Айзенштат Яков Исаакович. Капитан юстиции.Адвокат. ч2
ПИВО И ВОДА
ВЗЯТКИ ЗА ПОСТУПЛЕНИЕ В ИНСТИТУТ
СУДЕБНОЕ ДЕЛО, ГДЕ СВИДЕТЕЛЯМИ КАРПОВ, БОТВИННИК И ПЕТРОСЯН
ДОМА ТЕРПИМОСТИ В МОСКВЕ
ПИВО И ВОДА Везде, где продают разливное пиво, всегда могут иметь приличный доход на пивной пене. Еще больше дохода могут иметь те, кто разбавляет пиво водой. Уголовных дел о разбавлении пива водой бесчисленное множество, но я хочу рассказать об особом деле, когда это разбавление было механизировано, проводилось на протяжении многих лет в центре Москвы под покровительством высокого начальства, приносило большие доходы, а следствие и судебный процесс по этому делу могут служить образцом вопиющего беззакония из-за прямого вмешательства в правосудие члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина.
В Москве, в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького, недалеко от входа, расположен большой пивной бар "Пльзень", торгующий чешским пивом. По уголовному делу в качестве обвиняемых проходило семь работников этого бара: пять буфетчиц, механик и старшая буфетчица Никитина, которую защищал на следствии и в суде автор этих строк. В баре было четыре буфетные стойки, у каждой стойки два крана для разлива пива, подключенные к двум пивным бочкам, расположенным в подсобном подвальном помещении. Пиво отличного качества доставлялось из Чехословакии в металлических бочках вместимостью по 100 литров.
В начале рабочего дня каждая буфетчица начинала работать на одном кране, наливала 25 кружек полноценного пива, после чего давала сигнал механику в подсобное подвальное помещение. Он открывал кран, соединяющий пивную бочку с водопроводом, и вместо отпущенных 25 кружек пива в бочку доливалась водопроводная вода. Пока шел этот долив воды, буфетчица отпускала полноценное пиво из второго крана, подключенного ко второй бочке. После отпуска 25 кружек из второй бочки она давала сигнал механику, и он доливал воду во вторую бочку. Тогда буфетчица начинала вновь работать на первой бочке, где пиво уже было разбавлено водой. Оплата пива покупателями производилась через кассу по чекам. В конце дня, поскольку частично отпускалось покупателям не пиво, а вода, у буфетчиков набирались "лишние" чеки.
Старшая буфетчица Никитина от механика каждый день знала, сколько продано пива, сколько долито воды и, чтобы превратить доходы от обмана покупателей в деньги, именно на эту сумму обмана продавала за наличные деньги из подвального помещения бутылочное чешское пиво и хрустящий картофель, которые всегда шли нарасхват. Наличные деньги, вырученные Никитиной, а это были десятки тысяч рублей, она частично раздавала буфетчицам в обмен на "лишние" чеки, частично присваивала, частично тратила на взятки руководству комбината общественного питания Центрального парка культуры и отдыха имени Горького, которому подчинялся пивной бар, и руководящим работникам Министерства внутренних дел. Эти руководители заранее предупреждали Никитину о бухгалтерских ревизиях и проверках ОБХСС. Поэтому она ничего не боялась, и много лет она и ее соучастники обогащались за счет обмана покупателей. Ее покровители и получаемые ими взятки так и не были выявлены. Чешское пиво, даже разбавленное водой из московского водопровода, нравилось покупателям.
Как же было раскрыто это дело? Однажды днем в пивной бар пришла попить пиво группа московских журналистов. Один из них был незадолго до этого в Чехословакии, хорошо помнил вкус настоящего чешского пива, и ему показалось, что пиво разбавлено водой. Он написал жалобу в Госторгинспекцию. Через некоторое время пришли в бар представители Госторгинспекции, взяли образцы пива, в том числе разбавленное водой. Они обратили внимание на то, что работники бара весьма спокойно отнеслись к этой проверке. Обычно работники торговли, особенно женщины, умоляют инспекторов Госторгинспекции не фиксировать обман покупателя, просят пожалеть их детей, предлагают взятки. Здесь ничего этого не было.
Но когда работники Госторгинспекции с образцами пива в бутылках вышли из бара и шли по территории парка к выходу, к ним подбежал рыжий детина, попросил прикурить и нанес удар ногой по бутылкам с образцами. Бутылки не разбились. Но инспектора Госторгинспекции вскоре были окружены уже группой молодых людей, пытавшихся разбить бутылки с образцами. В это время по территории парка проезжала военная автомашина. Инспектора обратились за помощью к офицеру и сели в эту машину. Это не остановило преследователей. Они задержали военную автомашину, избили инспекторов и разбили бутылки с образцами пива. Найти нападавших так и не удалось.
Госторгинспекция сообщила обо всем в ОБХСС. Через неделю большая группа работников ОБХСС совершила внезапный налет на бар. А там по-прежнему продолжалось превращение водопроводной воды в большие деньги. Работники ОБХСС обнаружили подключение водопровода к бочкам с пивом и арестовали Никитину и ее сообщников. Началось длительное следствие, ибо нужно было провести технологическую, товароведческую и бухгалтерскую экспертизы для определения объема обмана покупателей. Дело приняло громкую скандальную огласку, и последовало личное указание члена Политбюро Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина строго наказать виновных.
Между тем при моем участии в окончании следствия по этому делу в качестве защитника Никитиной я пришел к выводу о том, что она и некоторые другие буфетчики подлежат освобождению из-под стражи. Дело в том, что у нее было трое несовершеннолетних детей, а незадолго до этого был издан Указ об амнистии, по которому женщины, имеющие несовершеннолетних детей, обвиняемые по ряду статей Уголовного кодекса, подлежали освобождению. Среди этих статей Уголовного кодекса была статья, предусматривающая уголовную ответственность за обман покупателей. По закону Никитину и других буфетчиц, имеющих детей, надо было освобождать.
Но ведь существовало указание члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС Гришина строго наказать виновных, и следственно-прокурорские органы вопреки материалам дела необоснованно предъявили всем привлеченным к ответственности по этому делу тяжелейшее обвинение "в хищении социалистической собственности в особо крупных размерах". В этом случае они не подпадали под амнистию, а должны были предстать перед судом и могли быть осуждены к длительным срокам лишения свободы и даже к смертной казни. По окончании следствия я заявил ходатайство о том, что в действиях Никитиной нет признаков хищения, она виновна лишь в обмане покупателей и подлежит освобождению из-под стражи по амнистии. Мое ходатайство было отвергнуто. Начался многомесячный судебный процесс в судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда.
По делу председательствовал очень опытный судья, большой специалист по хозяйственным делам, крупный юрист. Я и другие адвокаты подробно доказывали, что нет хищения, что есть только обман покупателей и что обвиняемых - женщин, имеющих детей, следует освободить. Судья это и сам понимал, но указание члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС Гришина и руководства Мосгорсуда давлело над ним. Никитина была осуждена к 15 годам лишения свободы. Я обратился с кассационной жалобой в Верховный суд РСФСР. Произнес там при кассационном рассмотрении большую речь и доказывал, что если от работников торговли требуют, как и от всех граждан, соблюдения закона, то закон должен строго соблюдаться и при рассмотрении любого уголовного дела.
И произошло чудо. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР полностью со мной согласилась, вынесла определением котором воспроизвела аргументы моей жалобы, что нет хищения, а за обман покупателей Никитина как мать троих несовершеннолетних детей освобождалась из-под стражи в силу Указа об амнистии. При оглашении этого определения обвиняемые как обычно не присутствовали. Кассационное рассмотрение проводится без их вызова. Лишь присутствовавшие родственники обвиняемых были потрясены этим неожиданным торжеством закона. Дочери Никитиной бросились меня целовать. Спустя несколько дней Никитину, которая должна была отбывать пятнадцатилетнее лишение свободы, освободили из-под стражи. Можно понять ее радость, когда она после многомесячного содержания в тюрьме пришла домой к своим детям.
