Вдруг кому-то будет интересно.
Жаклин Картье.
Век воспоминаний, год бесед.
Арлетт.
Предисловие.
Сильно после выхода "Le Salaire De La Peur", точнее, тридцать лет спустя, журналисты с завидным постоянством стали добиваться моих воспоминаний.
Я прошел длинный жизненный путь: одиннадцать лет в театре с Lucien Guitri и Firmin Gemier. Шестьдесят фильмов (не считая немые короткометражки) с Mercanton, Baroncelli, Etievant, Germaine Dulac, Rene Clair... Jaques Feder, Raymond Bernard, Litvak и около двадцати "громких картин", таких как "Les Croix De Bois", "Le Grand Jue", Les Miserables", "L'Equipage"... И мы еще не перешли к 1936 году!
Я отвечал на их просьбы с моей обычной грубостью, которая не вписывается в мою профессию. Это не от неловкости. Не люблю я все это. Это черта моего характера (мои приятели отлично с ней знакомы!), я не лукавлю. Я отказывал в интервью, слишком часто читая о словах, которые я не говорил, и поступках, которые не совершал.
Потом я нашел идеальную форму отказа : "Мои воспоминания? Я еще недостаточно стар для этого!"
Эта шутка отлично служила мне до сегодняшнего дня, когда я не могу игнорировать свои 96 лет.
Возраст всегда играл в прятки со мной. И когда я выглядел невероятно юным? Никому не припомнить, даже мне. Я сразу перешел к зрелости, которая все не кончается.
Вопрос о моих воспоминаниях возвращался, подобно цветению каштана. Мой ответ оставался неизменным. До девяноста лет включительно.
В 95 я нашел время подумать над предложением моей юной супруги (Арлетт на 35 лет моложе меня, но это не имеет значения)
- Шарль,- сказала она мне, - ты все еще не желаешь говорить о себе?
- Есть темы, которые кажутся мне более интересными.
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю: твои воспоминания. Все-таки ты играл в труппе Сары Бернар и в одном из последних фильмов Mocky!
Я ничего не отвечал. Я курил свою трубку.
Она была привычна к моему молчанию.
- Это произойдет, - сказала она, - рано или поздно кто-нибудь напишет книгу о тебе. Без тебя. Может быть, не важно, что получится, но ты ничего не сможешь поменять.
Это "не важно, что получится" изменило мое мнение.
Арлетт была права.
Но кому я могу доверить свою жизнь?
- Женское восприятие, может быть? - Сказала Арлетт, которая хорошо меня знает.
Женское восприятие - это удивительный фактор, который частенько помогал мне, когда мое сердце "выходило из берегов". Такое случалось в моей жизни. Может быть оттого, что я не был счастливым мальчиком.
Оставалось найти такую женщину.
Наш с Арлетт выбор пал на Жаклин Картье. Она любит кино. Она любит театр. Она любит людей. Она организовала на фестивале в Каннах теплый ужин на мое девяносто двухлетие. Я и забыл, что она журналистка!
Она приехала в Mouans-Sartoux мартовским днем 88 года. Она открыла дверь в мой кабинет и радостно произнесла "Здравствуйте, месье Ванель!"
Звучание ее голоса подтвердило правильность выбора.
И мы переходим к этой книге.
Спасибо, Жаклин.
Mouans-Sartoux, март 1989.