О культуре или дьявол в деталях
Виртуальный СССР ( "все, что было не со мной - помню"):
(спекулянтов практически не было, их сажали)
"По случаю праздника мама с папой сходили в Большой театр на балет по 3 рубля билетик (они уже были в этом месяце на местах похуже, на опере - за 2 рубля). А двум детям купили по книжке - 1 рубль каждая. И себе по одной - за ту же цену. На следующий день всей семьёй гуляли в Кремле и смотрели соборы (бесплатно). В следующие выходные родители отправились в драмтеатр (партер, 1-80 за билет), а бабушка отвела детей в кино на детский сеанс (по 10 копеек). В воскресенье в кино ходили сами родители (50 копеек билет). В следующие дни отдыха семья посетила Кремлёвский Дворец Съездов - там балет Большого театра "Чиполлино" с Марисом Лиепой - в 12 часов дня, 5 билетов по 20 копеек. В последнюю субботу месяца все вместе сходили в Третьяковку (40 копееек), а в воскресенье родители опять побывали в театре, драматическом (рубль билет)."
Во-первых, билеты у спекулянтов стоили 7-10 рублей на хорошие балеты (при этом спекулянтов практически не было, их сажали).
Во-вторых, 2000 мест в Большом + 4000 мест в КДС (он тогда был второй сценой театра), 16 спектаклей на двух сценах в неделю = 100 000 человек еженедельно.
Все, кто хотел - ходили и на всё - без переплат - попадали.
Осетринка была не менее доступна (ан масс), чем сегодня."
...это Ваши личные проблемы. Любители ходили в Большой по 10-20 раз ЕЖЕМЕСЯЧНО, без блатов и, конечно, без переплат. При этом туфлями специальными не заморачивались."
http://blanqi.livejournal.com/192858.html
Как оно было в жизни:
http://m-yu-sokolov.livejournal.com/501054.html
Будучи в ранней юности страстным любителем Большого театра свидетельствую, что билеты в партер и в первые ряды лож бельэтажа и бенуара (а это как раз 3 рубля) в продажу не поступали вообще. Если простоять ночь перед кассами у Троицких ворот и если ломщики очереди (привет юному М. М. Фридману) не отбирали все, выброшенное в продажу, можно было разжиться билетами по рубль двадцать -- рубль сорок на места соответствующего качества.
Я лично покупала в Большой билеты у спекулянтов по 12 рублей, места на ложе балкона - одни из неудобных. Большой был валютным театром и билеты туда свободно не продавались. В КДС было попасть легче, но тоже не разбежишься, переплачивать приходилось. А зарплата у меня, в 81 году заводского инженера, была 150 рублей грязными. Так что 1 билет в Большой - это уже 6% зарплаты. При этом туфли, приличные, для похода в этот самый Большой, стоили - 45-50 рублей - треть зарплаты. А, извиняюсь, колготки - почти 8 рублей. Сейчас на свою зарплату я могу купить 10 пар туфель в недешевом магазине. Про колготки я уже не говорю.
Спекулянтов сажали, но их меньше не становилось. Поскольку велик был спрос.
Примечателен ответ "пламенного борца": ...это Ваши личные проблемы. Любители ходили в Большой по 10-20 раз ЕЖЕМЕСЯЧНО, без блатов и, конечно, без переплат. При этом туфлями специальными не заморачивались.
"Билеты в Большой свободно в кассе практически не продавались. Они распределялись через "Интурист" и подобные организации. Только два-три дня в месяц, дежуря ночью,можно было купить билеты в кассе по номиналу, места только балкон верхних ярусов или ложа балкона. На топовые оперные или балетные спектакли даже таким образом билеты купить было невозможно.
Пару раз моей маме, работавшей в союзном министерстве, предлагали на работе билеты в Большой, невостребованные в "Интуристе". И то, с "нагрузкой" - еще какими-то билетами, не помню куда.
Помню, в студенческие годы, меня молодой человек водил в Большой на "Спартак". Билеты в подарок получила его мама-венеролог, вылечив от триппера сына директора гастронома "Новоарбатский".
….По его рассказам, там и "балык все дома жрали". То ли у меня дом был неправильный, то ли еще что.
А позабавило про туфли и колготки - правда ведь: пара колготок стоила 8 рублей. И их еще надо было ДОСТАТЬ. А спекулянтки продавали французские и итальянские по 20-25 рублей.
Да, в 1989 году, сразу после окончания школы, моя зарплата составляла 90 рублей. То есть, на свою зарплату я могла купить пару туфель и две пары колготок у спекулянток (которых, как выясняется, не было!)
