Арон Иосифович Каценелинбойген
Источник: http://predisposition.us/
Советский и американский экономист, философ и публицист. Доктор экономических наук (1966), профессор (ЦЭМИ, 1966; МГУ, 1970; Пенсильванский университет, 1978). Известен в первую очередь работами в области теории принятия решений.(Wiki)
Из воспоминаний:
"Уже при воплощении методов оптимального раскроя металла на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова возникли серьезные затруднения с внедрением локальных оптимизационных задач. В 1948 году Канторович преподавал в Ленинградском университете и параллельно работал в Математическом институте имени Стеклова. Уже имея опыт работы с методами линейного программирования, он решил применить их к новому объекту - раскрою материалов. Канторович, с группой математиков, принял решение опробовать свои идеи на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова.
По его предложению, на этом заводе, имевшем очень большие отходы, решили внедрить оптимальное планирование раскроя стальных листов. За короткое время был достигнут колоссальный эффект - завод снизил отходы с 26 до 7-ми процентов. Все, казалось, шло как нельзя лучше. Но через некоторое время Канторовича приглашает секретарь Ленинградского обкома партии и обвиняет его чуть не во вредительстве. От ареста его, действительно, отделял лишь один шаг.
Что же выяснилось? Оказывается, завод им. Егорова долгие годы был поставщиком лома Череповецкому металлургическому заводу. После введения системы оптимального раскроя завод не выполнил плана по сдаче металлолома. Это, в свою очередь, привело к срыву выполнения плана Череповецким заводом. Вопрос, кажется, дошел до Политбюро. Что можно было объяснить на заседании Политбюро, когда на обсуждение подобных вопросов давали до полутора минут?
Я был сразу же послан в командировку в г. Славянск на Славянский керамический завод для выявления производственной мощности завода. Дело в том, что, при существовавшей тогда практике, заводы стремились получать как можно меньший план, потому что от выполнения и перевыполнения плана зависела премиальная система инженерно-технических работников. Чтобы получить меньший план, надо было скрывать мощности. Поэтому министерства стремились через свои подведомственные организации выявлять мощности предприятий
...мы попытались рассмотреть модели оперативного планирования. Нами была сформулирована задача, суть которой сводилась к тому, чтобы составить оптимальный график работы прессов, учитывая, что деталь проходила несколько операций на разных прессах и разные прессы требовали разное время для осуществления технологического процесса. Такого рода задачи известны в литературе как задачи на определение оптимальных очередей. Но мы тогда не знали об этих постановках задач на Западе. Математические методы решения такого рода задач могут быть сведены к линейному программированию. Результаты работы были доложены на Всесоюзной научной конференции по применению математических методов, состоявшейся в Москве в 1960 г.
Первой работой, которую удалось довести на заводе до готового проекта, было оптимальное планирование заготовительного участка, осуществленное Л. В. Канторовичем с группой математиков.
Канторович выразил желание участвовать в нашей работе, используя свой опыт оптимального раскроя металла на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова. Он привлек к этой работе группу сотрудников, руководимых Геннадием Соломоновичем Рубинштейном. Геннадий Соломонович был не только блестящим математиком, но также овладел технологией раскроя металла, поражая инженеров своими знаниями. Совместными усилиями математиков и заводских инженеров завода была разработана новая система раскроя металла. Это сулило заводу гигантскую экономию.
Для реализации этих идей нам нужно было довольно мало. Во-первых, трех дополнительных рабочих, которые бы отвечали за оборотные заделы, возникающие в ходе оптимального раскроя металла. Но именно в это время в стране началась кампания по сокращению вспомогательных рабочих, а эти рабочие были вспомогательными. Необходим был также небольшой дополнительный фонд заработной платы для оплаты этих вспомогательных рабочих. Пытаться увеличить на несколько сот рублей фонд зарплаты, если даже экономия материалов измеряется в десятках тысяч рублей, в СССР в то время, было делом почти невозможным. Но эти трудности можно было бы преодолеть, учитывая большую помощь со стороны заводских работников и, в особенности, главного технолога завода. И еще нужна была маленькая пристройка для оборотных заделов. Но, чтобы сделать такую пристройку, требовалось разрешение Совета министров СССР.
Так и не удалось реализовать отмеченный проект, и завод по-прежнему терял сотни тысяч рублей, нерационально раскраивая металл.
Меня эта неудача заставила серьезно задуматься о реализуемости идеи создания оптимально функционирующего цеха. Неудачи Канторовича с внедрением оптимальных локальных задач подкрепляли мои сомнения. Возможно, что только первая решенная им задача методами линейного программирования, была практически безболезненно воплощена. Эта задача была связана с оптимизацией производства фанеры, где, по-видимому, не задевались другие показатели работы предприятия.
И еще один известный пример невосприимчивости советского экономического механизма к абсорбции локальных оптимальных задач. Известная оптимизационная задача по рационализации транспортных перевозок направлена на уменьшение объема перевозок. Между тем руководители транспортных организаций получают премию за рост перевозок, и шоферы оплачиваются в зависимости от выполненного объема работ в тонно-километрах.
Таким образом, оптимальные задачи, как правило, нельзя решать локально - на одном заводе или на одном участке. Их должна была органически воспринять система. Но она-то и не была на это способна.
Все это заставило меня признать, что моя идея создания экспериментального образца системы оптимального функционирования экономики в рамках цеха нереализуема.
...меня заинтересовали причины возникшего на заводе конфликта между ростом производства продукции и ухудшением его экономических показателей. Я побывал на заводе в составе бригады, созданной для проверки причин нерентабельности завода, и вот что там выяснил.
