Принципы и идеалы vs. интересы и баланс сил
По поводу циничности политики много говорят, полно ярких высказываний. Например, "политика зачастую укладывает в постель самых неожиданных партнеров" или "у Британии (вариант: в политике) нет вечных друзей, а есть вечные интересы".
Теперь посмотрим, насколько эти представления соответствуют действительности в ситуации с майской альтернативкой в случае игрока, объективно наиболее заинтересованного во вступлении СССР в конфликт, - Франции.
Премьер-министр Франции Поль Рейно был первым, кто осознал, что прорыв немецких механизированных соединений через Арденны и Маас означает крах англо-французских сил на континенте. Уже 15 мая 1940 года он поделился этим знанием с Черчиллем. 16 мая Черчилль прилетает в Париж пытается успокоить Рейно и настаивает, что исход войн решается не танковыми рейдами, мол, все еще впереди. Дальнейшие события подтверждают правоту Рейно. Если коалиция не в состоянии сдержать немецкую армию, то на континенте остается один игрок, который способен что-то изменить - СССР.
Да, вплоть до 10 мая 1940 года именно французы были драйвером удара коалиции по СССР как невоюющему союзнику Германии, а французская компартия рассматривалась как пятая колонна. Прорабатывались разные военных варианты действий, от отправки экспедиционного корпуса в Финляндию, до бомбардировок советских нефтепромыслов на Кавказе.
Ну, так и что ж? Если смотреть исключительно по интересам, то в данный конкретный момент интересы СССР и Франции совпали: Франция не заинтересована проигрывать Германии войну, а СССР не заинтересован получить агрессивного европейского гегемона.
При этом заинтересованность Франции явно больше - она проигрывает войну прямо сейчас, а СССР просто получает ухудшение своего геополитического положения. А раз заинтересованность Франции больше, то она и должна инициировать процесс вступления СССР в конфликт, убеждать советское руководство, если оно с этим не согласно.
Отсюда вопрос: предложили ли французы советскому руководству предпринять комплекс мер по недопущению крушения баланса сил в Европе, а если да, то когда?
По новой официальной "Великая Отечественная война 1941-1945 гг":
14 июня немецкие войска вступили в Париж, объявленный "открытым городом". В тот же день состоялась беседа французского посла в Москве Э. П. Лабонна с наркомом В. М. Молотовым. Посол сделал устное заявление, в котором спросил, "согласно ли советское правительство на обмен мнениями о средствах сохранения европейского равновесия сил, которое находится под угрозой". В. М. Молотов пообещал доложить об этом советскому правительству.
Существо момента заключалось в том, что после разгрома лучших англо-французких, а также бельгийских и голландских сил в ходе реализации плана "Гельб", немцы успешно реализуют план "Рот" по окончательному разгрому Франции, оставляется Париж.
Правительство Рейно ищет поиск последних вариантов продолжения борьбы. Англичане предлагают продолжение борьбы на основания объединения наций - французы получают квоту в новом объединенном государственном образовании и переносят борьбу в Африку, Рейно пишет Рузвельту с просьбой о немедленной поддержке и тогда он готов к продолжению борьбы. Все прожекты проваливаются, Рейно уходит в отставку 16 июня 1940 года и новый премьер Петен капитулирует перед Германией.
Ни для какого реального обмена мнениями о средствах сохранения европейского равновесия сил с СССР не остается времени. В этом своем предложении французы опоздали ровно на месяц. Казалось бы, они ничего не теряли, забросив удочки, сразу тогда, когда все осознали, но нет, вплоть до самого конца что-то не позволяло им начать эту игру.
И отдельно о сталинской позиции по балансу сил в Европе.
