перевёл слово "счёты" на немецкий как деревянный решающий механизм. Но их не было всё равно. Во всех отделах стояли электрические счётные машины, которые пришлось всем нам осваивать, т.к. дома у нас их не было. Я же чаще использовал в технических расчётах отличную логарифмическую двухстороннюю линейку на 23 шкалы.
Геологоразведочная экспедиция была очень большая даже по советским меркам - 53 буровые бригады со станками ЗИФ-1200А и скважинами глубиной более 700 метров, с общей численностью более 1200 человек. Управление экспедиции располагалось в г.Роннебурге примерно в 10 км от Геры, а производственные объекты - мехмастерская, глинозавод - в небольшом отдалении от неё. Буровые скважины располагались на довольно обширном пространстве. Система управления предприятием тоже была своеобразная - немецкий начальник экспедиции, советские главный геолог и главный инженер - оба с немецкими заместителями. Советские участковые геологи, главный гидрогеолог, рядовые геологи и геофизики общим числом около 15 человек. У всех были немецкие заместители. Всё остальное управление и буровики - немецкий персонал. Советский главный инженер номинально подчинялся советскому главному геологу, но был свободен в выборе технических решений и управлении буровыми работами. При экспедиции была круглосуточная диспетчерская служба, куда стекалась информация по каждой буровой бригаде. А всё остальное было весьма похоже на советские буровые дела.
в Гендирекции и ЦГП рабочий день начинался с 7 утра, то на всех полевых объектах, включая геологоразведочные экспедиции - в 6 утра. Зато заканчивали работу в 15-00 и было много свободного времени. Всех на работу в Роннебург возил автобус, а главного геолога и главного инженера - прикреплённые к ним автомашины "Волга" ГАЗ-21. Если главный геолог довольно редко ездил на буровые, а отдавал машину своим геологам, то мне приходилось ездить по объектам чуть ли не каждый день. И особенно, когда начались испытания новой техники. Все буровые старались располагать так, чтобы нанести пашне минимальный ущерб. А после окончания бурения и демонтажа оборудования делалась силами экспедиции тщательная рекультивация. Что было делать совсем не просто, т.к. всё бурение производилось с промывкой глинистым раствором.
Надо заметить, что агротехника на полях ГДР была на очень высоком уровне - пашня не имела крупных комков, или каких-то огрехов. Поля были большие и совершенно не похожи на те клочки, которые я видел, проезжая Польшу. Уборка всего урожая производилась только механизированным способом, а после уборки зерновых солому подбирали, прессовали и закатывали в большие рулоны. У нас такой технологии ещё не было. Не зря страна сама себя полностью обеспечивала овощами и на 70% зерном. И ещё интересный момент - в промежутках между полями росли фруктовые деревья - груши, сливы, яблони. Ни разу не видел, чтобы кто-то из буровиков или других людей ходил к этим деревьям и срывал себе фрукты.
В районе 11 часов утра ко всем буровым подъезжал по очереди передвижной буфет на микроавтобусе, и буровики могли купить себе отварные боквурсты, разные напитки, фрукты, и др. Примерно в середине района работ был построен глинозавод, с которого развозили по буровым автомашинами и тракторами глинистый раствор для промывки скважин. Но он был не то что построен, а самым натуральным образом надут из огромного прорезиненного корпуса. Снаружи стоял большой вентилятор, который нагнетал воздух внутрь, и завод принимал форму длинного здания. С торца были ворота со шторками, куда заезжали машины с глиной и реагентами, а готовый раствор закачивали в ёмкости, стоящие снаружи. Конечно, грязь внутри и снаружи стояла несусветная. Особенно в дождливую погоду. Поэтому на буровые все всегда ездили в коротких резиновых сапогах.
В экспедиции работал геолог Альберт Полянский и мы с ним нашли общий язык в совместном хобби - коллекционировании записей хорошей музыки. У него был дома очень хороший катушечный магнитофон с очень широкой полосой пропускания - где-то до 16 или 20 Кгц. Я тогда такие тонкости ещё не знал, и позднее дома посмотрел свой "Днепр-11", там оказался максимум всего 6 Кгц. Записей у него было много, и один раз он поставил мне послушать "Литургию" П.И.Чайковского в исполнении хора и оркестра Болгарии. У нас дома такие вещи не продавались и не культивировались. Произведение мне очень понравилось, но я его тогда почему-то не записал. Однако встал вопрос, что надо покупать хороший катушечный магнитофон и Альберт посоветовал мне купить польскую "Унитру" - недорогой аналог западногерманского "Грюндига" с очень приличными характеристиками. Что я и сделал в г. Рудольштадт, проезжая мимо на участок работ.
В это же время я обратил внимание на тот факт, что многие наши специалисты фотографируют на цветные слайды, получая прекрасные фото на экран через различные приборы-проекторы. Это, конечно, было неудобство, когда нельзя подержать фотографию в руках, но этот недостаток был устранён в начале 21 века, и со слайдов можно было печатать отличные фотографии. Посоветовались дома и решили купить фотоаппарат "Зенит-Е". Тем более, что проблем с проявкой слайдовых плёнок не было. Сдаёшь плёнку-негатив и через пару дней получаешь готовую плёнку, разрезанную и уложенную по 6 кадров в специальные пакеты с прокладками папиросной бумагой. В Роннебурге был такой магазинчик, где продавали фотоаппараты и брали плёнки на проявку. Купил экспортный вариант "Зенита" за 340 марок. После моего возвращения домой, слайд-фотографирование всё ещё не дошло у нас в широкие массы, и проявить слайд-плёнки можно было только в одном месте в Ленинграде.