"…В 70-е годы существовали не просто театральные фанаты, а целая, как сказали бы сейчас, театральная мафия студентов. Ничего общего с нынешними мафиями она, конечно, не имела. Ребята продавали и обменивали билеты, причем у каждого спектакля была своя цена. За один билет на «Таганку», скажем, можно было получить два в «Современник», и наоборот - на некоторые спектакли в наш театр полагалось два на «Таганку». Однажды даже произошла чудовищная драка бауманцев (они «держали» «Современник») и, кажется, студентов университета, которые пришли в день продажи билетов в наш театр и решили подвинуть тех, кто честно отстоял в очереди две ночи, отмечая номера на ладошках! Была дикая драка. «Но наши победили!» - с гордостью говорила мне бывшая студентка Бауманки."
http://www.sovremennik.ru/troupe/troupe.asp?id=1&subid=pre2004&statid=3
Из 1974 года: Тут еще было примечательным предвосхищение -- за восемнадцать лет до -- братков и рекета ранних 90-х. Оно, конечно, было гуманнее, но ощущение омерзительной униженности было и очень сильное. Да и милиция -- это в 50 метрах от Кремля -- никогда ничего не видела.
"Я только однажды имел дело с "ломщиками очереди" - правда, не в Большой, а в Ленкоме. Мне выдрали с мясом несколько пуговиц, разбили очки, я там тоже кому-то что-то разбил.
Смею уверить: НИКАКОЙ нежности я к этому "явлению" не испытываю и не испытывал никогда.
Это были хулиганы, а не ломщики. Мы ломались с 5 до 7 утра, свои на своих, за право встать в голове очереди к открытию кассы. Я ломался именно в Ленкоме и ни разу не помню даже упоминания каких-либо случаев правонарушений.
Большой держала группа частных лиц, не связанная с каким-либо ВУЗом, но связанная договорами со студенческими фирмами, типа Бауманки или Физтеха.
И я лично стоял по ночам и участвовал в "ломках". Автор поста свистит про свободные билеты по три рубля.
Бывало всякое. Врать не буду, цен не помню. Но в эти годы я, провинциальная студентка, приезжала в Москву перед закрытием сезона в конце июня. И случались чудеса - вдруг случался лишний билет то в партер, то в ложу. Иногда - хотите верьте, хотите нет, - даже в билетных кассах метро что-то ухватывала. А иногда подходила к театру за 40 минут до спектакля и какой-нибудь билет с переплатой удавалось получить.
Места надо знать. Была ещё одна небольшая касса на площади Большого театра, рядом со входом в Центральный детский. Там частенько в шесть часов вечера распродавали невыкупленную "бронь". Да и по обычным театральным кассам Москвы можно было в последний момент купить билет и в Большой и на Таганку - кассиры сбрасывали придержанные билеты. Хотя, в целом согласен, что без блата это была лотерея.
...на все популярные спектакли очереди держались организованно, в основном студентами разных вузов.Один мой друг потом сильно пошёл в этом направлении: от театров стал заниматься мебелью, машинами …
Все пользовавшиеся спросом театры Москвы (например. театр им. Пушкина к ним не относился) были поделены между т.н. театральными фирмами - неформальными группировками, организовывавшими скупку дефицитных билетов, поступавщших в открытую продажу. Как правило, это делалось посредством ведения списков очереди, головка которых резервировалась за фирмой.
Фирмы были связаны между собой союзами, вели оживленный обмен билетами между собой и т.д. В случае конфликта фирм между собой к войне привлекались студенческие массы. Их задачей было захватить явочным порядком подходы к театральной кассе и дезавуировать всяческие списки. Это называлось "сломать продажу".
В свою очередь обороняющаяся сторона могла выставить налогичную толпу. Вот борьба двух толп и называлась "ломом" или "ломкой".
Все же знали, что на спектакль должно было быть выброшено не менее 20-30 или более пар. Скандал был неминуем. Хотя попытки бывали, обычно это плохо кончалось для кассиров.
Но элементы сговора бывали часто. "Таганка" была в замечательных отношениях с кассой. А фирма Образцова просто срослась с кассой.
Но преимущественно это использовалось для остановки продаж в случае лома. Т.е. продажа просто отменялась и сломавшие не получали ничего.А билеты уходили фирме. Это был метод образцовских. Поэтому их не ломали практически никогда - было бесмысленно. К тому же списки у них велись годами.
….когда выставлялась противоборствующая студенческая команда явление именовалось "снос".
Очередь за билетами на Таганку занимали с вечера. Всю ночь, сменяя друг друга, дежурили, боясь пропустить очередную перекличку. И вот - долгожданный момент, открытие касс. Сейчас ночные бдения будут вознаграждены долгожданными билетами. Как бы не так! Слишком большая была в то время ценность - билеты на Таганку. Перед самым открытием касс появляется театральная мафия и физически оттесняет всю очередь от заветного окошка.
Решение созрело быстро. Мы же КГБ! Оденем военную форму, организуем порядок и справедливое распределение духовных благ, попытаемся противостоять мафии. Наивные мысли! Первая же попытка их реализации кончилась провалом: все инициаторы кампании «за билетами - в военной форме» были наголову разбиты намного более могущественной театральной мафией и доставлены в милицию, а на факультет пришла соответствующая «телега».
http://mikhailmasl.livejournal.com/6489.html
Из воспоминаний "ломщика"
90% билетов распределялись по предприятиям или поступали в театральные киоски, наличествовавшие практически на каждой станции метро. Поэтому надеяться простой смертный мог лишь на те 10%, что оставались в кассах самих театров. В большинстве из них билеты продавались сразу на 5-10 спектаклей, но Таганка была исключением из всех правил. В 7 вечера - спектакль, в 6 вечера - продажа билетов. 30 пар на всех желающих. А таковых - вся Москва. И каждый хочет "Мастера" увидеть. Или - "Дом на набережной". Или "Преступление и наказание". Или...