Но для меня было ясно, что это лишь временная победа, что указание члена Политбюро ЦК КПСС Гришина еще может сыграть свою роковую роль. Поэтому Никитина после освобождения покинула Москву, и где она стала проживать, властям не было известно. Руководство Московского городского суда, действовавшее по указанию члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина, обратилось к Председателю Верховного суда РСФСР Орлову, он внес протест на справедливое определение судебной коллегии по уголовным делам своего же суда в Президиум Верховного суда РСФСР, и соответствующее закону определение отменили, провели новое кассационное рассмотрение и оставили в силе старый противоречащий закону и справедливости приговор, по которому Никитиной надо отбывать 15 лет лишения свободы.
Никитину нужно было вновь арестовать, но много месяцев ее не могли найти, а потом она пришла навестить детей, за ней следили, и ее арестовали. Я обратился с жалобой в порядке судебного надзора в Верховный суд СССР, пошел на прием к Заместителю Председателя Верховного суда СССР и был полон энергии бороться и дальше за торжество закона и справедливости по этому делу, которое было решено неправильно только из-за вмешательства высокого партийного начальства. Но не смог продолжить эту борьбу, ибо сам по указанию соответствующих органов был отчислен из адвокатуры за то, что на протяжении последних восьми лет после отъезда сына в Израиль систематически оказывал юридическую помощь многим сотням советских граждан, желавших выехать из СССР в Израиль и другие страны.
ВЗЯТКИ ЗА ПОСТУПЛЕНИЕ В ИНСТИТУТ Взятки были широко распространены в России всегда. В СССР они тоже были всегда, но особо широко распространились в последние годы. Нет никакой надежды на то, что их кто-либо и когда-либо сможет искоренить. Недаром великий русский писатель Салтыков-Щедрин сказал: "Взятка - женщина в летах, но вечно юная". В 60-70-х годах в в различных городах прошло много судебных процессов, где на скамьях подсудимых сидели преподаватели вузов, бравшие взятки за поступление в институт или за положительные отметки на курсовых экзаменах. Самым крупным из всех этих процессов был судебный процесс преподавателей Московского Всесоюзного заочного политехнического института-ВЗПИ. Это самое крупное высшее учебное заведение в стране.
В этом институте обучается 60000 студентов, и он имеет филиалы по всей стране. Дело рассматривалось судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда. На скамье подсудимых было 46 обвиняемых, из них 10 преподавателей института, а остальные-грузины, поступавшие в институт за взятки и являвшиеся посредниками при передаче взяток другими грузинами. Мне довелось по этому делу защищать главного обвиняемого - Александра Михайловича Левита, бывшего три года ответственным секретарем приемной комиссии, ассистента кафедры автомобилей, подготовившего уже кандидатскую диссертацию.
Техника получения взяток и приема в институт была такова. Для поступления в институт нужно было сдать четыре экзамена. Левит платил преподавателю, принимавшему приемные экзамены, по сто рублей за каждую положительную отметку. Таким образом, ему положительные отметки на приемных экзаменах одного абитуриента стоили 400 рублей. Сам же абитуриент платил взятку в сумме от 3 до 5 тысяч рублей, и остальные деньги оседали у Левита, часть денег получал посредник. Постоянным посредником был проживавший в Москве грузинский врач Хачипуридзе. Он направлял приезжавших из Грузии "баранов" (так взяточники называли поступающих в институт) к Левиту, и за каждую "баранью голову" получал от Левита обусловленную сумму. Большинство поступающих в институт не знали русского языка, не могли заниматься в московском институте и вскоре после зачисления в институт сами отчислялись из него.
На этом основании Левит и его соучастники наивно предполагали, что их дела не раскроются, не будут же "бараны" сами рассказывать, что они давали взятку. Ведь и за дачу взятки, а не только за ее получение, закон предусматривает строгое наказание. Возникает и другой вопрос, для чего же эти молодые люди из Грузии платили взятки, зачислялись в московский институт, если они не знали русского языка, не могли в этом институте заниматься и вскоре сами отчислялись. Причина была простая. В Грузии очень велик авторитет московского института. В каком-то грузинском городке или поселке юноша работает пекарем, а когда он представляет справку, что он студент московского вуза, его назначают заведуюшим пекарней, а тут сразу появляется "припек" и всякие другие доходы.
Как же было раскрыто это большое уголовное дело? Два двоюродных брата Замтарадзе и Верулайшвили заплатили Левиту через посредство Хачипуридзе 7000 рублей и были приняты в институт. Но после этого они решили поступить иначе, чем другие, захотели дальше учиться в институте. Русского языка они не знали, сдавать курсовые экзамены не могли и передали через посредника К. 7000 рублей преподавателям, которые должны были принимать курсовые экзамены. Не совсем ясно, передал ли К. эти деньги по назначению, часть из них он, во всяком случае, присвоил. Замтарадзе и Верулайшвили затаили против него злобу. Между тем К., будучи жителем Цхалтубо, проживал временно под Москвой в городе Сходня, отдал свой паспорт для временной прописки, а ему надо было сдать вещи в ломбард, и он их сдал по паспорту Замтарадзе.
В результате в кармане у К. оказалась ломбардная квитанция на имя Замтарадзе с его паспортными данными. С этой квитанцией в кармане К. поехал в Цхалтубо и там был арестован по совсем другому делу. Суть этого дела такова. В Цхалтубо у К. была квартира. На этот известный курорт приезжают тысячи людей со всех концов страны. К. предоставлял одну из комнат своей квартиры для случайных интимных встреч посторонних друг другу мужчин и женшин. Из соседней комнаты тайно фотографировал их в интимной обстановке, а потом шантажировал этими фотографиями. "Платите столько-то сотен рублей, иначе фотографии пошлю мужу, жене, родителям, в местком, в партком, в райком и т. д.". И ему платили. Когда его в конце концов арестовали, у него в кармане нашли ломбардную квитанцию на имя Замтарадзе. К. не мог дать каких-либо пояснений о том, как к нему попала эта квитанция, ибо не хотел раскрывать свое знакомство с Замтарадзе. В квитанции были все данные о Замтарадзе, его вызвали к следователю. Замтарадзе, будучи вызван к следователю по делу К., решил, что выяснился вопрос о даче институтских взяток, и сам рассказал о том, как он вместе с братом поступал в институт и учился там за взятки.
В это время министром внутренних дел Грузии был Э.А.Шеварднадзе (ныне член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел Советского Союза). По его указанию из ВЗПИ истребовали все личные дела на сотни грузин, поступивших за последние годы в этот институт. Всех этих молодых людей собрали в Тбилиси и предложили им написать такие диктанты и письменные работы по математике, какие были в их личных делах. И если в диктанте, хранившемся в личном деле, было 1 - 2 ошибки, то при новом написании этот "студент" делал более 100 ошибок. После этого он был вынужден признать, что диктант в Москве он писал не в аудитории института, а в номере гостиницы, и преподаватель подсказывал ему каждую букву, ибо эти труды преподавателя были оплачены его взяткой. Вскоре была раскрыта вся группа взяточников, их арестовали в Москве и этапировали в Тбилиси. Стало ясно, что за взятки были приняты сотни человек и что больше всего денег получил мой будущий подзащитный Левит.
Шеварднадзе лично встретился с Левитом, объяснил ему, что из-за большого числа взяток и солидных сумм есть реальная угроза вынесения в отношении него смертного приговора, обнял его, чуть ли не расцеловал, и сказал, что если Левит выдаст
полученные в виде взяток деньги, то ему будет сохранена жизнь. Левит согласился. Он рассказал, что деньги закопаны на дачном участке его тети в Лионозово под Москвой. Его повезли в Москву, он показал, в каком месте следует копать, и из-под земли была извлечена стеклянная банка, залитая гудроном. В ней оказалось несколько десятков тысяч рублей. Расследование этого большого дела продолжалось более года.
