Мэтью К. Файни. "Мошенничество на выборах в современной Великобритании: анализ"
Оригинальный текст статьи Matthew K Finnie «Electoral Fraud in modern Britain: an analysis» размещен здесь.
Сара Берч, одна из самых известных и плодовитых писателей о фальсификациях на выборах как в Великобритании, так и во всем мире, описывает выборы и процесс голосования как «общеизвестный краеугольный камень демократии». К сожалению, пока существуют выборы, существуют и те, кто пытается манипулировать их результатами. Будь то прямое вмешательство в подсчет голосов или неправомерное влияние на уязвимые или необразованные слои общества, находится множество аморальных личностей, которые мешают демократическому процессу во всех уголках земного шара. Такое злоупотребление или мошенничество на выборах было обычным явлением на протяжении всей истории, идя рука об руку с развитием демократии. В самом деле, Соединенные Штаты, которые часто презентовались образцом передовой демократии и оплотом свободы в мире, в XIX веке славились фальсификациям на выборах, например, совершенными в Нью-Йорке Таммани Холлом.
Однако сейчас, в эпоху прозрачности и ответственности, многим может показаться, что фальсификация выборов больше не является поводом для беспокойства: конечно, такое никому не сойдет с рук, учитывая тщательный контроль политической деятельности со стороны СМИ, особенно в такой устоявшейся демократии, как Великобритания. Однако за последнее десятилетие это убеждение подверглось определенным сомнениям. Эти сомнения возникли в форме ряда громких случаев злоупотреблений на выборах и послужили своего рода «тревожным сигналом» для многих в Великобритании по вопросу о фальсификациях на выборах.
Прежде чем будет проведено исследование этих тенденций и будут сделаны выводы относительно серьезности проблем, создаваемых фальсификациями на выборах для современной Великобритании, эта статья должна начаться с краткого исследования фальсификации выборов как концепции, чтобы определить параметры исследования.
Явление фальсификации результатов выборов имеет несколько названий: коррупция на выборах, избирательное злоупотребление, нарушение на выборах и манипулирование выборами. Ключевая особенность такой деятельности - ее определяющая характеристика - заключается в том, что она включает злоупотребление избирательными институтами в личных или политических целях. Берч считает, что такая практика «ведет к нарушению правил игры». Однако Фабрис Лехук обращает внимание на то, что «существует тонкая грань между мошенничеством и политическим давлением». Таким образом, он утверждает, что подтасовку результатов выборов лучше всего понимать как сумму трех факторов. Во-первых, она должна потенциально повлиять на результаты выборов. Во-вторых, злоумышленник должен до некоторой степени скрыть это, поскольку «здравый смысл подсказывает, что действие является мошенничеством, если его исполнитель хочет, чтобы оно было скрыто от глаз общественности». В-третьих, эта деятельность должна нарушать закон. Таким образом, определение фальсификации выборов, данное Лехуком, носит юридический характер и может показаться наилучшим подходом, поскольку легистская концепция фальсификации выборов дает благоприятный уровень определенности в том, что следует считать приемлемым и неприемлемым политическим поведением. Однако следует отметить, что его требование о том, чтобы [нарушение] было «тайными», неизбежно вызывает вопросы о том, какое незаконное поведение на выборах, которое не скрывается, следует рассматривать как мошенничество.
Сомнения относительно того, как следует определять фальсификацию выборов, подчеркивается в «отчете о наблюдении и проблемах» Избирательной комиссии о «фальсификации результатов выборов в Великобритании», опубликованном в мае 2013 года в рамках подготовки к составлению доклада о мошенничестве на выборах в Великобритании. Проблема определения фальсификации результатов выборов рассматривается в главе 2 аналитического документа. Избирательная комиссия заявляет, что доказательства, собранные ею в результате исследования, показывают, что «нет четкого представления о том, что такое фальсификация на выборах и как ее следует определять». Они цитируют отрывок из статьи Альвереса, Холла и Хайда о мошенничестве на выборах, в котором утверждается, что «четкое и последовательное определение» мошенничества на выборах связано с «широко различающимися историческими, культурными и институциональными контекстами, в которых (оно) произошло», и это очень трудная, «если не невыполнимая» задача.
Для целей своего отчета комиссия установила ключевой фактор, определяющий то, что следует считать фальсификацией на выборах. По мнению комиссии, «намерение исказить волю электората» является мошенничеством. Используя этот тест, они определили, что только «умышленные неправомерные действия в избирательном процессе, которые имеют целью исказить индивидуальную или коллективную волю электората» следует рассматривать как так называемое мошенничество на выборах. Таким образом, был сделан вывод о том, что злоупотребление во время выборов и другие менее серьезные нарушения правил проведения выборов выходят за рамки отчета комиссии. Можно сказать, что, исключив более широкий спектр искажающих результаты выборов нарушений, избирательная комиссия заняла очень мягкий подход к этому вопросу. Подход, который, без сомнения, существенно повлиял на скромность их выводов в отношении масштабов проблемы фальсификации результатов выборов в Великобритании в их заключительном отчете.
