Дмитрий Соболев - Остров (2005)
Когда они подошли к входу в котельную, старец Анатолий посмотрел на Настю и приказал:
- Жди здесь, а ты пойдем, - позвал он ее отца.
- Я ее здесь одну не оставлю, - пробурчал недовольно контр-адмирал.
- Не боись, - успокоил его истопник, - никто ее здесь не обидит, - и они вдвоем вошли в кочегарку.
Истопник притворил дверь котельной и весело посмотрел на гостя.
- Исповедаться не желаете? - вдруг спросил он. - Да ты садись, садись, - указал истопник на чурбак.
- Спасибо, - вежливо ответил гость и осторожно присел на край чурбака.
- Ну, так как? - настаивал истопник.
- Вообще-то я партийный, - попытался увильнуть контр-адмирал.
- Вижу, что партийный, - ответил истопник, - только ты какой-то крещеный партийный.
- Батюшка с матушкой крестили, - пояснил гость.
- На атеиста ты не похож, иначе бы не приехал.
Гость тактично промолчал.
- А и не хочешь исповедоваться, и не надо, давай лучше я тебе сам исповедуюсь, - неожиданно предложил истопник.
- А зачем? - удивился гость.
- Так просто. В конце концов, может же коммунист иногда уважить православного монаха. Это, насколько я понимаю, уставом вашей партии не запрещается, - продолжал настаивать истопник.
- В общем, нет, но я думал у вас своих исповедников хватает, - осторожно ответил гость.
- Исповедников у нас навалом, да такого, как ты, днем с ружьем не найдешь, - весело ответил истопник.
- Я чего-то не понимаю, - снова ушел в глухую оборону гость.
- Ну, чего ты испугался, адмирал, не проверка это, и я не из первого отдела, не того ты боишься…
- Фу-ты, ну-ты лапти гнуты, - выругался гость, - никого я не боюсь, я свое уже отбоялся. Но я действительно не понимаю, чего вы от меня хотите.
- Сейчас поймешь, - заверил гостя истопник, - только рассуди, пожалуйста, по совести, для меня это очень важно. Есть у меня один грех: в сорок втором году попал я в плен. Пацан совсем был. Предложили мне немцы жизнь, если я товарища своего застрелю…
Тут истопник перестал говорить и посмотрел на гостя. Контр-адмирал настороженно смотрел на отца Анатолия.
- А вы где служили? - после небольшой паузы спросил он.
- Да здесь же и служил, на Северном флоте.
- А товарища того, как звали? - вглядываясь в истопника, спросил гость.
- Да я, честно говоря, и не помню… Был он меня старше… шкипером служил… буксир водил.
Гость с возрастающим напряжением вглядывался в истопника.
- Ну, что же ты меня не спрашиваешь: расстрелял я его или нет? - спросил старец.
- Ну, расстрелял? - в волнении спросил гость и распахнул пальто.
Потом, ослабив галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, до этого он словно по военной форме был, застегнут на все пуговицы.
Отец Анатолий утвердительно кивнул. Какое-то время оба молчали.
- И что мне с этим делать, не посоветуешь? - первым прервал молчание истопник.
- Не знаю, - пожал плечами гость, который к этому моменту смог справиться со своим волнением, - зависит от того, как вы после этого жили, что делали…
- Как жил? - повторил истопник, - молился все больше за упокой того моряка, да прощение у Господа просил…
Тут истопник сильно закашлялся, но, справившись со слабостью, продолжил свою исповедь:
- В общем, высадили меня немцы на этот остров, как Робинзона Крузо. Встретил я здесь монахов. Они в здешнем монастыре до революции жили, а потом здесь тюрьма была для политических, вот их туда на перековку и определили. Потом война началась, лагерь на материк перевезли, а монахи в монастырские катакомбы попрятались, их и не нашли. Они меня, когда немцы уплыли, и от голода спасли. После войны остров обратно монахам отдали. Стал я здесь жить, сначала думал скрываться, вдруг меня за это убийство ищут, прикинулся, что, дескать, память всю отшибло… а потом привык… начал молиться, принял постриг… А про преступление свое никому не говорил, даже духовнику, боялся, вот как ты сегодня, что передадут куда надо…
- А мне что же решили рассказать? - спросил гость.
- Глянулся ты мне, да и стар я, а с такими грехами неотмоленными и помирать-то страшно.
- Помирайте спокойно, батюшка, - ответил гость, - знал я того моряка… жив он остался… Вы ему с перепугу только кисть прострелили… Он когда за борт упал, в лодку залез… Помните, там к барже лодка была привязана?..
- Помню, - ответил истопник.
- Так вот он на этой лодке с простреленной кистью на веслах двое суток к своим шел.
- Вот спасибо, вот порадовал, - заулыбался истопник, - значит, не принял я греха на душу… Вот радость, так радость. И ты прости меня…
- За что же это? - удивился гость.
- Да, за все и за моряка того…
- Давно простил, - ответил гость, поднялся и направился к двери.
- Иди с миром… Господь с тобой, - напутствовал его старец Анатолий, но вдруг добавил, - да, вспомнил я, как его звали, моряка того…
Гость остановился в дверях и посмотрел на истопника.
- Как и тебя, Тихоном.
Ничего не ответив, гость вышел из котельной и закрыл за собой дверь.
Оставшись один, старец Анатолий вошел в свою молельную комнату, опустился на колени и стал горячо молиться. Когда он, окончив молитву, вернулся обратно в кочегарку, лицо его было светло и радостно.