Глория Стюарт. ЖИЗНЬ В СОВЕТСКОЙ МОСКВЕ 1960-Х ГГ.: БАЙКИ ОТ БРИТАНСКОЙ ЖУРНАЛИСТКИ
В помощь изучающим английский язык:
Источник: английский http://meridian103.com/issue-14/ русский: http://meridian103.ru/issue-14/
Фото того времени: Ив Арнольд, Магнум
"Я навряд ли бы получила награду за вклад в журналистику, если бы не помощь КГБ. Да, КГБ мне помог сориентироваться в СССР, когда я начала работать корреспондентом британского еженедельника левого толка New Statesman в начале 60-х.
Я закончила факультет славянских и восточноевропейских наук Лондонского университета по специальности «русский язык». Я тогда придерживалась радикально левых взглядов: не состояла в коммунистической партии, но заигрывала со сторонниками ядерного разоружения и «Комитетом ста», возглавляемым Бертраном Расселом и его заместителем Ральфом Шонманом. Таковы были политические времена в Англии.
В годы моего студенчества Советское посольство очень активно развлекало всех «левых», кто только попадал в их поле зрения. Бесплатные «Советское шампанское» и канапе с чёрной икрой привлекали безденежных бунтарей. Я свела дружбу с третьим секретарём. Я поняла способ действия советского правительства, которое опутывало своими щупальцами всё вокруг, гораздо позже. Через год третий секретарь Советского посольства в Лондоне устроил для меня в Москве встречу с представителем КГБ.
Москва того времени была очень серым городом. Неоновых огней не было. Старушки, с ног до головы одетые во всё чёрное, часами стояли в очередях к прилавкам периодически возникающего привоза за дефицитными продуктами. Для личностей типа меня получить въездную визу было практически невозможно. Едущие по улице Горького, да и по другим улицам, троллейбусы были битком набиты.
В ресторане «Арагви» неподалёку от Пушкинской площади за алкогольным шестичасовым обедом моим контактом стал Вячеслав Иванович. Как это водится у КГБ, я никогда не узнала его фамилии, даже по прошествии многих лет. Со своим знакомцем из Советского посольства в Лондоне я больше не встречалась ни разу. Меня тихо передали с рук на руки его коллеге.
(Ив Арнольд. Кащенко, Лечение гипнозом)
Вячеслав Иванович сам мне ничего не рассказывал: он либо подтверждал, либо опровергал предлагаемый мною материал. Он обеспечивал подлинность информации, полученной из слухов и шушуканий. МИД выделил мне как корреспонденту квартиру. Она мне не нравилась - была далеко. Вячеслав Иванович помог поменять её на другую, неподалёку от офиса Рейтера и Центрального рынка на улице Садовой-Самотёчной.
(Ив Арнольд, Кубань, счетовод)
Перед Новым годом помидоры на этом рынке стоили по сегодняшним ценам 30 евро за килограмм. Это было яркое место, полное грузин, армян и узбеков, с горами экзотических овощей. Реальность этого некоммунистического базара была такова: либо раскошеливайся, либо простаивай вечность в очередях государственных магазинов, где имелись некоторые овощи и какое-то мясо, но гораздо менее свежие. Я была настроена политически благожелательно к советскому режиму. Однако мои взгляды стали быстро меняться, когда я обнаружила, что в Москве не было ни шпилек для волос, , ни «тампакса». До этого я не знала, что в советском мире ущемляются права женщин. Так мне явились неблаговидные стороны коммунизма.
Британский министр внутренних дел прилетел в Москву с дипломатическим визитом. На пресс-конференции он сказал: «О том, что произойдёт за время моего пребывания в Москве, расспросите мисс Стюарт. Она и газета New Statesman знают гораздо больше моего». Это потому, что ещё до его приезда я написала статью о переговорах после инструктажа Вячеслава Ивановича. С ним мы всегда встречались на 11 этаже старой гостиницы «Москва», в коктейль-баре. Даже в 10 часов утра он неизменно заказывал коктейли и сам платил за них. Вопрос о моей плате за его помощь никогда не стоял.
Мне как западному журналисту запрещалось выезжать за пределы Москвы без разрешения более чем на 60 км. Однажды группа молодых «мажоров», с которыми я ужинала, около полуночи решила поехать на машине в Загорск, где известный монастырь, что было за пределами моего ограничения.