Представляется неадекватным рассматривать фальсификацию выборов как проявление лишь отдельных конкретных поступков. Вместо этого, кажется, лучше рассматривать фальсификацию выборов как комплекс всех действий, которые «ведут к нарушению равных условий игры», согласно определению, данному Берч, чем использовать более узкие взгляды Лехука или Избирательной комиссии. Причина этого решения заключается в следующем. Чтобы адекватно оценить необходимость правовой реформы в этой сфере, необходимо максимально широко диагностировать проблему. Только приняв такой широкий подход, можно будет определить истинные последствия фальсификации результатов выборов для наших демократических процессов. Более того, только после того, как будет проведена такая полная идентификация, можно будет рассматривать необходимость какой-либо реформы закона. Другими словами, необходимо принять во внимание всю картину, прежде чем будет завершен надлежащий анализ необходимости реформы правового регулирования, а полную картину можно оценить только через широкое определение фальсификации на выборах.
Теперь, когда было установлено, что фальсификация выборов включает в себя любой вид нарушений, искажающих результаты выборов, мы должны определить, что подразумевается под такими нарушениями. Берч делит их на три категории: манипулирование правилами, манипулирование избирателями и манипулирование голосованием:
нарушения на выборах можно разделить для удобства на три типа в зависимости от объекта: манипулирование правилами (правовая база), манипулирование избирателями (формирование и выражение предпочтений) и манипулирование голосованием (управление выборами).
Манипуляция правилами включает в себя извращение избирательного закона с целью получения выгоды для одной партии или кандидата на выборах.
Манипулирование избирателями можно увидеть в двух формах. Во-первых: пытаясь манипулировать или искажать предпочтения избирателей, например, через предвзятость СМИ или несбалансированное финансирование избирательной кампании. Во-вторых: пытаясь повлиять на выражение предпочтений избирателя, например, путем запугивания избирателей.
Манипуляция голосованием происходит в результате множества различных форм недобросовестного управления выборами, таких как вброс бюллетеней, «карусели» и искажение [итоговых] данных [истинных итогов голосования].
Выявив проблемы, связанные с мошенничеством на выборах, и обозначив определение мошенничества на выборах, которое будет использоваться в этой статье, теперь можно рассмотреть, в какой степени мошенничество на выборах является проблемой в Великобритании. Будет изучена история злоупотреблений на наших выборах, а затем проанализированы уровни фальсификации результатов выборов, имевшие место в Великобритании за последние годы.
История фальсификации выборов в Великобритании изобилует яркими примерами. Действительно, практика демократии в Великобритании до конца 19 века шокирующе отличалась от того, что мы видим сегодня. В частности, до Закона о голосовании 1972 года [здесь видимо ошибка - имелся вида закон 1872 года, А.Р.] тайное голосование не проводилось. Выборы проводились поднятием рук, что делало их очень публичными и уязвимыми. Более того, практика вознаграждения или завлечения избирателей [на выборы] в попытке получить их голоса, известная как угощение, была обычным явлением.
Пожалуй, наиболее очевидной иллюстрацией отсталости демократического процесса в Британии XIX века было распространение «гнилых» или «карманных» местечек. На протяжении веков избирательные округа, избирающие членов Палаты общин, не менялись и не отражали [социальных] изменений [местного сообщества]. Это привело к тому, что в некоторых округах было так мало избирателей, что их мог подкупить один-единственный богатый спонсор. Таким образом, член парламента от одного округа, который значительно сократился, возможно, из-за сокращения местной торговли, мог представлять совсем небольшое число избирателей, в то время как другой район, в котором наблюдался быстрый рост населения из-за роста торговли и промышленности, мог быть вообще не представлен. Например, город Манчестер, который быстро разросся во время промышленной революции, долгое время был просто частью округа Ланкашир и не избирал своих собственных депутатов, чтобы представлять свои собственные интересы. Ко времени всеобщих выборов 1831 года из 406 избранных депутатов 152 были выбраны менее чем сотней избирателей, а 88 - менее чем 50 избирателями.
От этих «безудержных нарушений на выборах» постепенно избавлялись посредством введения различных законодательных инструментов: «карманные округа» были ликвидированы в соответствии с Законом о реформе 1832 года; Законом о выборах 1872 года было введено тайное голосование; а Закон о предотвращении нарушений и незаконных действий на выборах 1883 года криминализировал подкуп [избирателей] и установил новые меры по борьбе с фальсификациями на выборах. Эти реформы XIX века в конечном итоге привели к принятию статей 60-66 и 113-115 Закона о народном представительстве 1983 года.
Таким образом, возникает картина того, что историческая культура злоупотреблений на выборах уходит в прошлое. Однако в последние годы фальсификация выборов снова начала поднимать голову. В результате широко распространенной в современном обществе теории, что все [депутаты] коррумпированы, этому вопросу уделяется много внимания. Избирательная комиссия заявила, что «среди избирателей существует постоянный уровень обеспокоенности по поводу фальсификации результатов выборов в Великобритании ... маловероятно, что эти опасения уменьшатся в ближайшем будущем». Теперь необходимо провести анализ распространенности фальсификаций на выборах в Великобритании, прежде чем будет сделан вывод о необходимости какой-либо дальнейшей реформы закона. По словам Лехука: «понимание масштабов мошенничества необходимо для принятия решения о том, заслуживает ли оно пристального внимания».
Для изучения фальсификаций на выборах в Великобритании будут использованы три категории манипуляций, выявленные Берч, каждой из которых посвящено независимое исследование проведения выборов в Великобритании. Как обсуждалось выше, под фальсификацией результатов выборов понимаются все формы искажающих результаты выборов нарушений.