В Московском городском суде рассмотрение дела было поручено члену Мосгорсуда Зинаиде Апариной. Это опытная, но крайне суровая судья. В местах отбытия наказания она имеет прозвище "Зинка-червонец", ибо меньше 10 лет наказания она обычно не дает никому. Много месяцев продолжался судебный процесс. В ходе процесса выявилось многое. Допрашивают, к примеру, мать молодого грузина, принятого в институт за взятку. Ее спрашивают, почему сыну нужно было поступать за взятку в московский институт, ведь в Грузии много своих институтов. Она тотчас отвечает: "Мы - люди бедные, в Грузии надо больше платить". Ее слова объективно подтверждаются.
Когда судили взяточников из Тбилисского мединститута во главе с ректором, то выяснилось, что за прием одного человека брали взятку в размере 10000 рублей. В Москве стоило дешевле, грузинка была права. Когда ее спросили, откуда она брала деньги на взятку, последовало объяснение: "Мы живем на деньги, получаемые за работу в колхозе. У нас есть еще свой цитрусовый сад. Если плоды из этого сада мы даже никуда не вывозим для продажи, а продаем на месте государству, то получаем за один урожай несколько тысяч рублей. Сад дает мне урожай каждый год, а сын у меня - один. Неужели урожай одного года я не могу потратить на то, чтобы сын стал студентом?
В приговоре суда в отношении Левита Апарина написала: "заслуживает смертной казни", но, учитывая ряд обстоятельств, назначила ему 15 лет лишения свободы, из них первые пять лет в тюрьме. К моменту вынесения приговора Левит уже сидел более двух лет в тюрьме, пока длились следствие и суд. Вся надежда была на то, что он попадет из тюрьмы в лагерь, где режим более свободный. У него не было сил больше находиться в тюрьме или, как заключенные говорят, "в крытке", он хотел покончить жизнь самоубийством. Апарина это понимала и именно поэтому назначила отбывать первые пять лет не в лагере, а в тюрьме.
Я выступил по этому делу по своей кассационной жалобе в судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации, и Верховный суд изменил приговор, отменил указание на отбытие первых пяти лет в тюрьме. Когда я приехал после этого к Левиту в тюрьму и рассказал ему, что вскоре его отправят в лагерь, то радость его была такова, будто я сообщил ему о том, что он поедет в роскошный правительственный санаторий. Вскоре его, действительно, отправили в далекий лагерь в поселок Тактамыгда за Иркутском, он там хорошо работал, пользовался расположением начальства и благополучно отбыл срок наказания, который в порядке помилования был ему сокращен. А взятки за поступление в институт продолжают брать теперь уже другие ответственные секретари приемных комиссий и преподаватели вузов. Рассказывают, что на здании Тбилисского университета недавно кто-то повесил объявление "На этот год все места проданы".
СУДЕБНОЕ ДЕЛО, ГДЕ СВИДЕТЕЛЯМИ КАРПОВ, БОТВИННИК И ПЕТРОСЯН Старший тренер сборной команды СССР по шахматам мастер Никитин обратился ко мне с просьбой вести в суде его дело о восстановлении на работе. Зная, что адвокаты не очень любят вести трудовые дела и что я возьмусь вести дело только если оно чем-либо заинтересует меня, Никитин при первой же беседе заявил, что с должности старшего тренера сборной команды СССР по шахматам приказом по Спорткомитету СССР он уволен по капризу чемпиона мира по шахматам международного гроссмейстера Анатолия Карпова, а свидетелями по делу в пользу Никитина будут два экс-чемпиона мира международные гроссмейстеры Михаил Ботвинник и Тигран Петросян. Я принял поручение и стал заниматься этим делом.
История этого увольнения была такова. В этот год остался на Западе международный гроссмейстер Виктор Корчной. Находившийся на Филиппинах Анатолий Карпов должен был лететь на Родину через Японию. Шахматные федерации Филиппин и Японии договорились с Анатолием Карповым и организовали в Токио его встречу с Робертом Фишером для предварительных переговоров о матче между ними. Такой матч представлял бы несомненный интерес. Об этой встрече Анатолий Карпов не доложил советской шахматной федерации и, прилетев в Москву из Токио, отправился во Владимир проводить сеанс одновременной игры в шахматы.
О встрече между Робертом Фишером и Анатолием Карповым в Токио сообщила иностранная печать. Заместитель председателя Спорткомитета Союза Роменский, руководящий советскими шахматами, пригласил к себе Анатолия Карпова и сделал ему соответствующие внушения по поводу сокрытия факта встречи и переговоров с Робертом Фишером. После этого Роменский решил, что поскольку в иностранной печати появляется много материалов о советских шахматных гроссмейстерах, то целесообразно иметь обзоры этих материалов для руководства Спорткомитета СССР.
Он поручил старшему тренеру сборной команды СССР по шахматам мастеру Никитину организовать подготовку таких обзоров. Никитин через редакцию бюллетеня "64" связался с одним ленинградским журналистом, имевшим доступ к иностранной печати. С ним заключили трудовое соглашение, и руководство Спорткомитета СССР стало получать обзоры иностранной печати с материалами о Викторе Корчном, Анатолии Карпове и других шахматных гроссмейстерах. Через своих людей из бюллетеня "64" об этом узнал Анатолий Карпов.
Он явился к председателю Спорткомитета Союза Павлову, устроил скандал и заявил, что "меня, члена ЦК ВЛКСМ, чемпиона мира, поставили в один ряд с перебежчиком Корчным, устраивают за мной слежку, все это сделал Никитин, и я требую его увольнения". Капризы Карпова и его неприятный характер были известны. Павлов поддержал Карпова, но вопрос об увольнении Никитина сразу не был решен. Никитин имел большие заслуги перед сборной командой СССР по шахматам, много помогал ряду гроссмейстеров, в том числе и Анатолию Карпову. Никитин обратился к Карпову с письмом. Письмо было не совсем удачным, с использованием не к месту шахматной терминологии.
Карпов разозлился еще больше. Второй раз явился к Павлову, и тот дал указание своему заместителю Роменскому немедленно уволить Никитина. Никитин был уволен приказом за подписью Роменского. Подготовленный мною иск о восстановлении Никитина на работе должен был рассматриваться в Краснопресненском районном суде Москвы. В юридической консультации этого района Москвы я проработал 21 год, и судей в этом районе знал хорошо. Я выработал за годы адвокатской работы одно правило. Если можно выиграть дело до слушания его в суде, то надо нее сделать для этого и обойтись без суда.
Для оказания воздействия на Роменского и Спорткомитет я использовал появившееся в то время изменение в советском трудовом законодательстве. Изменение заключалось в том, что при восстановлении на работе стали платить не за 20 дней, а за три месяца вынужденного прогула, и эти суммы подлежали удержанию из зарплаты лица, подписавшего приказ об увольнении. Я подготовил, а судья подписал запрос в Спорткомитет с просьбой сообщить размер заработной платы заместителя председателя Спорткомитета Роменского на случай, если придется удерживать из нее оплату за вынужденный прогул Никитина.