"Мафия" вела запись. Простая, но эффективная система: возле театра все время находился кто-то свой. Он либо записывал в список очередного желающего, либо объяснял, где стоит тот, кто записывает, либо сообщал, что запись временно приостановлена и будет продолжена в такой-то час. Формально он был обычным человеком из толпы, но мало кто сомневался в его связи с местной "командой".
В списке на подавляющем большинстве проходных мест фигурировали фамилии, придуманные ответственным. Когда к нему обращались свои (незнакомый должен был предъявить тот самый значок и честно сказать, кто он - его владелец или знакомый владельца. В последнем случае ему давали не самое лучшее место - даже если номер на значке говорил о высоком статусе хозяина), он называл им фамилию и номер. Некоторые подходили к составлению списка с большой фантазией - в результате "блатные" были вынуждены называть себя на перекличке "Козлопуповыми", "Самураевыми", и прочими "Косоротовыми".
- А как попасть в вашу команду? - спросил я у Кости.
- Зачем тебе это? Значок получишь в лучшем случае через полгода и весь этот срок будешь ходить по оцеплениям да ночным дежурствам. В театр, конечно, несколько раз попадешь, но не на "Мастера", а на какие-нибудь "Десять дней...". Мой статус - он гордо посмотрел на меня, - ты вообще никогда не получишь - я в "академе" целый год на "Таганку" как на работу приходил. Мне скоро значок менять - на тот, что с красной полосой. А есть шанс, что - с черной.
Прямоугольники, украшенные черными полосами, были у лидеров "системы" ("лидирующая десятка"). Они были вхожи в театр (по крайней мере к администраторам), они определяли принципы взаимоотношений с другими командами (воевать или дружить), а также решали кадровые вопросы внутри системы. Лишь один из них был занят конкретным делом - графиком дежурств - и именно на его место (самое низкое в этом "Политбюро") рассматривали Костю. Краснополосые же значки ("первая десятка") говорили лишь о близости их обладателей к руководству.
Так я попал на "Таганку". Не в "систему", а в ее окружение. В оцеплениях стоял лишь при Косте - ответственном (с полной гарантией первого-второго места в списке), на дежурства не ходил. Зато увидел все (или почти все) спектакли театра. А "Мастера и Маргариту" смотрел раз семь.
На каждый спектакль назначался ответственный. Ответственный за все. За то, чтобы возле театра был порядок. За то, чтобы список не оказался в чужих руках. За то, чтобы не появился альтернативный список. За то, чтобы члены "системы" смогли попасть на спектакль.Он набирал "оцепление" и проводил "роспись". "Оцепление" - это люди, поставленные на разные места в список (в том числе на непроходные), которые по первой команде ответственного должны были навести порядок в очереди. "Роспись" - это распределение мест.
Естественно, случайный человек никогда не мог стать первым в списке. Он мог стать десятым (если спектакль был "крутой"), двадцатым (если - не очень "крутой") или тридцатым (на самые малорейтинговые спектакли). Именно такая зависимость - причину объясню позже.Мечтой всех театралов было попасть на спектакль, посвященный Высоцкому. Он шел раза два-три в год без афиш и билетов - для своих. Даже в "системе" его видели считанные люди. Костя входил в их число, мне это так и не удалось.
Зато "Мастера" играли каждую неделю - порой по два раза. Иногда он значился в афише ("объявленный "Мастер"), иногда нет ("необъявленный"). В первом случае к театру нужно было прийти как минимум в 11 утра. Часть оцепления становилась возле дверей, крепко прижавшись к стенам, кто-то заходил внутрь. Входные двери закрывались примерно в три часа и нужно было сделать так, чтобы возле них стояли только наши люди. "Против лома нет приема..." Отнюдь. Данная процедура и была направлена против "лома": выдавить из ниши опытного человека вообще непросто, а десяток таковых - практически невозможно.
В четыре начиналась перекличка. Забавно было видеть людей, радующихся тому, что за неприходом записанных они поднялись в очереди. Всякий из нас знал - в лучшем случае обилеченными станут десять человек.
В пять очередь растягивали - чтобы задние не напирали на передних. При этом оцепление никогда не прибегало к помощи рук - в ход шел лишь корпус.
А к шести подходили инвалиды - красная книжка ВОВ давала право прохода вне очереди. Меньше 20 представителей указанной категории населения на "Мастеров" не приходило. Их могло быть даже тридцать.
Очередь вела подсчет - почти хором. Каждый новый ветеран уменьшал наши шансы попасть в театр, а посему встречался неодобрительными возгласами. Исключение делалось для тех, кто был нормально одет и держал под ручку даму - этот старичок действительно хотел посмотреть спектакль. Но таковых было мало - дай Бог один-два.