Во-первых, давайте посмотрим на «манипулирование правилами». Берч утверждает, что эту манипуляцию можно найти в правилах, регулирующих [допуск] кандидатов [на выборы], которые не позволяют определенным политическим силам участвовать в выборах. Действуют ли такие правила в Великобритании? Очевидный пример - использование исключительно женского списка. На первый взгляд, использование такого инструмента представляет собой явную обратную дискриминацию, поскольку мужчины категорически исключаются политической партией для выдвижения кандидатами в определенном округе. Однако такие списки разрешены в Великобритании, и Лейбористская партия использует их, начиная со всеобщих выборов 1997 года. Критика этих списков утверждает, что они в корне недемократичны. Таким образом, можно квалифицировать такой список как пример нарушения на выборах, если кто-то согласится, в отличие от Лехука, что мошенничество на выборах не обязательно должно быть незаконным. Они, безусловно, удовлетворяют определению Берч «манипулирования правилами», поскольку они явно не позволяют мужчинам бороться за определенные места.
Кроме того, можно утверждать, что там, где значительные слои взрослого населения лишены избирательного права, может иметь место «манипулирование правилами», квалифицируемое, как нарушение на выборах. Отказывая лишенным свободы в праве голоса, можно утверждать, что демократический процесс подвергается прямому искажению. Важно отметить, что позиция Великобритании по этому вопросу была объявлена противоречащей Европейской Конвенции о правах человека в деле Херст против Соединенного Королевства, что привело к рассмотрению лишения заключенных избирательных прав как форму искажающего нарушения на выборах.
Во-вторых, необходимо оценить, в какой степени «манипулирование избирателями» - вторая категория избирательных нарушений по Берч - можно найти в Великобритании. Как установлено выше, манипулирование избирателями можно разделить на две подкатегории: попытки исказить предпочтения избирателей и попытки манипулирования, чтоб принудить [избирателей] к определенному волеизъявлению. Хотя нельзя сказать, что существует какая-либо достоверная информация о запугивании избирателей, которую можно было бы отнести к последней категории, можно выделить ряд примеров, указывающих на наличие первой.
Основной способ искажения предпочтений избирателей - это незаконные расходы на избирательную кампанию. Однако после введения регулирования о финансирования партий на национальном уровне посредством принятия Закона о политических партиях, выборах и референдумах 2000 г. в Великобритании теперь существует прочная правовая база в отношении расходов на выборы. Это с одной стороны, гарантирует, что выборы отвечают критерию справедливости и являются свободными от нарушений и ненадлежащего удовлетворения определенных интересов, а с другой стороны, обеспечивает свободное волеизъявление и [решение избирателей] участвовать [или не участвовать в выборах], включая право вносить пожертвования, чтобы помочь определенному кандидату по своему выбору.
Однако существует другой способ искажения предпочтений избирателей: предвзятость СМИ. В наш век прозрачности и доступности можно утверждать, что СМИ являются движущей силой гласности в политике: благодаря их безжалостному и эффективному привлечению политиков к ответственности. Однако, согласно опросу, проведенному TheMediaBlog.co.uk в 2010 году, 96% из 1055 опрошенных заявили, что они видели явную предвзятость в отношении определенных политических партий при освещении британскими СМИ выборов 2010 года. Предвзятость СМИ также была важной проблемой на протяжении референдума о независимости в Шотландии в 2014 году, когда многие участники кампании «Да» жаловались на явную предвзятость многих средств массовой информации, особенно BBC, в отношении кампании «Вместе лучше». Алекс Салмонд дошел до того, что назвал BBC «институционально предвзятым» в распространении юнионистской «пропаганды». Можно сделать вывод, что, если это правда, такая предвзятость СМИ могла бы изменить истинные предпочтения тех избирателей, учитывая их доверие к СМИ, кто плохо ориентируется в политическом ландшафте.
Выявление пусть и незначительных проявлений как «манипулирования избирательными правилами», так и «манипулирования избирателями» имеет большое значение. Однако, взятые сами по себе, эти практики не предполагают, что в Великобритании широко распространены искажающие результаты нарушения на выборах. Обнаружение третьей категории нарушений на выборах Берч называет самыми опасными. Это «манипулирование голосованием», и его, возможно, можно назвать «собственно» фальсификацией на выборах.
Манипуляция голосованием происходит посредством различных форм недобросовестного управления выборами, от классических актов мошенничества, таких как подтасовка, вброс бюллетеней, представление недостоверных данных [о результатах выборов], до других более изощренных действий, влияющих на исход выборов в пользу определенного кандидата. Многие считают, что именно примеры такого буквального мошенничества были искоренены реформированием избирательного процесса на протяжении XIX века. Однако за последнее десятилетие ряд громких случаев поставили под сомнение эту веру. Эти примеры касаются в первую очередь вопроса о голосовании по почте по требованию, которое было введено в 2001 году как метод, позволяющий сделать голосование более «удобным для [избирателей]», в попытке повысить сокращающуюся их явку [на выборы]. Введение голосования по почте по требованию имело катастрофические последствия для результатов выборов в Великобритании. Эти последствия можно ясно увидеть в двух случаях мошенничества на выборах, которые иллюстрируют сохраняющуюся уязвимость системы голосования по почте.
