***
пока мою голову
всадник не приторочил к седлу,
пока текут и текут
крокодильи слёзы,
каждое утро, в пять с минутами,
от окраины к центру
троллейбусы первых везут
мимо мусорных баков
с вчерашними розами
души будят годами,
а они просыпаются в один сек.
ни возражений, ни сожалений:
хэллоу, алмазный свет.
а пока (на дне, из под воды):
радость - это со временем наперегонки
и кто кончится раньше -
сны или ты?
паруса алые,
пауки ночные сбиваются в стаи:
кому сказки, кому кошмары - заходи, оставайся.
а кто ни рыба, ни мясо - того нафиг, насквозь,
через северный полюс, через костры беспримерной любви,
по мусорным склонам града,
по двусторонним горным склонам молитвы о
том, чтоб игла пустоты сшила потерянных лет,
то есть о том, чего нет,
через болотные, сумеречные непонятно что,
и вот ты входишь такой, без пальто:
господи, что ты нам уготовил?
здесь тебе рай, здесь тебе ад.
все бесконечно рады, воспитатели встречают ребят
и до белых косточек крутят это кино, в упор...
в общем, удачи тем, кто перепрыгнет через забор
в дальней дороге многое
из того, что считаешь своим, собой,
уходит дымом, водой, которой утекло с тех пор
по тёмным рассветным улицам, по склонам алмазных дней:
ни дна, ни бессмертия,
птицы летящие вниз и вверх.
пока божественная заначка -
или чья? -
ворочается, толкается, не спит в глубине,
высоко внутри, сейчас,
научи меня, господи, не глядя на мой окрас,
начинать сначала: птицей, листом, травой,
беглым, пустым, безродным, выпотрошенным тобой,
в сумерках на окраине, в свете нового дня,
пред бездною на коленях, исполненного огня,
в детском сне безмятежном, мёртвым или живым -
начинать сначала, тайным вздохом своим
всадник не приторочил к седлу,
пока текут и текут
крокодильи слёзы,
каждое утро, в пять с минутами,
от окраины к центру
троллейбусы первых везут
мимо мусорных баков
с вчерашними розами
души будят годами,
а они просыпаются в один сек.
ни возражений, ни сожалений:
хэллоу, алмазный свет.
а пока (на дне, из под воды):
радость - это со временем наперегонки
и кто кончится раньше -
сны или ты?
паруса алые,
пауки ночные сбиваются в стаи:
кому сказки, кому кошмары - заходи, оставайся.
а кто ни рыба, ни мясо - того нафиг, насквозь,
через северный полюс, через костры беспримерной любви,
по мусорным склонам града,
по двусторонним горным склонам молитвы о
том, чтоб игла пустоты сшила потерянных лет,
то есть о том, чего нет,
через болотные, сумеречные непонятно что,
и вот ты входишь такой, без пальто:
господи, что ты нам уготовил?
здесь тебе рай, здесь тебе ад.
все бесконечно рады, воспитатели встречают ребят
и до белых косточек крутят это кино, в упор...
в общем, удачи тем, кто перепрыгнет через забор
в дальней дороге многое
из того, что считаешь своим, собой,
уходит дымом, водой, которой утекло с тех пор
по тёмным рассветным улицам, по склонам алмазных дней:
ни дна, ни бессмертия,
птицы летящие вниз и вверх.
пока божественная заначка -
или чья? -
ворочается, толкается, не спит в глубине,
высоко внутри, сейчас,
научи меня, господи, не глядя на мой окрас,
начинать сначала: птицей, листом, травой,
беглым, пустым, безродным, выпотрошенным тобой,
в сумерках на окраине, в свете нового дня,
пред бездною на коленях, исполненного огня,
в детском сне безмятежном, мёртвым или живым -
начинать сначала, тайным вздохом своим