Прочие инвалиды приходили к кассам отнюдь не зрелищ ради, а денег для. И, получив билет, немедленно его перепродавали.
Бороться с ними было невозможно. Да и нельзя. Полагаю, что администрация "Таганки" была заинтересована в "мафии" - не будь нас, кто бы поддерживал порядок? И мы его поддерживали - в части нас касающейся. Бороться со спекулянтами должна была милиция, но она смотрела на инвалидов вполне снисходительно. Вот если бы кто-то из нас занялся бы подобным бизнесом - тут бы она нам показала. Но мы были вполне бескорыстны. И, купив билеты (как правило на неудобные места - края первого ряда), искали в толпе ожидавших нас спутниц и вместе с ними направлялись внутрь театра.
Сколько билетов появится в кассе (одна или две пары - остатки от брони), не знал никто. Никто не знал и времени, когда откроется окошечко. Если у кассирши было плохое настроение, она могла открыть его после семи и у "счастливчика" были все шансы провести первое отделение (самое продолжительное) стоя на балконе - вход в партер закрывался сразу после начала спектакля. Зато билеты были хорошими - середина партера или бельэтаж. В общем, везде свои плюсы и минусы.
ТОТ САМЫЙ "ЛОМ"
На самом деле это явление для Таганки было нехарактерно - "лидирующая десятка" умела договариваться с конкурирующими структурами. То есть с "мафиями" других театров и институтскими командами. (Последние существовали во многих московских вузах и занимались тем, что ныне называется "рэкетом": "мол, Вы нам - места в очереди, а мы за это вас "ломать" не будем. И против других команд выстоять поможем".В принципе, от команд этих была и польза - они поставляли кадры в "мафию" при театрах и помогали организовывать межтеатральный обмен).
За всю свою "таганскую" жизнь я ни разу не сталкивался с серьезным "ломом". Слышал только рассказы наших ветеранов: "дескать, бывало и такое, когда весь личный состав "мафии" с друзьями и домочадцами по приказу лидеров вставал в оцепление". В общем - "no pasaran".
http://www.taganka.org/html/35years/wokrugtaganki-lom.htm
Театр перестал быть принадлежностью только Юго-Запада. Он перестал быть и принадлежностью Москвы. В этот подвал везли иностранные делегации, командировочные толклись у окошка дежурного администратора. Заявки на билеты подавали и организации с громкими названиями, и какие-то конторы, библиотеки, академические институты. Что уж говорить о студентах-«системщиках», главных потребителях театральных билетов! «Бауманцы», «Универ», не знаю кто еще... Их называли «театральной мафией», но это не совсем так. «Система» функционировала не ради денег (хотя и выполняла функции биржи, определяя котировки). В неё входили люди, действительно любившие театр и знавшие в нём толк. Достаточно сказать, что «системщики» участвовали в массовках «Современника» и «Таганки»; Андрей Тарковский для своего «Гамлета» в Ленкоме из них же набирал придворных и войска. На московской билетной «толкучке» Юго-Запад котировался года с 81-го и стоил повыше иных академических театров. Я как-то видела там человека, разгуливавшего с бумажкой на груди: «Меняю двух "Ящериц" на одного "Дракона"!», а «Гамлет» в постановке Беляковича бил все рекорды.
Раз в месяц устраивались свободные раздачи билетов - строго по два в руки. Приезжая с первым автобусом, я заставала на посту «распорядителей» очереди - мрачные невыспавшиеся личности в ватниках записывали фамилии в тетрадочку и выдавали картонный номерок. Ближе двухсотого мне ни разу получить не удалось. Билетов ждали востряковские жители, классические «арбатские старушки», окрестные школьники, геологи, закончившие полевой сезон, литераторы, - кто только не... Совершавшие утренний моцион породистые собаки с надменными хозяевами на поводках поливали стоявших презрением. Механизированный дворник с лицом аспиранта философского факультета норовил своим минитрактором загнать нас в лужу или в сугроб - смотря по сезону. Настроения это не портило, скорее наоборот. Очередь росла, роилась и тихо жужжала. Можно было переходить от одной группы к другой, присоединяться к заинтересовавшему разговору. Это был самый настоящий театральный клуб. Так стояли до 12-ти, когда открывалась заветная дверь... и через полчаса закрывалась. Опять билетов не хватило…"
http://www.ugozapad.ru/phorum/viewtopic.php?t=28
В 80-е годы в Москве существовала студенческая театральная "мафия", которая узурпировала власть по распространению театральных билетов. Было шесть главных кланов. Сейчас большинство этих людей переселились в Лондон, это известные предприниматели. В молодости они за счет связей и смекалки скупали билеты, часто через кассу, устраивая "лом" - одна группировка конкурировала с другой силой. Кто кого оттеснит от окошка кассы. Каждая из группировок сама ходила в театр, и билеты стали обменной валютой: они посмотрели спектакли театров, которые "держали" они, и начали обмен с теми, кто "держал" другие театры. Так сложилась билетная биржа. Каждой постановке был присвоен определенный бал - обменный коэффициент.