Первым из этих дел было судебное разбирательство по избирательным делам, касающимся выборов, проведенных в округах Астон и Бордесли Грин [на выборах] городского совета Бирмингема в июне 2004 года, именуемого в данном документе «приговором Бирмингема». В ходе судебного разбирательства было установлено, что шесть кандидатов от лейбористов в двух округах совершили фальсификации при голосовании по почте в масштабах, невиданных в Великобритании с начала 19 века. Были поданы тысячи сфальсифицированных бюллетеней по почте, чтобы обеспечить избрание кандидатов от лейбористов в совет. Судьей по делу Бирмингема в качестве уполномоченного по выборам был Ричард Моури, королевский адвокат. В своем решении он заявил, что [причастные к нарушениям] советники несут ответственность за «массовое, систематическое и организованное мошенничество», которое [достойно] «позорной банановой республики». Степень [его] критики системы голосования по почте замечательна: он сравнил [его с тем], как будто служащие избирательной комиссии «выбросили правила из окна» и что «если не написать «укради меня» на конвертах (голосования по почте), то (было [бы]) трудно понять, что еще можно было сделать, чтобы гарантировать, что они [бюллетени в конвертах] попадут не в те руки».
Три года спустя Моури снова сидел в качестве [судьи] по выборам в процессе рассмотрения споров на этот раз в связи с выборами 2007 года в городской совет Слау. Этот случай касался во многом сходных проблем мошенничества при голосовании по почте в деле Бирмингема. В Слау в списки избирателей были внесены сотни вымышленных имен. Затем были поданы заявки на голосование по почте с использованием этих вымышленных имен для голосования за конкретного кандидата. Моури назвал это еще одним случаем, который показал, «что введение голосования по почте по запросу сделало массовое мошенничество на выборах простым и прибыльным».
Однако повторное обнаружение фальсификаций на выборах нельзя назвать исключительно результатом введения голосования по почте по требованию. Это наиболее заметно иллюстрируется недавним делом Эрлам против Рахмана, в котором, наряду с некоторыми злоупотреблениями при голосовании по почте, содержался обширный список других видов нарушений: «карусели», подкуп [избирателей] и запугивание среди множества других нарушений избирательного законодательства [имевших место на этих выборах], [которые позволили сделать] вывод о «тотальной фальсификации [выборов]». Эти правонарушения привели к тому, что выборы были объявлены недействительными, но более важным последствием судебного решения было то, что оно показало, что скандальные мошеннические действия 1800-х годов все еще возможны в Великобритании 21 века.
После этого исследования распространенности фальсификаций на выборах в Великобритании можно сделать выводы о масштабах проблемы. Если придерживаться узкого подхода, как это сделала Избирательная комиссия, то можно было бы сделать вывод, что «нет никаких доказательств того, что имели место широко распространенные систематические попытки подорвать недавние выборы или помешать им». Однако, если взглянуть [на понятие избирательного нарушения] шире, и уделить внимание каждому виду нарушений на выборах посредством использования трех категорий, определенных Берч, то можно увидеть, что существует перманентная проблема, при которой избиратели участвуют в демократическом процессе, загрязненном широким спектром злоупотреблений, от недопуска кандидатов на выборы и группового лишения избирательных прав до предвзятости в СМИ и кампаний по дискредитации [определенных кандидатов и партий]. Важно отметить, что в отличие от позиции Избирательной комиссии по этому вопросу, есть явные свидетельства повторяющихся систематических фальсификаций на выборах, направленных на подрыв демократической воли британского народа.
В свете этого можно рассмотреть необходимость реформы избирательной системы для решения этой проблемы. Следует признать, что значительные успехи уже сделаны. Одним из примеров является введение индивидуальной регистрации избирателей (IER) Законом о политических партиях и выборах 2009 года. Эта система, которая была введена в июне 2014 года, привела к тому, что все избиратели, голосующие по почте, должны зарегистрироваться индивидуально, указав свой номер полиса национального страхования и дату рождения. Благодаря применению этой системы регистрации избирателей значительно сложнее создать фиктивные записи в списках избирателей, которые будут использоваться для совершения мошенничества [с внесением в списки фантомных избирателей], как это было сделано в делах Бирмингема и Слау.
Другой пример - принятие Закона об управлении выборам 2006 года, который стал законодательной реакцией на резкую критику лорда Моури в его приговоре по делу Бирмингема. Этот закон содержал ряд положений, направленных на повышение безопасности голосования по почте. Однако в своем решении по делу Слау лорд Моури заявляет, что «несмотря на Закон 2006 года, возможности для простой и наглой фальсификации результатов выборов в значительной степени остаются такими же, как и были».
Таким образом, кажется, что существует большая потребность в дальнейшей реформе. Действительно, в отчете, опубликованном Фондом реформ Джозефа Раунтри в 2008 году, сделан вывод о том, что срочно требуется реформа избирательного процесса. Автор доклада, озаглавленного «Чистота выборов в Великобритании: причины для беспокойства», Стюарт Уилкс-Хиг заявил, что цель доклада состояла в том, чтобы «проанализировать, в какой степени существуют свидетельства того, что избирательные принципы и процессы подрываются в Великобритания». В отчете Раунтри, среди прочего, делается вывод о том, что в период с 2000 по 2007 год в Великобритании было вынесено 42 обвинительных приговора за фальсификацию выборов и что более широкое использование голосования по почте сделало британские выборы гораздо более уязвимыми для фальсификации.