Через месяц нам устроили семейную поездку в Берлин на двух автобусах "Икарус" на два выходных дня. Сначала мы посетили Трептов-парк, возложили цветы к памятнику погибшим при штурме Берлина солдатам. Мемориал оставил у всех неизгладимое впечатление, и особенно монументальная скульптура солдата. Надо отметить, что памятные места, связанные с захоронениями советских солдат, в ГДР содержались в очень хорошем состоянии. На каждый праздник, 1 мая или 7 ноября, устраивались шествия к местам захоронения и возлагались цветы. После Трептов-парка нас подвезли в Луна-парк, где было множество разных аттракционов. Я с детьми сел на электрические машинки и мы хорошо покатались по специальной арене.
особо надо отметить государственные автобаны - это вообще настоящее инженерное сооружение высочайшего качества. Я видел куски автобана на ремонте. Там хорошо была видна его многослойность из разных фракций строительного материала, и общая высота отсыпки в этом месте была более метра. Плюс ещё бетон сверху. На капот легковой машины во время движения можно было поставить стакан с водой, и она не выплёскивалась. Шофёр Хорст рассказывал мне, как их начинали строить. Каждому населённому пункту выделили кусок трассы в зависимости от числа жителей, подвозили материалы и бесплатно кормили. Бетон клали подрядные организации. Высокие руководители проверяли качество бетона буровой установкой, которая их сопровождала. Если качество бетона не соответствовало проекту, то подрядчика жёстко наказывали, и не только деньгами. Конечно, по российским меркам, Германия -маленькая страна, и покрыть её сетью автобанов была ненепосильная задача. Вот российские просторы покрыть такой плотной сетью потребуются столетия.
В ГДР выпускалось для личного пользования две марки автомобилей - "Трабант" и "Вартбург". Конечно, у кого было достаточно денег, могли покупать наши "Волги", "Жигули", "Москвичи", а уж совсем некоторые - "Мерседесы". Но наши машины не пользовались широким спросом из-за дороговизны и очень большого расхода горючего, которое стоило весьма дорого. "Трабант" был настоящим семейным автомобилем, выпуск которого превысил 3 миллиона штук, и стоила базовая версия всего-то 5200 марок. Двухтактный мотор мощностью 26 л.с. обеспечивал среднюю приёмистость и скорость на шоссе, т.к. лёгкий корпус состоял в основном из дуропласта. Недостаток был в том, что при столкновении его с другой машиной на его месте возникала гора щепок с торчащей посередине металлической конструкцией типа швейной машинки. И думаю, что ремонту он уже не подлежал. Вторая машина - "Вартбург", тоже двухтактный, но трёхцилиндровый мотор, была уже настоящим современным автомобилем с множеством модификаций. Удобный салон, отличный внешний вид, прекрасная приёмистость создала "Вартбургу" высокую репутацию у автолюбителей.
Я ездил на нём в качестве пассажира и мне он понравился больше, чем наш "Москвич". Крупным недостатком обеих машин был полуядовитый выхлоп от двухтактного мотора. Как-то я попал в пробку при выезде из Хемнитца на автобан в вечерние часы пик, так через 10 минут стояния там начинаешь задыхаться от отсутствия кислорода. Естественно, что там, где ходят автомобили, есть и дорожная полиция. Так вот при обычной езде на автобанах или более мелких дорогах полиции не видно совсем. Как только происходит хоть маленькая дорожная авария, так они здесь.
Вся новая техника обсуждалась на техсовете в ЦГП и в экспедиции. На таких совещаниях, или у начальника экспедиции, рядом со мной сидела секретарь, она же переводчик. И на ухо мне шептала перевод на русский язык. Надо признать, что знала она русский неважно, и о многом сказанном приходилось догадываться самому. Была ещё такая интересная деталь - вывешивается объявление о начале какого-то собрания, и внизу ставится время его окончания. Вначале, зная наши советские порядки проведения "безразмерных" собраний и совещаний, я подумал, что это шутка. Однако собрание закончилось точно в указанный срок.
Поездки геологов в загранкомандировки, за редкими исключениями, представляли интерес для покупки там легкового автомобиля для семьи. Если на предприятиях Минсредмаша или Первого главка МинГео СССР автомобиль почти любой при достаточном старании можно было купить в совершенно недалёкой перспективе, то в рядовых экспедициях МинГео для обычных людей это растягивалось на многие года, и стало медленно удовлетворяться только после пуска завода в Тольятти. Конечно, были случаи приобретения машин и у полуобычных людей в геологии. Например, у нас один специалист в конце войны работал в такой серьёзной организации как СМЕРШ, и вероятно, по фондам этого СМЕРШа он и получил в 1963 году "Волгу" - ГАЗ-21.
Поэтому люди старались выехать в загранкомандировки в любые страны и на любой срок, точно зная, что они оттуда привезут автомашину. Все, кто ездил из нашей экспедиции, привезли себе машины. Один мой знакомый так сильно желал ездить на "Волге", что поехав в краткосрочную командировку в одну из стран Западной Африки, через 8 месяцев пребывания там пригнал себе из г. Горького "ГАЗ-24" бежевого цвета. Вероятно, он там в магазинах еду не покупал, а питался мелкими обезьянами, кои как воробьи, перелетали с ветки на ветку в лесах вокруг столицы. Крупных обезьян он не стрелял, опасаясь получить сдачу. Шкуры этих обезьян после его возвращения висели у него на спинках стульев дома и на сидениях автомашины. Для получения машины он взял краткосрочный отпуск, потратился на авиабилеты туда-обратно, но желание полностью удовлетворил.