http://www.hse.ru/pressa2002/?show=8919&selected=&PHPSESSID=024a59e8f84c78b34b6201824fcdcacb
(спекулянтов практически не было, их сажали)
"По случаю праздника мама с папой сходили в Большой театр на балет по 3 рубля билетик (они уже были в этом месяце на местах похуже, на опере - за 2 рубля). А двум детям купили по книжке - 1 рубль каждая. И себе по одной - за ту же цену. На следующий день всей семьёй гуляли в Кремле и смотрели соборы (бесплатно). В следующие выходные родители отправились в драмтеатр (партер, 1-80 за билет), а бабушка отвела детей в кино на детский сеанс (по 10 копеек). В воскресенье в кино ходили сами родители (50 копеек билет). В следующие дни отдыха семья посетила Кремлёвский Дворец Съездов - там балет Большого театра "Чиполлино" с Марисом Лиепой - в 12 часов дня, 5 билетов по 20 копеек. В последнюю субботу месяца все вместе сходили в Третьяковку (40 копееек), а в воскресенье родители опять побывали в театре, драматическом (рубль билет)."
Во-первых, билеты у спекулянтов стоили 7-10 рублей на хорошие балеты (при этом спекулянтов практически не было, их сажали).
Во-вторых, 2000 мест в Большом + 4000 мест в КДС (он тогда был второй сценой театра), 16 спектаклей на двух сценах в неделю = 100 000 человек еженедельно.
Все, кто хотел - ходили и на всё - без переплат - попадали.
Осетринка была не менее доступна (ан масс), чем сегодня."
...это Ваши личные проблемы. Любители ходили в Большой по 10-20 раз ЕЖЕМЕСЯЧНО, без блатов и, конечно, без переплат. При этом туфлями специальными не заморачивались."
http://blanqi.livejournal.com/192858.html
Как оно было в жизни:
http://m-yu-sokolov.livejournal.com/501054.html
Будучи в ранней юности страстным любителем Большого театра свидетельствую, что билеты в партер и в первые ряды лож бельэтажа и бенуара (а это как раз 3 рубля) в продажу не поступали вообще. Если простоять ночь перед кассами у Троицких ворот и если ломщики очереди (привет юному М. М. Фридману) не отбирали все, выброшенное в продажу, можно было разжиться билетами по рубль двадцать -- рубль сорок на места соответствующего качества.
Я лично покупала в Большой билеты у спекулянтов по 12 рублей, места на ложе балкона - одни из неудобных. Большой был валютным театром и билеты туда свободно не продавались. В КДС было попасть легче, но тоже не разбежишься, переплачивать приходилось. А зарплата у меня, в 81 году заводского инженера, была 150 рублей грязными. Так что 1 билет в Большой - это уже 6% зарплаты. При этом туфли, приличные, для похода в этот самый Большой, стоили - 45-50 рублей - треть зарплаты. А, извиняюсь, колготки - почти 8 рублей. Сейчас на свою зарплату я могу купить 10 пар туфель в недешевом магазине. Про колготки я уже не говорю.
Спекулянтов сажали, но их меньше не становилось. Поскольку велик был спрос.
Примечателен ответ "пламенного борца": ...это Ваши личные проблемы. Любители ходили в Большой по 10-20 раз ЕЖЕМЕСЯЧНО, без блатов и, конечно, без переплат. При этом туфлями специальными не заморачивались.
"Билеты в Большой свободно в кассе практически не продавались. Они распределялись через "Интурист" и подобные организации. Только два-три дня в месяц, дежуря ночью,можно было купить билеты в кассе по номиналу, места только балкон верхних ярусов или ложа балкона. На топовые оперные или балетные спектакли даже таким образом билеты купить было невозможно.
Пару раз моей маме, работавшей в союзном министерстве, предлагали на работе билеты в Большой, невостребованные в "Интуристе". И то, с "нагрузкой" - еще какими-то билетами, не помню куда.
Помню, в студенческие годы, меня молодой человек водил в Большой на "Спартак". Билеты в подарок получила его мама-венеролог, вылечив от триппера сына директора гастронома "Новоарбатский".
….По его рассказам, там и "балык все дома жрали". То ли у меня дом был неправильный, то ли еще что.
А позабавило про туфли и колготки - правда ведь: пара колготок стоила 8 рублей. И их еще надо было ДОСТАТЬ. А спекулянтки продавали французские и итальянские по 20-25 рублей.
Да, в 1989 году, сразу после окончания школы, моя зарплата составляла 90 рублей. То есть, на свою зарплату я могла купить пару туфель и две пары колготок у спекулянток (которых, как выясняется, не было!)