Таким образом, можно сделать вывод, что заключение Избирательной комиссии о том, что «нет доказательств того, что имели место широко распространенные систематические попытки подорвать недавние выборы или помешать им», является в корне ошибочным. Характерно красочным языком лорд Моури заявляет, что «игнорировать вероятность того, что это широко распространено, особенно на местных выборах, - это страусиная политика». Таким образом, закон явно нуждается в реформе, чтобы решить эту проблему и восстановить уверенность избирателей в безопасности выборов.
https://zakon.ru/blog/2021/02/14/metyu_k_fajni_moshennichestvo_na_vyborah_v_sovremennoj_velikobritanii_analiz_perevod_stati
Сара Берч, одна из самых известных и плодовитых писателей о фальсификациях на выборах как в Великобритании, так и во всем мире, описывает выборы и процесс голосования как «общеизвестный краеугольный камень демократии». К сожалению, пока существуют выборы, существуют и те, кто пытается манипулировать их результатами. Будь то прямое вмешательство в подсчет голосов или неправомерное влияние на уязвимые или необразованные слои общества, находится множество аморальных личностей, которые мешают демократическому процессу во всех уголках земного шара. Такое злоупотребление или мошенничество на выборах было обычным явлением на протяжении всей истории, идя рука об руку с развитием демократии. В самом деле, Соединенные Штаты, которые часто презентовались образцом передовой демократии и оплотом свободы в мире, в XIX веке славились фальсификациям на выборах, например, совершенными в Нью-Йорке Таммани Холлом.
Однако сейчас, в эпоху прозрачности и ответственности, многим может показаться, что фальсификация выборов больше не является поводом для беспокойства: конечно, такое никому не сойдет с рук, учитывая тщательный контроль политической деятельности со стороны СМИ, особенно в такой устоявшейся демократии, как Великобритания. Однако за последнее десятилетие это убеждение подверглось определенным сомнениям. Эти сомнения возникли в форме ряда громких случаев злоупотреблений на выборах и послужили своего рода «тревожным сигналом» для многих в Великобритании по вопросу о фальсификациях на выборах.
Прежде чем будет проведено исследование этих тенденций и будут сделаны выводы относительно серьезности проблем, создаваемых фальсификациями на выборах для современной Великобритании, эта статья должна начаться с краткого исследования фальсификации выборов как концепции, чтобы определить параметры исследования.
Явление фальсификации результатов выборов имеет несколько названий: коррупция на выборах, избирательное злоупотребление, нарушение на выборах и манипулирование выборами. Ключевая особенность такой деятельности - ее определяющая характеристика - заключается в том, что она включает злоупотребление избирательными институтами в личных или политических целях. Берч считает, что такая практика «ведет к нарушению правил игры». Однако Фабрис Лехук обращает внимание на то, что «существует тонкая грань между мошенничеством и политическим давлением». Таким образом, он утверждает, что подтасовку результатов выборов лучше всего понимать как сумму трех факторов. Во-первых, она должна потенциально повлиять на результаты выборов. Во-вторых, злоумышленник должен до некоторой степени скрыть это, поскольку «здравый смысл подсказывает, что действие является мошенничеством, если его исполнитель хочет, чтобы оно было скрыто от глаз общественности». В-третьих, эта деятельность должна нарушать закон. Таким образом, определение фальсификации выборов, данное Лехуком, носит юридический характер и может показаться наилучшим подходом, поскольку легистская концепция фальсификации выборов дает благоприятный уровень определенности в том, что следует считать приемлемым и неприемлемым политическим поведением. Однако следует отметить, что его требование о том, чтобы [нарушение] было «тайными», неизбежно вызывает вопросы о том, какое незаконное поведение на выборах, которое не скрывается, следует рассматривать как мошенничество.
Сомнения относительно того, как следует определять фальсификацию выборов, подчеркивается в «отчете о наблюдении и проблемах» Избирательной комиссии о «фальсификации результатов выборов в Великобритании», опубликованном в мае 2013 года в рамках подготовки к составлению доклада о мошенничестве на выборах в Великобритании. Проблема определения фальсификации результатов выборов рассматривается в главе 2 аналитического документа. Избирательная комиссия заявляет, что доказательства, собранные ею в результате исследования, показывают, что «нет четкого представления о том, что такое фальсификация на выборах и как ее следует определять». Они цитируют отрывок из статьи Альвереса, Холла и Хайда о мошенничестве на выборах, в котором утверждается, что «четкое и последовательное определение» мошенничества на выборах связано с «широко различающимися историческими, культурными и институциональными контекстами, в которых (оно) произошло», и это очень трудная, «если не невыполнимая» задача.
Для целей своего отчета комиссия установила ключевой фактор, определяющий то, что следует считать фальсификацией на выборах. По мнению комиссии, «намерение исказить волю электората» является мошенничеством. Используя этот тест, они определили, что только «умышленные неправомерные действия в избирательном процессе, которые имеют целью исказить индивидуальную или коллективную волю электората» следует рассматривать как так называемое мошенничество на выборах. Таким образом, был сделан вывод о том, что злоупотребление во время выборов и другие менее серьезные нарушения правил проведения выборов выходят за рамки отчета комиссии. Можно сказать, что, исключив более широкий спектр искажающих результаты выборов нарушений, избирательная комиссия заняла очень мягкий подход к этому вопросу. Подход, который, без сомнения, существенно повлиял на скромность их выводов в отношении масштабов проблемы фальсификации результатов выборов в Великобритании в их заключительном отчете.
Представляется неадекватным рассматривать фальсификацию выборов как проявление лишь отдельных конкретных поступков. Вместо этого, кажется, лучше рассматривать фальсификацию выборов как комплекс всех действий, которые «ведут к нарушению равных условий игры», согласно определению, данному Берч, чем использовать более узкие взгляды Лехука или Избирательной комиссии. Причина этого решения заключается в следующем. Чтобы адекватно оценить необходимость правовой реформы в этой сфере, необходимо максимально широко диагностировать проблему. Только приняв такой широкий подход, можно будет определить истинные последствия фальсификации результатов выборов для наших демократических процессов. Более того, только после того, как будет проведена такая полная идентификация, можно будет рассматривать необходимость какой-либо реформы закона. Другими словами, необходимо принять во внимание всю картину, прежде чем будет завершен надлежащий анализ необходимости реформы правового регулирования, а полную картину можно оценить только через широкое определение фальсификации на выборах.
