Анатоль Ливен. Почему немецкие попытки достичь мира на Украине парализованы?
Зависимость Берлина от русского газа и его следование американской политике ставит его в трудное положение, особенно перед избирателями.
Растут страхи, что нехватка энергии и рост цен, последовавшие за русским вторжением на Украину, санкциями ЕС против России и снижения русскими поставок газа могут привести к чему-то, примерно напоминающему «деиндустриализацию» (https://www.spectator.co.uk/article/europe-s-descent-into-deindustrialisation )Европы, так как фабрики, столкнувшиеся с высокими и негибкими ценами на энергию закроются или переедут в другие части света.
Особенно остро это тревожит Германию, промышленную цитадель Европы, которой пока что удавалось избежать крутого обвала производительных мощностей, который за прошлые два поколения ударил по другим европейским странам. В 2021 году доля промышленности в немецком ВВП составляла 20%, в два раза больше, чем у Франции.
Промышленность критически важна не только для немецкой экономики, но и для национальной идентичности и стабильности её политической системы. После катастрофического поражения и унижения Второй Мировой войны, «экономическое чудо» 1950-х годов, с его воссозданием знаменитой немецкой промышленности было краеугольным камнем возрождения национального самоуважения.
Доля промышленности в немецкой экономике в последние годы упала: но её представители по-прежнему являются политической базой двух крупнейших политических партией: профсоюзных рабочих для социал-демократической партии; а для христианских демократов - «миттельштанд», самозанятые представители немецкого среднего класса, часто представляющее семейные мелкие и средние промышленные предприятия. Доля голосов, поданных за ХДС и СДПГ уже серьёзно упала (https://www.aicgs.org/2021/09/the-decline-of-the-political-center-in-germany/ ) за эти два десятилетия , в частности потому - что как и везде в западных странах - бывшие промышленные классы верят в то, что их бросили политические элиты. Если Германия испытает нечто вроде быстрой и радикальной деиндустриализации, наподобие британской в начале 1980-е годов, кажется вероятным, что в Германии вырастет поддержка экстремистских партий: справа - Альтернативы для Германии (АдГ), слева - «Линке».
При немецкой системе парламентского правления и пропорционального представительства это приведёт к радикальной поляризации и риску того, что либо парламентские правительства окажутся не в состоянии работать, либо того, что власть перейдёт к крайне-правым (как это уже случилось в Италии) правительство. В таком случае либеральная демократия в Европе будет лежать в руинах. Между прочим, это, в свою очередь, нанесёт тяжёлый удар идеологическому фундаменту американского глобального лидерства.
Столкнувшись с такой довольно очевидной опасностью - за исключением апокалиптической угрозы атомной войны - кажется вероятным, что предыдущие немецкие правительства сделали бы всё, что в их силах, чтобы восстановить поставки русского газа, за счёт достижения мирного соглашения или хотя бы перемирия на Украине: стали бы посредниками между Вашингтоном, Москвой и Киевом и выдвинули мирные предложения самой Германии. В конце концов, в 1970-1980-е годы социал-демократические правительства Вили Брандта и Гельмута Брандта начали «Восточную политику» (https://www.britannica.com/place/Germany/Ostpolitik-and-reconciliation-1969-89 ), нормализацию отношений между ФРГ и коммунистическими государствами Восточной Европы, и она была унаследована христианско-демократическим правительством Гельмута Коля. И как социал-демократические, так и христианско-демократические правительства были согласны со строительством инфраструктуры для поставок советского природного газа (https://www.nytimes.com/1982/05/30/business/a-soviet-project-tempts-europe.html ) в Западную Германию и Западную Европу. Эти меры были реализованы, несмотря на серьёзное противодействие со стороны многих в Вашингтоне.