Роменский стал тревожиться за свою зарплату, вызвал к себе директора московского шахматного клуба Батуринского, по образованию юриста, и заявил ему, что тот не отправится в качестве главы советской шахматной делегации в Швейцарию, пока не отрегулирует мирно дело Никитина. Батуринскому хотелось поехать в Швейцарию; Роменскому не хотелось платить своих денег из зарплаты. Мне хотелось выиграть дело до его слушания. В результате договорились решить дело миром. Был издан приказ по Спорткомитету о восстановлении Никитина в должности старшего тренера, и по его желанию он был прикреплен для тренировок к надежде советских шахмат - Каспарову, который до смерти отца носил фамилию отца - Вайнштейн. Никитин давно приметил этого молодого шахматиста и мобилизовал весь свой опыт и знания для тренировок того, кто должен вскоре стать чемпионом мира вместо Карпова. Судебного заседания с участием Анатолия Карпова, Михаила Ботвинника и Тиграна Петросяна не состоялось, но дело против Анатолия Карпова было выиграно. Никитин был восстановлен на работе в Спорткомитете в должности старшего тренера, а это было главное.
ДОМА ТЕРПИМОСТИ В МОСКВЕ Советская пропаганда обычно громко трубит о том, что такие явления как проституция, дома терпимости, притоны разврата - это удел Запада. Советская цензура запрещает что-либо сообщать о таких явлениях в СССР, и у многих создается ложное впечатление о том, что советский строй не знает проституции, домов терпимости, притонов разврата. В действительности дело обстоит совсем не так. Реальную картину можно увидеть по материалам судебных процессов, прошедших в Москве. Одним из самых крупных было дело Мушинской, которая организовала свою фирму на широкую ногу. У нее работало более 200 девиц. Для некоторых из них проституция была основным и единственным занятием, другие совмещали свою работу в качестве проституток в фирме Мушинской с работой на разных должностях в государственных учреждениях.
Мушинская за соответствующее вознаграждение привлекла к сотрудничеству хозяев трех московских квартир, но в этих трех квартирах она не могла обеспечить рабочими местами всех привлеченных ею девиц, и при допросе одной из них в заседании судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда было установлено, что девица обслуживала по указанию Мушинской клиентов фирмы в двадцати московских гостиницах. Фамилии мужчин - постоянных клиентов фирмы Мушинская записывала в две толстые тетради. Одна тетрадь пропала, а вторая попала в руки следственных органов и фигурировала в суде.
Среди постоянных клиентов были Народный артист РСФСР укротитель хищников Борис Эдер, священник подмосковной церкви, много преподавателей строительного института, джазистов, врач арбатской платной поликлиники и многие другие. Поскольку дело расследовалось в бытность у власти Хрущева и именно в тот период, когда в моде были меры воспитания, то следственные органы еще в период следствия послали по месту работы каждого постоянного клиента письма следующего содержания: "Ваш работник такой-то систематически посещал притон разврата. Просим принять меры общественного воздействия". Почти всех этих лиц уволили с работы, никто из них не оспаривал увольнение, хотя по закону они могли возражать.
Более того, когда этих постоянных клиентов допрашивали в судебном заседании Московского городского суда в качестве свидетелей и спрашивали их, после допроса по существу дела, правильно ли их уволили с работы, каждый отвечал: "Да, правильно". Они были так опозорены, что не хотели обсуждать вопрос о правильности или неправильности увольнения. По существу же дела у них суд прежде всего выяснял, сколько они платили. Суд интересовался калькуляцией, сколько из той суммы, которую платил клиент, получала сама проститутка, сколько хозяйка или хозяин квартиры и сколько Мушинская. Было установлено, что сумма делилась на три равные доли. Мушинская была замужем, ее муж - скромный инженер, ничего не знал о делах жены. Она занималась делами фирмы днем, когда муж был на работе.
Прошло следствие по этому делу, начался суд, а муж Мушинской все не верил в то, что его жена в чем-то виновата. Он часами просиживал у нас в юридической консультации, дожидаясь возможности поговорить с адвокатом Фейгиным. который защищал Мушинскую. А в Московском городском суде Мушинская давала подробные показания о работе своей фирмы, о том. как она привлекла хозяев квартир, как она обучала девиц различным половым извращениям. Один из постоянных клиентов (врач арбатской платной поликлиники) был мазохист, и МушинскоЙ пришлось потратить много труда, чтобы объяснить своим девицам, что от них требуется, и что человек получает удовлетворение от избиения. В суде можно было услышать такое "уточнение" со стороны Мушинской. Председательствующий спрашивает Мушинскую: "Вы подтверждаете показания свидетельницы Ивановой, что вы обучали ее извращенным формам на морковке?" Мушинская отвечает: "Показания Ивановой подтверждаю частично. Я ее обучала, но не на морковке, а на Абраме Ильиче".
По советским законам проституция не влечет за собой уголовную ответственность. Все проститутки и постоянные клиенты фигурировали по делу как свидетели. На скамье подсудимых были только Мушинская и хозяева квартир, ибо закон предусматривает уголовную ответственность лишь за содержание притонов разврата и сводничество с корыстной целью. Мушинская на суде объяснила, что первоначально она была вовлечена в эту деятельность органами государственной безопасности, которые широко используют проституток в своих целях для наблюдения за иностранными дипломатами, иностранными туристами и некоторыми советскими гражданами.
Под Москвой имеются специальные заведения, где КГБ готовит таких девиц. Их называют "ласточками". Мушинская ходатайствовала перед судом о вызове в суд работников КГБ и истребовании документов, которые бы подтвердили ее показания о том, как она была повлечена в эту "творческую" деятельность. Эти ходатайства были отвергнуты судом. Мушинская и хозяева квартир были осуждены на разные сроки лишения свободы. А проституция и дома терпимости в Москве продолжали развиваться. Особо широко развито в Москве сотрудничество между проститутками и многими таксистами. Некоторые таксисты работают на пару с постоянной проституткой, которая обслуживает клиента в такси, или таксист привозит клиента на квартиру к своей проститутке.
Сведения о московских проститутках, работающих в такси, впервые проникли на Запад во время московского молодежного фестиваля, и в западных газетах появились статьи под заголовками: "Московские дома терпимости на колесах". Сравнительно недавно в Москве был обнаружен небольшой дом терпимости у Покровских ворот. Его содержали мать и дочь, которые сами обслуживали клиентов и лишь иногда привлекали других женщин. Клиентов им чаше всего привозили таксисты. Иногда таксисты сами вовлекали в проституцию девушек и девочек.
По делу о доме терпимости у Покровских ворот было установлено, что один таксист ночью обнаружил на улице 13-летнюю девочку, убежавшую из дому. Он сначала сошелся с ней сам, а потом вовлек ее в проституцию, и в доме терпимости у Покровских ворот вскоре эта девочка показывала рекорды по числу мужчин, которых она обслуживала за сутки. Однажды в дом терпимости у Покровских ворот днем прибыло несколько приехавших в командировку в Москву монголов, а на месте была лишь хозяйка дома. Она не могла допустить, чтобы фирма оказалась несостоятельной. Ей пришлось сходить в находившееся недалеко кафе "Чайка". Там ока обратилась к двум женщинам, работающим на кухне, с предложением выручить ее заведение. Они согласились, ибо как раз в это время у них был обеденный перерыв на работе, и они смогли отлучиться с работы, чтобы получить дополнительный заработок. Монголы расплачивались не деньгами, а шерстяными свитерами. Такова жизнь, таковы факты, выявленные на этих судебных процессах. Но все эти процессы не освещаются в советской печати из-за запретов цензуры, а советская пропаганда продолжает утверждать, что проституция существует только на Западе.