Теперь, когда было установлено, что фальсификация выборов включает в себя любой вид нарушений, искажающих результаты выборов, мы должны определить, что подразумевается под такими нарушениями. Берч делит их на три категории: манипулирование правилами, манипулирование избирателями и манипулирование голосованием:
нарушения на выборах можно разделить для удобства на три типа в зависимости от объекта: манипулирование правилами (правовая база), манипулирование избирателями (формирование и выражение предпочтений) и манипулирование голосованием (управление выборами).
Манипуляция правилами включает в себя извращение избирательного закона с целью получения выгоды для одной партии или кандидата на выборах.
Манипулирование избирателями можно увидеть в двух формах. Во-первых: пытаясь манипулировать или искажать предпочтения избирателей, например, через предвзятость СМИ или несбалансированное финансирование избирательной кампании. Во-вторых: пытаясь повлиять на выражение предпочтений избирателя, например, путем запугивания избирателей.
Манипуляция голосованием происходит в результате множества различных форм недобросовестного управления выборами, таких как вброс бюллетеней, «карусели» и искажение [итоговых] данных [истинных итогов голосования].
Выявив проблемы, связанные с мошенничеством на выборах, и обозначив определение мошенничества на выборах, которое будет использоваться в этой статье, теперь можно рассмотреть, в какой степени мошенничество на выборах является проблемой в Великобритании. Будет изучена история злоупотреблений на наших выборах, а затем проанализированы уровни фальсификации результатов выборов, имевшие место в Великобритании за последние годы.
История фальсификации выборов в Великобритании изобилует яркими примерами. Действительно, практика демократии в Великобритании до конца 19 века шокирующе отличалась от того, что мы видим сегодня. В частности, до Закона о голосовании 1972 года [здесь видимо ошибка - имелся вида закон 1872 года, А.Р.] тайное голосование не проводилось. Выборы проводились поднятием рук, что делало их очень публичными и уязвимыми. Более того, практика вознаграждения или завлечения избирателей [на выборы] в попытке получить их голоса, известная как угощение, была обычным явлением.
Пожалуй, наиболее очевидной иллюстрацией отсталости демократического процесса в Британии XIX века было распространение «гнилых» или «карманных» местечек. На протяжении веков избирательные округа, избирающие членов Палаты общин, не менялись и не отражали [социальных] изменений [местного сообщества]. Это привело к тому, что в некоторых округах было так мало избирателей, что их мог подкупить один-единственный богатый спонсор. Таким образом, член парламента от одного округа, который значительно сократился, возможно, из-за сокращения местной торговли, мог представлять совсем небольшое число избирателей, в то время как другой район, в котором наблюдался быстрый рост населения из-за роста торговли и промышленности, мог быть вообще не представлен. Например, город Манчестер, который быстро разросся во время промышленной революции, долгое время был просто частью округа Ланкашир и не избирал своих собственных депутатов, чтобы представлять свои собственные интересы. Ко времени всеобщих выборов 1831 года из 406 избранных депутатов 152 были выбраны менее чем сотней избирателей, а 88 - менее чем 50 избирателями.
От этих «безудержных нарушений на выборах» постепенно избавлялись посредством введения различных законодательных инструментов: «карманные округа» были ликвидированы в соответствии с Законом о реформе 1832 года; Законом о выборах 1872 года было введено тайное голосование; а Закон о предотвращении нарушений и незаконных действий на выборах 1883 года криминализировал подкуп [избирателей] и установил новые меры по борьбе с фальсификациями на выборах. Эти реформы XIX века в конечном итоге привели к принятию статей 60-66 и 113-115 Закона о народном представительстве 1983 года.
Таким образом, возникает картина того, что историческая культура злоупотреблений на выборах уходит в прошлое. Однако в последние годы фальсификация выборов снова начала поднимать голову. В результате широко распространенной в современном обществе теории, что все [депутаты] коррумпированы, этому вопросу уделяется много внимания. Избирательная комиссия заявила, что «среди избирателей существует постоянный уровень обеспокоенности по поводу фальсификации результатов выборов в Великобритании ... маловероятно, что эти опасения уменьшатся в ближайшем будущем». Теперь необходимо провести анализ распространенности фальсификаций на выборах в Великобритании, прежде чем будет сделан вывод о необходимости какой-либо дальнейшей реформы закона. По словам Лехука: «понимание масштабов мошенничества необходимо для принятия решения о том, заслуживает ли оно пристального внимания».
Для изучения фальсификаций на выборах в Великобритании будут использованы три категории манипуляций, выявленные Берч, каждой из которых посвящено независимое исследование проведения выборов в Великобритании. Как обсуждалось выше, под фальсификацией результатов выборов понимаются все формы искажающих результаты выборов нарушений.
