Книжные итоги 2014
Подводя книжные итоги 2014 года я обнаружил у себя явный крен в сторону современного изобразительного искусства. Так уж вышло. И это было прекрасно. Скажу больше - для меня это был очень качественный и необходимый прорыв именно в этой области человеческой деятельности. Были ещё стихи, мемуары, и конечно же художественная литература. Всего 27 книг. Не всё понравилось, но и особых разочарований не случилось, кроме, пожалуй, «Любви к трём цукербринам» Виктора Пелевина. Пластмассовый вышел роман. Не живой совсем. Искусственный. Однако не о нём сейчас речь, а о лучших.
Жизнеописание художников Кэлвин Томкинс
Подобно Джорджо Вазари и его «Жизнеописаниям наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» культурный журналист The New Yorker написал труд о десяти современных звёздах contemporary art, а точнее выбрал из своих журнальных публикаций десять портретов, скомпилировав их в несколько однобокую книгу. Однобокую по той простой причине, что всего двое из десяти имеют не американскую прописку. Поэтому расценивать труд Томкинса как всеобъемлющий не приходится. Точнее было бы назвать его книгу «Жизнеописание известных американских художников contemporary art». К тому же, это действительно портреты художников, а не разговор об их искусстве. Он здесь вторичен, первична же физическая реальность художника в окружающем его мире. Однако именно эта составляющая, как ни странно, и цепляет больше всего. Проникающий взгляд Томкинса описывает внешнюю сторону искусства, а этот аспект жизни творцов крайне мало отражён в сегодняшнем вербальном пространстве (я не имею в виду сплетни и слухи) и поэтому на общем «гламурном» фоне выглядит достаточно выигрышно. Тем более, если иметь в виду имена самих художников. Дэмиен Херст, Синди Шерман, Джулиан Шнабель, Ричард Серра, Джеймс Таррелл, Мэттью Барни, Маурицио Каттелан, Джаспер Джонс, Джефф Кунс, Джон Каррин. Одно жаль, в книге не предусмотрен раздел с иллюстрациями. Он бы явно не помешал.
Сто лет одиночества Габриэль Гарсиа Маркес
Надо ли говорить, что это за книга? Надо ли говорить, что это за автор? Так случилось, что эту книгу этого автора я прочитал только сейчас. И теперь можно долго-долго рассуждать о магическом реализме и сновидческом закольцованном сюжете романа; о запутанной генеалогии рода Буэндиа, основавших Макондо, деревню-призрак (ведь она существует внутри каждого из нас, хотя в природе её может и не быть) и их бесконечных мытарствах; о начальном воспоминании перед расстрелом, который к концу превратится в устрашающий библейский ураган. Можно, если бы только не было вечной любви и бесконечного одиночества.
Искусство видеть Джон Бергер
«Это одна из самых обсуждаемых и влиятельных книг об искусстве, когда-либо изданных в мире. Она написана по мотивам знаменитого фильма BBC и впервые была опубликована вслед за его премьерным показом в 1972 году». Об этом сообщает обложка. Впервые после прочтения мне не хочется возражать. Арт-критик и писатель Джон Бергер предлагает по новому взглянуть на искусство - легко и наглядно. Причём настолько, что и книжка и фильм до сих пор используются в качестве учебного пособия для искусствоведов. И не случайно. Свежесть его «способа видеть» оказывается актуальной до сих пор. Весь секрет в том, что автор превращает священный ужас перед искусством забытых эпох в увлекательное расследование какой-нибудь развивающей игры, в которой буквально на пальцах объясняются мотивы, темы и способы переноса реального мира на холст… в исключительно бергеровской концепции. Вкратце, она следующая. 1. Живопись придумали богатые. 2. Зритель у живописи - мужчина. 3. Живопись - это не окно в мир, а сейф, встроенный в стену. 4. Сегодня живопись стала изображением, поскольку человек предпочитает обращение к ближайшему будущему, а не к вечности. Превосходно, на мой взгляд.