"…В 70-е годы существовали не просто театральные фанаты, а целая, как сказали бы сейчас, театральная мафия студентов. Ничего общего с нынешними мафиями она, конечно, не имела. Ребята продавали и обменивали билеты, причем у каждого спектакля была своя цена. За один билет на «Таганку», скажем, можно было получить два в «Современник», и наоборот - на некоторые спектакли в наш театр полагалось два на «Таганку». Однажды даже произошла чудовищная драка бауманцев (они «держали» «Современник») и, кажется, студентов университета, которые пришли в день продажи билетов в наш театр и решили подвинуть тех, кто честно отстоял в очереди две ночи, отмечая номера на ладошках! Была дикая драка. «Но наши победили!» - с гордостью говорила мне бывшая студентка Бауманки."
http://www.sovremennik.ru/troupe/troupe.asp?id=1&subid=pre2004&statid=3
Из 1974 года: Тут еще было примечательным предвосхищение -- за восемнадцать лет до -- братков и рекета ранних 90-х. Оно, конечно, было гуманнее, но ощущение омерзительной униженности было и очень сильное. Да и милиция -- это в 50 метрах от Кремля -- никогда ничего не видела.
"Я только однажды имел дело с "ломщиками очереди" - правда, не в Большой, а в Ленкоме. Мне выдрали с мясом несколько пуговиц, разбили очки, я там тоже кому-то что-то разбил.
Смею уверить: НИКАКОЙ нежности я к этому "явлению" не испытываю и не испытывал никогда.
Это были хулиганы, а не ломщики. Мы ломались с 5 до 7 утра, свои на своих, за право встать в голове очереди к открытию кассы. Я ломался именно в Ленкоме и ни разу не помню даже упоминания каких-либо случаев правонарушений.
Большой держала группа частных лиц, не связанная с каким-либо ВУЗом, но связанная договорами со студенческими фирмами, типа Бауманки или Физтеха.
И я лично стоял по ночам и участвовал в "ломках". Автор поста свистит про свободные билеты по три рубля.
Бывало всякое. Врать не буду, цен не помню. Но в эти годы я, провинциальная студентка, приезжала в Москву перед закрытием сезона в конце июня. И случались чудеса - вдруг случался лишний билет то в партер, то в ложу. Иногда - хотите верьте, хотите нет, - даже в билетных кассах метро что-то ухватывала. А иногда подходила к театру за 40 минут до спектакля и какой-нибудь билет с переплатой удавалось получить.
Места надо знать. Была ещё одна небольшая касса на площади Большого театра, рядом со входом в Центральный детский. Там частенько в шесть часов вечера распродавали невыкупленную "бронь". Да и по обычным театральным кассам Москвы можно было в последний момент купить билет и в Большой и на Таганку - кассиры сбрасывали придержанные билеты. Хотя, в целом согласен, что без блата это была лотерея.
...на все популярные спектакли очереди держались организованно, в основном студентами разных вузов.Один мой друг потом сильно пошёл в этом направлении: от театров стал заниматься мебелью, машинами …
Все пользовавшиеся спросом театры Москвы (например. театр им. Пушкина к ним не относился) были поделены между т.н. театральными фирмами - неформальными группировками, организовывавшими скупку дефицитных билетов, поступавщших в открытую продажу. Как правило, это делалось посредством ведения списков очереди, головка которых резервировалась за фирмой.
Фирмы были связаны между собой союзами, вели оживленный обмен билетами между собой и т.д. В случае конфликта фирм между собой к войне привлекались студенческие массы. Их задачей было захватить явочным порядком подходы к театральной кассе и дезавуировать всяческие списки. Это называлось "сломать продажу".
В свою очередь обороняющаяся сторона могла выставить налогичную толпу. Вот борьба двух толп и называлась "ломом" или "ломкой".
Все же знали, что на спектакль должно было быть выброшено не менее 20-30 или более пар. Скандал был неминуем. Хотя попытки бывали, обычно это плохо кончалось для кассиров.
Но элементы сговора бывали часто. "Таганка" была в замечательных отношениях с кассой. А фирма Образцова просто срослась с кассой.
Но преимущественно это использовалось для остановки продаж в случае лома. Т.е. продажа просто отменялась и сломавшие не получали ничего.А билеты уходили фирме. Это был метод образцовских. Поэтому их не ломали практически никогда - было бесмысленно. К тому же списки у них велись годами.
….когда выставлялась противоборствующая студенческая команда явление именовалось "снос".
Очередь за билетами на Таганку занимали с вечера. Всю ночь, сменяя друг друга, дежурили, боясь пропустить очередную перекличку. И вот - долгожданный момент, открытие касс. Сейчас ночные бдения будут вознаграждены долгожданными билетами. Как бы не так! Слишком большая была в то время ценность - билеты на Таганку. Перед самым открытием касс появляется театральная мафия и физически оттесняет всю очередь от заветного окошка.
Решение созрело быстро. Мы же КГБ! Оденем военную форму, организуем порядок и справедливое распределение духовных благ, попытаемся противостоять мафии. Наивные мысли! Первая же попытка их реализации кончилась провалом: все инициаторы кампании «за билетами - в военной форме» были наголову разбиты намного более могущественной театральной мафией и доставлены в милицию, а на факультет пришла соответствующая «телега».
http://mikhailmasl.livejournal.com/6489.html
Из воспоминаний "ломщика"
90% билетов распределялись по предприятиям или поступали в театральные киоски, наличествовавшие практически на каждой станции метро. Поэтому надеяться простой смертный мог лишь на те 10%, что оставались в кассах самих театров. В большинстве из них билеты продавались сразу на 5-10 спектаклей, но Таганка была исключением из всех правил. В 7 вечера - спектакль, в 6 вечера - продажа билетов. 30 пар на всех желающих. А таковых - вся Москва. И каждый хочет "Мастера" увидеть. Или - "Дом на набережной". Или "Преступление и наказание". Или...
