Истории из жизни. Из дневника научного работника.
отрывки из замечательного дневника (таг биография) Фрюши fryusha. Веселые, поучительные и иногда печальные истории из жизни, как ее видел советский научный работник
В 1974 году на Севан мы приехали уже ночью и, чтоб никого не беспокоить, поставили свою палатку у пустого причала, наивно полагая, что здесь будет пусто и тихо. Всю ночь нас будили светом фар и урчаньем моторов: браконьеры перегружали рыбу из своих катеров в машины. Не помню цен в рублях, но цена штрафа за севанскую форель и стоимость севанской форели на чёрном рынке были вполне сопоставимы. А на хорошем армянском застолье - свадьбе, юбилее и т.п. - именно севанская форель, а не какая-нибудь речная, была главной фишкой. В ночь перед нашим приездом браконьеры утопили катер рыбоохраны (он там всего один): пустой, без людей, просто проломили борт. А через день после нашего приезда мы отправились на маленьком судне Севанской биологической станции отбирать пробы. И в одном месте зацепили якорем и приподняли браконьерские сети. Мы обрадовались: вынем сети и вполне законно (конфискат!) поедим рыбки! Но капитан вгляделся в ближний берег и сказал: - Это сети братьев Таких-то. У них даже пулемёты есть. - И мы осторожно опустили сети обратно. Время от времени начальников рыбоохраны меняли. Признак для смены был один: начальника меняли, когда он покупал себе автомобиль «Волгу». Ни его начальство, ни ОБХСС даже не допытывались, откуда у него взялись деньги на машину. Да, наверное, у многих были заготовлены какие-нибудь отмазки. Нет, просто меняли - и всё. Была в этом какая-то высшая справедливость: обогатился сам - дай обогатиться другому.
В начале 50-х, когда мы жили в Чимкенте, мой отец закорешился с Киреем Ибраевым - человеком глубоко порядочным и партийцем. Вот райком партии и дал Ибраеву партийное задание: направил его в председатели колхоза. Потому что остальные мужчины этого колхоза уже последовательно успели все побывать в председателях. И их поочерёдно снимали с этого поста за кражи и растраты. (Зарплат в те времена в колхозах не было, но были инвентарь, семена, урожай - многое, что можно было продать или обменять.) Ибраев сколько-то ночей вообще не спал, потому что по ночам охранял с ружьём склад от бывших председателей колхоза. Пошёл в райком: снимите меня с задания, не могу! Тогда, говорят, партбилет на стол - исключим из партии. А он - сознательный. Отправился обратно в колхоз. А ещё через несколько суток недосыпа повесился, оставив вдову Фаину с малолетним ребёнком.
Это всё несвязанные истории. Мне просто почему-то вспомнились. Особенно - когда речь зашла о практике назначать снятых министров послами. Это правильное решение: поминистрил сам - дай поминистрить другому. Опять же, за границей тратить сбережения - веселее. Но вот что мне интересно: а когда генералов снимают - то куда их после этого на работу устраивают?
***
Мемуаризмы. Давно пора писать мемуары. Что-нибудь вроде «ИСТИННЫЙ КОМПАС МОРЯКА В ЖИТЕЙСКОМ МОРЕ. Воспоминания очевидца. Нравоучительные записки». И проблема написания тут даже не в дырявой ржавой крупноячеистой памяти - потому что чем больше забываешь, тем больше и ярче можно досочинить, заполняя чёрные дыры. Даже лучше получится - и сам начинаешь верить, что так и было.Проблема в том, что жил я в другой стране и в другом тысячелетии - и что было, то молодым уже не понять, а многим моим сверстникам не упомнить.
Все описанные события являются действительными, а герои - морально устойчивыми и политическими грамотными. Это официальная формулировка из характеристики, подписанной треугольником. Без неё выезд в заграницы был невозможен. Синдбад Мореход, Робинзон Крузо, Лемюэль Гулливер, я… - ведь мы могли и не пройти парткомиссию. Непрошедшие в заграницу не выпускались и назывались невыездные. Я был выездным - при этом выезжал не как турист, а по работе. Мне даже случилось быть в советское время на Сейшельских островах, куда и наш посол на Сейшелах редко заезжал, потому что подрабатывал там на полставки. На основную ставку он был послом в Танзании. «Сейшелы - страна не социалистическая, - объяснял он нам, - но идеи социализма им близки. Потому что они все друг другу родственники и понимают, что все должны жить хорошо.»
А первая моя заграница была в 1977-ом, в комсомольской группе, где нас было 48 человек: 24 из Ярославской области, а 24 - из Казахстана. И - особо круто - нас пустили сразу в западные капиталистические страны, а обычно сначала человека проверяли на социалистических. Был руководитель всей группы - от обкома косомола, в номере с ним жил кэгэбэшник, ещё были назначены старосты подгрупп, а кроме того все были разбиты на четвёрки со старшим четвёрки. Первый день - в Брюсселе. Днём нам гид из окон экскурсионного автобуса показал, где основной торговый центр. И вечером, хотя магазины были закрыты, а денег не было, все решили прогуляться туда пешком - помотреть витрины. Но когда все - строем по 4 - туда замаршировали, то старшая нашей четвёрки (она же староста ярославской группы) говорит: да ну ещё строем ходить! Айда посмотрим вон те витрины через площадь, а оттуда пойдём напрямки. На месте и встретимся. Сказано - сделано. И вот идём мы по азимуту напрямую - а улицы раздваиваются, они делаются всё уже и темнее (поздний вечер). И освещаются в основном только витринами. И прохожих практически нет. И вот доходим мы до освещённых витрин, где все мои три спутницы замирают. И спрашивают меня, как самого очкастого-начитанного: ЧТО ОНА ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ?
А я перед поездкой всё-всё, что мог, про Бельгию прочёл. И знал, что там сухой закон. И что публичных домов нет. Но есть кафе с девушками.И вот стоим мы перед кафе, где у вывески горят красные фонари. В одной большой витрине свет горит, но шторы закрыты. А в другой освещённой витрине сидит на стуле симпатичная девушка в небрежно наброшенном халатике на голое тело.А я по причине своей комсомолькой молодости и стеснительности-провинциальности ну вот никак не могу своим трём юным ярославнам прямым текстом сказать, ЧТО она там делает. А только говорю им: пойдёмте, пойдёмте к нашим! И думаю про себя с ужасом: первая загранка! Все пошли вместе, а мы откололись - и сразу в публичный дом! Аморалка! Пусть и не я старший группы, но всё равно - закроют нафиг всем нам четверым все выезды!
Пойдёмте дальше! - говорю. А они: не-не, мы постоим подождём: посмотрим, чё дальше будет!
Не знаю, сколько бы оно тянулось и чем кончилось. Но тут подъезжает к кафе машина, из неё выпадают два бухих месье (сухой закон, ага!) и - вместо того, чтобы завалить в кафешку, - останвливаются и начинают рассматривать моих девиц. Очень так оценивающе.
И тут до меня доходит. Узкая улочка, вечер, кафе с красными фонарями. А напротив, привалившись к стеночке в позе ожидания, стоит паренёк (я), а с ним три девицы. Ясное дело: сутенёр-частник. И девицы - качественные, упитанные, кровь с молоком, бело-розовые, не то, что ихние худосочные.
И так они стали моих девиц разглядывать, что они слегка засмущались и сказали: ну ладно, пошли...Потом уже я объяснил им, где мы были и какие у них были интересные возможности.
...А когда я в 1977-ом вернулся из этой поездки, то Женя Водкин, услышав рассказ о ней, сказал:- Он - - был - - в Голландии? И - - вернулся? ИДИОТ!..
Из комментариев: Я тоже первый раз ездила заграницу в составе комсомольско-стройотрядовской группы, 48 чел, по 12 чел с области, в Испанию ездили, и тоже первый секретарь обкома меня пытался отправить в Монголию, правильно типа начать, но я не согласилась на такой расклад:) Помню шок от дьюти-фри, потом на мадридские витрины смотрели, что дикари, и обмен 50 рублей.Ну и аттракцион не могли не устроить для местных карабинеров, приехали на побережье, а какой русский человек не пойдет ночью с компанией пить водку (по 3 бутылки на нос с собой) на пусть средиземноморский, но пляж!. Мы там пели-пили, а они всей городской полицией собрались на нас смотреть:)
***
В 1977 был я в составе группы комсомольцев в Бенилюксе. В Амстердаме нас сопровождала женщина-гид, дочь жившего ранее в Москве голландского коммуниста, свободно щебетавшая на русском. Вот в какой-то день она нас вывела из отеля, повела на экскурсию по каналам, а сама по ходу говорит:
- Сегодня наше правительство пало.Мы сразу пришли в ужас и давай оглядываться, где тут баррикады, рабочий тащит пулемёт, и вообще всякое такое. Потому что для нас «правительство пало» - это что-то вроде штурма Зимнего. Смотрим - всё тихо.