Искусство перформанса. От футуризма до наших дней Роузли Голдберг
Ещё одна книга, глобально запоздавшая с выходом на русском языке. Массивный труд по истории возникновения и развития искусства перформанса, который спорит с той же театральной традицией, экспроприировавшей перформанс в своё русло. Отнюдь. Перформанс - это элементарный художественный акт. Книга Роузли Голдберг обстоятельно его доказывает. Начиная от манифеста футуризма Филиппо Томмазо Маринетти, выпущенного в 1909 году и заканчивая сегодняшним днём (1979 годом, временем написания книги), где перформанс развился до универсального и множащегося языка для высказывания. Правда, есть очень хороший бонус. Голдберг специально для русского издания дополнила книгу главами о перформансистах 80-х - 90-х годов, которые работали с новыми медиа, стирая границу между живым исполнением и его видеофиксацией, а также материалами о эстетическом преобразовании жанра на рубеже XX-ХХI веков. Отдельного упоминания заслужил и современный русский перформанс, что само по себе хорошо, поскольку таким образом он включается в общий мировой контекст. Это означает, что русский перформанс возник не на пустом месте и не за железным занавесом, он вполне себе сопричастен общему течению. Ведь именно перформанс даёт то самое «чувство присутствия», достичь которого сегодня оказывается всё затруднительнее и затруднительнее.
Неверная заря Пьер Паоло Пазолини
В этом сборнике стихов итальянский режиссёр неожиданно предстал передо мной как человек Возрождения Новейшего времени, когда не просто мир проверяется человеком, но одновременно и человек миром. Эта сложная двойственность , связанная с поиском новой веры, новой социальности и новой человечности лучше всего отразилась в его неожиданно хороших стихах. Вот, для примера:
…И вот я вновь нахожу горестную чистоту
в любви мира. А моя чистота - ничто,
только обнажённая любовь,
без всякого будущего.
Я слишком затерян среди мирового гула,
слишком пропитан горечью
грустной чаплиновской улыбки…
Всё и ничто Екатерина Андреева
Мало кому удаётся внятно говорить о современном искусстве, тем более объяснять его так, чтобы было не просто понятно, но ещё и интересно. И у этой книги, помимо прочих безусловных достоинств, есть это редкое, даже уникальное качество - доступность изложения. К слову сказать, Екатерине Андреевой это удаётся уже в который раз. Блестящее и мощное исследование ключевых точек истории современного искусства второй половины XX века.
Философия Энди Уорхола Энди Уорхол
Основа основ одного из самых влиятельных художников XX века, выпустившего искусство в тираж. Хотя здесь есть конечно доля своеобразного лукавства. Тираж тиражом, но все его экземпляры, особенно имея в виду нынешний валютный курс, весьма лакомый кусочек не только для любителя современного искусства. Как бы там ни было философия яркого представителя искусства, полубога и священного животного арт-мира, написанная (часто) в форме диалога по телефону, совершенно не лишнее чтение в понимании тех процессов, которые происходят в обществе и искусстве и по сей день. Просто он - гений.
Теллурия Владимир Сорокин
Книга поразила даже не стилистической и жанровой всеохватностью, не эпизодической (песенной) структурой, складывающейся в итоге в эпическое полотно чуть ли не гомеровского масштаба. Книга поразила эпически развёрнутой темой состояния русского мира и её внятным изложением. И тут неожиданно выяснилось, что со времён Пушкина и его «Капитанской дочки» ничего не изменилось - как было стремление стоя сапогами в грязи считать себя царями, так и осталось. А цивилизация прошла мимо, оставив только мистический теллурий, средство для кратковременного прояснения сознания, гвоздём входящее в голову, как благостная и правильная мысль. Но какая же при этом безнадёжная пропасть с живым человеком, какой же неестественной и вымученной становится при этом жизнь. И здесь Сорокин выступает в роли современного Руссо. Назад к природе, в лес и за грибами (упс, это уже пелевенщина). Кстати, издевательский поклон Пелевину от Сорокина в книге присутствует.
Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Серёже Карина Добротворская
Одна из лучших книг, прочитанных мной в прошлом году. Одна из лучших историй любви. Практически гениальное кино, а если и не кино, то точно выдающийся сценарий. Письмо к письму, эпизод за эпизодом пишется картина личной жизни, которую никогда не прожить ещё раз, если только не вспомнить про то, что составляет её суть и только тогда пережить её ещё раз, чтобы досказать, довыплакать, и домолчать. Откровенно. Ревниво. Жестоко. И Карине Добротворской это удалось. Разрезая себя на кусочки, она рассказывает об интимном, собирая себя заново (меня, правда, удивили некоторые высказывания прочитавших книгу, которая по их мнению «слишком откровенна», как будто до этого никто не читал «Прерванного полёта» Марины Влади). И в этом самый главный сюжет этой книги. Может быть потому, что трагическая любовь всегда счастливая. Или счастливая всегда трагическая. Не суть. Как ни крути, закон жанра по имени «жизнь» именно таков.
Кино как визуальный код Мария Кувшинова
Цикл лекций Марии Кувшиновой, обретших плоть бумаги. Этому можно только порадоваться, поскольку никогда ещё на моей памяти историю кино не рассказывали так просто и так увлекательно на примере огромного количества визуальных артефактов.
Дада - искусство и антиискусство Ханс Рихтер
Евангелие от Ханса Рихтера. Так можно озаглавить эту полнокровную хронику возникновения и дальнейшей трансформации в другие течения крайне экзальтированного движения дада, без которого мир сейчас был бы другим. Другими словами, дада возникло и растворилось в самой жизни. Лучшим доказательством его присутствия стал недавний мой потребительский опыт, когда в одном книжном магазине оказалась консервированная банка с землёй из Летнего сада. То есть дюшановский пузырёк с воздухом Парижа, привезённый им в качестве сувенира в Америку, пройдя трансформацию поп-артом и постмодернизмом, стал растиражированным предметом искусства неизвестного автора. Ну просто история искусств в действии. Банка с этим артефактом была немедленно куплена. А вот как всё начиналось и почему эта банка спустя сто лет в конечном итоге появилась на прилавке и написано в этой книге, изобилующей великолепным иллюстративным материалом, непосредственным участником тех событий.
Жизнеописание художников Кэлвин Томкинс
Подобно Джорджо Вазари и его «Жизнеописаниям наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» культурный журналист The New Yorker написал труд о десяти современных звёздах contemporary art, а точнее выбрал из своих журнальных публикаций десять портретов, скомпилировав их в несколько однобокую книгу. Однобокую по той простой причине, что всего двое из десяти имеют не американскую прописку. Поэтому расценивать труд Томкинса как всеобъемлющий не приходится. Точнее было бы назвать его книгу «Жизнеописание известных американских художников contemporary art». К тому же, это действительно портреты художников, а не разговор об их искусстве. Он здесь вторичен, первична же физическая реальность художника в окружающем его мире. Однако именно эта составляющая, как ни странно, и цепляет больше всего. Проникающий взгляд Томкинса описывает внешнюю сторону искусства, а этот аспект жизни творцов крайне мало отражён в сегодняшнем вербальном пространстве (я не имею в виду сплетни и слухи) и поэтому на общем «гламурном» фоне выглядит достаточно выигрышно. Тем более, если иметь в виду имена самих художников. Дэмиен Херст, Синди Шерман, Джулиан Шнабель, Ричард Серра, Джеймс Таррелл, Мэттью Барни, Маурицио Каттелан, Джаспер Джонс, Джефф Кунс, Джон Каррин. Одно жаль, в книге не предусмотрен раздел с иллюстрациями. Он бы явно не помешал.