(Ив Арнольд, Кубань, семья председателя)
Реалии коммунизма в то время ещё оставались для меня загадкой, завёрнутой в тайну. Всю дорогу у меня ёкало сердце. Им же нравилось глумиться над законом. Естественно, нас остановила милиция. Я сидела ни жива ни мертва. Мне велели не раскрывать рта. Один из парней на переднем сиденье оказался сыном члена Центрального комитета и имел особый партийный билет. Один его взмах заставил милиционера отдать нам честь и отпустить. Я также узнала про секретные магазины, где коммунистические бонзы могли на спецталоны купить что угодно. Это шло вразрез моим левым принципам поборника равноправия. Западные корреспонденты захаживали на обед в гостиницу «Националь» рядом с Кремлём.
(Ив Арнольд,1966, Кащенко, лечение электрошоком)
Я обнаружила, что поесть в советском ресторане походило на испытание на прочность. Это занимало 2-3 часа - обслуживание было таким медленным. Еда была отвратительна. С помощью разных русских друзей (стояли времена Хрущёва, когда люди уже не так боялись общаться с представителями Запада) я стала со временем столоваться в специализированных советских заведениях: в Доме актёров, Доме кино, Доме журналистов. Они были только для советских людей. Иностранцам вход был строго запрещён. Мне советовали говорить в Доме журналистов, что я латышка. Это объясняло ошибки в моём русском. Я часто туда ходила c одним русским журналистом и его друзьями.
В этих самых Домах я собирала изобилие историй. Я шла в дамскую комнату и всё записывала в блокнот, пока океан водки, за которым следовал бокал за бокалом вина, не успел замутнить мой разум. Спустя несколько месяцев после приезда в Москву я стала писать и для лондонской Evening Standard. Это удвоило мой доход.
(Ив Арнольд. В больнице им.Кащенко. Гидротерапия)
Русскими был арестован британец Джералд Брук. Благодаря Вячеславу Ивановичу в Evening Standard на первой полосе появилась моя сенсационная статья. Я была единственным журналистом, кто владел мельчайшими подробностями. Британские журналисты пришли в ярость. Я была фрилансером со сдельной оплатой. Им же платили колоссальные зарплаты и издержки. Я их оставила в дураках. Но ведь они и не владели русским в моём объёме. Один из них - корреспондент Daily Express - русского языка не знал вовсе.
Они сговорились вышвырнуть меня с брифинга, проводимого еженедельно в Британском посольстве. Тот брифинг был пустой тратой времени. Посольство редко когда что знало. МИД Великобритании в Лондоне попытался принудить New Statesman и Evening Standard уволить меня. К счастью, на тот момент я уже была в Лондоне, в короткой поездке, когда всё это произошло. Мне даже довелось ознакомиться со служебной запиской британского МИДа.
(Ив Арнольд, школа бальных танцев)
И редактор еженедельника, Пол Джонсон, и редактор вечёрки, Чарльз Уинтур, рьяно воспротивились приказу. По возвращении в Москву я стала частным гостем в доме сэра Хамфри Тревельяна, британского посла. Сэр Чарльз Уинтур и Пол Джонсон сказали британскому министру иностранных дел, что я знаю больше о происходящем в СССР, чем любой из их дипломатов.
Газета Sunday People - таблоид того времени тиражом в пять миллионов - вышла со мной на связь и сообщила, что посланный ею в Москву журналист Билл Гарднер не смог выполнить редакционного задания. Ему была нужна помощь. Он должен был записывать мемуары Гордона Лонсдейля, шпиона, недавно выданного Советскому Союзу, но в назначенный час и в назначенном месте гостиницы "Москва" Лонсдейля не оказалось. Никто не знал его номера телефона. Мне предложили внушительную сумму за поиски Лонсдейля. Я объяснила, что мне придётся обратиться к моим информантам за помощью в розыске, так как шпион сменил имя. В реальности это было проще простого, но я никогда в этом не призналась.