Источник: http://samlib.ru/w/winogradow_aleksandr_wiktorowich/ , Иллюстрации: http://samlib.ru/img/w/winogradow_aleksandr_wiktorowich/abcd010203040506/index.shtml
Условия жизни в Зигмаре и на других объектах для семей советских специалистов были просто великолепные. Для детей имелись школы-десятилетки и музыкальные школы, собственный пионерлагерь под городком Крибштайн. В разных местах ГДР имелись собственные санатории и дома отдыха, где можно было отдохнуть с семьёй неделю-две, или больше. Путёвки имели вполне доступную цену. Собственные медицинские центры. Для жён специалистов при клубах была открыта масса самых разных кружков по изучению всего - от немецкого языка до профессионального вязания. Моя жена Нина пошла на курсы вязания и довольно быстро начала осваивать это ремесло. К тому же в магазинах ГДР был широчайший выбор чистой английской пряжи множества цветов и оттенков, и различной толщины. Сначала Нина стала вязать вручную, а потом купили вязальную машину "Веритас", и за несколько месяцев она обвязала всю семью первоклассными вещами на разные сезоны. Причём некоторые вещи были даже лучше магазинных.
В клубе после работы всегда собирались люди и занимались своим любимым хобби: кто-то гонял биллиардные шары, другие блицевали в шахматы, третьи сидели в буфете и потягивали пиво. Можно было выпить один коньяк - это совсем на дне широкой рюмки слоем в 1 мм, либо заказать доппель - в два раза больше. Часто приезжали и хорошие артисты с концертами. Слушали Н. Гнатюка, И. Кобзона и др. Почти ежедневно демонстрировались различные кинофильмы. Иногда вечерами собирались у кого-нибудь дома и разыгрывали пульку в преферанс. В одной из комнат клуба стоял большой цветной телевизор, и там всегда был народ. Думаю, что многие столичные жители в те годы уже смотрели цветное телевидение, но для нас, людей периферийных, это было настоящим откровением. Особенно когда шла трансляция соревнований с чемпионатов Европы и мира по фигурному катанию. Краски создавали совершенно другое восприятие происходящего, и зал в эти дни был полон до отказа.
Недалеко от Зигмара был хороший немецкий кинотеатр, и в выходные дни там иногда показывали западные фильмы с пометкой: "Для зрителя старше 21 года". Такая пометка всегда вызывала почему-то повышенный интерес, и зритель валил валом. Перевод делали синхронно наши переводчики. Помню три французских фильма - в одном герой Жерара Филипа в военной форме и красных штанах обозначал секс с девицами-служанками в разных местах внутри огромной усадьбы, в другом фильме - он же соблазнял молодых девиц на горнолыжном курорте. В третьем фильме полностью обнажённая Марина Влади почему-то бегала по комнатам дома, а за ней гонялся некий небритый тип, догнал и начал ей мять разные места тела. Зритель "старше 21 года" выходил с таких фильмов изрядно вспотевшим и взволнованным, хотя вентиляция в зале была вполне на уровне.
И многие могли понять, что красавчик Жерар Филип просто создан для такой жизни, а вот поведение Марины Влади, которую в СССР нам преподносили чуть ли не как дочь французских коммунистов, не все понимали. Но уже близилось время "Эммануэли", которая тоже могла появиться в кинотеатре в 1972-73 годах.Конечно,такие картинки и фильмы не были чьей-то самодеятельностью, и всё это дело строго регламентировалось. На телевидении ГДР каждую субботу вечером шёл фильм с появлением на несколько минут обнажённой женщины. Поведение зрителя в те годы напомнило мне реакцию кинозрителей "старше 16 лет" на выходе после фильмов "Маленькая Вера" и японской "Империи чувств", прокатившихся на широком советском экране в конце 80х годов.
В ГДР издавался хорошо иллюстрированный журнал "Магазин", который пользовался широким спросом среди населения. В каждом журнале в центре всегда был хороший снимок красивой обнажённой девушки. Кроме этого печаталось много объявлений о поисках партнёра по жизни, либо по хобби с желаемыми, либо имеющимися физическими характеристиками. Для нас это было тоже совершенно необычно. Журнал хорошо раскупался в киосках, а некоторые отделы предприятий выписывали его вскладчину.
Нужно отметить своевременную и точную подачу 'горячих' новостей в СМИ. Как пример, можно привести нападение террористов на спортивную делегацию Израиля на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году. Телевидение ГДР круглосуточно вело трансляции с места событий в режиме он-лайн. Вторая трагедия произошла в болгарском городе-курорте Бургас, где разбился самолёт ИЛ-62 с туристами ГДР на борту. Это тоже широко освещалось в СМИ, а одна из центральных газет опубликовала полный список погибших с указанием мест, где они жили. Из нашего городка Роннебург погибла супружеская пара из сельхозкооператива. Для нас такая широкая подача информации была совсем необычным явлением по сравнению с СССР.
В г. Лейпциг дважды в год весной и осенью открывалась ярмарка промышленных товаров, которая работала две недели. Первое, что меня поразило - это тысячи стоящих на больших площадях легковых машин всех мировых марок - от гэдээровского "Трабанта" и "Вартбурга" до "Альфа-Ромео". Советский павильон смотрелся очень хорошо и внутри имел солидное наполнение и много гидов. На ярмарке очень хорошо была представлена автомобильная промышленность ФРГ и скандинавских стран. "Мерседесы", "БМВ", "Вольво", "АУДИ" - в самых разных модификациях. Итальянские легковые "Фиаты", также советские "Жигули - копейка", польский "Фиат -125".