Во-первых, при введении новой технологии производства пластмассовых колпачков снизилась выработка в расчете на одну прессовщицу. При прежнем, более длительном цикле прессования, работница обслуживала два пресса: пока шел процесс спекания на одном прессе, работница успевала на другом прессе вытащить деталь, почистить пресс форму и засыпать в нее свежий пресс порошок. В новых условиях, когда время прессования существенно сократилось и приходилось еще обслуживать установку ТВЧ, прессовщица уже не успевала работать на двух прессах и могла обслуживать только один пресс. Поэтому пришлось привлечь дополнительную рабочую силу. Поскольку число прессовщиц увеличилось в большей мере чем производительность прессов, то выработка в расчете на одну работницу упала.
Во-вторых, повысилась себестоимость изделия, прежде всего вследствие повышения затрат по заработной плате. Дело в том, что при уменьшении выпуска изделий одной прессовщицей ее заработная плата оставалась на прежнем уровне. Последнее было оправдано тем, что интенсивность труда работницы не уменьшилась из за необходимости выполнять дополнительные операции по подогреву пресс порошка. На рост себестоимости изделия повлияло также то, что возникли затраты на технологическую энергию для предварительного подогрева пресс порошка.
Вместе с тем в связи с общим заводе увеличением выпуска продукции на заводе произошло снижение так называемых условно-постоянных расходов (затрат на административно-технический персонал, содержание оборудования, зданий и т.п.) на единицу изделия. Однако в силу того, что эти расходы в пластмассовом производстве относительно невелики, то это не могло компенсировать увеличение вышеотмеченных затрат на заработную плату и электроэнергию.
Поскольку отпускные цены оставались неизменными, а себестоимость продукции заметна возросла, завод стал нерентабельным. Но даже если бы оптовые цены были пересмотрены после введения новой технологии на Карачаровском заводе, то это вряд ли могло помочь. Дело в том, что формирование цен в СССР основывалось на марксисткой трудовой теории стоимости, которая видела в цене денежное выражение стоимости, которая в свою очередь определялась как средние общественно-необходимые затраты труда. Министерство химической промышленности в этих условиях учло бы себестоимость пластмассовых колпачков по всем заводам, (а те в основном работали по старой технологии), и вывела бы их среднюю. Последняя была бы взята как база для установления цены.
Таким образом, создалась типичная шизофреническая ситуация, когда одно и то же явление, будучи разбито на независимые части, получило две противоположные оценки. При этом каждая из этих частей имела логическое обоснование. Действительно, орган, давший задание на срочное увеличение продукции, исходил из того, что она крайне нужна стране, т.е. имеет высокую полезность. Поэтому он высоко оценил достижение завода по увеличению выпуска этой продукции. Экономисты же, анализировавшие ценностные показатели, стояли на других позициях:: они рассматривали только величину затрат на единицу продукции, не принимая в расчет необходимости увеличения выпуска высокоэффективной продукции при ограниченных производственных мощностях и невозможности их мгновенного расширения. Согласно анализу экономистов завод как убыточный надо было бы закрывать или возвращаться к старой технологии. Но это противоречило необходимости увеличения нужной продукции.
Приведенный пример показывает, почему в условиях действовавшего ценностного механизма приходилось прибегать к командным методам управления, почему нужно заменять критерий эффективности деятельности хозяйственных ячеек на основе прибыльности всякого рода иными соображениями, интегрируемых в таком расплывчатом сталинском термине как высшая рентабельность.
Между тем, мне кажется, что какое-то положительное значение мои исследования в области оптимизации экономики все же имели. Воплощение идей оптимизации могло идти по трем путям. Первый из них был связан с внедрением оптимальных решений как на глобальном, так и локальном уровне. Я уже выше показал, что решение локальных оптимизационных задач, как правило, отвергалось системой. Еще более сложно обстояло дело с внедрением системы оптимального планирования на общегосударственном уровне. Дело в том, что данная система должна была резко изменить существующую систему планирования. Между тем, даже в идеальном случае это нельзя было делать в Госплане параллельно с действующей системой, поскольку работники Госплана были перегружены текущей работой и не могли отрываться на формирование новой системы.
Чтобы осуществить радикальный поворот в системе планирования, нужен был сильный и заинтересованный в этом лидер. Мне казалось, что в 1967 году такой лидер появился - член Президиума ЦК КПСС Александр Николаевич Шелепин (в интеллигентской среде известный как железный Шурик). Он усиленно рвался к власти, и ему были нужны новые идеи, совместимые с его авторитарным характером. Я говорил по этому поводу с Федоренко. Но он отмалчивался. По-видимому, он был осведомлен о соотношении сил в Президиуме ЦК КПСС и не хотел ставить на Шелепина. И Федоренко был прав. Через сравнительно короткое время Шелепин был мастерскими ударами своих соперников выведен из состава Президиума ЦК КПСС.
Но даже если бы удалось внедрить новые методы планирования, то эффект не мог быть большим, так как корни неэффективности системы лежали в гипервоенной направленности экономики. Но об этом потом.
Второй путь оптимизации экономики был связан с использованием идей оптимизации для обогащения интуиции и некоторой рационализации мышления плановиков. В приводимом выше примере с Карачаровским заводом я показал, как конкретно проявляется в практике шизофренический характер советского экономического механизма и как бы можно было с помощью обогащения знаний плановиков преодолеть эту шизофрению в рамках действующей плановой системы. И опять же, если бы эти идеи были внедрены, то вряд ли удалось бы добиться существенных экономических результатов.
Третий путь был связан с обучением студентов новой экономической теории. Хотя эта теория ориентировалась на плановую экономику, но в ней было заложено много инвариантов, т.е. экономических категорий, действующих и в плановой, и в рыночной экономиках. (Я расскажу об этих инвариантах, когда коснусь своей первой книги, опубликованной мной в Америке). Тем самым студенты экономических факультетов получали возможность ознакомиться с современными экономическими теориями, и это могло бы в будущем им облегчить восприятие экономической теории рынка.