"Мафия" вела запись. Простая, но эффективная система: возле театра все время находился кто-то свой. Он либо записывал в список очередного желающего, либо объяснял, где стоит тот, кто записывает, либо сообщал, что запись временно приостановлена и будет продолжена в такой-то час. Формально он был обычным человеком из толпы, но мало кто сомневался в его связи с местной "командой".
В списке на подавляющем большинстве проходных мест фигурировали фамилии, придуманные ответственным. Когда к нему обращались свои (незнакомый должен был предъявить тот самый значок и честно сказать, кто он - его владелец или знакомый владельца. В последнем случае ему давали не самое лучшее место - даже если номер на значке говорил о высоком статусе хозяина), он называл им фамилию и номер. Некоторые подходили к составлению списка с большой фантазией - в результате "блатные" были вынуждены называть себя на перекличке "Козлопуповыми", "Самураевыми", и прочими "Косоротовыми".
- А как попасть в вашу команду? - спросил я у Кости.
- Зачем тебе это? Значок получишь в лучшем случае через полгода и весь этот срок будешь ходить по оцеплениям да ночным дежурствам. В театр, конечно, несколько раз попадешь, но не на "Мастера", а на какие-нибудь "Десять дней...". Мой статус - он гордо посмотрел на меня, - ты вообще никогда не получишь - я в "академе" целый год на "Таганку" как на работу приходил. Мне скоро значок менять - на тот, что с красной полосой. А есть шанс, что - с черной.
Прямоугольники, украшенные черными полосами, были у лидеров "системы" ("лидирующая десятка"). Они были вхожи в театр (по крайней мере к администраторам), они определяли принципы взаимоотношений с другими командами (воевать или дружить), а также решали кадровые вопросы внутри системы. Лишь один из них был занят конкретным делом - графиком дежурств - и именно на его место (самое низкое в этом "Политбюро") рассматривали Костю. Краснополосые же значки ("первая десятка") говорили лишь о близости их обладателей к руководству.
Так я попал на "Таганку". Не в "систему", а в ее окружение. В оцеплениях стоял лишь при Косте - ответственном (с полной гарантией первого-второго места в списке), на дежурства не ходил. Зато увидел все (или почти все) спектакли театра. А "Мастера и Маргариту" смотрел раз семь.
На каждый спектакль назначался ответственный. Ответственный за все. За то, чтобы возле театра был порядок. За то, чтобы список не оказался в чужих руках. За то, чтобы не появился альтернативный список. За то, чтобы члены "системы" смогли попасть на спектакль.Он набирал "оцепление" и проводил "роспись". "Оцепление" - это люди, поставленные на разные места в список (в том числе на непроходные), которые по первой команде ответственного должны были навести порядок в очереди. "Роспись" - это распределение мест.
Естественно, случайный человек никогда не мог стать первым в списке. Он мог стать десятым (если спектакль был "крутой"), двадцатым (если - не очень "крутой") или тридцатым (на самые малорейтинговые спектакли). Именно такая зависимость - причину объясню позже.Мечтой всех театралов было попасть на спектакль, посвященный Высоцкому. Он шел раза два-три в год без афиш и билетов - для своих. Даже в "системе" его видели считанные люди. Костя входил в их число, мне это так и не удалось.
Зато "Мастера" играли каждую неделю - порой по два раза. Иногда он значился в афише ("объявленный "Мастер"), иногда нет ("необъявленный"). В первом случае к театру нужно было прийти как минимум в 11 утра. Часть оцепления становилась возле дверей, крепко прижавшись к стенам, кто-то заходил внутрь. Входные двери закрывались примерно в три часа и нужно было сделать так, чтобы возле них стояли только наши люди. "Против лома нет приема..." Отнюдь. Данная процедура и была направлена против "лома": выдавить из ниши опытного человека вообще непросто, а десяток таковых - практически невозможно.
В четыре начиналась перекличка. Забавно было видеть людей, радующихся тому, что за неприходом записанных они поднялись в очереди. Всякий из нас знал - в лучшем случае обилеченными станут десять человек.
В пять очередь растягивали - чтобы задние не напирали на передних. При этом оцепление никогда не прибегало к помощи рук - в ход шел лишь корпус.
А к шести подходили инвалиды - красная книжка ВОВ давала право прохода вне очереди. Меньше 20 представителей указанной категории населения на "Мастеров" не приходило. Их могло быть даже тридцать.
Очередь вела подсчет - почти хором. Каждый новый ветеран уменьшал наши шансы попасть в театр, а посему встречался неодобрительными возгласами. Исключение делалось для тех, кто был нормально одет и держал под ручку даму - этот старичок действительно хотел посмотреть спектакль. Но таковых было мало - дай Бог один-два.
Прочие инвалиды приходили к кассам отнюдь не зрелищ ради, а денег для. И, получив билет, немедленно его перепродавали.