Недалеко мы увидели впервые открывшийся павильон Китайской народной республики, и решили посмотреть. Информации по Китаю в наших СМИ за последние два года после конфликта на острове Даманский не было никакой. А до этого с экранов телевизора не сходили толпы беснующихся хунвэйбинов, тысячи плавильных печей для металла около частных домов в деревнях, полные грузовые машины битых воробьёв, и тому подобное. В павильоне сразу бросились в глаза образцы бытовой техники - телевизоры, радиоприёмники, стиральные машины, утюги, и т.д. Вся техника имела хороший дизайн и ничуть не уступала нашей. Затем нас заинтересовал раздел выставки, посвящённый лечению иглоукалыванием.
На стендах лежали иглы длиной от нескольких мм, до полуметра и больше. А вот их третий стенд меня просто поразил - выложены были фотографии буровых установок, которые работали на каком-то китайском нефтяном месторождении. И приведены данные по скоростям бурения и месячной проходке скважин на одну из бригад - 117000 погонных метров за год! Это очень много даже по сравнению с нашими лучшими бригадами в Тюменской области, которые достигали в то время 70000 погонных метров месяц. Для таких результатов надо было иметь приличную металлургию, хорошую обрабатывающую промышленность, прочные трубы и стойкие долота для бурения. На домашних плавильных печах такую технику не создать. Так что Китай начал развиваться давно и наши власти поняли ещё тогда, что с ними надо налаживать нормальные отношения.
Однажды в ноябре этого же года один мой товарищ по блиц-шахматам предложил съездить в г.Хемнитц на органный концерт. Вживую я орган никогда не слышал, и конечно, согласился. Выехали на трамвае, маршрут которого в сам город проходил недалеко от Зигмара. Куда-то ехали внутри города, а потом ещё и немало прошли пешком и вышли к очень большому зданию под названием Шлосскирхе. Это был христианский храм, только я не знаю католической или протестанской вере он принадлежал. Это было где-то 22 ноября, когда в Германии отмечается "День жертв" - людей и родственников, погибших от любых причин. И сегодня должен был исполняться "Реквием" В.А.Моцарта солистами и несколькими хорами из Лейпцига и Дрездена в сопровождении органа.
Мы вошли и увидели очень большой зал с недосягаемой высоты потолками. Вплотную стояли тяжёлые деревянные скамьи. Мы прошли на боковую галерею второго этажа, с которой всё хорошо было видно. Внизу на скамьях сидели в подавляющем большинстве женщины преклонного и еще более старшего возраста, в тёмных одеждах. Началось исполнение. Солисты пели и по очереди, и дуэтом, и трио. Всё это было на фоне очень слаженного пения хоров в сопровождении органной музыки. Конечно, и музыка, и пение радости совершенно не излучали, и женщины внизу постоянно прикладывали платочки к глазам, вспоминая безвременно ушедших из жизни родных, которых было немало из-за двух мировых войн. Впечатление у меня осталось на всю жизнь.
В конце зимы в г.Дрезден приехал на гастроли Лениградский мюзик-холл. Мы поехали на одно из представлений, которые были очень тепло приняты местными жителями. Всё было отлично - и оркестр, и кордебалет, и солисты. Особенно хорош был совсем ещё молодой певец Сергей Захаров. Примерно в декабре месяце нам объявили, что в ближайший выходной день в Карл-Маркс-Штадте состоится открытие памятника Карлу Марксу, приедут крупные партийные руководители, и нас всех автобусами привезут на митинг. Поехали днём в центр города. Было довольно прохладно, и народ в местных лёгких анораках стал замерзать. И я тоже. Кто-то сказал, что тут за углом здания выставлены типа буфетов с напитками разной температуры. Сразу же пошли туда. И я увидел надпись "Грог". Где-то в романах про пиратов я читал про этот напиток и решил попробовать. Он оказался горячим - смесь каких-то вин и ещё чего-то. Выпил, не торопясь, большой бокал и сразу согрелся. Полезный напиток в прохладную погоду!
Ровно в назначенное время на временную трибуну поднялось несколько человек, и начался митинг. Сначала что-то говорил местный партийный секретарь, а потом к микрофону подошёл сам Эрих Хоннекер - первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии. Говорил он живо, связно и без всяких бумажек. Потом подошёл с кем-то к полотнищу, закрывавшему памятник, и сдёрнул его. Открылась огромная каменная голова Карла Маркса диаметром не менее 3 метров, стоящая на бетонном кубе, и ничего более. Автором был наш скульптор Л.Кербель. Смотрелся памятник очень хорошо и стоит до сих пор. В Зигмаре нам вручили каждому почтовый конверт со спецгашением и картинкой фотографии памятника.