Я знала его псевдоним. Я прошлась с верхнего этажа гостиницы "Москва" до нижнего. На каждом была женщина средних лет - дежурная, присматривавшая за гостями своего этажа. Она также шпионила за ними и доносила об их действиях, но это не важно. На втором или третьем этаже по счёту я нашла Лонсдейля. Я постучалась в его дверь и сказала: «Я вас ищу для мистера Гарднера из Sunday People, он сам вас найти не смог». Успех. Бил Гарднер, старший репортёр, был вынужден представить меня Гордону Лонсдейлю. Выплаченные деньги - сотни фунтов стерлингов - вынудили меня держать рот на замке. К тому же я смогла свести знакомство с помощником редактора Sunday People.
Источник:https://www.pinterest.com/pin/571957221397743349/
Вдруг мне выпадает задание взять интервью у самых старых людей мира, живущих около Сочи, на Кавказе. Это было нужно для цветного журнала Sunday Times, выпускаемого одноимённой газетой. Фотографировать должна была прославленная Ив Арнольд из фотоагентства «Магнум». Ив фотографировала личностей уровня Мэрилин Монро и других голливудских знаменитостей.
Всё было хорошо, пока не приехали в Сочи. Какие столетние долгожители?! От нас все отмахивались. Пока я не позвонила Вячеславу Ивановичу, моему другу из КГБ. После чего появился местный журналист, посланный к нам каким-то московским комитетом. Теперь все были счастливы общаться со мной и позировать фотографу. К нашему прибытию в Абхазию, раскинувшуюся в прекрасной долине у подножия живописных кавказских гор со снежными вершинами, закололи упитанного барашка. Пир горой. Одна лишь проблема: Ив не пила спиртного.
(Ив Арнольд)
Казалось, дело накрывается медным тазом. В те времена не пить с русскими было нельзя. В ужасе я вызвалась пить и за Ив. Большая ошибка - пили чачу, виноградный самогон. После дюжины тостов за столом, ломящемся от кавказских яств - шашлыка, сациви, чебуреков, в окружении десятка столетних стариков и их жён, я не то что интервью взять - я говорить не могла. Ив не позволили в тот день снимать, а потому все разошлись до завтра. На утро я сказала Ив: «Сегодня за тебя не пью - не могу физически».
Столетние старцы пили алкоголь литрами, перемежая домашнее вино чачей. Они курили собственный табак, выращенный на соседних холмах. Смеясь, рассказали они о 127-летнем старике, женившемся на 21-летней девушке. Один из наших хозяев сказал: «Он умер через три недели. Не выдержал. Зато умер счастливым». Ив действительно никогда не пила, но тут ей пришлось. После рюмки-другой чачи она упала с лестницы и выбила два зуба. Но интервью состоялось. Были сделаны великолепные снимки, несмотря на потерю зубов. Статья с фотографиями обошла весь мир.
(Ив Арнольд)
Когда мне в Москве было нечем заняться, я готовила закадровые тексты для одной из московских киностудий. Благодаря этому у меня появились новые друзья и рубли. Что было очень кстати, так как официальный курс обмена фунтов на рубли был один к одному. Нелепо. Я также делала переводы с русского на английский для издательства «Иностранный язык». Оно стало домом для британских перебежчиков: Бёргеса, Филби и Маклина. В этом издательстве работали и многие мои друзья из числа британских коммунистов.
Однажды после вечера в Американском клубе, где напитки стоили дёшево и было много дружелюбно настроенных людей, мне и фотографу из информационного агентства Associated Press довелось проезжать мимо гостиницы "Москва". Через улицу мужчины переносили гигантский портрет. Мой друг-фотограф попросил таксиста высадить нас. Он стал снимать, как из вестибюля гостиницы выносили портрет Хрущёва. В ту же ночь друг-фотограф отослал снимки. На следующее утро я, справившись с моим источником, написала статью об отставке Хрущёва. Это был 1964 год. Хрущёва унизительно выгнали, сделав никем. Хорошо хоть, что не убили или расстреляли, как некоторых его предшественников.
(Ив Арнольд, полевые работы)
К власти пришли Брежнев и Косыгин, начав новую эру репрессий: молох опять прошёлся по актёрам, режиссёрам и писателям. Медленно. Закрылась выставка картин на Манежной площади. Кем были они - Брежнев и Косыгин? В своей статье, ставшей главной в том выпуске Evening Standard, я писала, что Косыгин любил джаз и другие столь же безобидные вещи.
