Лиддел Гарт и блицкриг - 2
paul_atrydes развернул историю.
Несколько моментов по этой прекрасной истории.
1. За рамками германской военной мысли представления о продолжающемся на конец 30-х годов ХХ века позиционном тупике, который только усилился с Первой мировой, если не мейнстрим, то вполне респектабельная позиция.
К слову, тезис Лиддел Гарта "средства противодействия и разрушения сейчас могут быть переброшены в любой угрожаемый пункт для встречи сосредоточения неприятельских сил значительно быстрее, чем это было раньше" вполне созвучен позиции Жигура, который на том же основании отказывал в возможности быстрого разгрома страны уровня Франции. Поэтому все те глубокие интеллектуалы, которые писали, мол, советский теоретик из отсталой страны, не знал, что существуют грузовики и оттого не понимал современных тенденций - сами типичные папуасы, у которых вместо предметного мышления идеологические маркеры. В части того, на оборону или наступление сыграет рост подвижности вследствие насыщение армии автотранспортом, имела место теоретическая проблема, правильно разобраться в которой смогли только немцы.
2. Идеи Лиддел Гарта были вполне созвучны идеям Чемберлена, видимо, политика Чемберлена и правда на них опиралась, то есть речь идет об ответственности военной стратегии перед политикой за неверную военную экспертизу. К этому вопросу мы еще вернемся применительно к разбору катастрофы 22.06.1941.
3. Премьер-министр Франции Рейно, отнюдь не военный теоретик, а затем генерал Гамелен звонят Черчиллю и сообщают, что "мы разбиты", "это гибель французской армии" 15 мая 1940 года. Лиддел Гарт, то есть военный теоретик, по которому этого не могло быть в принципе, 15 и 19 мая пишет статьи, что этого не может быть, ситуация лучше, чем в 1914 году. Лишь 20 мая 1940 года Лиддел Гарт приходит к выводу, что механизированные силы немцев радикально изменили ситуацию по сравнению с 1914 в худшую для союзников сторону. Эти пять лишних дней - временной лаг на догматизм, догматик признает реальность, если она расходится с его догмой, последним.
4. Если мы уберем этот военно-стратегический мейнстрим с длящимся позиционным тупиком , то мы окажемся в плену у конспирологии. Зачем, мол, Англия и Франция пошли на конфронтацию и затем войну с Германией? Проиграть собирались? Думали направить агрессию против СССР?
Ровно тоже самое касается советской внешней политики в августе 1939 года и весной-летом 1941 года, непонимание советских военно-стратегических воззрений толкает нестойкие умы в конспирологию.
5. Любопытный момент заключается в том, что момент истины, наглядно фиксирующий интеллектуальную несостоятельность концепции или личности, очевидный для всех окружающих, очень быстро забывается. Особенно, если приложить специальные усилия. Тогда лузер вновь превращается в пророка. Это касается кого угодно, от Сталина, Гитлера или Чемберлена, до Гайдара или Лиддел Гарта, от провалов неолиберализма до провалов социализма. Нет ситуации "все стало ясно раз и навсегда", всегда будут осуществляться попытки переиграть очевидность, изменить ситуацию задним числом.
Несколько моментов по этой прекрасной истории.
1. За рамками германской военной мысли представления о продолжающемся на конец 30-х годов ХХ века позиционном тупике, который только усилился с Первой мировой, если не мейнстрим, то вполне респектабельная позиция.
К слову, тезис Лиддел Гарта "средства противодействия и разрушения сейчас могут быть переброшены в любой угрожаемый пункт для встречи сосредоточения неприятельских сил значительно быстрее, чем это было раньше" вполне созвучен позиции Жигура, который на том же основании отказывал в возможности быстрого разгрома страны уровня Франции. Поэтому все те глубокие интеллектуалы, которые писали, мол, советский теоретик из отсталой страны, не знал, что существуют грузовики и оттого не понимал современных тенденций - сами типичные папуасы, у которых вместо предметного мышления идеологические маркеры. В части того, на оборону или наступление сыграет рост подвижности вследствие насыщение армии автотранспортом, имела место теоретическая проблема, правильно разобраться в которой смогли только немцы.
2. Идеи Лиддел Гарта были вполне созвучны идеям Чемберлена, видимо, политика Чемберлена и правда на них опиралась, то есть речь идет об ответственности военной стратегии перед политикой за неверную военную экспертизу. К этому вопросу мы еще вернемся применительно к разбору катастрофы 22.06.1941.
3. Премьер-министр Франции Рейно, отнюдь не военный теоретик, а затем генерал Гамелен звонят Черчиллю и сообщают, что "мы разбиты", "это гибель французской армии" 15 мая 1940 года. Лиддел Гарт, то есть военный теоретик, по которому этого не могло быть в принципе, 15 и 19 мая пишет статьи, что этого не может быть, ситуация лучше, чем в 1914 году. Лишь 20 мая 1940 года Лиддел Гарт приходит к выводу, что механизированные силы немцев радикально изменили ситуацию по сравнению с 1914 в худшую для союзников сторону. Эти пять лишних дней - временной лаг на догматизм, догматик признает реальность, если она расходится с его догмой, последним.
4. Если мы уберем этот военно-стратегический мейнстрим с длящимся позиционным тупиком , то мы окажемся в плену у конспирологии. Зачем, мол, Англия и Франция пошли на конфронтацию и затем войну с Германией? Проиграть собирались? Думали направить агрессию против СССР?
Ровно тоже самое касается советской внешней политики в августе 1939 года и весной-летом 1941 года, непонимание советских военно-стратегических воззрений толкает нестойкие умы в конспирологию.
5. Любопытный момент заключается в том, что момент истины, наглядно фиксирующий интеллектуальную несостоятельность концепции или личности, очевидный для всех окружающих, очень быстро забывается. Особенно, если приложить специальные усилия. Тогда лузер вновь превращается в пророка. Это касается кого угодно, от Сталина, Гитлера или Чемберлена, до Гайдара или Лиддел Гарта, от провалов неолиберализма до провалов социализма. Нет ситуации "все стало ясно раз и навсегда", всегда будут осуществляться попытки переиграть очевидность, изменить ситуацию задним числом.