Спрашиваем: - Как это - «пало»? Она говорит: - Ну, кабинет министров не справился с задачами и ушёл в отставку.
- И что же теперь будет? - продолжаем тревожиться мы, не понимая, может ли быть жизнь без правительства и какая, и всё ещё опасаясь, что мы влипаем в гражданскую войну на чужбине.
Она пожимает плечами: - Ну, назначат новое правительство.
В ноябре 1982 был я в своём - можно сказать родимом - посёлке (население - 2 тысячи человек, до железной дороги 15 км, по карте зон - европейская тайга). Как раз Брежнев скончался. И вот иду я вечером, а навстречу мне здоровенный молодой парень, сильно пьяный (это нормально) и плачущий (а вот это явно не норма). Останавливаюсь и спрашиваю: - Чего стряслось?
А он мне: - Брежнев умер! Как теперь жить будем!??
Раскрыл я варежку сказать ему - а потом подумал и молча закрыл.Потому что это я успел и по Сталину траурную повязку на рукаве поносить, и при хрущёвской оттепели пожить. А он всю свою сознательную - лет двадцать - никого, кроме Брежнева, и не знал. Поэтому для него появление в продаже цветных телевизоров, новых сортов колбасы, новый маршрут автобуса, которым можно добраться до железнодорожной станции - это всё - под руководством Брежнева.Сказал я ему что-то ободряющее - я же не кассандра какая брату моему - и пошёл дальше.
***
24. Воспоминания. Дегенс.Ныне покойный немецкий учёный Эгон Дегенс был не только известным геохимиком, но ещё и любителем политНЕкорректных шуток и приколов. Немцам он объяснял, что его жена пишет и издаёт детские книги только на английском, а не на немецком - в знак протеста против незабытого немецкого фашизма.Шутки для наших были:
- Легко запомнить расположение Чёрного и Красного морей: Чёрное море - у красных, а Красное - у чёрных.
- В России мне больше всего нравятся две вещи: чёрная икра и обратный билет в Германию.
- Когда я был в командировке в Китае, то скучал и слушал по радио западные голоса: Голос Иркутска и Голос Москвы.
Наиболее действенной оказалась его шутка в советские времена на банкете после совещания комиссии при ООН. Дегенс подтанцевал к советским представителям в штатском и сказал: - Я бы очень хотел побывать на Байкале. А меня не пускают. Ну, скажите же вашим чиновникам, что это тот самый Дегенс, который обследовал самое глубоководное озеро в *, что это тот самый Дегенс, который изучил самое высокогорное озеро в **, что это тот самый Дегенс, который нашёл месторождение урана в Чёрном море... - и утанцевал обратно в зал. Наши переглянулись и - Звоним мы в Институт океанологии АН СССР ведущему геохимику, а его нету, а коллеги невнятно мямлят на вопросы где он и когда вернётся. Пояляется через месяц, злой как чёрт: - Какие-то идиоты решили, что в Чёрном море есть месторождение урана, и срочно командировали искать...
(Надо заметить, что формально Дегенс имел право так пошутить об уране, потому что в 1977-ом опубликовал статью в «Нейче» об аккумуляции урана в осадках Черного моря http://www.nature.com/nature/journal/v269/n5629/abs/269566a0.html Просто те, кто посылал экспедицию на поиски, его научных работ не читали.)
***
23. Воспоминания. Кандидатский минимум по философии.В 1971-ом я окончил свой ВУЗ и радостно порхал от мысли, что уже все экзамены в жизни позади. И вдруг эйфория закончилась - свистать всех наверх! - меня вызвали на медкомиссию военкомата - скоро в армию.
И тут я заспешил успеть до армии - всё. Поехал в Ярославль - сдал реферат по философии и заявку на сдачу кандмимнимума по философии. Поехал в Москву - и подал заявление на сдачу кандминимума по английскому. Из Москвы поехал в Харьков и подал там заявление в ЗАГС.
На обратном пути сдал в Москве кандминимум по английскому. Вернулся, прошёл очередную медкомиссию военкомата, где мне закапали в глаза атропин, а на следующий день поехал сдавать философию.
Я знал, что мало готовился, поэтому перед экзаменом забежал в библиотеку, взял не виданного мною «Анти-Дюринга», раскрыл на середине - глаза заслезились, - закрыл, отдышался - и на экзамен.
Достались три вопроса: материализм и идеализм, революции и рефрмы - и Анти-Дюринг!
По первому вопросу я блистал и жонглировал цитатами - линии Платона и Демокрита - стихи вроде «Мир - учил он - моё представление! А когда ему сын под сидение Вдруг булавку воткнул, Он вскричал: - Караул! Как ужасно моё представление!», - и преподаватели, тётенька и дяденька, просто млели.
По второму вопросу я уже жалко лепетал общие слова.
- Тааак, - сказал дяденька, - приведите пример реформы в нашей стране.
- Денежная реформа 1961-го года, - бодро выпалил я.
Он поморщился. - Ну... да. Но я имел в виду другое. Вот у нас недавно была реформа. Как к ней съезд отнёсся?
- Положительно!
- Ну... верно. А что пленум решил?
- Одобрил!
- Ну... да. А какой пленум?
- Вот, извините, сбиваюсь всё время - мартовский или декабрьский.
- Июньский. А как называется реформа?
- ...
Тут у тётеньки нервы не выдержали и она отошла. Преподаватель приступил к третьему вопросу - к Анти-Дюрингу. А у меня, пока я готовился, от ужаса («в эти предсмертные минуты перед ним пронслась вся его жизнь») прямо фотографически всплыл весь тот разворот раскрытой перед экзаменом книги. И вот я говорю вступительные слова о роли Энгельса и его трудов в марксистско-ленинской философии и продолжаю: - Например, Энгельс писал в этом произведении... - и эти две страницы дословно, наизусть.
Преподаватель просто на глазах оживает. Щёчку кулачком подпёр и балдеет. А я дохожу до последнего слова второй страницы (перенос там был) - замолкаю. Он очнулся и говорит: - А дальше?
- Понимаете, - мямлю я, - очень плохо текст запоминается.
Он на меня таращится, ничего не понимая, и говорит: - Ну ладно, скажите мне, как называются главы Анти-Дюринга - и всё, достаточно.
Я молчу.
- Их три, - напоминает он мне, - всего три главы.
- Да, - соглашаюся я, - три главы. Понимаете, вот названия глав хуже всего и запоминаются.
Это его добило.
Тётенька, увидев, что мы закончили, подходит и радостно говорит: - Всё хорошо. Ему бы только газеты почитывать надо.
- Да, - мрачно говорит дяденька. - И не только газеты.
Но поскольку их собственный аспирант отвечал ещё хуже меня, то ему поставили три, а мне - четыре!
А названия глав я потом посмотрел.
Они называются: Философия. Политэкономия. Социализм.
***
22. Воспоминания. Почему я не пью воду.
Вода - я пил её однажды.Она не утоляет жажды» (с)
gilman_halanay «Самые хорошие гомеопатические аптеки никогда не моют бутылочки.»
В 70-х ввели то, что нынче привычно и никого не удивляет: разрешили академическим институтам научно-исследовательскую работу для заказчиков со стороны и за деньги. Это называлось: хоздоговорные работы. Зарплата оставалась той же, но эти деньги можно было тратить на командировки.
И вот, когда я был в Москве на заседании профессионального общества, на меня наскочил Беленький. Беленький - это фамилия дяденьки из ВНИИПБП (Всесоюзный научно-исследовательский институт пиво-безалкогольной промышленности Министерства пищевой промышленности СССР).
И предложил заключить договор между ВНИИПБП и моим институтом, чтобы я помог им разобраться в проблеме.
Я был молод, а потому самоуверен - и мне были нужны деньги на поездки. Я согласился.
Проблема была следующая. Пробурили где-то там скважину, из которой потекла замечательная сульфатная минеральная вода «С*-12». Назовём её здесь так. Но перед передачей продукции в продажу полагается выбрать из партии несколько бутылок наугад, проверить - и если хоть одна не годится, всё бракуется и в продажу не идёт. Ну вот, грустно сказали мне, завод уже почти год работает вхолостую: как откроют бутылки - в нескольких сероводород!
Ладно, говорю, сероводород - это ко мне, милое дело. Открыли мы сероводородную бутылку, глянул я в микроскоп и сразу как заору: это же сульфатвосстанавливающая бактерия Десульфотомакулум руминис! (Я же говорю, что был самоуверенным. Сейчас я бы так сразу, на глазок, точно бы микроба не взялся узнать.) Интересно, говорю, откуда она взялась в воде скважины, если до сих пор её находили только в кишечнике жвачных?