Как по контрасту с таким поведением, с момента, когда примерно год назад возникла угроза русского вторжения на Украину, не было серьёзных, самостоятельных немецких попыток либо не допустить войны, либо завершить её. Немецкая публика тревожится из-за экономических последствий войны, но немецкие СМИ, аналитические центры и большинство политического истеблишмента кажутся полностью верными линии США и НАТО, что мирные переговоры целиком и полностью украинское дело.
Без немецкого руководства невероятна всякая мирная инициатива Евросоюза. Французы в одиночку действовать не будут, а более маленькие страны на это неспособны. Во время последнего визита в Берлин я встретился с несколькими независимыми мыслителями, поддержавшими идею немецкой мирной инициативы. Я не встретил никого, кто верил бы в то, что она может сейчас случиться. Общее мнение таково, что лишь непосредственная угроза атомной войны может подтолкнуть немецкий истеблишмент к какому бы то ни было действию - но к тому времени уже будет слишком поздно.
Почему в Германии произошли такие перемены? И может ли немецкая позиция поменяться вновь?
Ключевой частью объяснения, конечно, является ужас русского вторжения и последовавшие за ним разрушения и зверства. Но это не может быть единственным объяснением. В конце концов, как «Восточная политика», так и строительство советских трубопроводов случилось на пике Холодной войны, когда восточно-немецкие пограничники стреляли по своим соотечественникам, пытавшимся бежать в Западный Берлин, а Советский Союз вторгся в Афганистан и держал его под оккупацией.
Частично паралич немецкой способности к миротворчеству объясняет нарратив (https://www.theguardian.com/world/2022/jun/02/germany-dependence-russian-energy-gas-oil-nord-stream ) , усвоенный и принятый большинством истеблишмента, что прошлым немецким правительствам следует стыдиться своих попыток достичь хороших отношений с Москвой, а особенно того, что эти попытки сделали страны зависимой от русского газа.
Этот нарратив усердно продвигается Вашингтоном, поляками и другими восточноевропейцами, а также немецкими зелёными, не бывшими в правительстве при принятии этих решений, и которые нашли в этом обвинении удачное политическое оружие, чтобы бить им другие партии.
Есть простой ответ на это обвинение - но им не может воспользоваться немецкий истеблишмент (и, разумеется, западный истеблишмент в целом), поскольку его использование означает признание масштаба обмана народов, в котором он ранее участвовал на протяжении десятилетий.
Налаживание советских поставок газа в Германию очевидно предшествовало распаду СССР и расширению НАТО в Восточную Европа. Ведущие эксперты и бывшие чиновники, включая Гельмута Шмидта в Германии (https://www.nato.int/docu/update/2008/04-april/e0403h.html ), предупреждали, что расширение НАТО, вероятно, приведёт к войне. Но немецкое правительство, как и другие европейские правительство, говорило народу, что расширение НАТО, по сути, не влечёт за собой риска - потому что если бы они признали эти риски и, следовательно, предложили бы радикально сократить поставки газа из России, с последующим резким ростом цен на энергию, большинство немцев, с наибольшей вероятностью выступило бы решительно против расширения НАТО.
Так, после русско-грузинской войны 2008 года (которая последовала вскоре после декларации НАТО, что оно берёт на себя обязательство в конечном счёте включить в свой состав Грузию и Украину) я спросил бывшего члена аппарата генсека НАТО есть ли у НАТО какой-либо чрезвычайный план по защите Грузии в случае войны. Он сказала мне, что не только такого плана нет, но его даже не обсуждают.
Когда я ему не поверил, он объяснил, что поскольку западное общественное мнение заверяют, что расширение НАТО не влечёт за собой риска войны, всякий чиновник в штаб-квартире НАТО, который предположит, что война может случиться, будет заклеймён как противник расширения, и его карьера, соответственно, пострадает.
Зная об опасности войны на Украине, но боясь как потребовать жертв и принять риски от немецких избирателей, так и не подчиниться Вашингтону и расколоть Европу твёрдой позицией о необходимости компромисса с Россией, чередующиеся немецкие правительства выбрали путь наименьшего сопротивления: продолжать зависеть от дешёвого и обильного русского газа и продолжать соглашаться с американской политикой, которая, как их предупредили, почти наверняка приведёт к конфликту.