После концерта... Через пару недель после приезда я услышал, как в клубе кто-то репетировал музыку в составе небольшого ансамбля. Пошёл вглубь и увидел на сцене нескольких ребят - пианиста, ударника, бас-гитару - они наигрывали какую-то известную мелодию. Тут же лежала семиструнная гитара, и я её взял с разрешения пианиста и с ходу включился в аккомпанемент. Наиграли одну и ещё пару вещиц. Потом остановились, и они меня спросили, кто я и откуда. Потом пианист сказал, что я бы им вполне подошёл, но гитара уже занята - на ней играл Лев Глотов из Генеральной дирекции. Лёва там был не последним человеком, и когда он пришёл, то разговор продолжился в том плане, что мне надо к ним примкнуть, но играть на чём-то другом. Стали думать и перебирать, и я почему-то предложил начать играть на банджо, хотя вживую я его и сам не видел, а только видел и слышал в составе диксилендов. Я даже не знал, как правильно оно настраивается, но подумал, что если я эти 4 струны настрою под семиструнную гитару, то вся моя аппликатура гитарная для левой руки сохранится.
Приобрести для ансамбля в магазине любой инструмент не представляло ни малейшей проблемы. Через пару дней в клубе уже лежало новое 4-струнное банджо, с которым я и начал репетировать. Дело пошло очень быстро, и уже через месяц у меня стали получаться брейки, звучанием которых многим и нравится звук банджо. Весь ансамбль состоял из одного по сути солиста - это пианист Саша Шуморкин - студент Высшей Технической школы в Дрездене, он же и руководитель ансамбля. Все остальные - это ритм-секция из ударника, бас-гитары, ритм-гитары и банджо. Почти каждый вечер репетировали новую программу к празднику 7 ноября. Была у нас и неплохая солистка - Анна Жаркова. Мужчины-солисты были послабее. Репертур состоял из известных шлягеров тех лет и советских песен. После проката программы в своём клубе, началась беспрерывная череда поездок в советские и немецкие коллективы по разным городам ГДР. Заявок на нас было много и мы просто не успевали везде побывать. Ездили и в гарнизоны советских войск, расквартированные в ГДР. Были в гарнизоне на Ленинштрассе в Хемнитце.
Туда мы иногда ездили покупать квашеную капусту и селёдку. В один из выходных по приглашению местного охотничьего общества мы ездили в г.Баутцен, где проживает небольшая община сорбов - сохранившегося в Германии части славянского племени. Там я впервые увидел деревянные заборы и некоторые строения из дерева. Принимали они нас хорошо и после концерта угостили жареным диким кабаном. Вообще, везде, где бы мы не выступали, везде накрывали стол с разными напитками и хорошими закусками, где хозяева и гости вели непринуждённые беседы. Иногда к прояснению части вопросов мы подключали Лёву Глотова, который блестяще владел английским и немецким языками. Так я до самой весны и играл в ансамбле.
Моим заместителем был Вольфганг Люфт, а технологом по алмазному бурению -Хансен. Оба с хорошей военной выправкой, только Хансен хромал.и у него была совершенно седая голова, хотя возраст был около 50- лет. Время подходило к моему дню рождения и я спросил у наших спецов - что нужно делать? Я примерно так и догадывался. Нам к праздникам давали возможность в небольших количествах купить советский дефицит - красную икру, хорошие рыбные консервы. Запомнились исключительно вкусные экспортные консервы "Осётр в томатном соусе", которых я не видел больше нигде и никогда. Я подумал, что если принесу на работу пару баночек икры, масло, бутылку "Столичной" и хороший хлеб, то должно получиться неплохо. К тому же Нина испекла в духовке буханку отличного белого хлеба. Это всё я принёс на работу, и там уже приготовили мне поздравление и подарок в виде прекрасно изданной книги о природе в ГДР. Я достал принесённое, попросил женщин приготовить к обеденному перерыву бутерброды. В обед налили в рюмки и выпили все по одной. Когда закусили первым бутербродом, то вдруг поднялся коллега Люфт, и, стоя, произнес совсем не короткий спич на чистом английском языке. Я не знаю, кто и чего понял, но я точно не понял ничего. Все остались довольны закуской, женщины приготовили кофе и через час всё закруглили.
В нашем клубе была очень богатая библиотека, и особенно выделялась переводная мемуарная литература времён Второй мировой войны. Крупные западные военачальники написали немало воспоминаний, но в СССР такой литературы в широком доступе не было. И я начал её потихоньку читать. А т.к. мемуары наших маршалов уже появились 3-5 лет назад, то можно было и что-то сравнивать. Однажды я принёс на работу для одного нашего специалиста перевод книги английского автора "Об операциях британских ВВС на европейском ТВД" и положил её на стол. Она лежала часа два, потом сидевший напротив меня Хансен попросил посмотреть в ней картинки. Внимательно пролистал книжку и попросил дать ему её на пару дней домой. Через два дня он её принёс и начал мне говорить свои впечатления. Он оспаривал опубликованные дневные цифры потерь английских бомбардировщиков при налётах в 1940 году на верфи Германии.
Считал, что они занижены. Это уже меня заинтересовало, и я его спросил, на основе чего он сомневается? Тогда он мне признался, что он бывший лётчик-истребитель с 1938 года, начал воевать с компании в Норвегии, потом был под Ленинградом и Сталинградом. Раскрыл мне карту-схему из книги, где была рассмотрена воздушная и морская многодневная операция в 1942 году по препятствованию движения английских снабжающих конвоев из Александрии на остров Мальта между Киренаикой, Триполитанией и островом Крит. Он воевал в воздушной эскадрилье, стоящей на о.Крит, которая прикрывала немецкие бомбардировщики, нападавшие на эти конвои, и именно в эти дни принимал участие в воздушных боях. Потом его перевели воевать на реактивный истребитель МЕ-262, и закончил он войну в противовоздушной обороне Берлина, в последние дни был сбит, и раненый опустился на парашюте в будущей английской зоне оккупации.На вопрос -сбивал ли четырёхмоторные бомбардировщики? Ответил утвердительно. Там подлечился и вернулся домой в Саксонию в г.Аннаберг.