Тут коллеги из ВНИИПБП смутились и говорят: ну, мы им который год говорим скважину огородить. А они там овец на водопой водят.
Ладно, говорю, откуда микроб - понятно. Но этому ему ещё же что-то есть нужно. Органическое. А в минеральной воде ничего нет. Откуда же он себе пищу добывает?
Ну, это как раз понятно, терпеливо объясняют они мне, народ по-разному бутылки моет, когда посуду сдаёт. Да и у кого чего в этих бутылках было. Вот где-то и присохло. Осадочек получился.
Кааак! говорю, что значит - «народ моет»!? А разве на заводе их не моют?
Кто же из города в горы будет вести водопровод, чтобы там на скважине бутылки мыть? Поэтому моют водой из самой скважины, а она минеральная, на котле накипь получается. Поэтому просто засыпают в ванну пустые бутылки, засыпают стиральный порошок, заливают холодной минеральной водой - и всё оно там колышется. Пыль всякая или там пива остатки - на ура отмываются. А вот если чего присохло...
Понял, говорю. Учту, говорю. Но вот ещё что мне странно. Десульфотомакулум руминис от воздуха дохнет. Понятно, что бутылка закупорена, но следы воздуха ведь остались. Как же они там растут? Было бы понятно, если бы туда добавляли восстановитель - сульфид или аскорбиновую кислоту...
А как же, говорят, есть там аскорбиновая кислота. Мы её для кислинки и полезности добавляем.
Где, спрашиваю, на бутылке на этикетке про аскорбинку написано?
Мне тепеливо объясняют: а вы читайте, что на бутылке написано: «Состав минеральной воды сважины С*-12». В скважине аскорбинки точно нет.
Договор они мне оплатили. Как микроба убить - придумали. А вот только минеральную воду из стандартных стеклянных бутылок я с тех пор не пью.
***
14. Воспоминания (по заказу). ЧП.Тут народ меня недавно спрашивал про историю с метиловым спиртом, не расскажете?
Это была чёрная полоса Института. Не к ночи будь помянута! тфу, тьфу! В 1983 - ЧП союзного масштаба (союзный - это когда больше 5 покойников), в 1984 - аспирантка вылила на себя нечаянно горящий спирт, а в 1985 в Институт пришёл на ночь рассорившийся с женой слесарь - и помер. Утром приходит сменщик - а там покойник сидит.Московские комиссии по ТБ (технике безопасности) у нас в ту пору сидели безвылазно.Слесарь - не имел права на свой ключ, а вахтёр не должна была его пропускать на работу.
Аспирантка - не имела права работать в комнате одна, при всех видах работ в комнате должно быть не менее двух человек.А уж ЧП!..
В Институте меняли окна. Снаружи стояли строительные леса, лето, окна 4-го этажа не были заделаны. Двое рабочих из бригады Академстроя залезли через окно в химическую лабораторию и стали искать спирт. Примечания по ТБ. Если бы они работали изнутри здания, то прошли бы инструктаж о работе в лабораториях. В том числе - о реактивах. И расписались бы, что означает, что они сами несут ответственность за себя. И, возможно, не лазили бы по шкафам, потому что узнали бы, что по тогдашним правилам этанол хранился в сейфе для ЛВЖ.Мужики поискали по шкафам и полкам, спирта не нашли, но нашли 2 бутыли шведского реактива, название которого кончалось на «этанол». А народ у нас грамотный. Они были уже поддавши, поэтому один из них глотнул - выждали 15 минут: ничего не случилось. Значит - всё хорошо.
Вышли через то же окно на 4-ом этаже.А поскольку вкус реактива в чистом виде был гадостным, то выставили стол для всех своих и приятелей: 2 литра реактива в ведре пива.Пить ушли в кустики близ ФИАНовского пруда. Тогдашний городской юрист, любитель выпить, услыхав от приятелей о ведре выпивки в компании, пошёл следом, но не смог их найти. Очень радовался своей везучести - потом.
Пьющих было более 20 человек. Реактив этот гидролизовался уже в щелочных условиях кишечника, не сразу, с образованием метанола и метилового эфира. Когда первых доставили в больницу, то врачи сначала не могли понять, в чём дело. А когда выяснили, то милиция стала срочно искать тех собутыльников, у которых ещё не началось, чтобы вовремя доставить их в больницу и успеть промыть.
А что делает обычный нормальный советский человек, если его ищет милиция? Правильно. Прячется.В конечном счёте в больнице оказались все пившие - и в очень тяжёлом состоянии. А реанимация у нас маленькая, меньше чем на 10 человек (не помню точно на сколько - не то 6, не то 7), так что беспрерывно на каталках одних ввозили, других с капельницами и промываниями вывозили... Вызвали санавиацию, которая забирала, кого могла по их состоянию.В тот же день в Институте открывалась большая международная конференция. Санавиация носилась туда-сюда над городком, это не спрячешь, и «вражеские радиоголоса» сообщили, что в биологическом центре П. проводились эксперименты на людях, которые обернулись неудачей.
7 человек умерли.
Получили по 2 года условно: те двое, которые выкрали реактив (они были выпивши, поэтому перенесли легче других: этанол является антидотом при отравлении метанолом), и заведующий отделом: за ненадлежащее хранение реактива его сотрудниками, повлекшее смертельные исходы.
Он ещё полгода бодался с судом, доказывая, что на флаконах не было маркировки «яд» и что с таким же смертельным исходом преступники могли бы - теоретически - украсть и сожрать пару килограммов соли. Суд был неумолим: нельзя, чтобы наши рабочие были воры и алкоголики, а гнилая интеллигенция, оставляющая опасные реактивы незапертыми, уходила безнаказанной. В частности, на пример: - А если в квартиру ко мне заберётся вор и воткнёт в себя оставленный мной на столе нож, то я тоже буду виноват? - судья сказала: - Да. Это будет смерть по вине хозяина.
Ну, два года условно - это не худший вариант. Жёны выживших сначала радовались: ну, теперь-то бросит пить. Фигушки! Народ вооружился лозунгом: уж если я от этого не умер!..
***
11. Воспоминания. Советский стиль мышления. После предыдущего поста-мемуара Esya и Tarnegolet, ныне живущие в других странах, дружно закричали в коментах: - Вот! Правда! А кто иностранец или у нас не живал в те времена, тот и не поверил бы!
И решил я добавить к воспоминаниям о советских временах пару чужих историй и одну свою.
История первая. Пояснение к песне Галича. А. Галич: «БАЛЛАДА О СТАРИКАХ И СТАРУХАХ,с которыми я вместе жил и лечился в санатории областного Совета профсоюзов в 110 км от Москвы.
- Все завидовали мне: «Эко денег!» Был загадкой я для старцев и стариц.
Говорили про меня: «Академик!»Говорили: «Генерал! Иностранец!»…»
Когда Галича направили в упомянутый им в песне санаторий, то он там явно выпадал из общего стиля, и старички-старушки гадали: что же это за странный тип, кто он.
Вскоре Галича приехал навестить его близкий и давний друг Владимир Борисович Соколовский.
Соколовский (в повести писательницы И.Грековой («игрек-овой» = Е.С. Вентцель) «На испытаниях» описан как майор Скворцов) был полковником, и до последних лет своих ходил в форме.
В санатории Галич попросил полковника: - Дим, сбегай за водкой! - Полковник побежал.
[В собственных воспоминаниях http://www.bard.ru/cgi-bin/listprint.cgi?id=35.03 Галич говорит, что - за ключом; но я как-то больше верю полковнику, который рассказывал, что - за водкой].
Санаторные старички и старушки переглянулись: если полковника посылают за водкой, и он бежит, то
тот, кто посылает, - генерал!
История вторая. Круговорот в природе.
В советские годы очень многих товаров не хватало, они назывались красивым словом «дефицит», часть их направляли по разнарядке в сельскую местность. Чтобы извлечь максимум пользы местное начальство предписывало не продавать дефицит просто за деньги, а обязывать граждан сдавать при этом свою частную сельскохозяйственную продукцию. Торговля шла бартером, с учетом стоимости сдаваемой продукции. Таким образом, в магазин поступали, например, яйца, область выполняла план, а люди получали дефицитный товар.
Были даже пошлые анекдоты, которые, естественно, расценивались как антисоветские:
Городской в сельпо: - О-о! Мне бы вот этот галстук!
Продавщица меланхолично: - Молодой человек, этот галстук только на яйца...
Но бог с ними, я о конкретном случае. У меня эта история, кажется, как раз, от полковника Соколовского.