Во-первых, давайте посмотрим на «манипулирование правилами». Берч утверждает, что эту манипуляцию можно найти в правилах, регулирующих [допуск] кандидатов [на выборы], которые не позволяют определенным политическим силам участвовать в выборах. Действуют ли такие правила в Великобритании? Очевидный пример - использование исключительно женского списка. На первый взгляд, использование такого инструмента представляет собой явную обратную дискриминацию, поскольку мужчины категорически исключаются политической партией для выдвижения кандидатами в определенном округе. Однако такие списки разрешены в Великобритании, и Лейбористская партия использует их, начиная со всеобщих выборов 1997 года. Критика этих списков утверждает, что они в корне недемократичны. Таким образом, можно квалифицировать такой список как пример нарушения на выборах, если кто-то согласится, в отличие от Лехука, что мошенничество на выборах не обязательно должно быть незаконным. Они, безусловно, удовлетворяют определению Берч «манипулирования правилами», поскольку они явно не позволяют мужчинам бороться за определенные места.
Кроме того, можно утверждать, что там, где значительные слои взрослого населения лишены избирательного права, может иметь место «манипулирование правилами», квалифицируемое, как нарушение на выборах. Отказывая лишенным свободы в праве голоса, можно утверждать, что демократический процесс подвергается прямому искажению. Важно отметить, что позиция Великобритании по этому вопросу была объявлена противоречащей Европейской Конвенции о правах человека в деле Херст против Соединенного Королевства, что привело к рассмотрению лишения заключенных избирательных прав как форму искажающего нарушения на выборах.
Во-вторых, необходимо оценить, в какой степени «манипулирование избирателями» - вторая категория избирательных нарушений по Берч - можно найти в Великобритании. Как установлено выше, манипулирование избирателями можно разделить на две подкатегории: попытки исказить предпочтения избирателей и попытки манипулирования, чтоб принудить [избирателей] к определенному волеизъявлению. Хотя нельзя сказать, что существует какая-либо достоверная информация о запугивании избирателей, которую можно было бы отнести к последней категории, можно выделить ряд примеров, указывающих на наличие первой.
Основной способ искажения предпочтений избирателей - это незаконные расходы на избирательную кампанию. Однако после введения регулирования о финансирования партий на национальном уровне посредством принятия Закона о политических партиях, выборах и референдумах 2000 г. в Великобритании теперь существует прочная правовая база в отношении расходов на выборы. Это с одной стороны, гарантирует, что выборы отвечают критерию справедливости и являются свободными от нарушений и ненадлежащего удовлетворения определенных интересов, а с другой стороны, обеспечивает свободное волеизъявление и [решение избирателей] участвовать [или не участвовать в выборах], включая право вносить пожертвования, чтобы помочь определенному кандидату по своему выбору.
Однако существует другой способ искажения предпочтений избирателей: предвзятость СМИ. В наш век прозрачности и доступности можно утверждать, что СМИ являются движущей силой гласности в политике: благодаря их безжалостному и эффективному привлечению политиков к ответственности. Однако, согласно опросу, проведенному TheMediaBlog.co.uk в 2010 году, 96% из 1055 опрошенных заявили, что они видели явную предвзятость в отношении определенных политических партий при освещении британскими СМИ выборов 2010 года. Предвзятость СМИ также была важной проблемой на протяжении референдума о независимости в Шотландии в 2014 году, когда многие участники кампании «Да» жаловались на явную предвзятость многих средств массовой информации, особенно BBC, в отношении кампании «Вместе лучше». Алекс Салмонд дошел до того, что назвал BBC «институционально предвзятым» в распространении юнионистской «пропаганды». Можно сделать вывод, что, если это правда, такая предвзятость СМИ могла бы изменить истинные предпочтения тех избирателей, учитывая их доверие к СМИ, кто плохо ориентируется в политическом ландшафте.
Выявление пусть и незначительных проявлений как «манипулирования избирательными правилами», так и «манипулирования избирателями» имеет большое значение. Однако, взятые сами по себе, эти практики не предполагают, что в Великобритании широко распространены искажающие результаты нарушения на выборах. Обнаружение третьей категории нарушений на выборах Берч называет самыми опасными. Это «манипулирование голосованием», и его, возможно, можно назвать «собственно» фальсификацией на выборах.
Манипуляция голосованием происходит посредством различных форм недобросовестного управления выборами, от классических актов мошенничества, таких как подтасовка, вброс бюллетеней, представление недостоверных данных [о результатах выборов], до других более изощренных действий, влияющих на исход выборов в пользу определенного кандидата. Многие считают, что именно примеры такого буквального мошенничества были искоренены реформированием избирательного процесса на протяжении XIX века. Однако за последнее десятилетие ряд громких случаев поставили под сомнение эту веру. Эти примеры касаются в первую очередь вопроса о голосовании по почте по требованию, которое было введено в 2001 году как метод, позволяющий сделать голосование более «удобным для [избирателей]», в попытке повысить сокращающуюся их явку [на выборы]. Введение голосования по почте по требованию имело катастрофические последствия для результатов выборов в Великобритании. Эти последствия можно ясно увидеть в двух случаях мошенничества на выборах, которые иллюстрируют сохраняющуюся уязвимость системы голосования по почте.
Первым из этих дел было судебное разбирательство по избирательным делам, касающимся выборов, проведенных в округах Астон и Бордесли Грин [на выборах] городского совета Бирмингема в июне 2004 года, именуемого в данном документе «приговором Бирмингема». В ходе судебного разбирательства было установлено, что шесть кандидатов от лейбористов в двух округах совершили фальсификации при голосовании по почте в масштабах, невиданных в Великобритании с начала 19 века. Были поданы тысячи сфальсифицированных бюллетеней по почте, чтобы обеспечить избрание кандидатов от лейбористов в совет. Судьей по делу Бирмингема в качестве уполномоченного по выборам был Ричард Моури, королевский адвокат. В своем решении он заявил, что [причастные к нарушениям] советники несут ответственность за «массовое, систематическое и организованное мошенничество», которое [достойно] «позорной банановой республики». Степень [его] критики системы голосования по почте замечательна: он сравнил [его с тем], как будто служащие избирательной комиссии «выбросили правила из окна» и что «если не написать «укради меня» на конвертах (голосования по почте), то (было [бы]) трудно понять, что еще можно было сделать, чтобы гарантировать, что они [бюллетени в конвертах] попадут не в те руки».