Сто лет одиночества Габриэль Гарсиа Маркес
Надо ли говорить, что это за книга? Надо ли говорить, что это за автор? Так случилось, что эту книгу этого автора я прочитал только сейчас. И теперь можно долго-долго рассуждать о магическом реализме и сновидческом закольцованном сюжете романа; о запутанной генеалогии рода Буэндиа, основавших Макондо, деревню-призрак (ведь она существует внутри каждого из нас, хотя в природе её может и не быть) и их бесконечных мытарствах; о начальном воспоминании перед расстрелом, который к концу превратится в устрашающий библейский ураган. Можно, если бы только не было вечной любви и бесконечного одиночества.
Искусство видеть Джон Бергер
«Это одна из самых обсуждаемых и влиятельных книг об искусстве, когда-либо изданных в мире. Она написана по мотивам знаменитого фильма BBC и впервые была опубликована вслед за его премьерным показом в 1972 году». Об этом сообщает обложка. Впервые после прочтения мне не хочется возражать. Арт-критик и писатель Джон Бергер предлагает по новому взглянуть на искусство - легко и наглядно. Причём настолько, что и книжка и фильм до сих пор используются в качестве учебного пособия для искусствоведов. И не случайно. Свежесть его «способа видеть» оказывается актуальной до сих пор. Весь секрет в том, что автор превращает священный ужас перед искусством забытых эпох в увлекательное расследование какой-нибудь развивающей игры, в которой буквально на пальцах объясняются мотивы, темы и способы переноса реального мира на холст… в исключительно бергеровской концепции. Вкратце, она следующая. 1. Живопись придумали богатые. 2. Зритель у живописи - мужчина. 3. Живопись - это не окно в мир, а сейф, встроенный в стену. 4. Сегодня живопись стала изображением, поскольку человек предпочитает обращение к ближайшему будущему, а не к вечности. Превосходно, на мой взгляд.
Искусство перформанса. От футуризма до наших дней Роузли Голдберг
Ещё одна книга, глобально запоздавшая с выходом на русском языке. Массивный труд по истории возникновения и развития искусства перформанса, который спорит с той же театральной традицией, экспроприировавшей перформанс в своё русло. Отнюдь. Перформанс - это элементарный художественный акт. Книга Роузли Голдберг обстоятельно его доказывает. Начиная от манифеста футуризма Филиппо Томмазо Маринетти, выпущенного в 1909 году и заканчивая сегодняшним днём (1979 годом, временем написания книги), где перформанс развился до универсального и множащегося языка для высказывания. Правда, есть очень хороший бонус. Голдберг специально для русского издания дополнила книгу главами о перформансистах 80-х - 90-х годов, которые работали с новыми медиа, стирая границу между живым исполнением и его видеофиксацией, а также материалами о эстетическом преобразовании жанра на рубеже XX-ХХI веков. Отдельного упоминания заслужил и современный русский перформанс, что само по себе хорошо, поскольку таким образом он включается в общий мировой контекст. Это означает, что русский перформанс возник не на пустом месте и не за железным занавесом, он вполне себе сопричастен общему течению. Ведь именно перформанс даёт то самое «чувство присутствия», достичь которого сегодня оказывается всё затруднительнее и затруднительнее.
Неверная заря Пьер Паоло Пазолини
В этом сборнике стихов итальянский режиссёр неожиданно предстал передо мной как человек Возрождения Новейшего времени, когда не просто мир проверяется человеком, но одновременно и человек миром. Эта сложная двойственность , связанная с поиском новой веры, новой социальности и новой человечности лучше всего отразилась в его неожиданно хороших стихах. Вот, для примера:
…И вот я вновь нахожу горестную чистоту
в любви мира. А моя чистота - ничто,
только обнажённая любовь,
без всякого будущего.
Я слишком затерян среди мирового гула,
слишком пропитан горечью
грустной чаплиновской улыбки…
Всё и ничто Екатерина Андреева
Мало кому удаётся внятно говорить о современном искусстве, тем более объяснять его так, чтобы было не просто понятно, но ещё и интересно. И у этой книги, помимо прочих безусловных достоинств, есть это редкое, даже уникальное качество - доступность изложения. К слову сказать, Екатерине Андреевой это удаётся уже в который раз. Блестящее и мощное исследование ключевых точек истории современного искусства второй половины XX века.