Источник: Иск дочери Шаляпина и другие очерки московского адвоката. Айзенштат Яков Исаакович, 1986
Об авторе: ВОСПОМИНАНИЯ О ЯКОВЕ АЙЗЕНШТАТЕ
https://d-o-r-a-s-h.livejournal.com/8455.html
см также:
По страницам "Следственной практики" и таг.
https://jlm-taurus.livejournal.com/60613.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/60863.html
Коган Марк Иосифович. Исповедь строптивого адвоката
https://jlm-taurus.livejournal.com/68516.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/68848.html
ВЗЯТКИ ЗА ПОСТУПЛЕНИЕ В ИНСТИТУТ
СУДЕБНОЕ ДЕЛО, ГДЕ СВИДЕТЕЛЯМИ КАРПОВ, БОТВИННИК И ПЕТРОСЯН
ДОМА ТЕРПИМОСТИ В МОСКВЕ
ПИВО И ВОДА Везде, где продают разливное пиво, всегда могут иметь приличный доход на пивной пене. Еще больше дохода могут иметь те, кто разбавляет пиво водой. Уголовных дел о разбавлении пива водой бесчисленное множество, но я хочу рассказать об особом деле, когда это разбавление было механизировано, проводилось на протяжении многих лет в центре Москвы под покровительством высокого начальства, приносило большие доходы, а следствие и судебный процесс по этому делу могут служить образцом вопиющего беззакония из-за прямого вмешательства в правосудие члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина.
В Москве, в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького, недалеко от входа, расположен большой пивной бар "Пльзень", торгующий чешским пивом. По уголовному делу в качестве обвиняемых проходило семь работников этого бара: пять буфетчиц, механик и старшая буфетчица Никитина, которую защищал на следствии и в суде автор этих строк. В баре было четыре буфетные стойки, у каждой стойки два крана для разлива пива, подключенные к двум пивным бочкам, расположенным в подсобном подвальном помещении. Пиво отличного качества доставлялось из Чехословакии в металлических бочках вместимостью по 100 литров.
В начале рабочего дня каждая буфетчица начинала работать на одном кране, наливала 25 кружек полноценного пива, после чего давала сигнал механику в подсобное подвальное помещение. Он открывал кран, соединяющий пивную бочку с водопроводом, и вместо отпущенных 25 кружек пива в бочку доливалась водопроводная вода. Пока шел этот долив воды, буфетчица отпускала полноценное пиво из второго крана, подключенного ко второй бочке. После отпуска 25 кружек из второй бочки она давала сигнал механику, и он доливал воду во вторую бочку. Тогда буфетчица начинала вновь работать на первой бочке, где пиво уже было разбавлено водой. Оплата пива покупателями производилась через кассу по чекам. В конце дня, поскольку частично отпускалось покупателям не пиво, а вода, у буфетчиков набирались "лишние" чеки.
Старшая буфетчица Никитина от механика каждый день знала, сколько продано пива, сколько долито воды и, чтобы превратить доходы от обмана покупателей в деньги, именно на эту сумму обмана продавала за наличные деньги из подвального помещения бутылочное чешское пиво и хрустящий картофель, которые всегда шли нарасхват. Наличные деньги, вырученные Никитиной, а это были десятки тысяч рублей, она частично раздавала буфетчицам в обмен на "лишние" чеки, частично присваивала, частично тратила на взятки руководству комбината общественного питания Центрального парка культуры и отдыха имени Горького, которому подчинялся пивной бар, и руководящим работникам Министерства внутренних дел. Эти руководители заранее предупреждали Никитину о бухгалтерских ревизиях и проверках ОБХСС. Поэтому она ничего не боялась, и много лет она и ее соучастники обогащались за счет обмана покупателей. Ее покровители и получаемые ими взятки так и не были выявлены. Чешское пиво, даже разбавленное водой из московского водопровода, нравилось покупателям.
Как же было раскрыто это дело? Однажды днем в пивной бар пришла попить пиво группа московских журналистов. Один из них был незадолго до этого в Чехословакии, хорошо помнил вкус настоящего чешского пива, и ему показалось, что пиво разбавлено водой. Он написал жалобу в Госторгинспекцию. Через некоторое время пришли в бар представители Госторгинспекции, взяли образцы пива, в том числе разбавленное водой. Они обратили внимание на то, что работники бара весьма спокойно отнеслись к этой проверке. Обычно работники торговли, особенно женщины, умоляют инспекторов Госторгинспекции не фиксировать обман покупателя, просят пожалеть их детей, предлагают взятки. Здесь ничего этого не было.
Но когда работники Госторгинспекции с образцами пива в бутылках вышли из бара и шли по территории парка к выходу, к ним подбежал рыжий детина, попросил прикурить и нанес удар ногой по бутылкам с образцами. Бутылки не разбились. Но инспектора Госторгинспекции вскоре были окружены уже группой молодых людей, пытавшихся разбить бутылки с образцами. В это время по территории парка проезжала военная автомашина. Инспектора обратились за помощью к офицеру и сели в эту машину. Это не остановило преследователей. Они задержали военную автомашину, избили инспекторов и разбили бутылки с образцами пива. Найти нападавших так и не удалось.
Госторгинспекция сообщила обо всем в ОБХСС. Через неделю большая группа работников ОБХСС совершила внезапный налет на бар. А там по-прежнему продолжалось превращение водопроводной воды в большие деньги. Работники ОБХСС обнаружили подключение водопровода к бочкам с пивом и арестовали Никитину и ее сообщников. Началось длительное следствие, ибо нужно было провести технологическую, товароведческую и бухгалтерскую экспертизы для определения объема обмана покупателей. Дело приняло громкую скандальную огласку, и последовало личное указание члена Политбюро Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина строго наказать виновных.
Между тем при моем участии в окончании следствия по этому делу в качестве защитника Никитиной я пришел к выводу о том, что она и некоторые другие буфетчики подлежат освобождению из-под стражи. Дело в том, что у нее было трое несовершеннолетних детей, а незадолго до этого был издан Указ об амнистии, по которому женщины, имеющие несовершеннолетних детей, обвиняемые по ряду статей Уголовного кодекса, подлежали освобождению. Среди этих статей Уголовного кодекса была статья, предусматривающая уголовную ответственность за обман покупателей. По закону Никитину и других буфетчиц, имеющих детей, надо было освобождать.
Но ведь существовало указание члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС Гришина строго наказать виновных, и следственно-прокурорские органы вопреки материалам дела необоснованно предъявили всем привлеченным к ответственности по этому делу тяжелейшее обвинение "в хищении социалистической собственности в особо крупных размерах". В этом случае они не подпадали под амнистию, а должны были предстать перед судом и могли быть осуждены к длительным срокам лишения свободы и даже к смертной казни. По окончании следствия я заявил ходатайство о том, что в действиях Никитиной нет признаков хищения, она виновна лишь в обмане покупателей и подлежит освобождению из-под стражи по амнистии. Мое ходатайство было отвергнуто. Начался многомесячный судебный процесс в судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда.
По делу председательствовал очень опытный судья, большой специалист по хозяйственным делам, крупный юрист. Я и другие адвокаты подробно доказывали, что нет хищения, что есть только обман покупателей и что обвиняемых - женщин, имеющих детей, следует освободить. Судья это и сам понимал, но указание члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС Гришина и руководства Мосгорсуда давлело над ним. Никитина была осуждена к 15 годам лишения свободы. Я обратился с кассационной жалобой в Верховный суд РСФСР. Произнес там при кассационном рассмотрении большую речь и доказывал, что если от работников торговли требуют, как и от всех граждан, соблюдения закона, то закон должен строго соблюдаться и при рассмотрении любого уголовного дела.
И произошло чудо. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР полностью со мной согласилась, вынесла определением котором воспроизвела аргументы моей жалобы, что нет хищения, а за обман покупателей Никитина как мать троих несовершеннолетних детей освобождалась из-под стражи в силу Указа об амнистии. При оглашении этого определения обвиняемые как обычно не присутствовали. Кассационное рассмотрение проводится без их вызова. Лишь присутствовавшие родственники обвиняемых были потрясены этим неожиданным торжеством закона. Дочери Никитиной бросились меня целовать. Спустя несколько дней Никитину, которая должна была отбывать пятнадцатилетнее лишение свободы, освободили из-под стражи. Можно понять ее радость, когда она после многомесячного содержания в тюрьме пришла домой к своим детям.