Три года спустя Моури снова сидел в качестве [судьи] по выборам в процессе рассмотрения споров на этот раз в связи с выборами 2007 года в городской совет Слау. Этот случай касался во многом сходных проблем мошенничества при голосовании по почте в деле Бирмингема. В Слау в списки избирателей были внесены сотни вымышленных имен. Затем были поданы заявки на голосование по почте с использованием этих вымышленных имен для голосования за конкретного кандидата. Моури назвал это еще одним случаем, который показал, «что введение голосования по почте по запросу сделало массовое мошенничество на выборах простым и прибыльным».
Однако повторное обнаружение фальсификаций на выборах нельзя назвать исключительно результатом введения голосования по почте по требованию. Это наиболее заметно иллюстрируется недавним делом Эрлам против Рахмана, в котором, наряду с некоторыми злоупотреблениями при голосовании по почте, содержался обширный список других видов нарушений: «карусели», подкуп [избирателей] и запугивание среди множества других нарушений избирательного законодательства [имевших место на этих выборах], [которые позволили сделать] вывод о «тотальной фальсификации [выборов]». Эти правонарушения привели к тому, что выборы были объявлены недействительными, но более важным последствием судебного решения было то, что оно показало, что скандальные мошеннические действия 1800-х годов все еще возможны в Великобритании 21 века.
После этого исследования распространенности фальсификаций на выборах в Великобритании можно сделать выводы о масштабах проблемы. Если придерживаться узкого подхода, как это сделала Избирательная комиссия, то можно было бы сделать вывод, что «нет никаких доказательств того, что имели место широко распространенные систематические попытки подорвать недавние выборы или помешать им». Однако, если взглянуть [на понятие избирательного нарушения] шире, и уделить внимание каждому виду нарушений на выборах посредством использования трех категорий, определенных Берч, то можно увидеть, что существует перманентная проблема, при которой избиратели участвуют в демократическом процессе, загрязненном широким спектром злоупотреблений, от недопуска кандидатов на выборы и группового лишения избирательных прав до предвзятости в СМИ и кампаний по дискредитации [определенных кандидатов и партий]. Важно отметить, что в отличие от позиции Избирательной комиссии по этому вопросу, есть явные свидетельства повторяющихся систематических фальсификаций на выборах, направленных на подрыв демократической воли британского народа.
В свете этого можно рассмотреть необходимость реформы избирательной системы для решения этой проблемы. Следует признать, что значительные успехи уже сделаны. Одним из примеров является введение индивидуальной регистрации избирателей (IER) Законом о политических партиях и выборах 2009 года. Эта система, которая была введена в июне 2014 года, привела к тому, что все избиратели, голосующие по почте, должны зарегистрироваться индивидуально, указав свой номер полиса национального страхования и дату рождения. Благодаря применению этой системы регистрации избирателей значительно сложнее создать фиктивные записи в списках избирателей, которые будут использоваться для совершения мошенничества [с внесением в списки фантомных избирателей], как это было сделано в делах Бирмингема и Слау.
Другой пример - принятие Закона об управлении выборам 2006 года, который стал законодательной реакцией на резкую критику лорда Моури в его приговоре по делу Бирмингема. Этот закон содержал ряд положений, направленных на повышение безопасности голосования по почте. Однако в своем решении по делу Слау лорд Моури заявляет, что «несмотря на Закон 2006 года, возможности для простой и наглой фальсификации результатов выборов в значительной степени остаются такими же, как и были».
Таким образом, кажется, что существует большая потребность в дальнейшей реформе. Действительно, в отчете, опубликованном Фондом реформ Джозефа Раунтри в 2008 году, сделан вывод о том, что срочно требуется реформа избирательного процесса. Автор доклада, озаглавленного «Чистота выборов в Великобритании: причины для беспокойства», Стюарт Уилкс-Хиг заявил, что цель доклада состояла в том, чтобы «проанализировать, в какой степени существуют свидетельства того, что избирательные принципы и процессы подрываются в Великобритания». В отчете Раунтри, среди прочего, делается вывод о том, что в период с 2000 по 2007 год в Великобритании было вынесено 42 обвинительных приговора за фальсификацию выборов и что более широкое использование голосования по почте сделало британские выборы гораздо более уязвимыми для фальсификации.
Таким образом, можно сделать вывод, что заключение Избирательной комиссии о том, что «нет доказательств того, что имели место широко распространенные систематические попытки подорвать недавние выборы или помешать им», является в корне ошибочным. Характерно красочным языком лорд Моури заявляет, что «игнорировать вероятность того, что это широко распространено, особенно на местных выборах, - это страусиная политика». Таким образом, закон явно нуждается в реформе, чтобы решить эту проблему и восстановить уверенность избирателей в безопасности выборов.
https://zakon.ru/blog/2021/02/14/metyu_k_fajni_moshennichestvo_na_vyborah_v_sovremennoj_velikobritanii_analiz_perevod_stati