Отказ от объективности
Одна из важнейших категорий в военной истории - соотношение сил. При этом, скажем, для пары известных морских сражений - Цусимы и Мидуэя - можно получить не просто разные, а диаметрально противоположные оценки. То есть одни историки считают сильнейшей одну сторону, а другие - соответственно, наоборот. Или, скажем, ещё более заряженный пример - соотношение сил на советско-германском фронте 22 июня 1941 г.
Почему оценка соотношения сил важна? Потому, что, если победил сильнейший - то это, само по себе, является уже убедительным объяснением исхода. Если же победил слабейший - то необходимо искать дополнительные объяснения. Каковые очень быстро выводят на масштабные политические обобщения.
Почему это важно в контексте? Потому, что подсчёт соотношения сил ведётся с использованием чисел - казалось бы, тех самых измерений. Число создаёт впечатление объективности. Однако, взяв ту же Цусиму, мы можем получить для двух сторон равенство (напр., по 12 броненосных кораблей в составе главных сил), превосходство японцев (напр., большее суммарное водоизмещение броненосных кораблей) или превосходство русских (напр., большее число броненосцев или большее число тяжёлых орудий). Такие же увлекательные упражнения можно проделать и в других приведённых выше примерах.
Как достичь объективности? Кто-то скажет: приводить все возможные числа. Это, однако, невозможно - чисел, характеризующих силы сторон, на самом деле бесконечно много. Необходимо приводить значимые. А значимость - да, определяется исходным субъективным мнением приводящего. Кому-то значимым кажется общее число танков на советско-германском фронте утром 22 июня 1941 г., кто-то считает, что не менее важно число грузовиков. Снова возникает субъективность.
mindspotter Объективность, принципы и свобода
Полноценная объективность предполагает постижение самой Истины - каковая, как мы знаем, доступна только богам.
mindspotter Как [можно попробовать] не обмануться
Начать нужно с того, что объективность не предполагает постижения истины. Объективность не тождественна истине и достоверности и моложе их обеих. Объективность сохраняет артефакт или варьирование, которые могли бы быть стерты во имя истины. Она не решается отфильтровывать шумы, подрывающие определенность. Быть объективным - значит стремиться к знанию, которое не несет в себе следы познающего, -знанию, не отмеченному предрассудком или умением, фантазией или суждением, желанием или стремлением.
Но показательно, что и истину, и объективность автор выкидывает с парохода современности вместе.
Далее. В приведенном тексте отсутствует дискуссия и все сводится к субъективному выбору позиции исследователем. В принципе. А именно дискуссия, критика выполняют функцию "вымывания" субъективности. Да, существует еще рефлексия ученого, его совесть, но эффективные социальные системы в такие вещи не очень верят без некого системного подкрепления.
Давайте посмотрим, как устроены социальные системы, предназначенные для получения знания.
В науке существует фигура ученого, который, как нам говорят, субъективен. Но для получения статуса ученого ему нужно защитить диссертацию. Для защиты диссертации для начала нужен научный руководитель и свою позицию для начала надо доказать ему. Далее для защиты нужны публикации в научных журналах, то есть нужно пройти фильтр научной редакции. Соответственно, публикация читается другими учеными и может подвергнуться критике научной общественности. Текст диссертации оценивается рецензентами, а по итогам защиты идет голосование ученых. И уж затем научная степень или присуждается, или нет.
Как работает уголовный процесс? Оперативник приволакивает подозреваемого к следователю и тот оценивает доказательства. Далее работу следователя оценивает прокурор. Далее работу всех оценивает суд. При этом на всех стадиях присутствует защитник, который всякий субъективизм будет использовать против стороны обвинения. Но и суд сам по себе не последняя инстанция, ибо система не верит и судьям, существует процедура обжалования решения. Скажем, следователь - лицо процессуально самостоятельное, но может ли он по делу об убийстве в подъезде дома не провести поквартирный обход и допросить жильцов, игнорировать заключение эксперта, если он получил другие доказательства? Формально - да, практически - нет. Существует социальный протокол, правила и традиции, в рамках которых нужно действовать.