Будучи сторонником оптимизации экономики, я все больше и больше акцентировал на второй и третий путь применения теории оптимизации. Между тем, немало сторонников оптимизации экономики, в т.ч. и Л.В. Канторович, видели первый путь как основной в деле оптимизации экономики, т.е. в решении плановых задач на всех уровнях с преимущественным акцентом на локальные и отраслевые задачи.
несколько типичных историй из опыта своей работы на этом заводе. Благодаря технической изобретательности удалось заметно снизить брак на участке литья изделий. В свою очередь, это потребовало меньше металла, который сам завод приготовлял из стандартного металла с добавлением нужных присадок. Когда государственным мужам потребовалось увеличить производство металла, то статистики также включались в дело: они просто стали включать производимый на заводах модифицированный металл в общий выпуск металла по стране. И производство этого металла входило особо важной (красной) позицией в общий выпуск продукции по заводу. Невыполнение плана по этому продукту лишало завод премии (или существенно ее уменьшало). Таким образом, создавалась типичная шизофреническая ситуация - завод делал благородное дело, а в результате лишался премии. По этому поводу Роман вступил в пререкания с начальником планового отдела совнархоза, которому подчинялся завод. Я пытался объяснить Левите, что стране нужен металл, и начальник планового отдела это хорошо понимает. А что касается экономии от уменьшения брака, то это верха меньше всего сейчас интересует.
Правда, была ситуация на заводе, когда от него потребовали снижения себестоимости как условия для получения премии. Директор завода непрерывно и жестко следил за осуществлением мероприятий, которые могут сократить себестоимость выпускаемой заводом продукции. И вдруг директор потерял к этому делу интерес. В доверительной беседе он рассказал Роману, что ему удалось решить проблему буквально за несколько сот рублей. У директора был знакомый в Совете Министров СССР. Он пригласил его в ресторан, купил подарок жене и план по снижению себестоимости был соответственно пересмотрен.
Одна из первых проблем, которую мы стали разрабатывать с Фаерманом, касалась глобального критерия оптимальности для экономической системы. Мне представлялось тогда, что в его основу надо положить нормативы потребления и уровень их удовлетворения. Разработка нормативов потребления была в то время популярной идеей для планового хозяйства. Ее затем, в начале 60-х годов, пытались закладывать в основу генерального плана развития экономики на пути реализации хрущевской утопии строительства коммунизма. Фаерман предложил придать этому требованию строгую и весьма содержательную математическую форму. Она предполагала, что значимость уровня приближения к нормативу должна различаться по разным продуктам, выражая различный уровень удовлетворения потребности. Максимизация суммарного уровня приближения к нормативам и выражала суть глобального критерия оптимальности. При этом априорно не вводилось время достижения этих нормативов - это время находилось как результат решения задачи.
В последующем стало ясно, что нормативный подход очень ограничен, как только он выходит за рамки продуктов питания. Да и в последнем случае он хорош для диет и особенно для животных. К тому же, в принципе, установление нормативов требует выхода в более широкую область, из которой можно получить ответ на вопрос об их величинах. Такой выход мы стали искать на пути продолжительности жизни, видя глобальный критерий как максимизацию продолжительности жизни членов общества. Но и этот подход был затем расширен. Это выразилось в утверждении, что глобальный критерий для данной системы надо искать в ее надсистеме. Такой надсистемой для человеческого общества является биологическая эволюция. Человеческие чувства в восприятии потребляемых средств были введены в модель как ограничивающие условия. Предполагалось, что эти условия оказывают обратное воздействие на протекающие в обществе процессы и, в конечном счете, влияют на величину критерия биологической эволюции. Здесь, насколько я помню, мы попали в такие дебри, что решили остановиться. В последующем я пришел к выводу, что возможно и, в принципе, нет абсолютного ответа на этот вопрос, как и нет абсолютного ответа на вопрос о смысле жизни, поскольку ответ на этот вопрос уходит в бесконечность прошлого и будущего.
...создателем методов линейного программирования, да еще в условиях целочисленности, был на самом деле безвестный русский алкаш. Это он понял, как надо оптимизировать выбор алкогольных напитков при имеющейся у него заначке и действующих ценах. Алкашу не надо изысканности в алкоголе - ему важны градусы. Поскольку алкаш привык выпивать в подворотне и не платить за услуги бара, то он должен был покупать определенную емкость (к примеру, бутылку). А это уже целочисленность (см. приложение). Именно таким образом долгое время строились цены на массовые алкогольные напитки, потребляемые алкашами, т.е. цены на водку и портвейн. Но если эти соотношения изменить, то возникает весьма интересный парадокс.
Коль скоро я коснулся алкогольной темы в России, то хочу привести пример ситуации, когда повышение цен на продукт приводит к увеличению его потребления. В экономической литературе этот феномен известен как парадокс Гиффена и связан с увеличением спроса на картофель при росте цен на него во время голода в Ирландии. Я хочу привести другую, менее драматическую ситуацию, когда также возникает парадокс Гиффена.
Никита Сергеевич Хрущев во время своего правления решил бороться с алкоголизмом, и прежде всего с потреблением таких крепких напитков, как водка. Для этого он резко повысил цены на водку, оставив прежними цены на массовые виды портвейна. При этом появился сорт портвейна Солнцедар, который имел наиболее благоприятное соотношение цены и градусов.
В результате такого изменения цен, алкоголики, решив задачу линейного программирования, резко повысили спрос на портвейн. Из-за редкого завоза портвейна, особенно в провинциальных городах, алкоголики установили связь с продавщицами винных магазинов и, узнав о завозе портвейна, стали покупать его ящиками. Но поскольку в России винно-водочные изделия «быстро скисают» и не могут, как говорил наш сосед, простоять до утра, то купленный ящик портвейна быстро распивался. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Возникала необходимость добавки, а портвейна больше не было. Тогда приходилось покупать водку. В результате потребление водки увеличилось.
Так алкаши посрамили плановиков, которые проявили консерватизм и не использовали современные методы науки при установлении цен.