Эту статью отдел прессы в МИДе воспринял как плевок в душу. Меня вызвали на ковёр - «Не могли бы Вы писать хорошие статьи об СССР?». Глава отдела прессы назвал меня волком в овечьей шкуре. Я предложила написать статью о советской стоматологии. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться: мы оба знали, что статья о советской стоматологии хорошей тоже не получится.
(Ив Арнольд, Дворец Культуры)
Тем временем я всё больше узнавала о Коммунистической партии Советского Союза, о правящей элите. Для неё существовали свои клубы с любыми напитками мира. Обслуживание там было сродни сервису в баре лондонского отеля «Савой». У элиты были свои «закрытые» распределители, где продавались произведённые на Западе телевизоры, холодильники и всевозможные продукты, недоступные рядовым людям. За всё это расплачивались спецталонами, которые выдавались только членам Центрального комитета.
«Сарафанное радио» сообщило о скором суде над двумя советскими диссидентами. Это были Андрей Синявский и Юрий Даниэль. Процесс был закрытым, но мой друг из КГБ достал мне пропуск. Обоих судили за антисоветскую пропаганду. Синявского приговорили к семи годам заключения, Даниэля - к двум. Советы давили любую критику, даже если она находила отклик в широкой публике. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Я попала под следствие за обмен валюты на чёрном рынке - страшное преступление в те времена, хотя все иностранцы так поступали. Дело было выставлено в том свете, что с них довольно этой корреспондентки New Statesman в Москве. Мой верный друг из КГБ выдернул из отпуска генерала армии, чтобы он «затерял» заведённое на меня дело. Я приготовилась к отъезду. Больше всего меня волновало, что станется с моими русскими друзьями: кинорежиссёром Эльвирой Даниловской и журналистом Сашей Рабиновичем.
Я попросила хорошего друга из новостного агентства "Рейтер" позванивать Рабиновичу. Спустя полгода, после того как знакомого из "Рейтера" перевели в Вену, Рабиновича сослали в лагерь. Куда именно - я так никогда и не узнала. Мой третий русский друг, реставратор икон в одном из музеев, нашёл забвение в бутылке, как и большая часть советской интеллигенции.
(Ив Арнольд, уборка перед памятником, 1967)
Фотографии Ив Арнольд в СССР (Magnum)
http://tinyurl.com/q2a6rag
Eve Arnold - RUSSIA. Oldest Man in the World. 1965, Magnum
http://tinyurl.com/pajq5jp
Источник: английский http://meridian103.com/issue-14/ русский: http://meridian103.ru/issue-14/
Фото того времени: Ив Арнольд, Магнум
"Я навряд ли бы получила награду за вклад в журналистику, если бы не помощь КГБ. Да, КГБ мне помог сориентироваться в СССР, когда я начала работать корреспондентом британского еженедельника левого толка New Statesman в начале 60-х.
Я закончила факультет славянских и восточноевропейских наук Лондонского университета по специальности «русский язык». Я тогда придерживалась радикально левых взглядов: не состояла в коммунистической партии, но заигрывала со сторонниками ядерного разоружения и «Комитетом ста», возглавляемым Бертраном Расселом и его заместителем Ральфом Шонманом. Таковы были политические времена в Англии.
В годы моего студенчества Советское посольство очень активно развлекало всех «левых», кто только попадал в их поле зрения. Бесплатные «Советское шампанское» и канапе с чёрной икрой привлекали безденежных бунтарей. Я свела дружбу с третьим секретарём. Я поняла способ действия советского правительства, которое опутывало своими щупальцами всё вокруг, гораздо позже. Через год третий секретарь Советского посольства в Лондоне устроил для меня в Москве встречу с представителем КГБ.
Москва того времени была очень серым городом. Неоновых огней не было. Старушки, с ног до головы одетые во всё чёрное, часами стояли в очередях к прилавкам периодически возникающего привоза за дефицитными продуктами. Для личностей типа меня получить въездную визу было практически невозможно. Едущие по улице Горького, да и по другим улицам, троллейбусы были битком набиты.
В ресторане «Арагви» неподалёку от Пушкинской площади за алкогольным шестичасовым обедом моим контактом стал Вячеслав Иванович. Как это водится у КГБ, я никогда не узнала его фамилии, даже по прошествии многих лет. Со своим знакомцем из Советского посольства в Лондоне я больше не встречалась ни разу. Меня тихо передали с рук на руки его коллеге.
