Рыжая монахиня в поисках убийц
Исторический детектив, где преступления распутывает хорошенькая рыжая монахиня… Нет, не Пелагия. Сестра Фидельма.
Трата времени, если вы ищете детектив, историю, интересных героев или литературный стиль, - итого, полная трата времени.
Кто будет убит, ясно с первого же разговора с будущей жертвой, кто убийца - серьезные подозрения возникают с первого же осмотра места преступления. И дело не в особенной моей проницательности как читателя, а в том, что наша сестра Фидельма на протяжении всего романа феминистски талдычит, что убийцей может быть и женщина, но на это ее заявление, ах, никто не обращает внимания (это подчеркнутое равнодушие персонажей к выпячиваемым автором деталям - яркий флаг на могиле зарытой здесь плохим писателем собаки). При этом в романе всего одна женщина, обладающая необходимой для описанных преступлений силой. Мотив, кстати, тоже ясен с самого начала, потому что если автор, не придающий ни малейшего значения внутреннему миру своих персонажей, их индивидуальным чертам и склонностям, вдруг выкладывает перед вами какую-то одну особенность - пиши пропало, она названа не ради раскрытия характера, а с целью подпереть ею сюжет.
Дело происходит на Британских островах в VII столетии, и хотя Википедия уверяет, что Питер Тримэйн - самый взаправдашний историк, заметно это может быть, наверное, только коллеге историку: увидев характерную деталь, вовремя упомянутое имя или событие, он одобрительно покивает. Удовольствие же неподготовленного читателя не будет омрачено излишней достоверностью: герои ведут себя, как актеры сериала, надевшие хорошо подобранные костюмы и вооруженные толково сделанным реквизитом. Живых людей седьмого века сквозь них не видно.
В целом бедняги вполне шаблонны и потому предсказуемы. Их картонные лица приспособлены под три вида мимики: бровями, глазами и ртами. Желая передать озабоченность, автор тянет за ниточку - и вот они один за другим сдвигают брови. От удивления их глаза расширяются, при подозрении они прищуриваются, - narrow свои бедные eyes.
Но то, что происходит с их ртами просто неописуемо. При любой эмоции, родственной неудовольствию, они с фанатизмом поджимают губы, а задумчивость непременно заставляет их губы закусывать - причем всех, всех с одинаковым постоянством: королей, королевских родственников, аббатов и аббатис, монахинь и монахов. Они просто не способны переживать задумчивости с другой мимикой. При том, что это детектив, задумываться приходится часто, и во второй половине романа хочется бросаться к героям с аптечкой скорой помощи каждый раз, как они задумываются, а уж к концу их губы, по логике, должны быть отжеваны напрочь.
Я честно дочитала до конца, чтобы иметь право высказать свое негодование - ну и убедиться, что таки да, убийца, мотив. Больше никому не советую.
Чувствую, еще долго буду смотреть с немым упреком даже на хороших авторов, персонажей которых черт дернет прикусить губы.
Трата времени, если вы ищете детектив, историю, интересных героев или литературный стиль, - итого, полная трата времени.
Кто будет убит, ясно с первого же разговора с будущей жертвой, кто убийца - серьезные подозрения возникают с первого же осмотра места преступления. И дело не в особенной моей проницательности как читателя, а в том, что наша сестра Фидельма на протяжении всего романа феминистски талдычит, что убийцей может быть и женщина, но на это ее заявление, ах, никто не обращает внимания (это подчеркнутое равнодушие персонажей к выпячиваемым автором деталям - яркий флаг на могиле зарытой здесь плохим писателем собаки). При этом в романе всего одна женщина, обладающая необходимой для описанных преступлений силой. Мотив, кстати, тоже ясен с самого начала, потому что если автор, не придающий ни малейшего значения внутреннему миру своих персонажей, их индивидуальным чертам и склонностям, вдруг выкладывает перед вами какую-то одну особенность - пиши пропало, она названа не ради раскрытия характера, а с целью подпереть ею сюжет.
Дело происходит на Британских островах в VII столетии, и хотя Википедия уверяет, что Питер Тримэйн - самый взаправдашний историк, заметно это может быть, наверное, только коллеге историку: увидев характерную деталь, вовремя упомянутое имя или событие, он одобрительно покивает. Удовольствие же неподготовленного читателя не будет омрачено излишней достоверностью: герои ведут себя, как актеры сериала, надевшие хорошо подобранные костюмы и вооруженные толково сделанным реквизитом. Живых людей седьмого века сквозь них не видно.
В целом бедняги вполне шаблонны и потому предсказуемы. Их картонные лица приспособлены под три вида мимики: бровями, глазами и ртами. Желая передать озабоченность, автор тянет за ниточку - и вот они один за другим сдвигают брови. От удивления их глаза расширяются, при подозрении они прищуриваются, - narrow свои бедные eyes.
Но то, что происходит с их ртами просто неописуемо. При любой эмоции, родственной неудовольствию, они с фанатизмом поджимают губы, а задумчивость непременно заставляет их губы закусывать - причем всех, всех с одинаковым постоянством: королей, королевских родственников, аббатов и аббатис, монахинь и монахов. Они просто не способны переживать задумчивости с другой мимикой. При том, что это детектив, задумываться приходится часто, и во второй половине романа хочется бросаться к героям с аптечкой скорой помощи каждый раз, как они задумываются, а уж к концу их губы, по логике, должны быть отжеваны напрочь.
Я честно дочитала до конца, чтобы иметь право высказать свое негодование - ну и убедиться, что таки да, убийца, мотив. Больше никому не советую.
Чувствую, еще долго буду смотреть с немым упреком даже на хороших авторов, персонажей которых черт дернет прикусить губы.