Основной плановый документ был пятилетний план. Попутно замечу, что составление и выполнение этих планов были «диалектическими процессами», т.е. все советские пятилетние планы перевыполнялись, и вместе с тем ни один из них не был выполнен. Такого рода диалектика достигалась простым путем: просто план пересматривали, когда убеждались, что он невыполним.
Байбаков начинал процесс составления плана с того, что получал указания от Политбюро на изменение производства основных продуктов. Их, кажется, насчитывалось что-то около 60 наименований. Понятно, что Байбаков стремился получить как можно меньший прирост производства продуктов, что облегчало ему балансирование плана.
На следующем этапе игроки менялись. Теперь уже Байбаков выламывал руки министрам, чтобы обеспечить с меньшим количеством ресурсов выполнение полученных директив от Политбюро. Эта баталия вертелась вокруг укрупненных нормативов расхода ресурсов на производство единицы продукции. Нужно заметить, что эта борьба велась довольно квалифицированными людьми с инженерным образованием. Не случайно среди 15 заместителей Председателя Госплана 14 были инженерами, и только один был экономист.
Байбаков решил, что нужно покончить с силовой борьбой при установлении укрупненных нормативов и найти научные методы решения этой проблемы. Для этого был создан специальный научно-исследовательский институт нормативов. Но работники этого института сразу же столкнулись с принципиальными трудностями. К примеру, надо найти укрупненные нормативы расхода ресурсов на добычу тонны угля. Но величина этого норматива резко зависит от соотношения применяемых способов добычи угля. Если, к примеру, будет увеличиваться добыча угля открытыми разработками, то нужно меньше крепежного материала. Но и при шахтном способе добычи угля возникала проблема выявления соотношений в использовании металлического и древесного креплений.
Однако вопрос о соотношениях в технологических методах уже переходил в другую сферу - выявления экономической эффективности разных технологий. Для того чтобы разработать методики определения экономической эффективности техники, в Госплане был создан специальный отдел. Но окончательное решение вопроса упиралось в цены, поскольку в натуральных показателях сравнивать разные технологии, вообще говоря, невозможно.
Но когда работники плановых органов уперлись в цены, то они уже выходили за рамки ведомственных возможностей Госплана. Ценами занимался Государственный комитет по ценам. Неформальным путем плановики установили связи с ценовиками и попросили их помочь в установлении цен на новый плановый период. Ценовики, которые устанавливали цены на основе средневзвешенных затрат на производство продукта разными методами, потребовали от плановиков, чтобы они им дали пропорции в использовании разных методов.
Круг замкнулся! Образ мышления Байбакова - великолепный пример разорванного сознания, которое кажется весьма практичным, поскольку каждый используемый показатель представляется независимым и поддающимся улучшению без всякого рода парадоксальных общих концепций.
письма «новаторов». Лишь перейдя на работу в Институт Экономики Академии Наук СССР, я понял, каким образом надо реагировать на письма «новаторов». Этот институт был цитаделью советской экономической науки. И не только потому, что он получал задания от самого ЦК КПСС. В те дни я предложил метод объективного измерения важности института: по количеству писем и проектов, получаемых от сумасшедших. Институт экономики, по сравнению с другими экономическими институтами, получал больше всего таких писем. Их авторы решали только кардинальные проблемы, и при этом раз и навсегда.
Эти письма приходили непосредственно в институт или его журнал Вопросы экономики; часто они пересылались из ЦК КПСС. В первой ситуации дело обстояло несколько проще. Но все равно, было опасно вступать в переписку с «новатором».
Надо сказать, что нашлись светлые головы, которые придумали выход. Наиболее остроумным было предложение моего приятеля Кости Баева, работавшего в журнале Вопросы экономики. Один сумасшедший прожектёр его буквально изводил. Не успевал Костя ответить, как присылались новые предложения, пока он не выдержал и не сделал следующее. Получив очередное письмо, он попросил секретаря принести ему Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Положив его рядом, сел писать ответ: «Дорогой товарищ… В своем последнем письме вы затронули ряд важных вопросов развития советской экономики. Однако…» И здесь Костя наугад раскрыл словарь Брокгауза, выбрал наугад отрывок из статьи о полевых мышах и попросил машинистку перепечатать этот отрывок со всеми латинскими терминами и названиями. Это и положило конец переписке. Больше этот сумасшедший своих прожектов не слал. Когда я рассказал об этом своему другу психиатру Анатолию Борисовичу Добровичу, то он восхитился методом, примененным Баевым: очень важно сбить сумасшедшего с известного ему текста с его накатанной терминологией.
Если письмо от сумасшедшего приходило ко мне из ЦК КПСС, то я использовал такой метод ответа на него. (Я не помню, то ли я сам его придумал, то ли заимствовал у ветеранов института). Я от имени института посылал официальный запрос в отдел здравоохранения города, где жил реформатор, с просьбой сообщить состоит ли имярек на психиатрическом учете. Получив, как правило, положительный ответ, я его отсылал в ЦК КПСС, и на этом дело закрывалось.
Но однажды я получил через ЦК КПСС на трех страницах некую универсальную математическую формулу. Предложил ее реформатор из города Вольска. Если по ней строить экономику страны, то можно сразу же перейти к коммунизму. Я использовал и в этот раз свой метод реакции на письма реформаторов, пришедших через ЦК. Получив положительный ответ из Вольска, я его отправил с сопроводительным письмом в ЦК. В ответ я получаю звонок от инструктора ЦК. Он отругал меня за формальный ответ. При этом сказал, чтобы я внимательно разобрался с предложением реформатора, поскольку если в нем есть хоть 10% рационального, то оно достойно внимания."