Сталинскую позицию логично рассмотреть не по одной точке - поведению во время падения Франции, но и по другим. 1 июля 1940 года состоялась беседа нового посла Великобритании Криппса со Сталиным, перед началом которой Криппс передал личное послание У. Черчилля советскому лидеру. Британский премьер писал: "В настоящий момент перед всей Европой, включая обе наши страны, встает проблема того, как государства и народы Европы будут реагировать на перспективу установления Германией гегемонии над континентом". Британское руководство предлагало обсудить вопрос о согласовании действий для сдерживания германской агрессии и "восстановления европейского баланса сил".
В ходе беседы И. В. Сталин заявил, что "он считает еще преждевременным говорить о господстве Германии в Европе. Разбить Францию - это еще не значит господствовать в Европе. Для того чтобы господствовать в Европе, надо иметь господство на морях, а такого господства у Германии нет, да и вряд ли будет"*.
Ход Черчилля понятен, ровно как непонятно то, почему предложение по европейскому балансу сил сделано после краха Франции, а не до. Авторы "Великой Отечественной войны 1941-1945 гг" считают, что после французского падения у СССР исчезли возможности для маневра и ход Черчилля не имел успеха именно в силу этого, а позиция Сталина о том, что господства в Европе у Гитлера нет, тогда лишь дипломатическая оговорка.
Вместе с тем, можно рассмотреть вариант, что Сталин действительно считал баланс сил не таким уж и плохим. Если в ситуации войны на Западе, он был для СССР прекрасным, то после краха Франции он с точки зрения Сталина превратился в удовлетворительный: "Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз - это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые"**. Если дело было так, как пишет Георгий Константинович, то это ошибка, ошибка в своей силе и силе противника, ошибка в оценке того, как противник оценивает твою силу. В таком случае русские фобии по поводу сотрудничества с англичанами отходят на второй план, если и существуют вообще.
* Тем самым Иосиф Виссарионович играет в баланс, принимает язык баланса сил, а значит соглашается видеть угрозу в германской гегемонии в Европе, правда, пока не видя этой гегемонии. Тем самым он дает англичанам понять, что они составная и важнейшая часть нового баланса, который его устраивает. В таком случае крушение этого нового баланса сил, то есть поражение британцев, его уже не устраивает.
** Впрочем, не исключено, что позиция "баланс не рухнул" всего лишь рационализация провала, это помимо всех иных вариантов.
Теперь посмотрим, насколько эти представления соответствуют действительности в ситуации с майской альтернативкой в случае игрока, объективно наиболее заинтересованного во вступлении СССР в конфликт, - Франции.
Премьер-министр Франции Поль Рейно был первым, кто осознал, что прорыв немецких механизированных соединений через Арденны и Маас означает крах англо-французских сил на континенте. Уже 15 мая 1940 года он поделился этим знанием с Черчиллем. 16 мая Черчилль прилетает в Париж пытается успокоить Рейно и настаивает, что исход войн решается не танковыми рейдами, мол, все еще впереди. Дальнейшие события подтверждают правоту Рейно. Если коалиция не в состоянии сдержать немецкую армию, то на континенте остается один игрок, который способен что-то изменить - СССР.
Да, вплоть до 10 мая 1940 года именно французы были драйвером удара коалиции по СССР как невоюющему союзнику Германии, а французская компартия рассматривалась как пятая колонна. Прорабатывались разные военных варианты действий, от отправки экспедиционного корпуса в Финляндию, до бомбардировок советских нефтепромыслов на Кавказе.
Ну, так и что ж? Если смотреть исключительно по интересам, то в данный конкретный момент интересы СССР и Франции совпали: Франция не заинтересована проигрывать Германии войну, а СССР не заинтересован получить агрессивного европейского гегемона.
При этом заинтересованность Франции явно больше - она проигрывает войну прямо сейчас, а СССР просто получает ухудшение своего геополитического положения. А раз заинтересованность Франции больше, то она и должна инициировать процесс вступления СССР в конфликт, убеждать советское руководство, если оно с этим не согласно.
Отсюда вопрос: предложили ли французы советскому руководству предпринять комплекс мер по недопущению крушения баланса сил в Европе, а если да, то когда?