(Ив Арнольд. Кащенко, Лечение гипнозом)
Вячеслав Иванович сам мне ничего не рассказывал: он либо подтверждал, либо опровергал предлагаемый мною материал. Он обеспечивал подлинность информации, полученной из слухов и шушуканий. МИД выделил мне как корреспонденту квартиру. Она мне не нравилась - была далеко. Вячеслав Иванович помог поменять её на другую, неподалёку от офиса Рейтера и Центрального рынка на улице Садовой-Самотёчной.
(Ив Арнольд, Кубань, счетовод)
Перед Новым годом помидоры на этом рынке стоили по сегодняшним ценам 30 евро за килограмм. Это было яркое место, полное грузин, армян и узбеков, с горами экзотических овощей. Реальность этого некоммунистического базара была такова: либо раскошеливайся, либо простаивай вечность в очередях государственных магазинов, где имелись некоторые овощи и какое-то мясо, но гораздо менее свежие. Я была настроена политически благожелательно к советскому режиму. Однако мои взгляды стали быстро меняться, когда я обнаружила, что в Москве не было ни шпилек для волос, , ни «тампакса». До этого я не знала, что в советском мире ущемляются права женщин. Так мне явились неблаговидные стороны коммунизма.
Британский министр внутренних дел прилетел в Москву с дипломатическим визитом. На пресс-конференции он сказал: «О том, что произойдёт за время моего пребывания в Москве, расспросите мисс Стюарт. Она и газета New Statesman знают гораздо больше моего». Это потому, что ещё до его приезда я написала статью о переговорах после инструктажа Вячеслава Ивановича. С ним мы всегда встречались на 11 этаже старой гостиницы «Москва», в коктейль-баре. Даже в 10 часов утра он неизменно заказывал коктейли и сам платил за них. Вопрос о моей плате за его помощь никогда не стоял.
Мне как западному журналисту запрещалось выезжать за пределы Москвы без разрешения более чем на 60 км. Однажды группа молодых «мажоров», с которыми я ужинала, около полуночи решила поехать на машине в Загорск, где известный монастырь, что было за пределами моего ограничения.
(Ив Арнольд, Кубань, семья председателя)
Реалии коммунизма в то время ещё оставались для меня загадкой, завёрнутой в тайну. Всю дорогу у меня ёкало сердце. Им же нравилось глумиться над законом. Естественно, нас остановила милиция. Я сидела ни жива ни мертва. Мне велели не раскрывать рта. Один из парней на переднем сиденье оказался сыном члена Центрального комитета и имел особый партийный билет. Один его взмах заставил милиционера отдать нам честь и отпустить. Я также узнала про секретные магазины, где коммунистические бонзы могли на спецталоны купить что угодно. Это шло вразрез моим левым принципам поборника равноправия. Западные корреспонденты захаживали на обед в гостиницу «Националь» рядом с Кремлём.
(Ив Арнольд,1966, Кащенко, лечение электрошоком)
Я обнаружила, что поесть в советском ресторане походило на испытание на прочность. Это занимало 2-3 часа - обслуживание было таким медленным. Еда была отвратительна. С помощью разных русских друзей (стояли времена Хрущёва, когда люди уже не так боялись общаться с представителями Запада) я стала со временем столоваться в специализированных советских заведениях: в Доме актёров, Доме кино, Доме журналистов. Они были только для советских людей. Иностранцам вход был строго запрещён. Мне советовали говорить в Доме журналистов, что я латышка. Это объясняло ошибки в моём русском. Я часто туда ходила c одним русским журналистом и его друзьями.
В этих самых Домах я собирала изобилие историй. Я шла в дамскую комнату и всё записывала в блокнот, пока океан водки, за которым следовал бокал за бокалом вина, не успел замутнить мой разум. Спустя несколько месяцев после приезда в Москву я стала писать и для лондонской Evening Standard. Это удвоило мой доход.
(Ив Арнольд. В больнице им.Кащенко. Гидротерапия)
Русскими был арестован британец Джералд Брук. Благодаря Вячеславу Ивановичу в Evening Standard на первой полосе появилась моя сенсационная статья. Я была единственным журналистом, кто владел мельчайшими подробностями. Британские журналисты пришли в ярость. Я была фрилансером со сдельной оплатой. Им же платили колоссальные зарплаты и издержки. Я их оставила в дураках. Но ведь они и не владели русским в моём объёме. Один из них - корреспондент Daily Express - русского языка не знал вовсе.