Приложение: Цветные рынки и советская экономика,А. Каценелинбойген http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-2/n4-02.html
Арон Каценеленбойген. Стыдливая инфляция в СССР // СССР: внутренние противоречия. Vermont, 1984. Выпуск 9. Стр. 86-113.http://afanarizm.livejournal.com/274525.html
Советский и американский экономист, философ и публицист. Доктор экономических наук (1966), профессор (ЦЭМИ, 1966; МГУ, 1970; Пенсильванский университет, 1978). Известен в первую очередь работами в области теории принятия решений.(Wiki)
Из воспоминаний:
"Уже при воплощении методов оптимального раскроя металла на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова возникли серьезные затруднения с внедрением локальных оптимизационных задач. В 1948 году Канторович преподавал в Ленинградском университете и параллельно работал в Математическом институте имени Стеклова. Уже имея опыт работы с методами линейного программирования, он решил применить их к новому объекту - раскрою материалов. Канторович, с группой математиков, принял решение опробовать свои идеи на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова.
По его предложению, на этом заводе, имевшем очень большие отходы, решили внедрить оптимальное планирование раскроя стальных листов. За короткое время был достигнут колоссальный эффект - завод снизил отходы с 26 до 7-ми процентов. Все, казалось, шло как нельзя лучше. Но через некоторое время Канторовича приглашает секретарь Ленинградского обкома партии и обвиняет его чуть не во вредительстве. От ареста его, действительно, отделял лишь один шаг.
Что же выяснилось? Оказывается, завод им. Егорова долгие годы был поставщиком лома Череповецкому металлургическому заводу. После введения системы оптимального раскроя завод не выполнил плана по сдаче металлолома. Это, в свою очередь, привело к срыву выполнения плана Череповецким заводом. Вопрос, кажется, дошел до Политбюро. Что можно было объяснить на заседании Политбюро, когда на обсуждение подобных вопросов давали до полутора минут?
Я был сразу же послан в командировку в г. Славянск на Славянский керамический завод для выявления производственной мощности завода. Дело в том, что, при существовавшей тогда практике, заводы стремились получать как можно меньший план, потому что от выполнения и перевыполнения плана зависела премиальная система инженерно-технических работников. Чтобы получить меньший план, надо было скрывать мощности. Поэтому министерства стремились через свои подведомственные организации выявлять мощности предприятий
...мы попытались рассмотреть модели оперативного планирования. Нами была сформулирована задача, суть которой сводилась к тому, чтобы составить оптимальный график работы прессов, учитывая, что деталь проходила несколько операций на разных прессах и разные прессы требовали разное время для осуществления технологического процесса. Такого рода задачи известны в литературе как задачи на определение оптимальных очередей. Но мы тогда не знали об этих постановках задач на Западе. Математические методы решения такого рода задач могут быть сведены к линейному программированию. Результаты работы были доложены на Всесоюзной научной конференции по применению математических методов, состоявшейся в Москве в 1960 г.
Первой работой, которую удалось довести на заводе до готового проекта, было оптимальное планирование заготовительного участка, осуществленное Л. В. Канторовичем с группой математиков.
Канторович выразил желание участвовать в нашей работе, используя свой опыт оптимального раскроя металла на Ленинградском вагоностроительном заводе имени Егорова. Он привлек к этой работе группу сотрудников, руководимых Геннадием Соломоновичем Рубинштейном. Геннадий Соломонович был не только блестящим математиком, но также овладел технологией раскроя металла, поражая инженеров своими знаниями. Совместными усилиями математиков и заводских инженеров завода была разработана новая система раскроя металла. Это сулило заводу гигантскую экономию.
Для реализации этих идей нам нужно было довольно мало. Во-первых, трех дополнительных рабочих, которые бы отвечали за оборотные заделы, возникающие в ходе оптимального раскроя металла. Но именно в это время в стране началась кампания по сокращению вспомогательных рабочих, а эти рабочие были вспомогательными. Необходим был также небольшой дополнительный фонд заработной платы для оплаты этих вспомогательных рабочих. Пытаться увеличить на несколько сот рублей фонд зарплаты, если даже экономия материалов измеряется в десятках тысяч рублей, в СССР в то время, было делом почти невозможным. Но эти трудности можно было бы преодолеть, учитывая большую помощь со стороны заводских работников и, в особенности, главного технолога завода. И еще нужна была маленькая пристройка для оборотных заделов. Но, чтобы сделать такую пристройку, требовалось разрешение Совета министров СССР.
Так и не удалось реализовать отмеченный проект, и завод по-прежнему терял сотни тысяч рублей, нерационально раскраивая металл.
Меня эта неудача заставила серьезно задуматься о реализуемости идеи создания оптимально функционирующего цеха. Неудачи Канторовича с внедрением оптимальных локальных задач подкрепляли мои сомнения. Возможно, что только первая решенная им задача методами линейного программирования, была практически безболезненно воплощена. Эта задача была связана с оптимизацией производства фанеры, где, по-видимому, не задевались другие показатели работы предприятия.
И еще один известный пример невосприимчивости советского экономического механизма к абсорбции локальных оптимальных задач. Известная оптимизационная задача по рационализации транспортных перевозок направлена на уменьшение объема перевозок. Между тем руководители транспортных организаций получают премию за рост перевозок, и шоферы оплачиваются в зависимости от выполненного объема работ в тонно-километрах.
Таким образом, оптимальные задачи, как правило, нельзя решать локально - на одном заводе или на одном участке. Их должна была органически воспринять система. Но она-то и не была на это способна.
Все это заставило меня признать, что моя идея создания экспериментального образца системы оптимального функционирования экономики в рамках цеха нереализуема.
...меня заинтересовали причины возникшего на заводе конфликта между ростом производства продукции и ухудшением его экономических показателей. Я побывал на заводе в составе бригады, созданной для проверки причин нерентабельности завода, и вот что там выяснил.