Но для меня было ясно, что это лишь временная победа, что указание члена Политбюро ЦК КПСС Гришина еще может сыграть свою роковую роль. Поэтому Никитина после освобождения покинула Москву, и где она стала проживать, властям не было известно. Руководство Московского городского суда, действовавшее по указанию члена Политбюро ЦК КПСС Первого секретаря МГК КПСС В.В.Гришина, обратилось к Председателю Верховного суда РСФСР Орлову, он внес протест на справедливое определение судебной коллегии по уголовным делам своего же суда в Президиум Верховного суда РСФСР, и соответствующее закону определение отменили, провели новое кассационное рассмотрение и оставили в силе старый противоречащий закону и справедливости приговор, по которому Никитиной надо отбывать 15 лет лишения свободы.
Никитину нужно было вновь арестовать, но много месяцев ее не могли найти, а потом она пришла навестить детей, за ней следили, и ее арестовали. Я обратился с жалобой в порядке судебного надзора в Верховный суд СССР, пошел на прием к Заместителю Председателя Верховного суда СССР и был полон энергии бороться и дальше за торжество закона и справедливости по этому делу, которое было решено неправильно только из-за вмешательства высокого партийного начальства. Но не смог продолжить эту борьбу, ибо сам по указанию соответствующих органов был отчислен из адвокатуры за то, что на протяжении последних восьми лет после отъезда сына в Израиль систематически оказывал юридическую помощь многим сотням советских граждан, желавших выехать из СССР в Израиль и другие страны.
ВЗЯТКИ ЗА ПОСТУПЛЕНИЕ В ИНСТИТУТ Взятки были широко распространены в России всегда. В СССР они тоже были всегда, но особо широко распространились в последние годы. Нет никакой надежды на то, что их кто-либо и когда-либо сможет искоренить. Недаром великий русский писатель Салтыков-Щедрин сказал: "Взятка - женщина в летах, но вечно юная". В 60-70-х годах в в различных городах прошло много судебных процессов, где на скамьях подсудимых сидели преподаватели вузов, бравшие взятки за поступление в институт или за положительные отметки на курсовых экзаменах. Самым крупным из всех этих процессов был судебный процесс преподавателей Московского Всесоюзного заочного политехнического института-ВЗПИ. Это самое крупное высшее учебное заведение в стране.
В этом институте обучается 60000 студентов, и он имеет филиалы по всей стране. Дело рассматривалось судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда. На скамье подсудимых было 46 обвиняемых, из них 10 преподавателей института, а остальные-грузины, поступавшие в институт за взятки и являвшиеся посредниками при передаче взяток другими грузинами. Мне довелось по этому делу защищать главного обвиняемого - Александра Михайловича Левита, бывшего три года ответственным секретарем приемной комиссии, ассистента кафедры автомобилей, подготовившего уже кандидатскую диссертацию.
Техника получения взяток и приема в институт была такова. Для поступления в институт нужно было сдать четыре экзамена. Левит платил преподавателю, принимавшему приемные экзамены, по сто рублей за каждую положительную отметку. Таким образом, ему положительные отметки на приемных экзаменах одного абитуриента стоили 400 рублей. Сам же абитуриент платил взятку в сумме от 3 до 5 тысяч рублей, и остальные деньги оседали у Левита, часть денег получал посредник. Постоянным посредником был проживавший в Москве грузинский врач Хачипуридзе. Он направлял приезжавших из Грузии "баранов" (так взяточники называли поступающих в институт) к Левиту, и за каждую "баранью голову" получал от Левита обусловленную сумму. Большинство поступающих в институт не знали русского языка, не могли заниматься в московском институте и вскоре после зачисления в институт сами отчислялись из него.
На этом основании Левит и его соучастники наивно предполагали, что их дела не раскроются, не будут же "бараны" сами рассказывать, что они давали взятку. Ведь и за дачу взятки, а не только за ее получение, закон предусматривает строгое наказание. Возникает и другой вопрос, для чего же эти молодые люди из Грузии платили взятки, зачислялись в московский институт, если они не знали русского языка, не могли в этом институте заниматься и вскоре сами отчислялись. Причина была простая. В Грузии очень велик авторитет московского института. В каком-то грузинском городке или поселке юноша работает пекарем, а когда он представляет справку, что он студент московского вуза, его назначают заведуюшим пекарней, а тут сразу появляется "припек" и всякие другие доходы.
Как же было раскрыто это большое уголовное дело? Два двоюродных брата Замтарадзе и Верулайшвили заплатили Левиту через посредство Хачипуридзе 7000 рублей и были приняты в институт. Но после этого они решили поступить иначе, чем другие, захотели дальше учиться в институте. Русского языка они не знали, сдавать курсовые экзамены не могли и передали через посредника К. 7000 рублей преподавателям, которые должны были принимать курсовые экзамены. Не совсем ясно, передал ли К. эти деньги по назначению, часть из них он, во всяком случае, присвоил. Замтарадзе и Верулайшвили затаили против него злобу. Между тем К., будучи жителем Цхалтубо, проживал временно под Москвой в городе Сходня, отдал свой паспорт для временной прописки, а ему надо было сдать вещи в ломбард, и он их сдал по паспорту Замтарадзе.
В результате в кармане у К. оказалась ломбардная квитанция на имя Замтарадзе с его паспортными данными. С этой квитанцией в кармане К. поехал в Цхалтубо и там был арестован по совсем другому делу. Суть этого дела такова. В Цхалтубо у К. была квартира. На этот известный курорт приезжают тысячи людей со всех концов страны. К. предоставлял одну из комнат своей квартиры для случайных интимных встреч посторонних друг другу мужчин и женшин. Из соседней комнаты тайно фотографировал их в интимной обстановке, а потом шантажировал этими фотографиями. "Платите столько-то сотен рублей, иначе фотографии пошлю мужу, жене, родителям, в местком, в партком, в райком и т. д.". И ему платили. Когда его в конце концов арестовали, у него в кармане нашли ломбардную квитанцию на имя Замтарадзе. К. не мог дать каких-либо пояснений о том, как к нему попала эта квитанция, ибо не хотел раскрывать свое знакомство с Замтарадзе. В квитанции были все данные о Замтарадзе, его вызвали к следователю. Замтарадзе, будучи вызван к следователю по делу К., решил, что выяснился вопрос о даче институтских взяток, и сам рассказал о том, как он вместе с братом поступал в институт и учился там за взятки.
В это время министром внутренних дел Грузии был Э.А.Шеварднадзе (ныне член Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел Советского Союза). По его указанию из ВЗПИ истребовали все личные дела на сотни грузин, поступивших за последние годы в этот институт. Всех этих молодых людей собрали в Тбилиси и предложили им написать такие диктанты и письменные работы по математике, какие были в их личных делах. И если в диктанте, хранившемся в личном деле, было 1 - 2 ошибки, то при новом написании этот "студент" делал более 100 ошибок. После этого он был вынужден признать, что диктант в Москве он писал не в аудитории института, а в номере гостиницы, и преподаватель подсказывал ему каждую букву, ибо эти труды преподавателя были оплачены его взяткой. Вскоре была раскрыта вся группа взяточников, их арестовали в Москве и этапировали в Тбилиси. Стало ясно, что за взятки были приняты сотни человек и что больше всего денег получил мой будущий подзащитный Левит.
Шеварднадзе лично встретился с Левитом, объяснил ему, что из-за большого числа взяток и солидных сумм есть реальная угроза вынесения в отношении него смертного приговора, обнял его, чуть ли не расцеловал, и сказал, что если Левит выдаст
полученные в виде взяток деньги, то ему будет сохранена жизнь. Левит согласился. Он рассказал, что деньги закопаны на дачном участке его тети в Лионозово под Москвой. Его повезли в Москву, он показал, в каком месте следует копать, и из-под земли была извлечена стеклянная банка, залитая гудроном. В ней оказалось несколько десятков тысяч рублей. Расследование этого большого дела продолжалось более года.