Бороться с ними было невозможно. Да и нельзя. Полагаю, что администрация "Таганки" была заинтересована в "мафии" - не будь нас, кто бы поддерживал порядок? И мы его поддерживали - в части нас касающейся. Бороться со спекулянтами должна была милиция, но она смотрела на инвалидов вполне снисходительно. Вот если бы кто-то из нас занялся бы подобным бизнесом - тут бы она нам показала. Но мы были вполне бескорыстны. И, купив билеты (как правило на неудобные места - края первого ряда), искали в толпе ожидавших нас спутниц и вместе с ними направлялись внутрь театра.
Сколько билетов появится в кассе (одна или две пары - остатки от брони), не знал никто. Никто не знал и времени, когда откроется окошечко. Если у кассирши было плохое настроение, она могла открыть его после семи и у "счастливчика" были все шансы провести первое отделение (самое продолжительное) стоя на балконе - вход в партер закрывался сразу после начала спектакля. Зато билеты были хорошими - середина партера или бельэтаж. В общем, везде свои плюсы и минусы.
ТОТ САМЫЙ "ЛОМ"
На самом деле это явление для Таганки было нехарактерно - "лидирующая десятка" умела договариваться с конкурирующими структурами. То есть с "мафиями" других театров и институтскими командами. (Последние существовали во многих московских вузах и занимались тем, что ныне называется "рэкетом": "мол, Вы нам - места в очереди, а мы за это вас "ломать" не будем. И против других команд выстоять поможем".В принципе, от команд этих была и польза - они поставляли кадры в "мафию" при театрах и помогали организовывать межтеатральный обмен).
За всю свою "таганскую" жизнь я ни разу не сталкивался с серьезным "ломом". Слышал только рассказы наших ветеранов: "дескать, бывало и такое, когда весь личный состав "мафии" с друзьями и домочадцами по приказу лидеров вставал в оцепление". В общем - "no pasaran".
http://www.taganka.org/html/35years/wokrugtaganki-lom.htm
Театр перестал быть принадлежностью только Юго-Запада. Он перестал быть и принадлежностью Москвы. В этот подвал везли иностранные делегации, командировочные толклись у окошка дежурного администратора. Заявки на билеты подавали и организации с громкими названиями, и какие-то конторы, библиотеки, академические институты. Что уж говорить о студентах-«системщиках», главных потребителях театральных билетов! «Бауманцы», «Универ», не знаю кто еще... Их называли «театральной мафией», но это не совсем так. «Система» функционировала не ради денег (хотя и выполняла функции биржи, определяя котировки). В неё входили люди, действительно любившие театр и знавшие в нём толк. Достаточно сказать, что «системщики» участвовали в массовках «Современника» и «Таганки»; Андрей Тарковский для своего «Гамлета» в Ленкоме из них же набирал придворных и войска. На московской билетной «толкучке» Юго-Запад котировался года с 81-го и стоил повыше иных академических театров. Я как-то видела там человека, разгуливавшего с бумажкой на груди: «Меняю двух "Ящериц" на одного "Дракона"!», а «Гамлет» в постановке Беляковича бил все рекорды.
Раз в месяц устраивались свободные раздачи билетов - строго по два в руки. Приезжая с первым автобусом, я заставала на посту «распорядителей» очереди - мрачные невыспавшиеся личности в ватниках записывали фамилии в тетрадочку и выдавали картонный номерок. Ближе двухсотого мне ни разу получить не удалось. Билетов ждали востряковские жители, классические «арбатские старушки», окрестные школьники, геологи, закончившие полевой сезон, литераторы, - кто только не... Совершавшие утренний моцион породистые собаки с надменными хозяевами на поводках поливали стоявших презрением. Механизированный дворник с лицом аспиранта философского факультета норовил своим минитрактором загнать нас в лужу или в сугроб - смотря по сезону. Настроения это не портило, скорее наоборот. Очередь росла, роилась и тихо жужжала. Можно было переходить от одной группы к другой, присоединяться к заинтересовавшему разговору. Это был самый настоящий театральный клуб. Так стояли до 12-ти, когда открывалась заветная дверь... и через полчаса закрывалась. Опять билетов не хватило…"
http://www.ugozapad.ru/phorum/viewtopic.php?t=28
В 80-е годы в Москве существовала студенческая театральная "мафия", которая узурпировала власть по распространению театральных билетов. Было шесть главных кланов. Сейчас большинство этих людей переселились в Лондон, это известные предприниматели. В молодости они за счет связей и смекалки скупали билеты, часто через кассу, устраивая "лом" - одна группировка конкурировала с другой силой. Кто кого оттеснит от окошка кассы. Каждая из группировок сама ходила в театр, и билеты стали обменной валютой: они посмотрели спектакли театров, которые "держали" они, и начали обмен с теми, кто "держал" другие театры. Так сложилась билетная биржа. Каждой постановке был присвоен определенный бал - обменный коэффициент.
http://www.hse.ru/pressa2002/?show=8919&selected=&PHPSESSID=024a59e8f84c78b34b6201824fcdcacb