Они сговорились вышвырнуть меня с брифинга, проводимого еженедельно в Британском посольстве. Тот брифинг был пустой тратой времени. Посольство редко когда что знало. МИД Великобритании в Лондоне попытался принудить New Statesman и Evening Standard уволить меня. К счастью, на тот момент я уже была в Лондоне, в короткой поездке, когда всё это произошло. Мне даже довелось ознакомиться со служебной запиской британского МИДа.
(Ив Арнольд, школа бальных танцев)
И редактор еженедельника, Пол Джонсон, и редактор вечёрки, Чарльз Уинтур, рьяно воспротивились приказу. По возвращении в Москву я стала частным гостем в доме сэра Хамфри Тревельяна, британского посла. Сэр Чарльз Уинтур и Пол Джонсон сказали британскому министру иностранных дел, что я знаю больше о происходящем в СССР, чем любой из их дипломатов.
Газета Sunday People - таблоид того времени тиражом в пять миллионов - вышла со мной на связь и сообщила, что посланный ею в Москву журналист Билл Гарднер не смог выполнить редакционного задания. Ему была нужна помощь. Он должен был записывать мемуары Гордона Лонсдейля, шпиона, недавно выданного Советскому Союзу, но в назначенный час и в назначенном месте гостиницы "Москва" Лонсдейля не оказалось. Никто не знал его номера телефона. Мне предложили внушительную сумму за поиски Лонсдейля. Я объяснила, что мне придётся обратиться к моим информантам за помощью в розыске, так как шпион сменил имя. В реальности это было проще простого, но я никогда в этом не призналась.
Я знала его псевдоним. Я прошлась с верхнего этажа гостиницы "Москва" до нижнего. На каждом была женщина средних лет - дежурная, присматривавшая за гостями своего этажа. Она также шпионила за ними и доносила об их действиях, но это не важно. На втором или третьем этаже по счёту я нашла Лонсдейля. Я постучалась в его дверь и сказала: «Я вас ищу для мистера Гарднера из Sunday People, он сам вас найти не смог». Успех. Бил Гарднер, старший репортёр, был вынужден представить меня Гордону Лонсдейлю. Выплаченные деньги - сотни фунтов стерлингов - вынудили меня держать рот на замке. К тому же я смогла свести знакомство с помощником редактора Sunday People.
Источник:https://www.pinterest.com/pin/571957221397743349/
Вдруг мне выпадает задание взять интервью у самых старых людей мира, живущих около Сочи, на Кавказе. Это было нужно для цветного журнала Sunday Times, выпускаемого одноимённой газетой. Фотографировать должна была прославленная Ив Арнольд из фотоагентства «Магнум». Ив фотографировала личностей уровня Мэрилин Монро и других голливудских знаменитостей.
Всё было хорошо, пока не приехали в Сочи. Какие столетние долгожители?! От нас все отмахивались. Пока я не позвонила Вячеславу Ивановичу, моему другу из КГБ. После чего появился местный журналист, посланный к нам каким-то московским комитетом. Теперь все были счастливы общаться со мной и позировать фотографу. К нашему прибытию в Абхазию, раскинувшуюся в прекрасной долине у подножия живописных кавказских гор со снежными вершинами, закололи упитанного барашка. Пир горой. Одна лишь проблема: Ив не пила спиртного.
(Ив Арнольд)
Казалось, дело накрывается медным тазом. В те времена не пить с русскими было нельзя. В ужасе я вызвалась пить и за Ив. Большая ошибка - пили чачу, виноградный самогон. После дюжины тостов за столом, ломящемся от кавказских яств - шашлыка, сациви, чебуреков, в окружении десятка столетних стариков и их жён, я не то что интервью взять - я говорить не могла. Ив не позволили в тот день снимать, а потому все разошлись до завтра. На утро я сказала Ив: «Сегодня за тебя не пью - не могу физически».
Столетние старцы пили алкоголь литрами, перемежая домашнее вино чачей. Они курили собственный табак, выращенный на соседних холмах. Смеясь, рассказали они о 127-летнем старике, женившемся на 21-летней девушке. Один из наших хозяев сказал: «Он умер через три недели. Не выдержал. Зато умер счастливым». Ив действительно никогда не пила, но тут ей пришлось. После рюмки-другой чачи она упала с лестницы и выбила два зуба. Но интервью состоялось. Были сделаны великолепные снимки, несмотря на потерю зубов. Статья с фотографиями обошла весь мир.