Он отдыхал в каком-то отдалённом доме отдыха, где рядом в магазинчике оказался симпатичный сервиз (или что-то другое, симпатичное и дефицитное по тем временам, - не суть важно). Важно, что оно отпускалось только в обмен на куриные яйца, которых ни у кого из отдыхающих не было. Полковник договорился с продавщицей: купил у неё весь имеющийся в магазине десяток яиц - сдал их - снова купил - снова сдал - и т.д. И в результате приобрёл сервиз! С его лёгкой руки этим же путём пошли и другие отдыхающие.
Район выполнил и перевыполнил план по приёму куриных яиц у населения.
А в доме отдыха всё это получило название «Круговорот яиц в природе».
История третья. Спирт: немецкая организация и российский менталитет.
А вот эта история уже моя собственная. В 1983-ем году, когда я приехал в Лейпциг поработать, то увидел, что на полках лаборатории в свободном доступе стоит спирт.
- О-о! - изумился я, - а у нас его полагается хранить под замком, чтобы не пили.
На меня посмотрели очень укоризненно: - Его нельзя пить, - сказали мне: - это же реактив!
Мне даже стыдно стало.
А в 1989-ом приехал я поработать в Брауншвейг. Мне отводят рабочее место и говорят:
- Вот здесь у вас будет то, вот здесь у вас будет сё, вот тут включается вот это, а вот стоит спирт, но его пить не надо…
Я посмотрел на них очень укоризненно и говорю: - Как же можно пить спирт, когда он - реактив!
Как им тут стыдно стало. Прямо в краску вогнались.
А примерно через месяц, когда они ко мне привыкли и поняли, что я спирт не отпиваю, я им и говорю:
- Между прочим, продолжая сравнение водки и шнапса, должен сказать, что лабораторный спирт намного лучше вашего шнапса и заметно превосходит его по отсутствию сивушных масел.
- Так-то оно так, - говорят рассудительные немцы, - а только его всё равно, - вздыхают они, - пить невозможно. Потому что к ним сделана специальная вредная присадка, которая перегоняется практически при той же температуре, что и этанол. То есть, чтобы разделить их перегонкой, нужно уж очень сложное и дорогое оборудование L
- Так и не надо перегонять, - говорю. - Надо просто добавить щепоточку перманганата калия. Марганцовки. Перманганат этанол не окисляет, в спирте не растворяется, зато окисляет вашу присадку до безопасных органических кислот. Которых там и вообще - кот наплакал. А остаток перманганата и образовавшаяся нерастворимая бурая двуокись марганца прекрасно отделяются фильтрованием через ватку.
Немцы потрясённо: - А нам этого на лекции по химии не рассказывали!..
***
10. Воспоминания. Оформления в загранкомандировки.
В советские времена любой командировке в заграницы предшествовала куча оформлений, чтобы а) не сбежал, не попросил там убежища, б) был политически благонадёжен и рассказывал всё патриотично, в) не обзавёлся валютой. А хуже всего при том было, что выпускающие за рубеж чиновники так сильно боялись за свои места (тоже понятно - а куда он пойдёт, если выгонят? в инженеры?), что перестраховывались.
Первую я, возможно, уже даже рассказывал. 1978-ой год. Нам для загранрейса надо проходить парткомиссии трёх уровней: институтскую, городскую и районную. На институтской секретарь партбюро задал нашему коллеге вопрос: «Умеете ли вы плавать?» Это был коварный вопрос. Если не умеешь, то нечего делать в морской экспедиции: вдруг упадёшь за борт и утонешь. А умеющий - ещё хуже! - может прыгнуть за борт, доплыть до близкого берега и попросить политического убежища. Ответ был: «Я могу лежать на воде, пока не подойдёт шлюпка с нашего корабля». Больше вопросов ему не задавали.
История вторая - «волшебная сила искусства».
В 1989-ом я должен был поехать на полгода в ФРГ по их приглашению. У нас страны делились не только на социалистические - капиталистические, но и на классы. ФРГ вместе с США и Японией относились к классу А. Для оформления поездки в капстрану класса А надо было сдать в иностранный отдел Академии наук 24 фотографии! А фотографии, кто помнит, делали за несколько дней. Вот на выезде на майские в Харьков и стукнуло мне в голову: а чего я время теряю? Напечатаю за эти дни фотографии прямо здесь! Фото надо в белой рубашке, в пиджаке и при галстуке, - пошёл к Юре Л., всё одолжил, надел и - в фотоателье. Только в длинной куртке, потому что пиджак настолько великоват, что рукава даже пальцы закрывают. Захожу. - Можно сфотографироваться для загранпаспорта? - Конечно. Раздевайтесь, садитесь на стул перед экраном. - Снимаю куртку, сажусь. Он смотрит на мой клифт, слегка меняется в лице и говорит таким сладким и осторожным голосом: - Вы только не волнуйтесь, всё сделаем как надо. Хотите для загранпаспорта - будет для загранпаспорта. Вам сколько фотографий? Шесть? - Двадцать четыре! - говорю. - Да-да, конечно, двадцать четыре… - Я всегда считал, что фотография - это не слепое копирование реальности, а выражение отношения фотографа. Он сделал мне 24 фотографии. Рукавов на них не было видно, формально всё как надо. Но выражение лица настолько создавало образ городского сумасшедшего, что иностранный отдел не принял фотографии и заставил пересниматься.
История третья. Как я был экстрасенсом.
Уже перед самым отъездом в эту самую ФРГ поехал я в иностранный отдел президиума АН: пройти последний инструктаж, сдать советский паспорт, получить заграничный и аванс. Прихожу в кабинет по ФРГ, а там на месте усталого привычного и прокуренного сотрудника сидит совсем молодой парень. Временно замещает. И старается держаться солидно, потому что молодой. Получил я у него инструктаж и разрешение на получения загранпаспорта и аванса. И пошёл околачиваться под железную дверь, где паспорта дают. Потому что мне в пять часов можно уехать из Москвы прямиком домой служебной машиной, а опоздаю - на перекладных своим ходом добираться L А паспорта начнут только в четыре выдавать. А постучаться и попросить - есть риск, что вообще никуда не поедешь L Вдруг приходит важный дяденька, стучится, ему открывают, и он говорит: - Я - академик Такой-то. Мы с женой едем в Италию. Мне бы получить наши паспорта прямо сейчас, а то в четыре часа я буду на встрече у Президента Академии. - Да-да, говорят, для Вас -
обязательно, в порядке исключения… - Дверь не закрыта, он внутрь тоже войти не смеет, стоит на пороге, а они при открытых дверях начинают перебирать подряд все паспорта. Их там у них на столе примерно 8 стопочек, штук по 10. И вижу я, что мой паспорт среди них мелькнул - вторая стопочка, 3-ий снизу. Я рот раскрыл - и закрыл. Они академику паспорта нашли, отдали, и он ушёл. Железная дверь закрыта, я рядом околачиваюсь. Вдруг идёт с деловым солидным видом мой молодой инструктор. Посмотрел на меня, ничего не сказал, внутрь вошёл - и слышу я радостные вопли сотрудниц: он им как молодой продвинутый компьютерную игру устанавливает. Потом выходит - вид солидный, будто он им там секретные документы расшифровывал. Я не выдержал и говорю: - Извините, пожалуйста, я вот иногородний, мне уезжать надо, нельзя ли мне паспорт пораньше получить? - Он глянул снисходительно и говорит: - Знаете, я бы вам и сам паспорт вынес, но их много, не могу же я просить сотрудниц все перебирать. - Спасибо, говорю, и не надо перебирать. Там за закрытой дверью стоит стол, на столе пачки паспортов. Мой - во второй пачке слева лежит третьим снизу… - Посмотрел он на меня как - даже не могу сказать как. Хуже, чем фотограф на городского сумасшедшего. - Ну, говорит, если так… я посмотрю. Если паспорт там лежит - я вам вынесу, но… - Зашёл, железную дверь за собой тщательно закрыл.
Выходит через минуту - с моим паспортом, глаза круглые. А я уж совсем распоясался: - Спасибо, говорю, у меня ещё есть просьба: не поможете ли мне и аванс пораньше получить, а то я иногородний… - Задумалась золотая рыбка. Отвёл меня в сторону подальше по коридору ото всех ушей и говорит: - Если Вы возьмёте аванс, то будете обязаны вернуть в Академию не только его, но и подать финансовый отчёт, и сдать в Академию всё, что превышает уровень советских командировочных. А немцы Вам будут платить куда больше, чем наши командировочные. А вот если Вы не возьмёте аванс, то отчитываться по финансам вообще не обязаны… - Спасибо, говорю, дорогой товарищ! -Так и вышло, как он сказал: аванс я не взял, и когда по возвращении дошло до финансового отчёта, то там просто поставили прочерк. А я ему в подарок из ФРГ привёз пачку продвинутых компьютерных дискет (1989-й!).
