Армянские женщины задают вопросы
Рачья Арзуманян: << всякие Нью-Васюки вырезаны>> ... Я буду искать единомышленников, которые имеют мужество и смелость такого взгляда на будущее Армении. Постараюсь набрасывать штрихи такого будущего в форме постов, когда будет позволять время. Да, можно сделать и проект, но кто возьмется финансировать разработку такого проекта и активности. Я не могу больше делать это за счет семьи. Пока что надо решать массу проблем, в том числе личных и семейных. Надо смириться и адаптироваться к состоянию беженца, искать способы выживания семьи в Ереване, искать единомышленников.
Anaida Arutyunyan: Вы 40 дней кормили нас убаюкивающими текстами. Я не человек от власти, я могу ничего не знать и не видеть, будучи не в Степанакерте. Но вы человек из власти, тот самый чиновник, который обязан действовать во благо своей страны. Я учитель, вы советник министра иностранных дел. Я могу сказать, я не знала, не видела, не понимала, мое дело учить детей русскому языку. А вы? Кому вы сейчас плачетесь? В ваших постах не было ни грамма тревоги. Почему? Почему вы не били в набаты и не кричали, что все плохо? Почему?
Рачья Арзуманян: Я не был чиновником, я был советником - это другой статус и другие функции. Я стремился воодушевить свой народ и поддержать воина в войне. Нельзя было позволять и тени сомнения, что мы победим, даже на фоне предательства, которое было очевидным для меня после Гадрута.
И армянский воин почти победил, был очень близок к победе. С передовой шли ликующие голоса воинов, что через два дня идем в наступление, враг уже дрогнул.
И на фоне во таких настроений в армии - сдача Шуши и подписание капитуляции. Кто мог ожидать такого?
Как можно меня обвинять меня и мой народ в неспособности разглядеть предательство такого масштаба?
Anaida Arutyunyan: Я плохо разбираюсь в статусах и бонусах. Просто каждый должен выполнять свою работу и выполнять хорошо. Для сравнения, если класс, которому я 8 лет преподавала русский язык, и все 8 лет говорила родителям, что все хорошо, экзамены выдержим на отлично, провалил экзамены с треском. 90% неудовлетворительно. Я должна искать виноватых? Родителей, администрацию, интернет и телевидение, предательство такого масштаба? Если уж и были непреодолимые препятствия, я должна была об этом предупредить вовремя.
Простите за излишнюю эмоциональность. К вам как человеку никаких претензий. Но как к советнику...
Karine Karamyan: Вас можно обвинять! Я Вам верила. Не нужно было меня воодушевлять, нужно было говорить правду. Не будучи советником, не имея никаких статусов, я задавала себе вопрос о том, сможем мы выстоять. Было сомнение, но чтобы его заглушить, я читала Вас и верила, что Вам видней. А теперь выясняется, что мне было видней. Вы пишете, что думали, что будете воевать только с одной страной, а пришлось воевать еще и с Турцией. Как Вы могли так думать? Разве Вам ничего не говорило то, что 2 страны проводят совместные учения? Я очень извиняюсь, может то, что я напишу причинит Вам боль (не люблю делать людям больно), но я бы на Вашем месте занялась бы чем-нибудь другим, не связанным с тем, чем Вы занимались до сих пор.
Mariam Karadjanian: Рачье сейчас тяжелее, чем нам. Мне понятны ваши реакции, но не стоит нам всем сейчас усугублять. Надежда на Историю и её поток. Мы всегда возрождались. Так что...
Anaida Arutyunyan: Я не судья, не просто хочу услышать не очередные речи о предательстве, а простое Я БЫЛ НЕ ПРАВ, Я ТОЖЕ ВИНОВАТ.
Anaida Arutyunyan: Вы 40 дней кормили нас убаюкивающими текстами. Я не человек от власти, я могу ничего не знать и не видеть, будучи не в Степанакерте. Но вы человек из власти, тот самый чиновник, который обязан действовать во благо своей страны. Я учитель, вы советник министра иностранных дел. Я могу сказать, я не знала, не видела, не понимала, мое дело учить детей русскому языку. А вы? Кому вы сейчас плачетесь? В ваших постах не было ни грамма тревоги. Почему? Почему вы не били в набаты и не кричали, что все плохо? Почему?
Рачья Арзуманян: Я не был чиновником, я был советником - это другой статус и другие функции. Я стремился воодушевить свой народ и поддержать воина в войне. Нельзя было позволять и тени сомнения, что мы победим, даже на фоне предательства, которое было очевидным для меня после Гадрута.
И армянский воин почти победил, был очень близок к победе. С передовой шли ликующие голоса воинов, что через два дня идем в наступление, враг уже дрогнул.
И на фоне во таких настроений в армии - сдача Шуши и подписание капитуляции. Кто мог ожидать такого?
Как можно меня обвинять меня и мой народ в неспособности разглядеть предательство такого масштаба?
Anaida Arutyunyan: Я плохо разбираюсь в статусах и бонусах. Просто каждый должен выполнять свою работу и выполнять хорошо. Для сравнения, если класс, которому я 8 лет преподавала русский язык, и все 8 лет говорила родителям, что все хорошо, экзамены выдержим на отлично, провалил экзамены с треском. 90% неудовлетворительно. Я должна искать виноватых? Родителей, администрацию, интернет и телевидение, предательство такого масштаба? Если уж и были непреодолимые препятствия, я должна была об этом предупредить вовремя.
Простите за излишнюю эмоциональность. К вам как человеку никаких претензий. Но как к советнику...
Karine Karamyan: Вас можно обвинять! Я Вам верила. Не нужно было меня воодушевлять, нужно было говорить правду. Не будучи советником, не имея никаких статусов, я задавала себе вопрос о том, сможем мы выстоять. Было сомнение, но чтобы его заглушить, я читала Вас и верила, что Вам видней. А теперь выясняется, что мне было видней. Вы пишете, что думали, что будете воевать только с одной страной, а пришлось воевать еще и с Турцией. Как Вы могли так думать? Разве Вам ничего не говорило то, что 2 страны проводят совместные учения? Я очень извиняюсь, может то, что я напишу причинит Вам боль (не люблю делать людям больно), но я бы на Вашем месте занялась бы чем-нибудь другим, не связанным с тем, чем Вы занимались до сих пор.
Mariam Karadjanian: Рачье сейчас тяжелее, чем нам. Мне понятны ваши реакции, но не стоит нам всем сейчас усугублять. Надежда на Историю и её поток. Мы всегда возрождались. Так что...
Anaida Arutyunyan: Я не судья, не просто хочу услышать не очередные речи о предательстве, а простое Я БЫЛ НЕ ПРАВ, Я ТОЖЕ ВИНОВАТ.