Когда я его спросил: "А сколько лично он сбил самолётов в боях? Он рассмеялся и не ответил. Другого ответа в то время и ожидать было нельзя. Однако сейчас, когда в интернете выложен огромный массив информации, и по Второй мировой войне тоже, я попытался его разыскать. В Германии пилот считался воздушным асом, если сбил 5 и более самолётов. Выложен список таких асов в количестве 6 тысяч человек - и Хансена там нет. Такого быть не может, чтобы лётчик истребитель за 6 лет, непрерывно участвуя в боях, сбил менее 5 самолётов. К тому же таких пилотов явно не сажали бы за штурвал новейшей реактивной машины и не привлекали бы к обороне столицы. Значит, наш Хансен - технолог по алмазному бурению, звался на войне не Хансен, а носил совсем другую фамилию. Я не исключаю, что в ГДР особо отметившимся чем-то на войне людям, разрешали сменить фамилию. Чтобы их не разыскивали всякие любопытные. Как он ещё сказал - у них нет доступа к военной мемуарной литературе. Тогда я ещё спросил у него - откуда наш коллега Люфт знает английский язык? Оказалось, что он тоже лётчик-истребитель, но был сбит на Западном фронте и сидел в плену в Англии.
Вообще было немного заметно, что одни и те же военные специалисты кучковались в одном месте работы. На карьере Беервальде было много танкистов из дивизии СС "Totenkopf", которые на наших КРАЗах-самосвалах гоняли как звери, поднимая руду на поверхность. В мехмастерской ЦГП механиками работало несколько подводников. Главный из них служил на лодке, которую заставили всплыть у берегов Северной Африки, и оттуда попал в плен. В нашей мехмастерской в Шлеме, я разговаривал с одним коллегой - слесарем по насосам. Он рассказал мне, что под Сталинградом получил тяжёлое ранение, и его спасли в плену русские врачи. В Дрездене, после осмотра Цвингера, мы с товарищем вышли на набережную Эльбы и сели за выносной столик уличного кафе, взяли по бокалу пива и разговаривали.
Тут же за соседним столиком сидел мужчина средних лет с мальчиком школьного возраста. Внезапно он поднялся, подошёл к нам и попросил разрешения сесть за наш столик. После этого рассказал нам, что услышав русскую речь, решил подсесть к нам и поговорить. Рассказал, что он на войне был танкистом, воевал на Курской дуге, попал в плен, и 7 или 8 лет жил на Урале в г.Нижний Тагил, где строил дома. Оказались с ним почти земляки. И вообще, как мне сказал шофёр с моей машины Хорст: "Никого не надо слушать, что тот или другой не принимал участие в войне. Все, кому исполнилось 15 лет, участвовали в том или ином качестве". Память о мировых войнах в Германии была не только в головах её жителей, но и на различных мемориалах. Правда, все они были посвящены только Первой мировой войне.
В Грюне, в центре поселения, были установлены мемориальные доски, где были перечислены фамилии всех жителей, погибших на той войне. И в каждом поселении были такие доски. Но вот в память о погибших на Второй мировой я увидел только один раз в глухой деревеньке в горах Гарца - стоял бетонный квадрат, и на его стенках был барельеф каски Вермахта, и никаких фамилий. Однажды немецкая коллега в Роннебурге, приблизившись ко мне, и как бы на ушко, тихо сказала:"А вот Вы знаете, что у нашего коллеги N(называет довольно высокую фамилию и должность)под мышкой вытатуирован номер?- И смотрит на мою реакцию. Я ответил, что не знаю. И добавил - "Разве бывшим членам СС запрещено в ГДР работать?" И вообще, тема Второй мировой войны не слишком поднималась в разговорах, т.к. затрагивала она практически все семьи со всех сторон. Но от некоторых коллег приходилось слышать выражение - "Dolchlegende" - дословно, "Удар в спину".
Как бы проигрыш войны упрощённо списывался на какую-то причину. Я не пытался выяснять детали - кто нанёс этот удар, или с какой стороны. Лично моё мнение тут совсем другое - люди, родившиеся и выросшие в странах размером с пятак на карте мира, которые за день или полдня можно объехать на автомобиле, психологически не могут осмыслить географические пространства, которые надо пересекать несколько недель, это во-первых. Во вторых - маленькие страны не имеют достаточно людских и материальных ресурсов для долгосрочных войн. Однако обратное утверждение, что люди, родившиеся и выросшие в огромных по площади странах имеют право диктовать маленьким странам как им жить - тоже в корне неверно и неприемлемо.
В управлении ЦГП экономистом работал наш специалист Григорий Кобченко, который приехал сюда из г. Шахты, Ростовской области. Дома он считал всё на счётах и арифмометре "Феликс". Здесь не было ни того, ни другого. Когда хозяев спросили про счёты, они вообще не поняли даже о чём речь. И переводчик с трудом перевёл слово "счёты" на немецкий как деревянный решающий механизм. Но их не было всё равно. Во всех отделах стояли электрические счётные машины, которые пришлось всем нам осваивать, т.к. дома у нас их не было. Я же чаще использовал в технических расчётах отличную логарифмическую двухстороннюю линейку на 23 шкалы.