В 1974 году на Севан мы приехали уже ночью и, чтоб никого не беспокоить, поставили свою палатку у пустого причала, наивно полагая, что здесь будет пусто и тихо. Всю ночь нас будили светом фар и урчаньем моторов: браконьеры перегружали рыбу из своих катеров в машины. Не помню цен в рублях, но цена штрафа за севанскую форель и стоимость севанской форели на чёрном рынке были вполне сопоставимы. А на хорошем армянском застолье - свадьбе, юбилее и т.п. - именно севанская форель, а не какая-нибудь речная, была главной фишкой. В ночь перед нашим приездом браконьеры утопили катер рыбоохраны (он там всего один): пустой, без людей, просто проломили борт. А через день после нашего приезда мы отправились на маленьком судне Севанской биологической станции отбирать пробы. И в одном месте зацепили якорем и приподняли браконьерские сети. Мы обрадовались: вынем сети и вполне законно (конфискат!) поедим рыбки! Но капитан вгляделся в ближний берег и сказал: - Это сети братьев Таких-то. У них даже пулемёты есть. - И мы осторожно опустили сети обратно. Время от времени начальников рыбоохраны меняли. Признак для смены был один: начальника меняли, когда он покупал себе автомобиль «Волгу». Ни его начальство, ни ОБХСС даже не допытывались, откуда у него взялись деньги на машину. Да, наверное, у многих были заготовлены какие-нибудь отмазки. Нет, просто меняли - и всё. Была в этом какая-то высшая справедливость: обогатился сам - дай обогатиться другому.
В начале 50-х, когда мы жили в Чимкенте, мой отец закорешился с Киреем Ибраевым - человеком глубоко порядочным и партийцем. Вот райком партии и дал Ибраеву партийное задание: направил его в председатели колхоза. Потому что остальные мужчины этого колхоза уже последовательно успели все побывать в председателях. И их поочерёдно снимали с этого поста за кражи и растраты. (Зарплат в те времена в колхозах не было, но были инвентарь, семена, урожай - многое, что можно было продать или обменять.) Ибраев сколько-то ночей вообще не спал, потому что по ночам охранял с ружьём склад от бывших председателей колхоза. Пошёл в райком: снимите меня с задания, не могу! Тогда, говорят, партбилет на стол - исключим из партии. А он - сознательный. Отправился обратно в колхоз. А ещё через несколько суток недосыпа повесился, оставив вдову Фаину с малолетним ребёнком.
Это всё несвязанные истории. Мне просто почему-то вспомнились. Особенно - когда речь зашла о практике назначать снятых министров послами. Это правильное решение: поминистрил сам - дай поминистрить другому. Опять же, за границей тратить сбережения - веселее. Но вот что мне интересно: а когда генералов снимают - то куда их после этого на работу устраивают?
***
Мемуаризмы. Давно пора писать мемуары. Что-нибудь вроде «ИСТИННЫЙ КОМПАС МОРЯКА В ЖИТЕЙСКОМ МОРЕ. Воспоминания очевидца. Нравоучительные записки». И проблема написания тут даже не в дырявой ржавой крупноячеистой памяти - потому что чем больше забываешь, тем больше и ярче можно досочинить, заполняя чёрные дыры. Даже лучше получится - и сам начинаешь верить, что так и было.Проблема в том, что жил я в другой стране и в другом тысячелетии - и что было, то молодым уже не понять, а многим моим сверстникам не упомнить.
Все описанные события являются действительными, а герои - морально устойчивыми и политическими грамотными. Это официальная формулировка из характеристики, подписанной треугольником. Без неё выезд в заграницы был невозможен. Синдбад Мореход, Робинзон Крузо, Лемюэль Гулливер, я… - ведь мы могли и не пройти парткомиссию. Непрошедшие в заграницу не выпускались и назывались невыездные. Я был выездным - при этом выезжал не как турист, а по работе. Мне даже случилось быть в советское время на Сейшельских островах, куда и наш посол на Сейшелах редко заезжал, потому что подрабатывал там на полставки. На основную ставку он был послом в Танзании. «Сейшелы - страна не социалистическая, - объяснял он нам, - но идеи социализма им близки. Потому что они все друг другу родственники и понимают, что все должны жить хорошо.»
А первая моя заграница была в 1977-ом, в комсомольской группе, где нас было 48 человек: 24 из Ярославской области, а 24 - из Казахстана. И - особо круто - нас пустили сразу в западные капиталистические страны, а обычно сначала человека проверяли на социалистических. Был руководитель всей группы - от обкома косомола, в номере с ним жил кэгэбэшник, ещё были назначены старосты подгрупп, а кроме того все были разбиты на четвёрки со старшим четвёрки. Первый день - в Брюсселе. Днём нам гид из окон экскурсионного автобуса показал, где основной торговый центр. И вечером, хотя магазины были закрыты, а денег не было, все решили прогуляться туда пешком - помотреть витрины. Но когда все - строем по 4 - туда замаршировали, то старшая нашей четвёрки (она же староста ярославской группы) говорит: да ну ещё строем ходить! Айда посмотрим вон те витрины через площадь, а оттуда пойдём напрямки. На месте и встретимся. Сказано - сделано. И вот идём мы по азимуту напрямую - а улицы раздваиваются, они делаются всё уже и темнее (поздний вечер). И освещаются в основном только витринами. И прохожих практически нет. И вот доходим мы до освещённых витрин, где все мои три спутницы замирают. И спрашивают меня, как самого очкастого-начитанного: ЧТО ОНА ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ?
А я перед поездкой всё-всё, что мог, про Бельгию прочёл. И знал, что там сухой закон. И что публичных домов нет. Но есть кафе с девушками.И вот стоим мы перед кафе, где у вывески горят красные фонари. В одной большой витрине свет горит, но шторы закрыты. А в другой освещённой витрине сидит на стуле симпатичная девушка в небрежно наброшенном халатике на голое тело.А я по причине своей комсомолькой молодости и стеснительности-провинциальности ну вот никак не могу своим трём юным ярославнам прямым текстом сказать, ЧТО она там делает. А только говорю им: пойдёмте, пойдёмте к нашим! И думаю про себя с ужасом: первая загранка! Все пошли вместе, а мы откололись - и сразу в публичный дом! Аморалка! Пусть и не я старший группы, но всё равно - закроют нафиг всем нам четверым все выезды!
Пойдёмте дальше! - говорю. А они: не-не, мы постоим подождём: посмотрим, чё дальше будет!
Не знаю, сколько бы оно тянулось и чем кончилось. Но тут подъезжает к кафе машина, из неё выпадают два бухих месье (сухой закон, ага!) и - вместо того, чтобы завалить в кафешку, - останвливаются и начинают рассматривать моих девиц. Очень так оценивающе.
И тут до меня доходит. Узкая улочка, вечер, кафе с красными фонарями. А напротив, привалившись к стеночке в позе ожидания, стоит паренёк (я), а с ним три девицы. Ясное дело: сутенёр-частник. И девицы - качественные, упитанные, кровь с молоком, бело-розовые, не то, что ихние худосочные.
И так они стали моих девиц разглядывать, что они слегка засмущались и сказали: ну ладно, пошли...Потом уже я объяснил им, где мы были и какие у них были интересные возможности.
...А когда я в 1977-ом вернулся из этой поездки, то Женя Водкин, услышав рассказ о ней, сказал:- Он - - был - - в Голландии? И - - вернулся? ИДИОТ!..
Из комментариев: Я тоже первый раз ездила заграницу в составе комсомольско-стройотрядовской группы, 48 чел, по 12 чел с области, в Испанию ездили, и тоже первый секретарь обкома меня пытался отправить в Монголию, правильно типа начать, но я не согласилась на такой расклад:) Помню шок от дьюти-фри, потом на мадридские витрины смотрели, что дикари, и обмен 50 рублей.Ну и аттракцион не могли не устроить для местных карабинеров, приехали на побережье, а какой русский человек не пойдет ночью с компанией пить водку (по 3 бутылки на нос с собой) на пусть средиземноморский, но пляж!. Мы там пели-пили, а они всей городской полицией собрались на нас смотреть:)
***
В 1977 был я в составе группы комсомольцев в Бенилюксе. В Амстердаме нас сопровождала женщина-гид, дочь жившего ранее в Москве голландского коммуниста, свободно щебетавшая на русском. Вот в какой-то день она нас вывела из отеля, повела на экскурсию по каналам, а сама по ходу говорит:
- Сегодня наше правительство пало.Мы сразу пришли в ужас и давай оглядываться, где тут баррикады, рабочий тащит пулемёт, и вообще всякое такое. Потому что для нас «правительство пало» - это что-то вроде штурма Зимнего. Смотрим - всё тихо.