По новой официальной "Великая Отечественная война 1941-1945 гг":
14 июня немецкие войска вступили в Париж, объявленный "открытым городом". В тот же день состоялась беседа французского посла в Москве Э. П. Лабонна с наркомом В. М. Молотовым. Посол сделал устное заявление, в котором спросил, "согласно ли советское правительство на обмен мнениями о средствах сохранения европейского равновесия сил, которое находится под угрозой". В. М. Молотов пообещал доложить об этом советскому правительству.
Существо момента заключалось в том, что после разгрома лучших англо-французких, а также бельгийских и голландских сил в ходе реализации плана "Гельб", немцы успешно реализуют план "Рот" по окончательному разгрому Франции, оставляется Париж.
Правительство Рейно ищет поиск последних вариантов продолжения борьбы. Англичане предлагают продолжение борьбы на основания объединения наций - французы получают квоту в новом объединенном государственном образовании и переносят борьбу в Африку, Рейно пишет Рузвельту с просьбой о немедленной поддержке и тогда он готов к продолжению борьбы. Все прожекты проваливаются, Рейно уходит в отставку 16 июня 1940 года и новый премьер Петен капитулирует перед Германией.
Ни для какого реального обмена мнениями о средствах сохранения европейского равновесия сил с СССР не остается времени. В этом своем предложении французы опоздали ровно на месяц. Казалось бы, они ничего не теряли, забросив удочки, сразу тогда, когда все осознали, но нет, вплоть до самого конца что-то не позволяло им начать эту игру.
И отдельно о сталинской позиции по балансу сил в Европе.
Сталинскую позицию логично рассмотреть не по одной точке - поведению во время падения Франции, но и по другим. 1 июля 1940 года состоялась беседа нового посла Великобритании Криппса со Сталиным, перед началом которой Криппс передал личное послание У. Черчилля советскому лидеру. Британский премьер писал: "В настоящий момент перед всей Европой, включая обе наши страны, встает проблема того, как государства и народы Европы будут реагировать на перспективу установления Германией гегемонии над континентом". Британское руководство предлагало обсудить вопрос о согласовании действий для сдерживания германской агрессии и "восстановления европейского баланса сил".
В ходе беседы И. В. Сталин заявил, что "он считает еще преждевременным говорить о господстве Германии в Европе. Разбить Францию - это еще не значит господствовать в Европе. Для того чтобы господствовать в Европе, надо иметь господство на морях, а такого господства у Германии нет, да и вряд ли будет"*.
Ход Черчилля понятен, ровно как непонятно то, почему предложение по европейскому балансу сил сделано после краха Франции, а не до. Авторы "Великой Отечественной войны 1941-1945 гг" считают, что после французского падения у СССР исчезли возможности для маневра и ход Черчилля не имел успеха именно в силу этого, а позиция Сталина о том, что господства в Европе у Гитлера нет, тогда лишь дипломатическая оговорка.
Вместе с тем, можно рассмотреть вариант, что Сталин действительно считал баланс сил не таким уж и плохим. Если в ситуации войны на Западе, он был для СССР прекрасным, то после краха Франции он с точки зрения Сталина превратился в удовлетворительный: "Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз - это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые"**. Если дело было так, как пишет Георгий Константинович, то это ошибка, ошибка в своей силе и силе противника, ошибка в оценке того, как противник оценивает твою силу. В таком случае русские фобии по поводу сотрудничества с англичанами отходят на второй план, если и существуют вообще.
* Тем самым Иосиф Виссарионович играет в баланс, принимает язык баланса сил, а значит соглашается видеть угрозу в германской гегемонии в Европе, правда, пока не видя этой гегемонии. Тем самым он дает англичанам понять, что они составная и важнейшая часть нового баланса, который его устраивает. В таком случае крушение этого нового баланса сил, то есть поражение британцев, его уже не устраивает.
** Впрочем, не исключено, что позиция "баланс не рухнул" всего лишь рационализация провала, это помимо всех иных вариантов.