Горькой иронией является то, что сочетание немецких политик, прочно основанных на политической трусости, теперь привело Германию к величайшим опасностям, с которыми она столкнулась после катастрофы Второй Мировой войны.
https://responsiblestatecraft.org/2022/10/25/why-germanys-pursuit-toward-peace-in-ukraine-is-paralyzed/
---
---
---
Коллега gwalch_rhudd перевел статью, пересекающуюся с высказанной в комментариях точкой зрения этого журнала.
Немцев загнали в подлую позицию и они ее приняли. То есть они полностью приняли в 2014 году нарратив "Россия - агрессор, во всем виновата Россия, у России нет правды" и одновременно продолжали держаться за стратегическое экономическое партнерство с Россией. Понятно, что внутри они говорили, что это "восточная политика 2.0" с разложением путинизма. Но с точки зрения агрессивной антирусской политики, как США, так и санитарного кордона - это подлость
Надо было делать выбор.
Или надо было давить на Украину для выполнения "Минска-2", на минуточку закрепленного Совбезом ООН, то есть мировым консенсусом. Это признавало бы правду за Россией, подрывало ценностную основу противников российско-германских связей и, соответственно, ценностно обеспечивало экономические связи с русскими.
Или, если Минск-2 это обман России и передышка для Украины для подготовки войны с Россией, надо было потихоньку уменьшать сотрудничество с Россией.
А они влезли в "Северный поток-2", вовсю поддерживая антироссийский нарратив.
По итогу они несут и ценностные потери, и сугубо материальные.
В связи с взбрыком по "Леопардам" немцам зачитали "закон о бунтах", идиома reads "riot act" означает сверхжесткий демарш.
А еще недавно, как помним, позиция Германии была важна для легитимизации Байдена. Или вот Меркель учила американцев демократии.
В принципе, резкое расхождение ценностей и действий - всегда тревожный сигнал. Всех касается.
Растут страхи, что нехватка энергии и рост цен, последовавшие за русским вторжением на Украину, санкциями ЕС против России и снижения русскими поставок газа могут привести к чему-то, примерно напоминающему «деиндустриализацию» (https://www.spectator.co.uk/article/europe-s-descent-into-deindustrialisation )Европы, так как фабрики, столкнувшиеся с высокими и негибкими ценами на энергию закроются или переедут в другие части света.
Особенно остро это тревожит Германию, промышленную цитадель Европы, которой пока что удавалось избежать крутого обвала производительных мощностей, который за прошлые два поколения ударил по другим европейским странам. В 2021 году доля промышленности в немецком ВВП составляла 20%, в два раза больше, чем у Франции.
Промышленность критически важна не только для немецкой экономики, но и для национальной идентичности и стабильности её политической системы. После катастрофического поражения и унижения Второй Мировой войны, «экономическое чудо» 1950-х годов, с его воссозданием знаменитой немецкой промышленности было краеугольным камнем возрождения национального самоуважения.
Доля промышленности в немецкой экономике в последние годы упала: но её представители по-прежнему являются политической базой двух крупнейших политических партией: профсоюзных рабочих для социал-демократической партии; а для христианских демократов - «миттельштанд», самозанятые представители немецкого среднего класса, часто представляющее семейные мелкие и средние промышленные предприятия. Доля голосов, поданных за ХДС и СДПГ уже серьёзно упала (https://www.aicgs.org/2021/09/the-decline-of-the-political-center-in-germany/ ) за эти два десятилетия , в частности потому - что как и везде в западных странах - бывшие промышленные классы верят в то, что их бросили политические элиты. Если Германия испытает нечто вроде быстрой и радикальной деиндустриализации, наподобие британской в начале 1980-е годов, кажется вероятным, что в Германии вырастет поддержка экстремистских партий: справа - Альтернативы для Германии (АдГ), слева - «Линке».