Спрашиваем: - Как это - «пало»? Она говорит: - Ну, кабинет министров не справился с задачами и ушёл в отставку.
- И что же теперь будет? - продолжаем тревожиться мы, не понимая, может ли быть жизнь без правительства и какая, и всё ещё опасаясь, что мы влипаем в гражданскую войну на чужбине.
Она пожимает плечами: - Ну, назначат новое правительство.
В ноябре 1982 был я в своём - можно сказать родимом - посёлке (население - 2 тысячи человек, до железной дороги 15 км, по карте зон - европейская тайга). Как раз Брежнев скончался. И вот иду я вечером, а навстречу мне здоровенный молодой парень, сильно пьяный (это нормально) и плачущий (а вот это явно не норма). Останавливаюсь и спрашиваю: - Чего стряслось?
А он мне: - Брежнев умер! Как теперь жить будем!??
Раскрыл я варежку сказать ему - а потом подумал и молча закрыл.Потому что это я успел и по Сталину траурную повязку на рукаве поносить, и при хрущёвской оттепели пожить. А он всю свою сознательную - лет двадцать - никого, кроме Брежнева, и не знал. Поэтому для него появление в продаже цветных телевизоров, новых сортов колбасы, новый маршрут автобуса, которым можно добраться до железнодорожной станции - это всё - под руководством Брежнева.Сказал я ему что-то ободряющее - я же не кассандра какая брату моему - и пошёл дальше.
***
24. Воспоминания. Дегенс.Ныне покойный немецкий учёный Эгон Дегенс был не только известным геохимиком, но ещё и любителем политНЕкорректных шуток и приколов. Немцам он объяснял, что его жена пишет и издаёт детские книги только на английском, а не на немецком - в знак протеста против незабытого немецкого фашизма.Шутки для наших были:
- Легко запомнить расположение Чёрного и Красного морей: Чёрное море - у красных, а Красное - у чёрных.
- В России мне больше всего нравятся две вещи: чёрная икра и обратный билет в Германию.
- Когда я был в командировке в Китае, то скучал и слушал по радио западные голоса: Голос Иркутска и Голос Москвы.
Наиболее действенной оказалась его шутка в советские времена на банкете после совещания комиссии при ООН. Дегенс подтанцевал к советским представителям в штатском и сказал: - Я бы очень хотел побывать на Байкале. А меня не пускают. Ну, скажите же вашим чиновникам, что это тот самый Дегенс, который обследовал самое глубоководное озеро в *, что это тот самый Дегенс, который изучил самое высокогорное озеро в **, что это тот самый Дегенс, который нашёл месторождение урана в Чёрном море... - и утанцевал обратно в зал. Наши переглянулись и - Звоним мы в Институт океанологии АН СССР ведущему геохимику, а его нету, а коллеги невнятно мямлят на вопросы где он и когда вернётся. Пояляется через месяц, злой как чёрт: - Какие-то идиоты решили, что в Чёрном море есть месторождение урана, и срочно командировали искать...
(Надо заметить, что формально Дегенс имел право так пошутить об уране, потому что в 1977-ом опубликовал статью в «Нейче» об аккумуляции урана в осадках Черного моря http://www.nature.com/nature/journal/v269/n5629/abs/269566a0.html Просто те, кто посылал экспедицию на поиски, его научных работ не читали.)
***
23. Воспоминания. Кандидатский минимум по философии.В 1971-ом я окончил свой ВУЗ и радостно порхал от мысли, что уже все экзамены в жизни позади. И вдруг эйфория закончилась - свистать всех наверх! - меня вызвали на медкомиссию военкомата - скоро в армию.
И тут я заспешил успеть до армии - всё. Поехал в Ярославль - сдал реферат по философии и заявку на сдачу кандмимнимума по философии. Поехал в Москву - и подал заявление на сдачу кандминимума по английскому. Из Москвы поехал в Харьков и подал там заявление в ЗАГС.
На обратном пути сдал в Москве кандминимум по английскому. Вернулся, прошёл очередную медкомиссию военкомата, где мне закапали в глаза атропин, а на следующий день поехал сдавать философию.
Я знал, что мало готовился, поэтому перед экзаменом забежал в библиотеку, взял не виданного мною «Анти-Дюринга», раскрыл на середине - глаза заслезились, - закрыл, отдышался - и на экзамен.
Достались три вопроса: материализм и идеализм, революции и рефрмы - и Анти-Дюринг!
По первому вопросу я блистал и жонглировал цитатами - линии Платона и Демокрита - стихи вроде «Мир - учил он - моё представление! А когда ему сын под сидение Вдруг булавку воткнул, Он вскричал: - Караул! Как ужасно моё представление!», - и преподаватели, тётенька и дяденька, просто млели.
По второму вопросу я уже жалко лепетал общие слова.
- Тааак, - сказал дяденька, - приведите пример реформы в нашей стране.
- Денежная реформа 1961-го года, - бодро выпалил я.
Он поморщился. - Ну... да. Но я имел в виду другое. Вот у нас недавно была реформа. Как к ней съезд отнёсся?
- Положительно!
- Ну... верно. А что пленум решил?
- Одобрил!
- Ну... да. А какой пленум?
- Вот, извините, сбиваюсь всё время - мартовский или декабрьский.
- Июньский. А как называется реформа?
- ...
Тут у тётеньки нервы не выдержали и она отошла. Преподаватель приступил к третьему вопросу - к Анти-Дюрингу. А у меня, пока я готовился, от ужаса («в эти предсмертные минуты перед ним пронслась вся его жизнь») прямо фотографически всплыл весь тот разворот раскрытой перед экзаменом книги. И вот я говорю вступительные слова о роли Энгельса и его трудов в марксистско-ленинской философии и продолжаю: - Например, Энгельс писал в этом произведении... - и эти две страницы дословно, наизусть.
Преподаватель просто на глазах оживает. Щёчку кулачком подпёр и балдеет. А я дохожу до последнего слова второй страницы (перенос там был) - замолкаю. Он очнулся и говорит: - А дальше?
- Понимаете, - мямлю я, - очень плохо текст запоминается.
Он на меня таращится, ничего не понимая, и говорит: - Ну ладно, скажите мне, как называются главы Анти-Дюринга - и всё, достаточно.
Я молчу.
- Их три, - напоминает он мне, - всего три главы.
- Да, - соглашаюся я, - три главы. Понимаете, вот названия глав хуже всего и запоминаются.
Это его добило.
Тётенька, увидев, что мы закончили, подходит и радостно говорит: - Всё хорошо. Ему бы только газеты почитывать надо.
- Да, - мрачно говорит дяденька. - И не только газеты.
Но поскольку их собственный аспирант отвечал ещё хуже меня, то ему поставили три, а мне - четыре!
А названия глав я потом посмотрел.
Они называются: Философия. Политэкономия. Социализм.
***
22. Воспоминания. Почему я не пью воду.
Вода - я пил её однажды.Она не утоляет жажды» (с)
gilman_halanay «Самые хорошие гомеопатические аптеки никогда не моют бутылочки.»
В 70-х ввели то, что нынче привычно и никого не удивляет: разрешили академическим институтам научно-исследовательскую работу для заказчиков со стороны и за деньги. Это называлось: хоздоговорные работы. Зарплата оставалась той же, но эти деньги можно было тратить на командировки.
И вот, когда я был в Москве на заседании профессионального общества, на меня наскочил Беленький. Беленький - это фамилия дяденьки из ВНИИПБП (Всесоюзный научно-исследовательский институт пиво-безалкогольной промышленности Министерства пищевой промышленности СССР).
И предложил заключить договор между ВНИИПБП и моим институтом, чтобы я помог им разобраться в проблеме.
Я был молод, а потому самоуверен - и мне были нужны деньги на поездки. Я согласился.
Проблема была следующая. Пробурили где-то там скважину, из которой потекла замечательная сульфатная минеральная вода «С*-12». Назовём её здесь так. Но перед передачей продукции в продажу полагается выбрать из партии несколько бутылок наугад, проверить - и если хоть одна не годится, всё бракуется и в продажу не идёт. Ну вот, грустно сказали мне, завод уже почти год работает вхолостую: как откроют бутылки - в нескольких сероводород!
Ладно, говорю, сероводород - это ко мне, милое дело. Открыли мы сероводородную бутылку, глянул я в микроскоп и сразу как заору: это же сульфатвосстанавливающая бактерия Десульфотомакулум руминис! (Я же говорю, что был самоуверенным. Сейчас я бы так сразу, на глазок, точно бы микроба не взялся узнать.) Интересно, говорю, откуда она взялась в воде скважины, если до сих пор её находили только в кишечнике жвачных?