И там, и там, как видим, многоступенчатая система, предусматривающая критику на каждом этапе. В системе постарались сделать все, чтобы не только добродетели, но и человеческие пороки, служили благу получения нужных знаний. По тому же принципу работает разделение властей, рыночная конкуренция, по принципу сдержек и противовесов политическая власть выстраивает спецслужбы и силовиков.
Вообще, те, кто не верят в объективность, для такого рода вещей придумали такую методологическую фишку, как интерсубъективность.
Это не означает, что все идеально работает, возможен, скажем, сговор, но тем не менее при правильном подходе это эффективный способ ограничения субъективности, то есть произвола.
Очевидным образом отказу от объективности в современном мире сопутствует наступление т.н. постправды. Даже относительно естественно-научного знания отмечается наступление релятивизма (релятивистские рецепции Витгенштейна, "сильная программа" социологии научного знания, отчасти Кун и много, кто еще), который отрицает существование или достижимость научной истины и уж, само собой, объективности.
Релятивизм - совершенно законная точка зрения в уйме философских и методологических школ. Философски и истину, и ее получение, и само существование реальности, о которой можно получать знания, - обосновать невозможно, всегда будут некие философские же дыры. Именно поэтому основания науки с ее постулированием возможности получения объективных знаний всегда проблематичны с точки зрения философии, социологии знания и методологии.
В пределе релятивисты научные знания уравнивают с мифами, религией и так далее, поскольку научные знания тот же результат социальных договоренностей, а не научного поиска. Тогда победа той или иной теории/парадигмы - это вопрос власти и влияния, а не истинности. Поменялось соотношение сил, поменялась и господствующая теория/парадигма ( вот доведенный до абсурда пример). И что уж говорить о социальных/гуманитарных науках, где и требование объективности часто просто снимается, и истины, как утверждается, нет. В случае текста "Объективность, принципы и свобода" мы видим, что и тот ответ субъективен, и этот. Подспудно получается, что у всех своя правда, а по поводу истины - это к богам. Соответственно, бесконечные и бессмысленные споры, скорость или броня, танки или грузовики.
Вот момент со спорами и разберем, подглядев прием у историка науки Дэвида Вуттона.
Вуттон, полемизируя с релятивистами, написал работу "Изобретение науки. Новая история научной революции".
Основываясь на истории науки, он пишет, что смотреть нужно прежде всего не на бесконечные споры и конфликты, например, на галлилевский процесс, а на тихие революции. С точки зрения науки как того, что производит научные знания, - галлиевский процесс совершенно не важен. Ни в пользу гелиоцентризма Коперника, ни в пользу теории Птолемея в варианте Тихо Браге тогда не было решающих аргументов, а главный аргумент Галилея про приливы и отливы был неубедителен тогда, а теперь мы знаем, что он ложен.
Там и тогда, когда у Галилея были доказательства, все было принято. Так, задолго до того Галилей открытием фаз Венеры легко убил классическую птолемеевскую систему (см. картинку слева), после чего она осталась только в интерпретации Тихо Браге.
Великие географические открытия закрыли вопрос о одними научными взглядами на Землю и утвердили один. Верный. После открытия Америки нельзя спорить с тем, что земля это одна сфера, быстро умерла теория, что Земля - это две сферы из суши и воды. Конечно, были и существуют фрики, по которым земля вообще плоская, но это всего лишь фрики.
Наука создает некую зону бесспорности.
Иногда зоны бесспорности нет. У нас могут быть две противоречащие теории, которые, однако, одинаково работают. У нас могут две противоречащие теории, каждая из которых схватывает какую-то часть явления (это знаменитый корпускулярно-волновой дуализм или вот еще пример из ранней науки). Это ситуация отсутствия или неполноты научного знания, когда мы понимаем, что что-то очень существенное тут мы не знаем.