При немецкой системе парламентского правления и пропорционального представительства это приведёт к радикальной поляризации и риску того, что либо парламентские правительства окажутся не в состоянии работать, либо того, что власть перейдёт к крайне-правым (как это уже случилось в Италии) правительство. В таком случае либеральная демократия в Европе будет лежать в руинах. Между прочим, это, в свою очередь, нанесёт тяжёлый удар идеологическому фундаменту американского глобального лидерства.
Столкнувшись с такой довольно очевидной опасностью - за исключением апокалиптической угрозы атомной войны - кажется вероятным, что предыдущие немецкие правительства сделали бы всё, что в их силах, чтобы восстановить поставки русского газа, за счёт достижения мирного соглашения или хотя бы перемирия на Украине: стали бы посредниками между Вашингтоном, Москвой и Киевом и выдвинули мирные предложения самой Германии. В конце концов, в 1970-1980-е годы социал-демократические правительства Вили Брандта и Гельмута Брандта начали «Восточную политику» (https://www.britannica.com/place/Germany/Ostpolitik-and-reconciliation-1969-89 ), нормализацию отношений между ФРГ и коммунистическими государствами Восточной Европы, и она была унаследована христианско-демократическим правительством Гельмута Коля. И как социал-демократические, так и христианско-демократические правительства были согласны со строительством инфраструктуры для поставок советского природного газа (https://www.nytimes.com/1982/05/30/business/a-soviet-project-tempts-europe.html ) в Западную Германию и Западную Европу. Эти меры были реализованы, несмотря на серьёзное противодействие со стороны многих в Вашингтоне.
Как по контрасту с таким поведением, с момента, когда примерно год назад возникла угроза русского вторжения на Украину, не было серьёзных, самостоятельных немецких попыток либо не допустить войны, либо завершить её. Немецкая публика тревожится из-за экономических последствий войны, но немецкие СМИ, аналитические центры и большинство политического истеблишмента кажутся полностью верными линии США и НАТО, что мирные переговоры целиком и полностью украинское дело.
Без немецкого руководства невероятна всякая мирная инициатива Евросоюза. Французы в одиночку действовать не будут, а более маленькие страны на это неспособны. Во время последнего визита в Берлин я встретился с несколькими независимыми мыслителями, поддержавшими идею немецкой мирной инициативы. Я не встретил никого, кто верил бы в то, что она может сейчас случиться. Общее мнение таково, что лишь непосредственная угроза атомной войны может подтолкнуть немецкий истеблишмент к какому бы то ни было действию - но к тому времени уже будет слишком поздно.
Почему в Германии произошли такие перемены? И может ли немецкая позиция поменяться вновь?
Ключевой частью объяснения, конечно, является ужас русского вторжения и последовавшие за ним разрушения и зверства. Но это не может быть единственным объяснением. В конце концов, как «Восточная политика», так и строительство советских трубопроводов случилось на пике Холодной войны, когда восточно-немецкие пограничники стреляли по своим соотечественникам, пытавшимся бежать в Западный Берлин, а Советский Союз вторгся в Афганистан и держал его под оккупацией.
Частично паралич немецкой способности к миротворчеству объясняет нарратив (https://www.theguardian.com/world/2022/jun/02/germany-dependence-russian-energy-gas-oil-nord-stream ) , усвоенный и принятый большинством истеблишмента, что прошлым немецким правительствам следует стыдиться своих попыток достичь хороших отношений с Москвой, а особенно того, что эти попытки сделали страны зависимой от русского газа.
Этот нарратив усердно продвигается Вашингтоном, поляками и другими восточноевропейцами, а также немецкими зелёными, не бывшими в правительстве при принятии этих решений, и которые нашли в этом обвинении удачное политическое оружие, чтобы бить им другие партии.
