(no subject)
Имена недели
(11 апреля - 17 апреля)
Чарльз Буковски - снова ворвался в мою жизнь вместе со спектаклем Семёна Александровского «История обыкновенного безумия» и со своей неизменной отрезвляющей манерой объясняться, несмотря на беспробудное пьянство. Thanx, Mr. Buk!
Семён Александровский - в связи со спектаклем в клубе Dusсhe. Вкратце, всё выглядело следующим образом. У спектакля появилось «лёгкое дыхание» и текст табачным дымом стал обволакивать зрителя. :) Возникло даже ощущение, что по атмосфере это было ближе к Гринвич-виллидж, когда там заправляли битники. И это была правильная для спектакля атмосфера. Такой immediate theatre (я без понятия, есть такой термин или нет, но он очень точный, на мой взгляд). Театральный зал гораздо консервативней, его сложнее расшевелить, его надо «бить» со всех сторон, его надо посылать в нокдаун несколькими хуками. И удары эти должны быть неожиданными, хлёсткими и точными как у Роя Джонса. А на клубной площадке нет этого напряжения и появляется некая расслабленность, что только пошло на пользу спектаклю.
Кристиан Смедс - в связи со спектаклем «Мистер Вертиго». Полноценный аттракцион со смещением пространственных осей для создания новых временных координат в едином культурном европейском пространстве. Хорошо, но у нас уже есть Могучий. Да, он другой, да, про театр, да, со своим особым обобщением, да, со своим театральным мышлением. Но есть, куда вести параллели.
Андрей Могучий - в связи с вручением Европейской театральной премии, в связи со счастьем от «Счастья» и в связи с обретением понимания, что в нашем театральном пространстве не всё утопия, есть и свой «луч света в тёмном царстве». Без истерии, как факт, хоть и рассказанный с иронией.
Гисли Эрн Гардарссон - в связи с эстетическим потрясением от двух его спектаклей в исландском театре «Вестурпорт». Наивная, схематичная характерность, выстроенная как кукольная размеренность игры с парадоксальным в этой эстетике человеческим, христианским финалом по меньшей мере завораживает своей рассчитанной стройностью. Пускай рассчитана она на среднего зрителя, но ведь рассчитана и работает. И работает в пространстве общего культурного пространства. Это важно. Это показательно.
Петер Штайн - в связи с «Фаустом» в авторском исполнении на языке оригинала. Не нужно было перевода. Штайн сам себе мефистофель и сам себе Гретхен, а доктор Фауст - это то, что возникает между первыми двумя. Он правда гений. Спектакль «Разбитый кувшин» - определённо является доказательством этого тезиса. Это даже не мастер-класс, это вдохновение.
(11 апреля - 17 апреля)
Чарльз Буковски - снова ворвался в мою жизнь вместе со спектаклем Семёна Александровского «История обыкновенного безумия» и со своей неизменной отрезвляющей манерой объясняться, несмотря на беспробудное пьянство. Thanx, Mr. Buk!
Семён Александровский - в связи со спектаклем в клубе Dusсhe. Вкратце, всё выглядело следующим образом. У спектакля появилось «лёгкое дыхание» и текст табачным дымом стал обволакивать зрителя. :) Возникло даже ощущение, что по атмосфере это было ближе к Гринвич-виллидж, когда там заправляли битники. И это была правильная для спектакля атмосфера. Такой immediate theatre (я без понятия, есть такой термин или нет, но он очень точный, на мой взгляд). Театральный зал гораздо консервативней, его сложнее расшевелить, его надо «бить» со всех сторон, его надо посылать в нокдаун несколькими хуками. И удары эти должны быть неожиданными, хлёсткими и точными как у Роя Джонса. А на клубной площадке нет этого напряжения и появляется некая расслабленность, что только пошло на пользу спектаклю.
Кристиан Смедс - в связи со спектаклем «Мистер Вертиго». Полноценный аттракцион со смещением пространственных осей для создания новых временных координат в едином культурном европейском пространстве. Хорошо, но у нас уже есть Могучий. Да, он другой, да, про театр, да, со своим особым обобщением, да, со своим театральным мышлением. Но есть, куда вести параллели.
Андрей Могучий - в связи с вручением Европейской театральной премии, в связи со счастьем от «Счастья» и в связи с обретением понимания, что в нашем театральном пространстве не всё утопия, есть и свой «луч света в тёмном царстве». Без истерии, как факт, хоть и рассказанный с иронией.
Гисли Эрн Гардарссон - в связи с эстетическим потрясением от двух его спектаклей в исландском театре «Вестурпорт». Наивная, схематичная характерность, выстроенная как кукольная размеренность игры с парадоксальным в этой эстетике человеческим, христианским финалом по меньшей мере завораживает своей рассчитанной стройностью. Пускай рассчитана она на среднего зрителя, но ведь рассчитана и работает. И работает в пространстве общего культурного пространства. Это важно. Это показательно.
Петер Штайн - в связи с «Фаустом» в авторском исполнении на языке оригинала. Не нужно было перевода. Штайн сам себе мефистофель и сам себе Гретхен, а доктор Фауст - это то, что возникает между первыми двумя. Он правда гений. Спектакль «Разбитый кувшин» - определённо является доказательством этого тезиса. Это даже не мастер-класс, это вдохновение.