Во-первых, при введении новой технологии производства пластмассовых колпачков снизилась выработка в расчете на одну прессовщицу. При прежнем, более длительном цикле прессования, работница обслуживала два пресса: пока шел процесс спекания на одном прессе, работница успевала на другом прессе вытащить деталь, почистить пресс форму и засыпать в нее свежий пресс порошок. В новых условиях, когда время прессования существенно сократилось и приходилось еще обслуживать установку ТВЧ, прессовщица уже не успевала работать на двух прессах и могла обслуживать только один пресс. Поэтому пришлось привлечь дополнительную рабочую силу. Поскольку число прессовщиц увеличилось в большей мере чем производительность прессов, то выработка в расчете на одну работницу упала.
Во-вторых, повысилась себестоимость изделия, прежде всего вследствие повышения затрат по заработной плате. Дело в том, что при уменьшении выпуска изделий одной прессовщицей ее заработная плата оставалась на прежнем уровне. Последнее было оправдано тем, что интенсивность труда работницы не уменьшилась из за необходимости выполнять дополнительные операции по подогреву пресс порошка. На рост себестоимости изделия повлияло также то, что возникли затраты на технологическую энергию для предварительного подогрева пресс порошка.
Вместе с тем в связи с общим заводе увеличением выпуска продукции на заводе произошло снижение так называемых условно-постоянных расходов (затрат на административно-технический персонал, содержание оборудования, зданий и т.п.) на единицу изделия. Однако в силу того, что эти расходы в пластмассовом производстве относительно невелики, то это не могло компенсировать увеличение вышеотмеченных затрат на заработную плату и электроэнергию.
Поскольку отпускные цены оставались неизменными, а себестоимость продукции заметна возросла, завод стал нерентабельным. Но даже если бы оптовые цены были пересмотрены после введения новой технологии на Карачаровском заводе, то это вряд ли могло помочь. Дело в том, что формирование цен в СССР основывалось на марксисткой трудовой теории стоимости, которая видела в цене денежное выражение стоимости, которая в свою очередь определялась как средние общественно-необходимые затраты труда. Министерство химической промышленности в этих условиях учло бы себестоимость пластмассовых колпачков по всем заводам, (а те в основном работали по старой технологии), и вывела бы их среднюю. Последняя была бы взята как база для установления цены.
Таким образом, создалась типичная шизофреническая ситуация, когда одно и то же явление, будучи разбито на независимые части, получило две противоположные оценки. При этом каждая из этих частей имела логическое обоснование. Действительно, орган, давший задание на срочное увеличение продукции, исходил из того, что она крайне нужна стране, т.е. имеет высокую полезность. Поэтому он высоко оценил достижение завода по увеличению выпуска этой продукции. Экономисты же, анализировавшие ценностные показатели, стояли на других позициях:: они рассматривали только величину затрат на единицу продукции, не принимая в расчет необходимости увеличения выпуска высокоэффективной продукции при ограниченных производственных мощностях и невозможности их мгновенного расширения. Согласно анализу экономистов завод как убыточный надо было бы закрывать или возвращаться к старой технологии. Но это противоречило необходимости увеличения нужной продукции.
Приведенный пример показывает, почему в условиях действовавшего ценностного механизма приходилось прибегать к командным методам управления, почему нужно заменять критерий эффективности деятельности хозяйственных ячеек на основе прибыльности всякого рода иными соображениями, интегрируемых в таком расплывчатом сталинском термине как высшая рентабельность.
Между тем, мне кажется, что какое-то положительное значение мои исследования в области оптимизации экономики все же имели. Воплощение идей оптимизации могло идти по трем путям. Первый из них был связан с внедрением оптимальных решений как на глобальном, так и локальном уровне. Я уже выше показал, что решение локальных оптимизационных задач, как правило, отвергалось системой. Еще более сложно обстояло дело с внедрением системы оптимального планирования на общегосударственном уровне. Дело в том, что данная система должна была резко изменить существующую систему планирования. Между тем, даже в идеальном случае это нельзя было делать в Госплане параллельно с действующей системой, поскольку работники Госплана были перегружены текущей работой и не могли отрываться на формирование новой системы.
Чтобы осуществить радикальный поворот в системе планирования, нужен был сильный и заинтересованный в этом лидер. Мне казалось, что в 1967 году такой лидер появился - член Президиума ЦК КПСС Александр Николаевич Шелепин (в интеллигентской среде известный как железный Шурик). Он усиленно рвался к власти, и ему были нужны новые идеи, совместимые с его авторитарным характером. Я говорил по этому поводу с Федоренко. Но он отмалчивался. По-видимому, он был осведомлен о соотношении сил в Президиуме ЦК КПСС и не хотел ставить на Шелепина. И Федоренко был прав. Через сравнительно короткое время Шелепин был мастерскими ударами своих соперников выведен из состава Президиума ЦК КПСС.
Но даже если бы удалось внедрить новые методы планирования, то эффект не мог быть большим, так как корни неэффективности системы лежали в гипервоенной направленности экономики. Но об этом потом.
Второй путь оптимизации экономики был связан с использованием идей оптимизации для обогащения интуиции и некоторой рационализации мышления плановиков. В приводимом выше примере с Карачаровским заводом я показал, как конкретно проявляется в практике шизофренический характер советского экономического механизма и как бы можно было с помощью обогащения знаний плановиков преодолеть эту шизофрению в рамках действующей плановой системы. И опять же, если бы эти идеи были внедрены, то вряд ли удалось бы добиться существенных экономических результатов.
Третий путь был связан с обучением студентов новой экономической теории. Хотя эта теория ориентировалась на плановую экономику, но в ней было заложено много инвариантов, т.е. экономических категорий, действующих и в плановой, и в рыночной экономиках. (Я расскажу об этих инвариантах, когда коснусь своей первой книги, опубликованной мной в Америке). Тем самым студенты экономических факультетов получали возможность ознакомиться с современными экономическими теориями, и это могло бы в будущем им облегчить восприятие экономической теории рынка.
Будучи сторонником оптимизации экономики, я все больше и больше акцентировал на второй и третий путь применения теории оптимизации. Между тем, немало сторонников оптимизации экономики, в т.ч. и Л.В. Канторович, видели первый путь как основной в деле оптимизации экономики, т.е. в решении плановых задач на всех уровнях с преимущественным акцентом на локальные и отраслевые задачи.