Тут коллеги из ВНИИПБП смутились и говорят: ну, мы им который год говорим скважину огородить. А они там овец на водопой водят.
Ладно, говорю, откуда микроб - понятно. Но этому ему ещё же что-то есть нужно. Органическое. А в минеральной воде ничего нет. Откуда же он себе пищу добывает?
Ну, это как раз понятно, терпеливо объясняют они мне, народ по-разному бутылки моет, когда посуду сдаёт. Да и у кого чего в этих бутылках было. Вот где-то и присохло. Осадочек получился.
Кааак! говорю, что значит - «народ моет»!? А разве на заводе их не моют?
Кто же из города в горы будет вести водопровод, чтобы там на скважине бутылки мыть? Поэтому моют водой из самой скважины, а она минеральная, на котле накипь получается. Поэтому просто засыпают в ванну пустые бутылки, засыпают стиральный порошок, заливают холодной минеральной водой - и всё оно там колышется. Пыль всякая или там пива остатки - на ура отмываются. А вот если чего присохло...
Понял, говорю. Учту, говорю. Но вот ещё что мне странно. Десульфотомакулум руминис от воздуха дохнет. Понятно, что бутылка закупорена, но следы воздуха ведь остались. Как же они там растут? Было бы понятно, если бы туда добавляли восстановитель - сульфид или аскорбиновую кислоту...
А как же, говорят, есть там аскорбиновая кислота. Мы её для кислинки и полезности добавляем.
Где, спрашиваю, на бутылке на этикетке про аскорбинку написано?
Мне тепеливо объясняют: а вы читайте, что на бутылке написано: «Состав минеральной воды сважины С*-12». В скважине аскорбинки точно нет.
Договор они мне оплатили. Как микроба убить - придумали. А вот только минеральную воду из стандартных стеклянных бутылок я с тех пор не пью.
***
14. Воспоминания (по заказу). ЧП.Тут народ меня недавно спрашивал про историю с метиловым спиртом, не расскажете?
Это была чёрная полоса Института. Не к ночи будь помянута! тфу, тьфу! В 1983 - ЧП союзного масштаба (союзный - это когда больше 5 покойников), в 1984 - аспирантка вылила на себя нечаянно горящий спирт, а в 1985 в Институт пришёл на ночь рассорившийся с женой слесарь - и помер. Утром приходит сменщик - а там покойник сидит.Московские комиссии по ТБ (технике безопасности) у нас в ту пору сидели безвылазно.Слесарь - не имел права на свой ключ, а вахтёр не должна была его пропускать на работу.
Аспирантка - не имела права работать в комнате одна, при всех видах работ в комнате должно быть не менее двух человек.А уж ЧП!..
В Институте меняли окна. Снаружи стояли строительные леса, лето, окна 4-го этажа не были заделаны. Двое рабочих из бригады Академстроя залезли через окно в химическую лабораторию и стали искать спирт. Примечания по ТБ. Если бы они работали изнутри здания, то прошли бы инструктаж о работе в лабораториях. В том числе - о реактивах. И расписались бы, что означает, что они сами несут ответственность за себя. И, возможно, не лазили бы по шкафам, потому что узнали бы, что по тогдашним правилам этанол хранился в сейфе для ЛВЖ.Мужики поискали по шкафам и полкам, спирта не нашли, но нашли 2 бутыли шведского реактива, название которого кончалось на «этанол». А народ у нас грамотный. Они были уже поддавши, поэтому один из них глотнул - выждали 15 минут: ничего не случилось. Значит - всё хорошо.
Вышли через то же окно на 4-ом этаже.А поскольку вкус реактива в чистом виде был гадостным, то выставили стол для всех своих и приятелей: 2 литра реактива в ведре пива.Пить ушли в кустики близ ФИАНовского пруда. Тогдашний городской юрист, любитель выпить, услыхав от приятелей о ведре выпивки в компании, пошёл следом, но не смог их найти. Очень радовался своей везучести - потом.
Пьющих было более 20 человек. Реактив этот гидролизовался уже в щелочных условиях кишечника, не сразу, с образованием метанола и метилового эфира. Когда первых доставили в больницу, то врачи сначала не могли понять, в чём дело. А когда выяснили, то милиция стала срочно искать тех собутыльников, у которых ещё не началось, чтобы вовремя доставить их в больницу и успеть промыть.
А что делает обычный нормальный советский человек, если его ищет милиция? Правильно. Прячется.В конечном счёте в больнице оказались все пившие - и в очень тяжёлом состоянии. А реанимация у нас маленькая, меньше чем на 10 человек (не помню точно на сколько - не то 6, не то 7), так что беспрерывно на каталках одних ввозили, других с капельницами и промываниями вывозили... Вызвали санавиацию, которая забирала, кого могла по их состоянию.В тот же день в Институте открывалась большая международная конференция. Санавиация носилась туда-сюда над городком, это не спрячешь, и «вражеские радиоголоса» сообщили, что в биологическом центре П. проводились эксперименты на людях, которые обернулись неудачей.
7 человек умерли.
Получили по 2 года условно: те двое, которые выкрали реактив (они были выпивши, поэтому перенесли легче других: этанол является антидотом при отравлении метанолом), и заведующий отделом: за ненадлежащее хранение реактива его сотрудниками, повлекшее смертельные исходы.
Он ещё полгода бодался с судом, доказывая, что на флаконах не было маркировки «яд» и что с таким же смертельным исходом преступники могли бы - теоретически - украсть и сожрать пару килограммов соли. Суд был неумолим: нельзя, чтобы наши рабочие были воры и алкоголики, а гнилая интеллигенция, оставляющая опасные реактивы незапертыми, уходила безнаказанной. В частности, на пример: - А если в квартиру ко мне заберётся вор и воткнёт в себя оставленный мной на столе нож, то я тоже буду виноват? - судья сказала: - Да. Это будет смерть по вине хозяина.
Ну, два года условно - это не худший вариант. Жёны выживших сначала радовались: ну, теперь-то бросит пить. Фигушки! Народ вооружился лозунгом: уж если я от этого не умер!..
***
11. Воспоминания. Советский стиль мышления. После предыдущего поста-мемуара Esya и Tarnegolet, ныне живущие в других странах, дружно закричали в коментах: - Вот! Правда! А кто иностранец или у нас не живал в те времена, тот и не поверил бы!
И решил я добавить к воспоминаниям о советских временах пару чужих историй и одну свою.
История первая. Пояснение к песне Галича. А. Галич: «БАЛЛАДА О СТАРИКАХ И СТАРУХАХ,с которыми я вместе жил и лечился в санатории областного Совета профсоюзов в 110 км от Москвы.
- Все завидовали мне: «Эко денег!» Был загадкой я для старцев и стариц.
Говорили про меня: «Академик!»Говорили: «Генерал! Иностранец!»…»
Когда Галича направили в упомянутый им в песне санаторий, то он там явно выпадал из общего стиля, и старички-старушки гадали: что же это за странный тип, кто он.
Вскоре Галича приехал навестить его близкий и давний друг Владимир Борисович Соколовский.
Соколовский (в повести писательницы И.Грековой («игрек-овой» = Е.С. Вентцель) «На испытаниях» описан как майор Скворцов) был полковником, и до последних лет своих ходил в форме.
В санатории Галич попросил полковника: - Дим, сбегай за водкой! - Полковник побежал.
[В собственных воспоминаниях http://www.bard.ru/cgi-bin/listprint.cgi?id=35.03 Галич говорит, что - за ключом; но я как-то больше верю полковнику, который рассказывал, что - за водкой].
Санаторные старички и старушки переглянулись: если полковника посылают за водкой, и он бежит, то
тот, кто посылает, - генерал!
История вторая. Круговорот в природе.
В советские годы очень многих товаров не хватало, они назывались красивым словом «дефицит», часть их направляли по разнарядке в сельскую местность. Чтобы извлечь максимум пользы местное начальство предписывало не продавать дефицит просто за деньги, а обязывать граждан сдавать при этом свою частную сельскохозяйственную продукцию. Торговля шла бартером, с учетом стоимости сдаваемой продукции. Таким образом, в магазин поступали, например, яйца, область выполняла план, а люди получали дефицитный товар.
Были даже пошлые анекдоты, которые, естественно, расценивались как антисоветские:
Городской в сельпо: - О-о! Мне бы вот этот галстук!
Продавщица меланхолично: - Молодой человек, этот галстук только на яйца...
Но бог с ними, я о конкретном случае. У меня эта история, кажется, как раз, от полковника Соколовского.