(Ив Арнольд)
Когда мне в Москве было нечем заняться, я готовила закадровые тексты для одной из московских киностудий. Благодаря этому у меня появились новые друзья и рубли. Что было очень кстати, так как официальный курс обмена фунтов на рубли был один к одному. Нелепо. Я также делала переводы с русского на английский для издательства «Иностранный язык». Оно стало домом для британских перебежчиков: Бёргеса, Филби и Маклина. В этом издательстве работали и многие мои друзья из числа британских коммунистов.
Однажды после вечера в Американском клубе, где напитки стоили дёшево и было много дружелюбно настроенных людей, мне и фотографу из информационного агентства Associated Press довелось проезжать мимо гостиницы "Москва". Через улицу мужчины переносили гигантский портрет. Мой друг-фотограф попросил таксиста высадить нас. Он стал снимать, как из вестибюля гостиницы выносили портрет Хрущёва. В ту же ночь друг-фотограф отослал снимки. На следующее утро я, справившись с моим источником, написала статью об отставке Хрущёва. Это был 1964 год. Хрущёва унизительно выгнали, сделав никем. Хорошо хоть, что не убили или расстреляли, как некоторых его предшественников.
(Ив Арнольд, полевые работы)
К власти пришли Брежнев и Косыгин, начав новую эру репрессий: молох опять прошёлся по актёрам, режиссёрам и писателям. Медленно. Закрылась выставка картин на Манежной площади. Кем были они - Брежнев и Косыгин? В своей статье, ставшей главной в том выпуске Evening Standard, я писала, что Косыгин любил джаз и другие столь же безобидные вещи.
Эту статью отдел прессы в МИДе воспринял как плевок в душу. Меня вызвали на ковёр - «Не могли бы Вы писать хорошие статьи об СССР?». Глава отдела прессы назвал меня волком в овечьей шкуре. Я предложила написать статью о советской стоматологии. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться: мы оба знали, что статья о советской стоматологии хорошей тоже не получится.
(Ив Арнольд, Дворец Культуры)
Тем временем я всё больше узнавала о Коммунистической партии Советского Союза, о правящей элите. Для неё существовали свои клубы с любыми напитками мира. Обслуживание там было сродни сервису в баре лондонского отеля «Савой». У элиты были свои «закрытые» распределители, где продавались произведённые на Западе телевизоры, холодильники и всевозможные продукты, недоступные рядовым людям. За всё это расплачивались спецталонами, которые выдавались только членам Центрального комитета.
«Сарафанное радио» сообщило о скором суде над двумя советскими диссидентами. Это были Андрей Синявский и Юрий Даниэль. Процесс был закрытым, но мой друг из КГБ достал мне пропуск. Обоих судили за антисоветскую пропаганду. Синявского приговорили к семи годам заключения, Даниэля - к двум. Советы давили любую критику, даже если она находила отклик в широкой публике. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Я попала под следствие за обмен валюты на чёрном рынке - страшное преступление в те времена, хотя все иностранцы так поступали. Дело было выставлено в том свете, что с них довольно этой корреспондентки New Statesman в Москве. Мой верный друг из КГБ выдернул из отпуска генерала армии, чтобы он «затерял» заведённое на меня дело. Я приготовилась к отъезду. Больше всего меня волновало, что станется с моими русскими друзьями: кинорежиссёром Эльвирой Даниловской и журналистом Сашей Рабиновичем.
Я попросила хорошего друга из новостного агентства "Рейтер" позванивать Рабиновичу. Спустя полгода, после того как знакомого из "Рейтера" перевели в Вену, Рабиновича сослали в лагерь. Куда именно - я так никогда и не узнала. Мой третий русский друг, реставратор икон в одном из музеев, нашёл забвение в бутылке, как и большая часть советской интеллигенции.
(Ив Арнольд, уборка перед памятником, 1967)
Фотографии Ив Арнольд в СССР (Magnum)
http://tinyurl.com/q2a6rag
Eve Arnold - RUSSIA. Oldest Man in the World. 1965, Magnum
http://tinyurl.com/pajq5jp