несколько типичных историй из опыта своей работы на этом заводе. Благодаря технической изобретательности удалось заметно снизить брак на участке литья изделий. В свою очередь, это потребовало меньше металла, который сам завод приготовлял из стандартного металла с добавлением нужных присадок. Когда государственным мужам потребовалось увеличить производство металла, то статистики также включались в дело: они просто стали включать производимый на заводах модифицированный металл в общий выпуск металла по стране. И производство этого металла входило особо важной (красной) позицией в общий выпуск продукции по заводу. Невыполнение плана по этому продукту лишало завод премии (или существенно ее уменьшало). Таким образом, создавалась типичная шизофреническая ситуация - завод делал благородное дело, а в результате лишался премии. По этому поводу Роман вступил в пререкания с начальником планового отдела совнархоза, которому подчинялся завод. Я пытался объяснить Левите, что стране нужен металл, и начальник планового отдела это хорошо понимает. А что касается экономии от уменьшения брака, то это верха меньше всего сейчас интересует.
Правда, была ситуация на заводе, когда от него потребовали снижения себестоимости как условия для получения премии. Директор завода непрерывно и жестко следил за осуществлением мероприятий, которые могут сократить себестоимость выпускаемой заводом продукции. И вдруг директор потерял к этому делу интерес. В доверительной беседе он рассказал Роману, что ему удалось решить проблему буквально за несколько сот рублей. У директора был знакомый в Совете Министров СССР. Он пригласил его в ресторан, купил подарок жене и план по снижению себестоимости был соответственно пересмотрен.
Одна из первых проблем, которую мы стали разрабатывать с Фаерманом, касалась глобального критерия оптимальности для экономической системы. Мне представлялось тогда, что в его основу надо положить нормативы потребления и уровень их удовлетворения. Разработка нормативов потребления была в то время популярной идеей для планового хозяйства. Ее затем, в начале 60-х годов, пытались закладывать в основу генерального плана развития экономики на пути реализации хрущевской утопии строительства коммунизма. Фаерман предложил придать этому требованию строгую и весьма содержательную математическую форму. Она предполагала, что значимость уровня приближения к нормативу должна различаться по разным продуктам, выражая различный уровень удовлетворения потребности. Максимизация суммарного уровня приближения к нормативам и выражала суть глобального критерия оптимальности. При этом априорно не вводилось время достижения этих нормативов - это время находилось как результат решения задачи.
В последующем стало ясно, что нормативный подход очень ограничен, как только он выходит за рамки продуктов питания. Да и в последнем случае он хорош для диет и особенно для животных. К тому же, в принципе, установление нормативов требует выхода в более широкую область, из которой можно получить ответ на вопрос об их величинах. Такой выход мы стали искать на пути продолжительности жизни, видя глобальный критерий как максимизацию продолжительности жизни членов общества. Но и этот подход был затем расширен. Это выразилось в утверждении, что глобальный критерий для данной системы надо искать в ее надсистеме. Такой надсистемой для человеческого общества является биологическая эволюция. Человеческие чувства в восприятии потребляемых средств были введены в модель как ограничивающие условия. Предполагалось, что эти условия оказывают обратное воздействие на протекающие в обществе процессы и, в конечном счете, влияют на величину критерия биологической эволюции. Здесь, насколько я помню, мы попали в такие дебри, что решили остановиться. В последующем я пришел к выводу, что возможно и, в принципе, нет абсолютного ответа на этот вопрос, как и нет абсолютного ответа на вопрос о смысле жизни, поскольку ответ на этот вопрос уходит в бесконечность прошлого и будущего.
...создателем методов линейного программирования, да еще в условиях целочисленности, был на самом деле безвестный русский алкаш. Это он понял, как надо оптимизировать выбор алкогольных напитков при имеющейся у него заначке и действующих ценах. Алкашу не надо изысканности в алкоголе - ему важны градусы. Поскольку алкаш привык выпивать в подворотне и не платить за услуги бара, то он должен был покупать определенную емкость (к примеру, бутылку). А это уже целочисленность (см. приложение). Именно таким образом долгое время строились цены на массовые алкогольные напитки, потребляемые алкашами, т.е. цены на водку и портвейн. Но если эти соотношения изменить, то возникает весьма интересный парадокс.
Коль скоро я коснулся алкогольной темы в России, то хочу привести пример ситуации, когда повышение цен на продукт приводит к увеличению его потребления. В экономической литературе этот феномен известен как парадокс Гиффена и связан с увеличением спроса на картофель при росте цен на него во время голода в Ирландии. Я хочу привести другую, менее драматическую ситуацию, когда также возникает парадокс Гиффена.
Никита Сергеевич Хрущев во время своего правления решил бороться с алкоголизмом, и прежде всего с потреблением таких крепких напитков, как водка. Для этого он резко повысил цены на водку, оставив прежними цены на массовые виды портвейна. При этом появился сорт портвейна Солнцедар, который имел наиболее благоприятное соотношение цены и градусов.
В результате такого изменения цен, алкоголики, решив задачу линейного программирования, резко повысили спрос на портвейн. Из-за редкого завоза портвейна, особенно в провинциальных городах, алкоголики установили связь с продавщицами винных магазинов и, узнав о завозе портвейна, стали покупать его ящиками. Но поскольку в России винно-водочные изделия «быстро скисают» и не могут, как говорил наш сосед, простоять до утра, то купленный ящик портвейна быстро распивался. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Возникала необходимость добавки, а портвейна больше не было. Тогда приходилось покупать водку. В результате потребление водки увеличилось.
Так алкаши посрамили плановиков, которые проявили консерватизм и не использовали современные методы науки при установлении цен.