Есть простой ответ на это обвинение - но им не может воспользоваться немецкий истеблишмент (и, разумеется, западный истеблишмент в целом), поскольку его использование означает признание масштаба обмана народов, в котором он ранее участвовал на протяжении десятилетий.
Налаживание советских поставок газа в Германию очевидно предшествовало распаду СССР и расширению НАТО в Восточную Европа. Ведущие эксперты и бывшие чиновники, включая Гельмута Шмидта в Германии (https://www.nato.int/docu/update/2008/04-april/e0403h.html ), предупреждали, что расширение НАТО, вероятно, приведёт к войне. Но немецкое правительство, как и другие европейские правительство, говорило народу, что расширение НАТО, по сути, не влечёт за собой риска - потому что если бы они признали эти риски и, следовательно, предложили бы радикально сократить поставки газа из России, с последующим резким ростом цен на энергию, большинство немцев, с наибольшей вероятностью выступило бы решительно против расширения НАТО.
Так, после русско-грузинской войны 2008 года (которая последовала вскоре после декларации НАТО, что оно берёт на себя обязательство в конечном счёте включить в свой состав Грузию и Украину) я спросил бывшего члена аппарата генсека НАТО есть ли у НАТО какой-либо чрезвычайный план по защите Грузии в случае войны. Он сказала мне, что не только такого плана нет, но его даже не обсуждают.
Когда я ему не поверил, он объяснил, что поскольку западное общественное мнение заверяют, что расширение НАТО не влечёт за собой риска войны, всякий чиновник в штаб-квартире НАТО, который предположит, что война может случиться, будет заклеймён как противник расширения, и его карьера, соответственно, пострадает.
Зная об опасности войны на Украине, но боясь как потребовать жертв и принять риски от немецких избирателей, так и не подчиниться Вашингтону и расколоть Европу твёрдой позицией о необходимости компромисса с Россией, чередующиеся немецкие правительства выбрали путь наименьшего сопротивления: продолжать зависеть от дешёвого и обильного русского газа и продолжать соглашаться с американской политикой, которая, как их предупредили, почти наверняка приведёт к конфликту.
Горькой иронией является то, что сочетание немецких политик, прочно основанных на политической трусости, теперь привело Германию к величайшим опасностям, с которыми она столкнулась после катастрофы Второй Мировой войны.
https://responsiblestatecraft.org/2022/10/25/why-germanys-pursuit-toward-peace-in-ukraine-is-paralyzed/
---
---
---
Коллега gwalch_rhudd перевел статью, пересекающуюся с высказанной в комментариях точкой зрения этого журнала.
Немцев загнали в подлую позицию и они ее приняли. То есть они полностью приняли в 2014 году нарратив "Россия - агрессор, во всем виновата Россия, у России нет правды" и одновременно продолжали держаться за стратегическое экономическое партнерство с Россией. Понятно, что внутри они говорили, что это "восточная политика 2.0" с разложением путинизма. Но с точки зрения агрессивной антирусской политики, как США, так и санитарного кордона - это подлость
Надо было делать выбор.
Или надо было давить на Украину для выполнения "Минска-2", на минуточку закрепленного Совбезом ООН, то есть мировым консенсусом. Это признавало бы правду за Россией, подрывало ценностную основу противников российско-германских связей и, соответственно, ценностно обеспечивало экономические связи с русскими.
Или, если Минск-2 это обман России и передышка для Украины для подготовки войны с Россией, надо было потихоньку уменьшать сотрудничество с Россией.
А они влезли в "Северный поток-2", вовсю поддерживая антироссийский нарратив.
По итогу они несут и ценностные потери, и сугубо материальные.
В связи с взбрыком по "Леопардам" немцам зачитали "закон о бунтах", идиома reads "riot act" означает сверхжесткий демарш.
А еще недавно, как помним, позиция Германии была важна для легитимизации Байдена. Или вот Меркель учила американцев демократии.
В принципе, резкое расхождение ценностей и действий - всегда тревожный сигнал. Всех касается.