Теперь, помня о принципиальных различиях естественных и гуманитарных наук, но пока оставляя ее в стороне, применим эту модель к вышеприведенным вопросам о соотношении сил. Если по Мидуэю и Цусиме нет научного консенсуса о соотношении сил, то это означает не то, что все субъективно, "и ты прав, и ты прав". Это означает, что мы находимся в состоянии отсутствия научного знания или его неполноты.
Что же касается неясности соотношения сил на советско-германском фронте 22 июня 1941 г., то таковой уже нет, тут научные споры по значимым вопросам отсутствуют. Указание на споры относительно танков и грузовиков - эхо отгремевших дискуссий о том, почему массы советских танков не остановили немцев. Как раз тут мы можем видеть, как в процессе исторических исследований и дискуссий появилось новое знание. О несбалансированности механизированных соединений Красной Армии, что оказалось одной из причин их слабости; и о технических проблемах советских танков etc. В ширь пошло понимание проблем мобилизации и стратегического развертывания Красной Армии.
Это какое никакое, но достижение российской военной истории. Позитивный результат стал возможен именно потому, что российская военная история (один из немногих относительно здоровых институтов в стране) верит в истину и объективность.
А это отнюдь не вечная константа и не факт, что это дело продлится долго. Может произойти поворот в обществе и с историей произойдет примерно то же, что произошло с американской журналистикой.
В случае с программным отказом от объективности в американских СМИ дело как таковое не в декларации, а в том, какие практики они используют.
Вот разбирается, как очень известный и влиятельный американский журналист и интеллектуал Рэйчел Мэддоу, ведущая свое шоу на MSNBC, работала по освещению истории с "досье Стила".
История вообще позорная, но тут конкретно. Не абстрактная убитая девушка, а ситуация, когда "досье Стила" давно у ФБР и ФБР молчит. Значит, они проверили, а если бы там был мусор, они бы нам сказали, а они молчат. И у дамы много такого. По Мэддоу хорошо видно, что совершенно невозможно отличить ее предубеждения, то есть ранее отвергаемый, а ныне благословляемый bias от тонкой и сознательной дезинформации и манипуляции. Отсюда вывод - требование объективности мешает обману. Это раз.
А два - это то, что требование объективности заставляет человека рефлексировать по поводу своей позиции, своих убеждений и предрассудков.
А так американцы уже к началу 2017 года пришли к тому, что 52% демократов согласны с тем, что Россия подделывала результаты подсчета голосов, что бы избрать Трампа президентом, а с другой стороны, 52% республиканцев согласны, что миллионы избирателей нелегально голосовали на этих выборах.
Далее, как пишет разобравший антитрамповскую кампанию Герт количество демократов, полагающих, что Россия подделала результаты выборов достигло 2/3. А это уже нелегитимность президента для половины страны. Заслуга в числе прочих Мэддоу, тогда, пишут, на антитрампистской волне на время MSNBC обогнали FOX и CNN.
Другая сторона не отстает, вот рассказ жертвы взлома головы о событиях 6 января 2021 года со всеми безумными нарративами уже республиканцев.
Отсюда видна наивность того, что промаркированные СМИ лучше прикидывающихся объективными. Люди не ходят в "чужие" СМИ, сидят в своих информационных пузырях и разрушают свою политическую систему.
Барак Обама, ноябрь 2020 года: "я очень беспокоюсь о том, до какой степени у нас нет общих фактов и общей истории... Если у нас нет возможности отделить истину от лжи, то очевидно, что рынок идей не работает. И очевидно, что наша демократия не работает. Мы входим в эпистемологический кризис".
Лидер республиканского меньшинства американского Сената Митч Макконнелл, январь 2021 года: "Мы не можем продолжать разделяться на два разных племени с разным набором фактов и разными реальностями, у которых нет ничего общего, кроме нашей враждебности друг к другу и недоверия к тем немногим общим национальным институтам"
Ну, и вернемся из Америки. Все же понимают, как именно проводят выборы и, главное, считают на них голоса те, кто не верит в истину и объективность?
P.S. Возможно, другой методологический текст "Как работают и как не работают социальные законы" будет выложен. В зависимости от реакции на этот.