Геологоразведочная экспедиция была очень большая даже по советским меркам - 53 буровые бригады со станками ЗИФ-1200А и скважинами глубиной более 700 метров, с общей численностью более 1200 человек. Управление экспедиции располагалось в г.Роннебурге примерно в 10 км от Геры, а производственные объекты - мехмастерская, глинозавод - в небольшом отдалении от неё. Буровые скважины располагались на довольно обширном пространстве. Система управления предприятием тоже была своеобразная - немецкий начальник экспедиции, советские главный геолог и главный инженер - оба с немецкими заместителями. Советские участковые геологи, главный гидрогеолог, рядовые геологи и геофизики общим числом около 15 человек. У всех были немецкие заместители. Всё остальное управление и буровики - немецкий персонал. Советский главный инженер номинально подчинялся советскому главному геологу, но был свободен в выборе технических решений и управлении буровыми работами. При экспедиции была круглосуточная диспетчерская служба, куда стекалась информация по каждой буровой бригаде. А всё остальное было весьма похоже на советские буровые дела.
в Гендирекции и ЦГП рабочий день начинался с 7 утра, то на всех полевых объектах, включая геологоразведочные экспедиции - в 6 утра. Зато заканчивали работу в 15-00 и было много свободного времени. Всех на работу в Роннебург возил автобус, а главного геолога и главного инженера - прикреплённые к ним автомашины "Волга" ГАЗ-21. Если главный геолог довольно редко ездил на буровые, а отдавал машину своим геологам, то мне приходилось ездить по объектам чуть ли не каждый день. И особенно, когда начались испытания новой техники. Все буровые старались располагать так, чтобы нанести пашне минимальный ущерб. А после окончания бурения и демонтажа оборудования делалась силами экспедиции тщательная рекультивация. Что было делать совсем не просто, т.к. всё бурение производилось с промывкой глинистым раствором.
Надо заметить, что агротехника на полях ГДР была на очень высоком уровне - пашня не имела крупных комков, или каких-то огрехов. Поля были большие и совершенно не похожи на те клочки, которые я видел, проезжая Польшу. Уборка всего урожая производилась только механизированным способом, а после уборки зерновых солому подбирали, прессовали и закатывали в большие рулоны. У нас такой технологии ещё не было. Не зря страна сама себя полностью обеспечивала овощами и на 70% зерном. И ещё интересный момент - в промежутках между полями росли фруктовые деревья - груши, сливы, яблони. Ни разу не видел, чтобы кто-то из буровиков или других людей ходил к этим деревьям и срывал себе фрукты.
В районе 11 часов утра ко всем буровым подъезжал по очереди передвижной буфет на микроавтобусе, и буровики могли купить себе отварные боквурсты, разные напитки, фрукты, и др. Примерно в середине района работ был построен глинозавод, с которого развозили по буровым автомашинами и тракторами глинистый раствор для промывки скважин. Но он был не то что построен, а самым натуральным образом надут из огромного прорезиненного корпуса. Снаружи стоял большой вентилятор, который нагнетал воздух внутрь, и завод принимал форму длинного здания. С торца были ворота со шторками, куда заезжали машины с глиной и реагентами, а готовый раствор закачивали в ёмкости, стоящие снаружи. Конечно, грязь внутри и снаружи стояла несусветная. Особенно в дождливую погоду. Поэтому на буровые все всегда ездили в коротких резиновых сапогах.
В экспедиции работал геолог Альберт Полянский и мы с ним нашли общий язык в совместном хобби - коллекционировании записей хорошей музыки. У него был дома очень хороший катушечный магнитофон с очень широкой полосой пропускания - где-то до 16 или 20 Кгц. Я тогда такие тонкости ещё не знал, и позднее дома посмотрел свой "Днепр-11", там оказался максимум всего 6 Кгц. Записей у него было много, и один раз он поставил мне послушать "Литургию" П.И.Чайковского в исполнении хора и оркестра Болгарии. У нас дома такие вещи не продавались и не культивировались. Произведение мне очень понравилось, но я его тогда почему-то не записал. Однако встал вопрос, что надо покупать хороший катушечный магнитофон и Альберт посоветовал мне купить польскую "Унитру" - недорогой аналог западногерманского "Грюндига" с очень приличными характеристиками. Что я и сделал в г. Рудольштадт, проезжая мимо на участок работ.
В это же время я обратил внимание на тот факт, что многие наши специалисты фотографируют на цветные слайды, получая прекрасные фото на экран через различные приборы-проекторы. Это, конечно, было неудобство, когда нельзя подержать фотографию в руках, но этот недостаток был устранён в начале 21 века, и со слайдов можно было печатать отличные фотографии. Посоветовались дома и решили купить фотоаппарат "Зенит-Е". Тем более, что проблем с проявкой слайдовых плёнок не было. Сдаёшь плёнку-негатив и через пару дней получаешь готовую плёнку, разрезанную и уложенную по 6 кадров в специальные пакеты с прокладками папиросной бумагой. В Роннебурге был такой магазинчик, где продавали фотоаппараты и брали плёнки на проявку. Купил экспортный вариант "Зенита" за 340 марок. После моего возвращения домой, слайд-фотографирование всё ещё не дошло у нас в широкие массы, и проявить слайд-плёнки можно было только в одном месте в Ленинграде.