Он отдыхал в каком-то отдалённом доме отдыха, где рядом в магазинчике оказался симпатичный сервиз (или что-то другое, симпатичное и дефицитное по тем временам, - не суть важно). Важно, что оно отпускалось только в обмен на куриные яйца, которых ни у кого из отдыхающих не было. Полковник договорился с продавщицей: купил у неё весь имеющийся в магазине десяток яиц - сдал их - снова купил - снова сдал - и т.д. И в результате приобрёл сервиз! С его лёгкой руки этим же путём пошли и другие отдыхающие.
Район выполнил и перевыполнил план по приёму куриных яиц у населения.
А в доме отдыха всё это получило название «Круговорот яиц в природе».
История третья. Спирт: немецкая организация и российский менталитет.
А вот эта история уже моя собственная. В 1983-ем году, когда я приехал в Лейпциг поработать, то увидел, что на полках лаборатории в свободном доступе стоит спирт.
- О-о! - изумился я, - а у нас его полагается хранить под замком, чтобы не пили.
На меня посмотрели очень укоризненно: - Его нельзя пить, - сказали мне: - это же реактив!
Мне даже стыдно стало.
А в 1989-ом приехал я поработать в Брауншвейг. Мне отводят рабочее место и говорят:
- Вот здесь у вас будет то, вот здесь у вас будет сё, вот тут включается вот это, а вот стоит спирт, но его пить не надо…
Я посмотрел на них очень укоризненно и говорю: - Как же можно пить спирт, когда он - реактив!
Как им тут стыдно стало. Прямо в краску вогнались.
А примерно через месяц, когда они ко мне привыкли и поняли, что я спирт не отпиваю, я им и говорю:
- Между прочим, продолжая сравнение водки и шнапса, должен сказать, что лабораторный спирт намного лучше вашего шнапса и заметно превосходит его по отсутствию сивушных масел.
- Так-то оно так, - говорят рассудительные немцы, - а только его всё равно, - вздыхают они, - пить невозможно. Потому что к ним сделана специальная вредная присадка, которая перегоняется практически при той же температуре, что и этанол. То есть, чтобы разделить их перегонкой, нужно уж очень сложное и дорогое оборудование L
- Так и не надо перегонять, - говорю. - Надо просто добавить щепоточку перманганата калия. Марганцовки. Перманганат этанол не окисляет, в спирте не растворяется, зато окисляет вашу присадку до безопасных органических кислот. Которых там и вообще - кот наплакал. А остаток перманганата и образовавшаяся нерастворимая бурая двуокись марганца прекрасно отделяются фильтрованием через ватку.
Немцы потрясённо: - А нам этого на лекции по химии не рассказывали!..
***
10. Воспоминания. Оформления в загранкомандировки.
В советские времена любой командировке в заграницы предшествовала куча оформлений, чтобы а) не сбежал, не попросил там убежища, б) был политически благонадёжен и рассказывал всё патриотично, в) не обзавёлся валютой. А хуже всего при том было, что выпускающие за рубеж чиновники так сильно боялись за свои места (тоже понятно - а куда он пойдёт, если выгонят? в инженеры?), что перестраховывались.
Первую я, возможно, уже даже рассказывал. 1978-ой год. Нам для загранрейса надо проходить парткомиссии трёх уровней: институтскую, городскую и районную. На институтской секретарь партбюро задал нашему коллеге вопрос: «Умеете ли вы плавать?» Это был коварный вопрос. Если не умеешь, то нечего делать в морской экспедиции: вдруг упадёшь за борт и утонешь. А умеющий - ещё хуже! - может прыгнуть за борт, доплыть до близкого берега и попросить политического убежища. Ответ был: «Я могу лежать на воде, пока не подойдёт шлюпка с нашего корабля». Больше вопросов ему не задавали.
История вторая - «волшебная сила искусства».
В 1989-ом я должен был поехать на полгода в ФРГ по их приглашению. У нас страны делились не только на социалистические - капиталистические, но и на классы. ФРГ вместе с США и Японией относились к классу А. Для оформления поездки в капстрану класса А надо было сдать в иностранный отдел Академии наук 24 фотографии! А фотографии, кто помнит, делали за несколько дней. Вот на выезде на майские в Харьков и стукнуло мне в голову: а чего я время теряю? Напечатаю за эти дни фотографии прямо здесь! Фото надо в белой рубашке, в пиджаке и при галстуке, - пошёл к Юре Л., всё одолжил, надел и - в фотоателье. Только в длинной куртке, потому что пиджак настолько великоват, что рукава даже пальцы закрывают. Захожу. - Можно сфотографироваться для загранпаспорта? - Конечно. Раздевайтесь, садитесь на стул перед экраном. - Снимаю куртку, сажусь. Он смотрит на мой клифт, слегка меняется в лице и говорит таким сладким и осторожным голосом: - Вы только не волнуйтесь, всё сделаем как надо. Хотите для загранпаспорта - будет для загранпаспорта. Вам сколько фотографий? Шесть? - Двадцать четыре! - говорю. - Да-да, конечно, двадцать четыре… - Я всегда считал, что фотография - это не слепое копирование реальности, а выражение отношения фотографа. Он сделал мне 24 фотографии. Рукавов на них не было видно, формально всё как надо. Но выражение лица настолько создавало образ городского сумасшедшего, что иностранный отдел не принял фотографии и заставил пересниматься.
История третья. Как я был экстрасенсом.
Уже перед самым отъездом в эту самую ФРГ поехал я в иностранный отдел президиума АН: пройти последний инструктаж, сдать советский паспорт, получить заграничный и аванс. Прихожу в кабинет по ФРГ, а там на месте усталого привычного и прокуренного сотрудника сидит совсем молодой парень. Временно замещает. И старается держаться солидно, потому что молодой. Получил я у него инструктаж и разрешение на получения загранпаспорта и аванса. И пошёл околачиваться под железную дверь, где паспорта дают. Потому что мне в пять часов можно уехать из Москвы прямиком домой служебной машиной, а опоздаю - на перекладных своим ходом добираться L А паспорта начнут только в четыре выдавать. А постучаться и попросить - есть риск, что вообще никуда не поедешь L Вдруг приходит важный дяденька, стучится, ему открывают, и он говорит: - Я - академик Такой-то. Мы с женой едем в Италию. Мне бы получить наши паспорта прямо сейчас, а то в четыре часа я буду на встрече у Президента Академии. - Да-да, говорят, для Вас -
обязательно, в порядке исключения… - Дверь не закрыта, он внутрь тоже войти не смеет, стоит на пороге, а они при открытых дверях начинают перебирать подряд все паспорта. Их там у них на столе примерно 8 стопочек, штук по 10. И вижу я, что мой паспорт среди них мелькнул - вторая стопочка, 3-ий снизу. Я рот раскрыл - и закрыл. Они академику паспорта нашли, отдали, и он ушёл. Железная дверь закрыта, я рядом околачиваюсь. Вдруг идёт с деловым солидным видом мой молодой инструктор. Посмотрел на меня, ничего не сказал, внутрь вошёл - и слышу я радостные вопли сотрудниц: он им как молодой продвинутый компьютерную игру устанавливает. Потом выходит - вид солидный, будто он им там секретные документы расшифровывал. Я не выдержал и говорю: - Извините, пожалуйста, я вот иногородний, мне уезжать надо, нельзя ли мне паспорт пораньше получить? - Он глянул снисходительно и говорит: - Знаете, я бы вам и сам паспорт вынес, но их много, не могу же я просить сотрудниц все перебирать. - Спасибо, говорю, и не надо перебирать. Там за закрытой дверью стоит стол, на столе пачки паспортов. Мой - во второй пачке слева лежит третьим снизу… - Посмотрел он на меня как - даже не могу сказать как. Хуже, чем фотограф на городского сумасшедшего. - Ну, говорит, если так… я посмотрю. Если паспорт там лежит - я вам вынесу, но… - Зашёл, железную дверь за собой тщательно закрыл.
Выходит через минуту - с моим паспортом, глаза круглые. А я уж совсем распоясался: - Спасибо, говорю, у меня ещё есть просьба: не поможете ли мне и аванс пораньше получить, а то я иногородний… - Задумалась золотая рыбка. Отвёл меня в сторону подальше по коридору ото всех ушей и говорит: - Если Вы возьмёте аванс, то будете обязаны вернуть в Академию не только его, но и подать финансовый отчёт, и сдать в Академию всё, что превышает уровень советских командировочных. А немцы Вам будут платить куда больше, чем наши командировочные. А вот если Вы не возьмёте аванс, то отчитываться по финансам вообще не обязаны… - Спасибо, говорю, дорогой товарищ! -Так и вышло, как он сказал: аванс я не взял, и когда по возвращении дошло до финансового отчёта, то там просто поставили прочерк. А я ему в подарок из ФРГ привёз пачку продвинутых компьютерных дискет (1989-й!).