В Московском городском суде рассмотрение дела было поручено члену Мосгорсуда Зинаиде Апариной. Это опытная, но крайне суровая судья. В местах отбытия наказания она имеет прозвище "Зинка-червонец", ибо меньше 10 лет наказания она обычно не дает никому. Много месяцев продолжался судебный процесс. В ходе процесса выявилось многое. Допрашивают, к примеру, мать молодого грузина, принятого в институт за взятку. Ее спрашивают, почему сыну нужно было поступать за взятку в московский институт, ведь в Грузии много своих институтов. Она тотчас отвечает: "Мы - люди бедные, в Грузии надо больше платить". Ее слова объективно подтверждаются.
Когда судили взяточников из Тбилисского мединститута во главе с ректором, то выяснилось, что за прием одного человека брали взятку в размере 10000 рублей. В Москве стоило дешевле, грузинка была права. Когда ее спросили, откуда она брала деньги на взятку, последовало объяснение: "Мы живем на деньги, получаемые за работу в колхозе. У нас есть еще свой цитрусовый сад. Если плоды из этого сада мы даже никуда не вывозим для продажи, а продаем на месте государству, то получаем за один урожай несколько тысяч рублей. Сад дает мне урожай каждый год, а сын у меня - один. Неужели урожай одного года я не могу потратить на то, чтобы сын стал студентом?
В приговоре суда в отношении Левита Апарина написала: "заслуживает смертной казни", но, учитывая ряд обстоятельств, назначила ему 15 лет лишения свободы, из них первые пять лет в тюрьме. К моменту вынесения приговора Левит уже сидел более двух лет в тюрьме, пока длились следствие и суд. Вся надежда была на то, что он попадет из тюрьмы в лагерь, где режим более свободный. У него не было сил больше находиться в тюрьме или, как заключенные говорят, "в крытке", он хотел покончить жизнь самоубийством. Апарина это понимала и именно поэтому назначила отбывать первые пять лет не в лагере, а в тюрьме.
Я выступил по этому делу по своей кассационной жалобе в судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации, и Верховный суд изменил приговор, отменил указание на отбытие первых пяти лет в тюрьме. Когда я приехал после этого к Левиту в тюрьму и рассказал ему, что вскоре его отправят в лагерь, то радость его была такова, будто я сообщил ему о том, что он поедет в роскошный правительственный санаторий. Вскоре его, действительно, отправили в далекий лагерь в поселок Тактамыгда за Иркутском, он там хорошо работал, пользовался расположением начальства и благополучно отбыл срок наказания, который в порядке помилования был ему сокращен. А взятки за поступление в институт продолжают брать теперь уже другие ответственные секретари приемных комиссий и преподаватели вузов. Рассказывают, что на здании Тбилисского университета недавно кто-то повесил объявление "На этот год все места проданы".
СУДЕБНОЕ ДЕЛО, ГДЕ СВИДЕТЕЛЯМИ КАРПОВ, БОТВИННИК И ПЕТРОСЯН Старший тренер сборной команды СССР по шахматам мастер Никитин обратился ко мне с просьбой вести в суде его дело о восстановлении на работе. Зная, что адвокаты не очень любят вести трудовые дела и что я возьмусь вести дело только если оно чем-либо заинтересует меня, Никитин при первой же беседе заявил, что с должности старшего тренера сборной команды СССР по шахматам приказом по Спорткомитету СССР он уволен по капризу чемпиона мира по шахматам международного гроссмейстера Анатолия Карпова, а свидетелями по делу в пользу Никитина будут два экс-чемпиона мира международные гроссмейстеры Михаил Ботвинник и Тигран Петросян. Я принял поручение и стал заниматься этим делом.
История этого увольнения была такова. В этот год остался на Западе международный гроссмейстер Виктор Корчной. Находившийся на Филиппинах Анатолий Карпов должен был лететь на Родину через Японию. Шахматные федерации Филиппин и Японии договорились с Анатолием Карповым и организовали в Токио его встречу с Робертом Фишером для предварительных переговоров о матче между ними. Такой матч представлял бы несомненный интерес. Об этой встрече Анатолий Карпов не доложил советской шахматной федерации и, прилетев в Москву из Токио, отправился во Владимир проводить сеанс одновременной игры в шахматы.
О встрече между Робертом Фишером и Анатолием Карповым в Токио сообщила иностранная печать. Заместитель председателя Спорткомитета Союза Роменский, руководящий советскими шахматами, пригласил к себе Анатолия Карпова и сделал ему соответствующие внушения по поводу сокрытия факта встречи и переговоров с Робертом Фишером. После этого Роменский решил, что поскольку в иностранной печати появляется много материалов о советских шахматных гроссмейстерах, то целесообразно иметь обзоры этих материалов для руководства Спорткомитета СССР.
Он поручил старшему тренеру сборной команды СССР по шахматам мастеру Никитину организовать подготовку таких обзоров. Никитин через редакцию бюллетеня "64" связался с одним ленинградским журналистом, имевшим доступ к иностранной печати. С ним заключили трудовое соглашение, и руководство Спорткомитета СССР стало получать обзоры иностранной печати с материалами о Викторе Корчном, Анатолии Карпове и других шахматных гроссмейстерах. Через своих людей из бюллетеня "64" об этом узнал Анатолий Карпов.
Он явился к председателю Спорткомитета Союза Павлову, устроил скандал и заявил, что "меня, члена ЦК ВЛКСМ, чемпиона мира, поставили в один ряд с перебежчиком Корчным, устраивают за мной слежку, все это сделал Никитин, и я требую его увольнения". Капризы Карпова и его неприятный характер были известны. Павлов поддержал Карпова, но вопрос об увольнении Никитина сразу не был решен. Никитин имел большие заслуги перед сборной командой СССР по шахматам, много помогал ряду гроссмейстеров, в том числе и Анатолию Карпову. Никитин обратился к Карпову с письмом. Письмо было не совсем удачным, с использованием не к месту шахматной терминологии.
Карпов разозлился еще больше. Второй раз явился к Павлову, и тот дал указание своему заместителю Роменскому немедленно уволить Никитина. Никитин был уволен приказом за подписью Роменского. Подготовленный мною иск о восстановлении Никитина на работе должен был рассматриваться в Краснопресненском районном суде Москвы. В юридической консультации этого района Москвы я проработал 21 год, и судей в этом районе знал хорошо. Я выработал за годы адвокатской работы одно правило. Если можно выиграть дело до слушания его в суде, то надо нее сделать для этого и обойтись без суда.
Для оказания воздействия на Роменского и Спорткомитет я использовал появившееся в то время изменение в советском трудовом законодательстве. Изменение заключалось в том, что при восстановлении на работе стали платить не за 20 дней, а за три месяца вынужденного прогула, и эти суммы подлежали удержанию из зарплаты лица, подписавшего приказ об увольнении. Я подготовил, а судья подписал запрос в Спорткомитет с просьбой сообщить размер заработной платы заместителя председателя Спорткомитета Роменского на случай, если придется удерживать из нее оплату за вынужденный прогул Никитина.