Через месяц нам устроили семейную поездку в Берлин на двух автобусах "Икарус" на два выходных дня. Сначала мы посетили Трептов-парк, возложили цветы к памятнику погибшим при штурме Берлина солдатам. Мемориал оставил у всех неизгладимое впечатление, и особенно монументальная скульптура солдата. Надо отметить, что памятные места, связанные с захоронениями советских солдат, в ГДР содержались в очень хорошем состоянии. На каждый праздник, 1 мая или 7 ноября, устраивались шествия к местам захоронения и возлагались цветы. После Трептов-парка нас подвезли в Луна-парк, где было множество разных аттракционов. Я с детьми сел на электрические машинки и мы хорошо покатались по специальной арене.
особо надо отметить государственные автобаны - это вообще настоящее инженерное сооружение высочайшего качества. Я видел куски автобана на ремонте. Там хорошо была видна его многослойность из разных фракций строительного материала, и общая высота отсыпки в этом месте была более метра. Плюс ещё бетон сверху. На капот легковой машины во время движения можно было поставить стакан с водой, и она не выплёскивалась. Шофёр Хорст рассказывал мне, как их начинали строить. Каждому населённому пункту выделили кусок трассы в зависимости от числа жителей, подвозили материалы и бесплатно кормили. Бетон клали подрядные организации. Высокие руководители проверяли качество бетона буровой установкой, которая их сопровождала. Если качество бетона не соответствовало проекту, то подрядчика жёстко наказывали, и не только деньгами. Конечно, по российским меркам, Германия -маленькая страна, и покрыть её сетью автобанов была ненепосильная задача. Вот российские просторы покрыть такой плотной сетью потребуются столетия.
В ГДР выпускалось для личного пользования две марки автомобилей - "Трабант" и "Вартбург". Конечно, у кого было достаточно денег, могли покупать наши "Волги", "Жигули", "Москвичи", а уж совсем некоторые - "Мерседесы". Но наши машины не пользовались широким спросом из-за дороговизны и очень большого расхода горючего, которое стоило весьма дорого. "Трабант" был настоящим семейным автомобилем, выпуск которого превысил 3 миллиона штук, и стоила базовая версия всего-то 5200 марок. Двухтактный мотор мощностью 26 л.с. обеспечивал среднюю приёмистость и скорость на шоссе, т.к. лёгкий корпус состоял в основном из дуропласта. Недостаток был в том, что при столкновении его с другой машиной на его месте возникала гора щепок с торчащей посередине металлической конструкцией типа швейной машинки. И думаю, что ремонту он уже не подлежал. Вторая машина - "Вартбург", тоже двухтактный, но трёхцилиндровый мотор, была уже настоящим современным автомобилем с множеством модификаций. Удобный салон, отличный внешний вид, прекрасная приёмистость создала "Вартбургу" высокую репутацию у автолюбителей.
Я ездил на нём в качестве пассажира и мне он понравился больше, чем наш "Москвич". Крупным недостатком обеих машин был полуядовитый выхлоп от двухтактного мотора. Как-то я попал в пробку при выезде из Хемнитца на автобан в вечерние часы пик, так через 10 минут стояния там начинаешь задыхаться от отсутствия кислорода. Естественно, что там, где ходят автомобили, есть и дорожная полиция. Так вот при обычной езде на автобанах или более мелких дорогах полиции не видно совсем. Как только происходит хоть маленькая дорожная авария, так они здесь.
Вся новая техника обсуждалась на техсовете в ЦГП и в экспедиции. На таких совещаниях, или у начальника экспедиции, рядом со мной сидела секретарь, она же переводчик. И на ухо мне шептала перевод на русский язык. Надо признать, что знала она русский неважно, и о многом сказанном приходилось догадываться самому. Была ещё такая интересная деталь - вывешивается объявление о начале какого-то собрания, и внизу ставится время его окончания. Вначале, зная наши советские порядки проведения "безразмерных" собраний и совещаний, я подумал, что это шутка. Однако собрание закончилось точно в указанный срок.
Поездки геологов в загранкомандировки, за редкими исключениями, представляли интерес для покупки там легкового автомобиля для семьи. Если на предприятиях Минсредмаша или Первого главка МинГео СССР автомобиль почти любой при достаточном старании можно было купить в совершенно недалёкой перспективе, то в рядовых экспедициях МинГео для обычных людей это растягивалось на многие года, и стало медленно удовлетворяться только после пуска завода в Тольятти. Конечно, были случаи приобретения машин и у полуобычных людей в геологии. Например, у нас один специалист в конце войны работал в такой серьёзной организации как СМЕРШ, и вероятно, по фондам этого СМЕРШа он и получил в 1963 году "Волгу" - ГАЗ-21.
Поэтому люди старались выехать в загранкомандировки в любые страны и на любой срок, точно зная, что они оттуда привезут автомашину. Все, кто ездил из нашей экспедиции, привезли себе машины. Один мой знакомый так сильно желал ездить на "Волге", что поехав в краткосрочную командировку в одну из стран Западной Африки, через 8 месяцев пребывания там пригнал себе из г. Горького "ГАЗ-24" бежевого цвета. Вероятно, он там в магазинах еду не покупал, а питался мелкими обезьянами, кои как воробьи, перелетали с ветки на ветку в лесах вокруг столицы. Крупных обезьян он не стрелял, опасаясь получить сдачу. Шкуры этих обезьян после его возвращения висели у него на спинках стульев дома и на сидениях автомашины. Для получения машины он взял краткосрочный отпуск, потратился на авиабилеты туда-обратно, но желание полностью удовлетворил.
Источник: http://samlib.ru/w/winogradow_aleksandr_wiktorowich/ , Иллюстрации: http://samlib.ru/img/w/winogradow_aleksandr_wiktorowich/abcd010203040506/index.shtml