Философия Энди Уорхола Энди Уорхол
Основа основ одного из самых влиятельных художников XX века, выпустившего искусство в тираж. Хотя здесь есть конечно доля своеобразного лукавства. Тираж тиражом, но все его экземпляры, особенно имея в виду нынешний валютный курс, весьма лакомый кусочек не только для любителя современного искусства. Как бы там ни было философия яркого представителя искусства, полубога и священного животного арт-мира, написанная (часто) в форме диалога по телефону, совершенно не лишнее чтение в понимании тех процессов, которые происходят в обществе и искусстве и по сей день. Просто он - гений.
Теллурия Владимир Сорокин
Книга поразила даже не стилистической и жанровой всеохватностью, не эпизодической (песенной) структурой, складывающейся в итоге в эпическое полотно чуть ли не гомеровского масштаба. Книга поразила эпически развёрнутой темой состояния русского мира и её внятным изложением. И тут неожиданно выяснилось, что со времён Пушкина и его «Капитанской дочки» ничего не изменилось - как было стремление стоя сапогами в грязи считать себя царями, так и осталось. А цивилизация прошла мимо, оставив только мистический теллурий, средство для кратковременного прояснения сознания, гвоздём входящее в голову, как благостная и правильная мысль. Но какая же при этом безнадёжная пропасть с живым человеком, какой же неестественной и вымученной становится при этом жизнь. И здесь Сорокин выступает в роли современного Руссо. Назад к природе, в лес и за грибами (упс, это уже пелевенщина). Кстати, издевательский поклон Пелевину от Сорокина в книге присутствует.
Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Серёже Карина Добротворская
Одна из лучших книг, прочитанных мной в прошлом году. Одна из лучших историй любви. Практически гениальное кино, а если и не кино, то точно выдающийся сценарий. Письмо к письму, эпизод за эпизодом пишется картина личной жизни, которую никогда не прожить ещё раз, если только не вспомнить про то, что составляет её суть и только тогда пережить её ещё раз, чтобы досказать, довыплакать, и домолчать. Откровенно. Ревниво. Жестоко. И Карине Добротворской это удалось. Разрезая себя на кусочки, она рассказывает об интимном, собирая себя заново (меня, правда, удивили некоторые высказывания прочитавших книгу, которая по их мнению «слишком откровенна», как будто до этого никто не читал «Прерванного полёта» Марины Влади). И в этом самый главный сюжет этой книги. Может быть потому, что трагическая любовь всегда счастливая. Или счастливая всегда трагическая. Не суть. Как ни крути, закон жанра по имени «жизнь» именно таков.
Кино как визуальный код Мария Кувшинова
Цикл лекций Марии Кувшиновой, обретших плоть бумаги. Этому можно только порадоваться, поскольку никогда ещё на моей памяти историю кино не рассказывали так просто и так увлекательно на примере огромного количества визуальных артефактов.
Дада - искусство и антиискусство Ханс Рихтер
Евангелие от Ханса Рихтера. Так можно озаглавить эту полнокровную хронику возникновения и дальнейшей трансформации в другие течения крайне экзальтированного движения дада, без которого мир сейчас был бы другим. Другими словами, дада возникло и растворилось в самой жизни. Лучшим доказательством его присутствия стал недавний мой потребительский опыт, когда в одном книжном магазине оказалась консервированная банка с землёй из Летнего сада. То есть дюшановский пузырёк с воздухом Парижа, привезённый им в качестве сувенира в Америку, пройдя трансформацию поп-артом и постмодернизмом, стал растиражированным предметом искусства неизвестного автора. Ну просто история искусств в действии. Банка с этим артефактом была немедленно куплена. А вот как всё начиналось и почему эта банка спустя сто лет в конечном итоге появилась на прилавке и написано в этой книге, изобилующей великолепным иллюстративным материалом, непосредственным участником тех событий.