Роменский стал тревожиться за свою зарплату, вызвал к себе директора московского шахматного клуба Батуринского, по образованию юриста, и заявил ему, что тот не отправится в качестве главы советской шахматной делегации в Швейцарию, пока не отрегулирует мирно дело Никитина. Батуринскому хотелось поехать в Швейцарию; Роменскому не хотелось платить своих денег из зарплаты. Мне хотелось выиграть дело до его слушания. В результате договорились решить дело миром. Был издан приказ по Спорткомитету о восстановлении Никитина в должности старшего тренера, и по его желанию он был прикреплен для тренировок к надежде советских шахмат - Каспарову, который до смерти отца носил фамилию отца - Вайнштейн. Никитин давно приметил этого молодого шахматиста и мобилизовал весь свой опыт и знания для тренировок того, кто должен вскоре стать чемпионом мира вместо Карпова. Судебного заседания с участием Анатолия Карпова, Михаила Ботвинника и Тиграна Петросяна не состоялось, но дело против Анатолия Карпова было выиграно. Никитин был восстановлен на работе в Спорткомитете в должности старшего тренера, а это было главное.
ДОМА ТЕРПИМОСТИ В МОСКВЕ Советская пропаганда обычно громко трубит о том, что такие явления как проституция, дома терпимости, притоны разврата - это удел Запада. Советская цензура запрещает что-либо сообщать о таких явлениях в СССР, и у многих создается ложное впечатление о том, что советский строй не знает проституции, домов терпимости, притонов разврата. В действительности дело обстоит совсем не так. Реальную картину можно увидеть по материалам судебных процессов, прошедших в Москве. Одним из самых крупных было дело Мушинской, которая организовала свою фирму на широкую ногу. У нее работало более 200 девиц. Для некоторых из них проституция была основным и единственным занятием, другие совмещали свою работу в качестве проституток в фирме Мушинской с работой на разных должностях в государственных учреждениях.
Мушинская за соответствующее вознаграждение привлекла к сотрудничеству хозяев трех московских квартир, но в этих трех квартирах она не могла обеспечить рабочими местами всех привлеченных ею девиц, и при допросе одной из них в заседании судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда было установлено, что девица обслуживала по указанию Мушинской клиентов фирмы в двадцати московских гостиницах. Фамилии мужчин - постоянных клиентов фирмы Мушинская записывала в две толстые тетради. Одна тетрадь пропала, а вторая попала в руки следственных органов и фигурировала в суде.
Среди постоянных клиентов были Народный артист РСФСР укротитель хищников Борис Эдер, священник подмосковной церкви, много преподавателей строительного института, джазистов, врач арбатской платной поликлиники и многие другие. Поскольку дело расследовалось в бытность у власти Хрущева и именно в тот период, когда в моде были меры воспитания, то следственные органы еще в период следствия послали по месту работы каждого постоянного клиента письма следующего содержания: "Ваш работник такой-то систематически посещал притон разврата. Просим принять меры общественного воздействия". Почти всех этих лиц уволили с работы, никто из них не оспаривал увольнение, хотя по закону они могли возражать.
Более того, когда этих постоянных клиентов допрашивали в судебном заседании Московского городского суда в качестве свидетелей и спрашивали их, после допроса по существу дела, правильно ли их уволили с работы, каждый отвечал: "Да, правильно". Они были так опозорены, что не хотели обсуждать вопрос о правильности или неправильности увольнения. По существу же дела у них суд прежде всего выяснял, сколько они платили. Суд интересовался калькуляцией, сколько из той суммы, которую платил клиент, получала сама проститутка, сколько хозяйка или хозяин квартиры и сколько Мушинская. Было установлено, что сумма делилась на три равные доли. Мушинская была замужем, ее муж - скромный инженер, ничего не знал о делах жены. Она занималась делами фирмы днем, когда муж был на работе.
Прошло следствие по этому делу, начался суд, а муж Мушинской все не верил в то, что его жена в чем-то виновата. Он часами просиживал у нас в юридической консультации, дожидаясь возможности поговорить с адвокатом Фейгиным. который защищал Мушинскую. А в Московском городском суде Мушинская давала подробные показания о работе своей фирмы, о том. как она привлекла хозяев квартир, как она обучала девиц различным половым извращениям. Один из постоянных клиентов (врач арбатской платной поликлиники) был мазохист, и МушинскоЙ пришлось потратить много труда, чтобы объяснить своим девицам, что от них требуется, и что человек получает удовлетворение от избиения. В суде можно было услышать такое "уточнение" со стороны Мушинской. Председательствующий спрашивает Мушинскую: "Вы подтверждаете показания свидетельницы Ивановой, что вы обучали ее извращенным формам на морковке?" Мушинская отвечает: "Показания Ивановой подтверждаю частично. Я ее обучала, но не на морковке, а на Абраме Ильиче".
По советским законам проституция не влечет за собой уголовную ответственность. Все проститутки и постоянные клиенты фигурировали по делу как свидетели. На скамье подсудимых были только Мушинская и хозяева квартир, ибо закон предусматривает уголовную ответственность лишь за содержание притонов разврата и сводничество с корыстной целью. Мушинская на суде объяснила, что первоначально она была вовлечена в эту деятельность органами государственной безопасности, которые широко используют проституток в своих целях для наблюдения за иностранными дипломатами, иностранными туристами и некоторыми советскими гражданами.
Под Москвой имеются специальные заведения, где КГБ готовит таких девиц. Их называют "ласточками". Мушинская ходатайствовала перед судом о вызове в суд работников КГБ и истребовании документов, которые бы подтвердили ее показания о том, как она была повлечена в эту "творческую" деятельность. Эти ходатайства были отвергнуты судом. Мушинская и хозяева квартир были осуждены на разные сроки лишения свободы. А проституция и дома терпимости в Москве продолжали развиваться. Особо широко развито в Москве сотрудничество между проститутками и многими таксистами. Некоторые таксисты работают на пару с постоянной проституткой, которая обслуживает клиента в такси, или таксист привозит клиента на квартиру к своей проститутке.
Сведения о московских проститутках, работающих в такси, впервые проникли на Запад во время московского молодежного фестиваля, и в западных газетах появились статьи под заголовками: "Московские дома терпимости на колесах". Сравнительно недавно в Москве был обнаружен небольшой дом терпимости у Покровских ворот. Его содержали мать и дочь, которые сами обслуживали клиентов и лишь иногда привлекали других женщин. Клиентов им чаше всего привозили таксисты. Иногда таксисты сами вовлекали в проституцию девушек и девочек.
По делу о доме терпимости у Покровских ворот было установлено, что один таксист ночью обнаружил на улице 13-летнюю девочку, убежавшую из дому. Он сначала сошелся с ней сам, а потом вовлек ее в проституцию, и в доме терпимости у Покровских ворот вскоре эта девочка показывала рекорды по числу мужчин, которых она обслуживала за сутки. Однажды в дом терпимости у Покровских ворот днем прибыло несколько приехавших в командировку в Москву монголов, а на месте была лишь хозяйка дома. Она не могла допустить, чтобы фирма оказалась несостоятельной. Ей пришлось сходить в находившееся недалеко кафе "Чайка". Там ока обратилась к двум женщинам, работающим на кухне, с предложением выручить ее заведение. Они согласились, ибо как раз в это время у них был обеденный перерыв на работе, и они смогли отлучиться с работы, чтобы получить дополнительный заработок. Монголы расплачивались не деньгами, а шерстяными свитерами. Такова жизнь, таковы факты, выявленные на этих судебных процессах. Но все эти процессы не освещаются в советской печати из-за запретов цензуры, а советская пропаганда продолжает утверждать, что проституция существует только на Западе.
Источник: Иск дочери Шаляпина и другие очерки московского адвоката. Айзенштат Яков Исаакович, 1986
Об авторе: ВОСПОМИНАНИЯ О ЯКОВЕ АЙЗЕНШТАТЕ
https://d-o-r-a-s-h.livejournal.com/8455.html
см также:
По страницам "Следственной практики" и таг.
https://jlm-taurus.livejournal.com/60613.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/60863.html
Коган Марк Иосифович. Исповедь строптивого адвоката
https://jlm-taurus.livejournal.com/68516.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/68848.html