Основной плановый документ был пятилетний план. Попутно замечу, что составление и выполнение этих планов были «диалектическими процессами», т.е. все советские пятилетние планы перевыполнялись, и вместе с тем ни один из них не был выполнен. Такого рода диалектика достигалась простым путем: просто план пересматривали, когда убеждались, что он невыполним.
Байбаков начинал процесс составления плана с того, что получал указания от Политбюро на изменение производства основных продуктов. Их, кажется, насчитывалось что-то около 60 наименований. Понятно, что Байбаков стремился получить как можно меньший прирост производства продуктов, что облегчало ему балансирование плана.
На следующем этапе игроки менялись. Теперь уже Байбаков выламывал руки министрам, чтобы обеспечить с меньшим количеством ресурсов выполнение полученных директив от Политбюро. Эта баталия вертелась вокруг укрупненных нормативов расхода ресурсов на производство единицы продукции. Нужно заметить, что эта борьба велась довольно квалифицированными людьми с инженерным образованием. Не случайно среди 15 заместителей Председателя Госплана 14 были инженерами, и только один был экономист.
Байбаков решил, что нужно покончить с силовой борьбой при установлении укрупненных нормативов и найти научные методы решения этой проблемы. Для этого был создан специальный научно-исследовательский институт нормативов. Но работники этого института сразу же столкнулись с принципиальными трудностями. К примеру, надо найти укрупненные нормативы расхода ресурсов на добычу тонны угля. Но величина этого норматива резко зависит от соотношения применяемых способов добычи угля. Если, к примеру, будет увеличиваться добыча угля открытыми разработками, то нужно меньше крепежного материала. Но и при шахтном способе добычи угля возникала проблема выявления соотношений в использовании металлического и древесного креплений.
Однако вопрос о соотношениях в технологических методах уже переходил в другую сферу - выявления экономической эффективности разных технологий. Для того чтобы разработать методики определения экономической эффективности техники, в Госплане был создан специальный отдел. Но окончательное решение вопроса упиралось в цены, поскольку в натуральных показателях сравнивать разные технологии, вообще говоря, невозможно.
Но когда работники плановых органов уперлись в цены, то они уже выходили за рамки ведомственных возможностей Госплана. Ценами занимался Государственный комитет по ценам. Неформальным путем плановики установили связи с ценовиками и попросили их помочь в установлении цен на новый плановый период. Ценовики, которые устанавливали цены на основе средневзвешенных затрат на производство продукта разными методами, потребовали от плановиков, чтобы они им дали пропорции в использовании разных методов.
Круг замкнулся! Образ мышления Байбакова - великолепный пример разорванного сознания, которое кажется весьма практичным, поскольку каждый используемый показатель представляется независимым и поддающимся улучшению без всякого рода парадоксальных общих концепций.
письма «новаторов». Лишь перейдя на работу в Институт Экономики Академии Наук СССР, я понял, каким образом надо реагировать на письма «новаторов». Этот институт был цитаделью советской экономической науки. И не только потому, что он получал задания от самого ЦК КПСС. В те дни я предложил метод объективного измерения важности института: по количеству писем и проектов, получаемых от сумасшедших. Институт экономики, по сравнению с другими экономическими институтами, получал больше всего таких писем. Их авторы решали только кардинальные проблемы, и при этом раз и навсегда.
Эти письма приходили непосредственно в институт или его журнал Вопросы экономики; часто они пересылались из ЦК КПСС. В первой ситуации дело обстояло несколько проще. Но все равно, было опасно вступать в переписку с «новатором».
Надо сказать, что нашлись светлые головы, которые придумали выход. Наиболее остроумным было предложение моего приятеля Кости Баева, работавшего в журнале Вопросы экономики. Один сумасшедший прожектёр его буквально изводил. Не успевал Костя ответить, как присылались новые предложения, пока он не выдержал и не сделал следующее. Получив очередное письмо, он попросил секретаря принести ему Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Положив его рядом, сел писать ответ: «Дорогой товарищ… В своем последнем письме вы затронули ряд важных вопросов развития советской экономики. Однако…» И здесь Костя наугад раскрыл словарь Брокгауза, выбрал наугад отрывок из статьи о полевых мышах и попросил машинистку перепечатать этот отрывок со всеми латинскими терминами и названиями. Это и положило конец переписке. Больше этот сумасшедший своих прожектов не слал. Когда я рассказал об этом своему другу психиатру Анатолию Борисовичу Добровичу, то он восхитился методом, примененным Баевым: очень важно сбить сумасшедшего с известного ему текста с его накатанной терминологией.
Если письмо от сумасшедшего приходило ко мне из ЦК КПСС, то я использовал такой метод ответа на него. (Я не помню, то ли я сам его придумал, то ли заимствовал у ветеранов института). Я от имени института посылал официальный запрос в отдел здравоохранения города, где жил реформатор, с просьбой сообщить состоит ли имярек на психиатрическом учете. Получив, как правило, положительный ответ, я его отсылал в ЦК КПСС, и на этом дело закрывалось.
Но однажды я получил через ЦК КПСС на трех страницах некую универсальную математическую формулу. Предложил ее реформатор из города Вольска. Если по ней строить экономику страны, то можно сразу же перейти к коммунизму. Я использовал и в этот раз свой метод реакции на письма реформаторов, пришедших через ЦК. Получив положительный ответ из Вольска, я его отправил с сопроводительным письмом в ЦК. В ответ я получаю звонок от инструктора ЦК. Он отругал меня за формальный ответ. При этом сказал, чтобы я внимательно разобрался с предложением реформатора, поскольку если в нем есть хоть 10% рационального, то оно достойно внимания."
Приложение: Цветные рынки и советская экономика,А. Каценелинбойген http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-2/n4-02.html
Арон Каценеленбойген. Стыдливая инфляция в СССР // СССР: внутренние противоречия. Vermont, 1984. Выпуск 9. Стр. 86-113.http://afanarizm.livejournal.com/274525.html